Гуманитарные знания и проблемы социализации молодых

Н.Я. ЛАКТИОНОВА кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра политических исследований Института экономики РАН*

Гуманитарные знания и проблемы социализации

молодых

Гуманитарные знания — это фундамент, укрепляющий государственность страны. И в первую очередь речь идет об отечественной истории. Именно она дает возможность молодежи осознать себя единым звеном в вековой непрерывной цепи поколений, приобщиться к традициям, обрести чувство ответственности за судьбу Родины, опираясь на подвиги отцов.

Как известно, в РФ разработан единый историко-культурный стандарт1, на основе которого должна быть подготовлена линейка школьных учебников для соответствующих классов. Не претендуя на анализ Концепции в целом, выделим лишь некоторые аспекты представленной разработки. Речь идет об истории ХХ в., преимущественно советского периода.

Общепризнано, что в любой научной дисциплине следует крайне осторожно вводить в научный оборот новые понятия взамен уже устоявшихся терминов. Тем не менее новая концепция внесла определенные изменения, которые, видимо, призваны найти отражение не только в учебных пособиях, но и в терминологическом аппарате исторической науки в целом.

Представленный стандарт допускает иные наименования некоторых важнейших эпох и событий русской истории. Оставим по большей части в стороне исчезновение понятия «монголо-татарское иго», отказ от которого лоббировали татарстанские ученые. Вместо соответствующего раздела школьникам теперь рекомендовано изучать «систему зависимости русских земель от ордынских ханов («ордынское иго»)». От слова «иго» тоже было предложено отказаться. Но на этом толерантность закончилась. «Иго» осталось. Между двумя терминами «иго» и «зависимость» — огромная смысловая дистанция. Кроме того этноним «татары» в приложении к тому времени не обозначал конкретный этнос, а был всего лишь собирательным термином, обозначавшим различные кочевые племена.

Именно единая терминология исторической науки связывает поколения, дает возможность понимать разных историков в разные времена. И в этом смысле замена термина «Великая Октябрьская

* Лактионова Наталья Яковлевна, e-mail: N-Laktionova@yandex.ru

социалистическая революция» (или проще — «Октябрьская революция) «Великой российской революцией» вызывает вопросы. Есть некая вторичность по отношению к «Великой французской революции», которую никому никогда и в голову не приходило переименовывать. И что совсем кажется неприемлемым: непонятно, почему речь идет не о «русской», а о «российской» революции? Видимо, слово «русский» по-прежнему осталось на обочине информационного поля как неполиткорректное определение. Между тем в историографии вполне приемлемым было наименование «Первая русская революция» (19051907 гг.) без всякой оглядки на интернационализм. Видимо, со временем, в русле все той же логики, вполне возможно подкорректировать и наименования войн, которые вела Россия: почему бы не переименовать «Русско-японскую войну» в «Российско-японскую», например, а там и русско-турецкие и прочие войны, которые вела Россия в своей истории, не приблизить к сиюминутным запросам современности?

Важно отметить также следующее: Октябрьская революция трактуется не как самостоятельное историческое действие, несомненно, оказавшее влияние на весь ход мировой истории, а лишь как этап единой цепи событий 1914-1921 гг. Вот комментарии по этому поводу академика А. Чубарьяна: «... наша задача была прийти к консенсусу». И в итоге появилась "... Великая российская революция". которая началась в 1917 году, есть февральский этап, есть октябрьский, и есть этап Гражданской войны, которая завершилась в 1921 году»2. Силы, стоящие за каждой из двух революций, были, как известно, различными. Кроме того отечественная историография не накладывала на события начала ХХ в. кальку с известных этапов французской революции. Почему сейчас встала необходимость перешагнуть эту сложившуюся традицию? И еще: в этом случае на периферию отодвигается интервенция. В советских учебниках истории акценты были расставлены совершенно резонно: «Интервенция и гражданская война». Эти события были взаимоувязаны. Роль интервентов в истории гражданской войны в России была едва ли не определяющая. Ни тех масштабов, ни того количества жертв, ни того размаха гражданская война никогда не получила бы, если бы не поддержка «белых» генералов со стороны стран Антанты. Правда, лозунг «За единую и неделимую!» входил в неразрешимое противоречие с планами Антанты в России. Позднее лучшие представители «белого» движения считали общим «повелительным

долгом»3 дать отпор германской интервенции в Россию.

Особый вопрос, насколько правомерно или даже — каким образом вводить в школьные учебники жесткие понятия «красный» и «белый террор»? Причем «красный» выделен, как, видимо, особо свирепый,

Чубарьян А. Важно только не политизировать историю // Коммерсантъ, №200, 31.10.2013, с. 4. http://www.kommersant.ru/doc/2332034

всей логикой построения данного раздела в Концепции. Однако по количеству жертв массовые зачистки местного населения со стороны «белых», особенно в регионах Сибири, являются кратно большими по отношению к противоположной стороне. К тому же за «белыми» в массе своей народ не пошел. Несмышленый народ? Или неоправданная романтизация «белого движения» со стороны патриотов-«почвенников»?

Заметим, что в прошлом сложились очень сдержанные, выверенные подходы к сложнейшим периодам отечественной истории. Так, например, не принято было афишировать массовое уничтожение населения белогвардейцами. В современной РФ, несмотря на героизацию и политический заказ, до сих пор не могут реабилитировать известных участников «белого движения», несмотря на все усилия разного рода комиссий по реабилитации, обильное финансирование и рекламное раскручивание далеких от исторической правды фильмов и даже установку памятника (вопреки воле местного населения) в одном из крупных промышленных центров Сибири. И дело не столько в очернении одних и облагораживании других, а в готовности покрыть многое. И о зверствах «лесных братьев», и даже «бандеровцев» - специальных каких-то разделов в советских учебниках не было. У победивших «красных» не было смакования бесчисленного множества жертв со стороны белого движения. Та советская отечественная история, представленная в школьных и вузовских учебниках, и шире - в советской историографии — была куда более взвешенной и человечной, чем предлагаемый «историко-культурный стандарт».

В целом перед современной наукой стоит задача объективной оценки ставшего прошлым ХХ века. Особенно глубоки линии разлома в период интервенции и гражданской войны - резкое противостояние, раскол общества, «красный» проект и контрпроект «белое дело». Но, видимо, следует и «через этот разрыв искать историческую «сшивку» разных пластов прошлого и настоящего»4. В будущих учебниках желательно было бы уйти от уничижительных и полярных оценок по данной проблеме. К тому же есть серьезные тенденции преодоления политической ангажированности. Речь идет, в частности, даже о наиболее безапелляционно попираемой некоторыми,

демонизирующими советский период публицистами казачьей историографии5.

К сожалению, однако, в целом Концепция рассматривает ХХ век в уже привычном либеральном измерении, заданном идеологическими вдохновителями российской катастрофы еще во времена «перестройки», послужившей прологом к разрушению мощной Державы. Вот говорящие сами за себя формулировки: «Перестройка экономики на основе командного администрирования. Форсированная индустриализация. Насильственная коллективизация сельского хозяйства и ее последствия. Раскулачивание. Сопротивление крестьян. Утверждение "культа личности" Сталина. "Культы" региональных руководителей. Партийные органы как инструмент сталинской политики. Органы госбезопасности и их роль в поддержании диктатуры ... Массовые политические репрессии. "Национальные операции" НКВД 1937-1938 гг. Результаты репрессий на уровне регионов и национальных республик. ГУЛАГ... ». Немыслимо. Это как раз все те идеологические штампы, которыми вдохновлялась когда-то радиостанция «Свобода». Последняя прекратила свое вещание на территории России еще в 2012 г.6, но дело ее живет и процветает.

Вот еще штрих: отдельной строкой в исторических датах за 1962 г. стоит публикация повести А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Ни имя М.А. Шолохова, ни его гениальные книги, олицетворяющие собой сложное, трагическое и великое время, в «стандарте» не упоминаются.

И все это на головы детей. Чтобы они познавали не Империю с величественной историей, наполненной небывалым энтузиазмом и подвигом ее народа, а изучали прежде всего некую страну-ГУЛАГ (где либо палач, либо жертва), с допустимыми отвлечениями на Отечественную войну с тем, чтобы запутаться окончательно и возненавидеть свое прошлое и действующих в этом прошлом собственных дедов и отцов. Что могут породить в головах школьников бесконечные перепевы про репрессии, большевистские диктатуры и пр. История в школе — это слишком ответственно. Это игра с огнем. На русофобии и антисоветизме воспитывают «Правый сектор» и неофашистов в Прибалтике.

В свое время выход IX тома «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина, посвященного царствованию Ивана Грозного, породил самые полярные отзывы в русском обществе. Но нам интересен взвешенный голос представителей Православной Церкви. Так, Митрополит Филарет писал с сожалением по этому поводу: «. не довольно ли исполнила бы свою обязанность история, если бы хорошо осветила лучшую часть царствования Грозного, а другую более покрыла бы тенью .»7.

Здесь нельзя не упомянуть еще один важнейший раздел предвоенной истории, трактовка которого, с позиции геополитических соперников России, позволила присвоить нашим соотечественникам, не по своей воле оказавшимися за рубежами страны, статус «неграждан» и рассматривать их как «потомков оккупантов». Основа здесь все та же — манипуляции с историей. Что на этот счет предлагает Концепция? К сожалению, посылы здесь все те же — вполне совпадающие с терминологией ПАСЕ и прочими идеологическими оппонентами России: «СССР в условиях начала Второй мировой войны. Пакт о ненападении между СССР и Германией (Риббентропа-Молотова) и великодержавные амбиции Сталина...». К чему эти «великодержавные амбиции»? В итоге даже не названное слово «оккупанты» как бы подразумевается дальнейшим развитием событий. Внешняя политика СССР в 1939-1940 гг. - не только страница отечественной истории. Это современные реалии. Недосказанность, половинчатость в этом вопросе ведет к тому, что Россия всегда будет объектом претензий и унижений. Есть евангельское: «... да будет слово Ваше: да - да; нет - нет, а что сверх этого, то от лукавого» (Мф: 5:37). Нужна четкая и ясная позиция. Любой ответственный историк знает, что заключенный в августе 1939 г. Договор о ненападении между Германией и СССР не выходил за рамки общепринятых в то время международных политических норм и стал блестящей победой советской дипломатии. Это позволило вернуть земли, отторгнутые во время интервенции у России, которые в противном случае стали бы плацдармом для нападения фашистской Германии на СССР. Хорошо известные ранее кадры кинохроники о

ликующих толпах, встречающих Красную Армию8, сегодня в лучшем случае, видимо, пылятся в архивах. Заметим попутно, что нам совсем не пристало повторять за Западом давно получившее негативный оттенок наименование «пакт», никогда не употреблявшееся в прошлом в отечественной историографии.

Далее. В разделе о войне представлен перечень понятий и терминов: «ленд-лиз, генеральный план «Ост», план «Барбаросса». ГКО, СМЕРШ, «остарбайтеры», коллаборационисты, «власовцы». Партизаны... «второй фронт», встреча союзников на Эльбе, депортация, Холокост, интернированные лица, военнопленные». И в этих понятиях утоплена вся наша Великая мистическая Победа, грандиозную высоту которой не познало ни одно государство мира. Где здесь место подвигу? Предатели и соглашатели занимают значительное место в прошедшей Отечественной войне, непонятно каким образом выигранной. О роли Церкви, ее единении с народом и о том вкладе, который она внесла в Победу, к сожалению, нет даже упоминания.

Гуманитарные знания, особенно история и литература, задают ту систему координат, в которой предстоит формировать себя вступающим

в жизнь поколениям. И эта сфера - наиважнейшая. Не случайно во времена «перестройки», когда готовилось крушение мощной страны, именно атака на историю стала главным инструментом манипуляции сознанием населения. Сегодня стоит архиважная задача восстановления авторитета России в мире и укрепления российской государственности. При наличии мощного либерального лобби в политическом истеблишменте страны это сделать непросто, но необходимо. Следует формулировать общественные запросы снизу. И одна из важнейших задач - отказ от демонизации советской эпохи. Очень многие граждане современной России готовы разделить заявление и пафос автора следующих строк: «В Стандарт вошли все те убогие штампы и жупелы, которыми нас безуспешно мучают и пугают последние годы .я не хочу, чтобы мои внуки учились по учебникам, написанным по подобным стандартам.»9.

В газетный заголовок к интервью с именитым академиком вынесены его слова: «Важно только не политизировать историю, и тогда место в ней найдется всему»10. А надо ли, чтобы этому «всему» было место в школьном пособии? И еще: учебник не может ограничиться простой констатацией фактов. Всегда присутствует определенная трактовка истории. Последняя, несомненно, должна подаваться с позиции национальных интересов. Вектор социализации молодых поколений должен быть заданным - это Любовь к Родине и гордость за нее.

Хороший учебник, как правило, не есть результат работы ученых. Это дело учителей-практиков, грамотных методистов. Для учебного пособия важны ясность, простота, сжатость изложения. Последнее -это не простое урезывание, а умение сказать о многом лаконично и доходчиво. То, что отразила единая концепция истории, этим критериям не отвечает. Получив «блин комом», разработчики новой концепции истории не собираются останавливаться на достигнутом: «.закончив разработку одного стандарта, РИО11 должно приступить к обновлению

стандарта всеобщей истории.»12.

Общество, тем не менее, не утратило способности к сопротивлению. Так, на официальном сайте Изборского клуба размещена резолюция, принятая на заседании прошедшего в рамках этого известного общественного объединения «круглого стола», где рассматривалась названная проблема. Эксперты пришли к выводу, что «концепция нового стандарта.не состоялась. Она получилась эклектичной, мозаичной, небрежно составленной, написанной холодным сердцем.»13. Среди недостатков «стандарта» совершенно правомерно

http://www.kommersant.ru/doc/2332034

Российское историческое общество.

выделено: «недооценка фундаментальной роли в истории России

православия ...»

Лактионова Н.Я. Гуманитарные знания и проблемы социализации молодых. В статье рассматриваются некоторые аспекты единого историко-культурного стандарта. Речь идет об истории ХХ века, преимущественно советского периода. Обретение Россией суверенитета и полноценной субъектности предполагает отказ от практики очернительства советского периода, который стал мишенью эпохи «перестройки».

Laktionova N.Ye. Humanitarian knowledge and problems of socialization of the young. The article regards to some aspects of a single historical and cultural standard. The focus is on history of the twentieth century, predominately of the Soviet period. The acquisition by Russia of sovereignty and full subjectivity presupposes abandonment of the defamation of the Soviet period that became the target of the epoch of "Perestroika".