Спросить
Войти
О ВСЕМИРНОМ ЗНАЧЕНИИ ВЕЛИКОИ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ: ВЗГЛЯД ИЗ XXI ВЕКА.
Хачатрян Л.Г., студентка направления международные отношения Новосибирского государственного университета экономики и управления
Черноверская Т.А. научный руководитель, к.и.н., доцент кафедры Мировой экономики, международных отношений и права Новосибирского государственного
университета экономики и управления
Восемнадцатый век в истории нового времени можно назвать переломным. Многие страны были абсолютными монархиями, где господствовал феодальный строй. Однако именно в это время начали формироваться предпосылки, предвещавшие падение существующих режимов. На протяжении всего столетия, в особенности в его второй половине, в Европе, как и в Новом свете, вспыхивали различные восстания и национально-освободительные войны. Но самые яркие и важные события, как для Европы, так и для всего остального мира, происходили именно во Франции. Великая французская буржуазная революция, пожалуй, это единственная революция, которая имела большое значение для всемирной истории и, безусловно, оказала значительное влияние на все остальные страны. Другие народы, следуя примеру Франции, поднимались на борьбу за схожие изменения в своих странах.
Тем не менее, стоит отметить, что, как и любое другое историческое событие, революции во Франции нельзя дать однозначную оценку. Действительно, то великое наследие, которое она оставила после себя, сохраняется до сих пор. Были заложены фундаментальные понятия, такие как равенство всех перед законом, права и свободы человека и многие другие, которые составляют основу и современного мира. Так, например, в Конституции 1791 года были провозглашены основные права и свободы человека и принцип разделения властей, в Конституции 1793 года впервые были отмечены социально-экономические права. Более того конституция затронула и такие отрасли права, как уголовное, семейное и договорное, а также была определена граница свободы: закон запрещает те деяния, которые вредны для общества. В итоге было покончено с абсолютизмом и со
средневековыми феодальными порядками «Старого режима».
Однако революция принесла и новые проблемы, которые не только затронули саму Францию, но и перенеслись на остальные государства. Прежде всего, уже к концу XVIII века ее лозунги и нововведения были подвергнуты критике в силу их буржуазной ограниченности. Так, Жак Ру объявил, что «Свобода - не что иное, как пустой призрак, когда один класс может безнаказанно изнурять голодом другой. Равенство - пустой призрак, когда богач благодаря монополиям пользуется правом жизни и смерти себе подобных»1. Учитывая, что борьба за либеральные ценности играла значительную роль в разворачивающейся революции, реальный прорыв на пути к предоставлению и обеспечению основных прав и свобод человека можно заметить лишь на начальном этапе, когда была принята Декларация прав человека и гражданина 1789 года и достаточно либеральная Конституция 1791 года. Но в течение следующих лет положение несколько усугубилось. Период 1792-1794 годов историки называют временем «заноса» революции, поскольку многие свободы, например свобода печати и слова, были упразднены.2 Что касается политики, то для нее стала характерна диктатура и террор, а в экономике доминировала регламентация. Вследствие возвращения экономической свободы после гибели М. Робеспьера положение бедного населения только усугубилось. В частности, мужчины могли заработать на жизнь, только приняв участие в завоевательных войнах.3 Наконец, в условиях якобинской диктатуры и осуществления террора права и свободы человека, отмеченные в главных документах, на практике могли и вовсе не соблюдаться. А в Конституции 1795 года изъяли положения об обязанности народа изменять Конституцию и праве на революцию, а также пункты о свободе собраний, митингов и социальные права, как преждевременные. Также в ней в принципе отсутствовало такое понятие, как «естественное право». Помимо того, что не упоминалось право на образование, которое
присутствовало в предыдущих Конституциях, в реальности было ограничено право широких слоев населения принимать участие в политической жизни государства. Неслучайно французский историк П. Гаксотт писал о революции, что это разгул анархии и насилия, а
якобинская власть
«коммунистическии
террор» .
Итак, уже во время самой революции обнаруживались первые противоречия. Однако, помимо этого, в современном мире исследователи уже ставят вопрос не о том, насколько эффективны результаты и последствия событий конца XVIII века, а о сущности самой революции. Можно ли в принципе считать революцию, совершенную во Франции буржуазной? Если исходить из определения понятия «феодализм», то данный вопрос, действительно, заставляет задуматься. Ведь одной из основных характеристик феодализма является наличие системы феодально -вассалитетных институтов. А, как отмечает английский историк-«ревизионист» А. Коббен, во Франции эпохи революции феодальный строй в его классическом понимании давно утратил свое значение5. В то время существовала система платежей и повинностей, но они не были схожи с их аналогами в период феодализма и скорее рассматривались, как пережиток прошлого. Аргументирует историк свои тезисы еще и тем, что буржуазия отнюдь не составляла большую часть революционеров и, в целом, не играла ключевую роль в данном процессе. Им же была высказана другая не менее интересная идея о французской деревне в контексте революции. Историк пришел к выводу, что на самом деле революционные движения были направлены не против феодализма, а против распространения так называемого коммерческого духа, т.е. население боролось с проникновением капитализма из города в деревню. Таким образом, по мнению А. Коббена, Великая французская революция была не более чем восстанием консервативных представителей против новых форм капитализма, которые в итоге именно этим элементам общества принесли большую пользу.6 Действительно, если рассматривать события конца XVIII века в предложенном ключе, то можно поставить под сомнение ее природу, особенно учитывая, что этот период
характеризуется частой сменой режимов, которая не всегда положительно сказывалась на основном населении Франции, которую составляли крестьяне, мелкие ремесленники и т.д.
Хотелось бы отдельно отметить идеи представителей школы «Анналов», а именно Ф. Фюре и Д. Рише. По их мнению, Французская революция не является целостной, а состоит из нескольких отдельных революций, ничем не связанных между собой и совпавших по времени. Так, например, первый этап с 1789 по 1791 гг. описаны, как «Революция элит», в ходе которой были осуществлены все основные реформы либерального характера, предвещающие конец старой «Франции привилегий»7. И именно этот период был ознаменован позитивными изменениями, в отличие от последующих этапов, отмеченных диктатурой и террором. Возможно, несколько сложнее согласиться с тезисом о том, что события не были друг с другом связаны, однако их вполне можно рассматривать в качестве самостоятельных. Если расширить границы революции до 1814 года, как это сделал Ф. Минье8, и включить периоды консульства и первой империи Наполеона I, то резкие перемены той эпохи могут обосновать данную позицию.
В современном же мире все чаще рассматривается идея разочарования во Французской революции9. Исследователи акцентируют свое внимание на тех явлениях, которые расходились с основными призывами и лозунгами революционеров. Действительно, если
интерпретировать революцию в общем контексте международных отношений, можно проследить главное противоречие: изначально благородные цели в итоге привели к диктатуре, а позже к войне, в которой были вовлечены практически все страны Европы. Данные рассуждения все больше убеждают в неоднозначности событий конца XVIII века.
Спорным до сих пор остается и вопрос о целях революции. Что именно хотели обеспечить во Франции: свободу или равенство? Достигли ли революционеры своей цели? Ведь в зависимости от периода ограничивали одну из данных составляющих, порой и вовсе делая выбор в пользу одной из них. Известный лозунг гласил: «Свобода, равенство и братство!». Тем не менее, на практике оказалось гораздо труднее осуществить его. Поэтому революционеры, хотя и неосознанно в большинстве случаев, выбирали на определенном этапе событий либо одно, либо другое10. Безусловно, идеалисты полагали, что это временно и в итоге оба компонента будут существовать в либеральном правовом государстве. Однако их попытки не увенчались успехом. Ведь данная модель не достигнута даже в современном мире, где существует больше демократий, чем когда-либо раньше, где на основных правах и свободах базируются главные законодательные документы, в том числе и международное право.
Обобщая вышесказанное, хотелось бы еще раз отметить, что революцию во Франции, действительно, можно назвать великой, поскольку ее наследие, а именно такие документы, как Декларация прав человека и гражданина и многие другие, в той или иной
степени действуют и сегодня. Однако, принимая положительные последствия, нельзя не учесть и некоторые противоречия, которые она принесла с собой. Поэтому вопросы о том, была ли революция на самом деле эффективной, осуществила ли она свои изначальные цели, до сих пор не теряют своей актуальности в XXI веке. Более того, в последние десятилетия интерес к ней возрос в связи с недавними «цветными революциями» и событиями «арабской весны», которые также преследовали идеи демократизации и либерализации.
равенства и проблеме выбора. // Актуальные проблемы изучения истории Великой французской революции: Материалы "круглого стола" 19-20 сентября 1988 г. - М., 1989. С. 85-91.
