Спросить
Войти
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2018. № 2
ИСТОРИЯ
А.В. Бочковская
ДОМ ВДАЛИ ОТ ДОМА:
ПОСЛЕДОВАТЕЛИ НАНАКА НА АНДАМАНАХ1
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова» 119991, Москва, Ленинские горы, 1
Появление сикхов на Андаманских и Никобарских островах было обусловлено притоком панджабцев в англо-индийскую армию с середины XIX в. Более чем наполовину укомплектованные сикхами военные и полицейские подразделения обеспечивали функционирование «Черной воды» — печально знаменитой андаманской тюрьмы. Визуальными маркерами сикхского присутствия в главном административном центре архипелага Порт-Блэре стали храмы-гурдвары — Полицейская и Новая (она же — гурдвара Дивана Сингха Калепани).
В конце 1960-х годов правительство Индии решило привлечь на Никобарские острова отставных военнослужащих-панджабцев, по большей части сикхов, присутствие которых позволило бы закрепить индийское влияние и пресечь браконьерскую деятельность в южной части архипелага. Так, в 1970-х годах на острове Большой Никобар появился свой «мини-Панджаб».
На протяжении всей жизни на Андаманах сикхи старались в полном объеме «воспроизводить» оставшуюся на материке родину (ghar/«дом») и ее традиции. В отличие от своих собратьев, некогда переселившихся в Бенгалию, Ассам и иные отдаленные от Панджаба районы, андаманские последователи Нанака были избавлены от необходимости отстаивать собственную идентичность во взаимодействии и/или противоборстве с местной социокультурной средой.
Последователей гуру Нанака (1469-1539) — основателя сикхизма — можно встретить практически в любой части Южной Азии, а также далеко за ее пределами. Не являются исключением АндаБочковская Анна Викторовна — кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Южной Азии ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова (e-mail: anna. bochkovskaya@gmail.com).
манские и Никобарские острова — одна из союзных территорий Республики Индия, расположенная в Бенгальском заливе и в силу своего пестрого этноконфессионального состава нередко называемая «мини-Индией». На Андаманы приходится 550 из примерно 570 островов, составляющих единую административную единицу союзного подчинения с населением 380 тыс. человек (2011)2; 20 южных островов входят в состав Никобарской группы.
Большая часть сикхов сегодня проживает в индийской части исторического Пятиречья — в штатах Панджаб (16 млн человек; 58% от общей численности населения штата) и Хариана (1,2 млн; 4,9%), а также в территории союзного подчинения Дели (570 тыс; 3,4%)3, и на этом фоне численность андаманских последователей Нанака выглядят более чем скромно. Местное сикхское сообщество (в основном военнослужащие и полицейские, в меньшей степени — торговцы и земледельцы) насчитывает около 1,3 тыс. человек или 0,34% населения союзной территории, что намного ниже среднеиндийского показателя (1,7%)4.
Для изучения специфики сикхской общины на Андаманах методологически важен подход исследователей, которые обращались к проблемам малых религиозно-этнических групп, географически оторванных по тем или иным причинам от «материнской» общины в Южной Азии5. В связи с этим интерес представляют работы бенгальского историка Х. Банерджи и панджабского социолога Б.П. Сингха, посвященные особенностям формирования и современному состоянию сикхских сообществ на Востоке и Северо-Востоке страны (в первую очередь, в Бенгалии, Ассаме и Бихаре)6, а также
Проблематика сикхской диаспоры за пределами Южной Азии вынесена за рамки статьи.
на Декане (в Махараштре)7. Оказавшиеся за пределами Пятиречья «другие сикхи» (по определению Х. Банерджи) представляют собой устойчивые и достаточно замкнутые социумы, которые нередко именуют кастами. В их среде особо выделяют группы/касты сикхов-бихарцев (Bihari Sikhs), проживающих не только в Бихаре, но и в соседних районах, в частности, в Бенгалии, а также сикхов-дакхини (Dakhini Sikhs, букв. «южные сикхи») — в Махараштре8. Будучи исторически интегрированными в «принимающие общества», и те, и другие в значительной степени стремятся дистанцироваться от них, как и от сикхов — более поздних переселенцев в Бенгалию и Махараштру. Подобная сложная система взаимоотношений свойственна практически каждой группе «других сикхов». Х. Банерджи и Б.П. Сингх обращают внимание на важность междисциплинарного подхода при изучении подобных малых групп, предполагающего привлечение современных данных социологии и антропологии наряду с региональными вернакулярными источниками9 — помимо традиционного обращения к панджабским (тексты, агиографические описания) и британским (цензусы, документальные свидетельства и пр.) ресурсам.
Исследование истории андаманских сикхов также подразумевает обращение к разноплановым источникам, но вернакулярные материалы в их число не входят: специфика этого сообщества заключается в том, что, в отличие от «других сикхов», проживающих далеко от «дома»10, т.е. Панджаба, но на материке, андаманские сикхи в результате своего перемещения на малонаселенные острова в Бенгальском заливе не оказались в сформировавшейся социокультурной среде (по типу бенгальской, ассамской, телугу и др.), с которой надо
Формирование этих двух групп «других сикхов» исторически обусловлено появлением в Патне (Бихар) и Нандеде (Махараштра) двух такхтов (takht — букв. трон, престол), олицетворяющих светское начало в сикхской общине и связанных с ключевыми событиями в ее истории — рождением и кончиной последнего сикхского гуру Гобинда Сингха (1666-1708). Три других такхта находятся в Панджабе.
было так или иначе взаимодействовать. На Андаманских и Никобарских островах, коренное население которых составляли племена11, переселенцы — прежде всего, оказавшиеся там в разное время и в силу разных обстоятельств тамилы, бенгальцы, телугу, панджабцы и др.12 — создавали собственные, полностью изолированные от аборигенов общины, стараясь в полном объеме «воспроизводить»
оставшуюся на материке родину и ее традиции13.
Гурдвары Порт-Блэра: визуализация сикхского присутствия
на островах
Появление панджабцев-сикхов на Андаманах было предопределено двумя обстоятельствами: завоеванием этих островов англичанами, начавшимся в конце XVIII в., и аннексией Панджаба в 1849 г., следствием которой стал приток сикхов в англо-индийскую армию с последующим формированием в ней сикхских подразделений14.
Первые британские форпосты — военно-морская база и колония-поселение были основаны на Андаманах в 1789 г.; колония просуществовала лишь до 1796 г.15 Сипайское восстание 1857-1859 гг. заставило англичан обратить более пристальное внимание на архипелаг как удачное место для ссылки наиболее опасных преступников, и вскоре в административном центре Порт-Блэре на острове Южный Андаман появилась печально известная «сотовая» тюрьма под названием Кала-пани («Черная вода»)16. Расположенная на расстоянии 1300 км от столичной Калькутты и отлично укрепленная «Индийская Бастилия» представляла собой «идеальное» место для заточе11 Коренные жители Андаманских и Никобарских островов (этнические негритосы) включают около десяти малочисленных племен: андаманцы, онге, джарава, сентинельцы, никобарцы и др. Сентинельцы вплоть до сегодняшнего дня относятся к так называемым неконтактным народам.
Об истории андаманской тюрьмы см.: ChoudhuryP.R.S. Cellular Jail. Cells Beyond Cells. Delhi, 2016.
ния, несанкционированно покинуть которое считалось практически невозможным. Для выживания там требовались неимоверные усилия: тюрьма отличалась крайне жесткими условиями содержания, а очень жаркий и влажный тропический климат островов оставлял содержавшимся в одиночных камерах узникам минимальные шансы на возвращение. В связи с этим туда отправляли в первую очередь приговоренных к большим срокам заключения уголовников, а также лиц, осужденных по политическим мотивам17. Среди последних в 1910-1920-х годах насчитывалось немало панджабцев-сикхов18 — членов партий Гхадар (действовала в Индии в 1913-1919) и Акали-дал (обр. в 1920 г.), движения Бабар-акали (1921-1926 гг.) и др.
По мере расширения пенитенциарного комплекса в 1896-1906 гг. было сооружено новое здание тюрьмы, состоявшее из семи корпусов с 696 одиночными камерами19. Для обеспечения деятельности «Черной Воды» англичане направляли военные и полицейские подразделения, в том числе более чем наполовину укомплектованные сикхами, которым с XIX в. поручалось выполнение сложных миссий далеко от берегов Индостана20. Для отправления их религиозных обрядов в район Абердин-базар Порт-Блэра была сооружена гурдвара, которая стала именоваться Полицейской (Police Gurdwara). В числе ее посетителей, помимо военнослужащих, также были сикхи-торговцы, прибывавшие на Андаманы вслед за военными подразделениями и обеспечивавшие несших службу земляков-панджабцев и собратьев по вере всем необходимым. Таким образом, Полицейская гурдвара стала первым визуальным маркером сикхского присутствия на архипелаге.
Вторая историческая гурдвара Порт-Блэра носит имя «андаманского титана»21 Дивана Сингха Калепани/Калапани (1897-1944) — военного врача-сикха, служившего в англо-индийской армии. Диван Сингх активно участвовал в индийском национально-освободительном движении; он также прославился как поэт, стихи которого носили выраженную антибританскую направленность22. Будучи
патриотом Панджаба, он основал на Андаманах «Паджабское общество» (Panjäbi sabhä) для пропаганды и популяризации родного языка и культуры.
Прибыв в 1927 г. в Порт-Блэр на должность тюремного врача, он не ограничился формальными рамками в своей деятельности и оказывал медицинскую помощь и поддержку всем — и заключенным, и тем, кто жил на поселении23. Диван Сингх не принимал неприязненного отношения сикхского сообщества к бывшим осужденным-сикхам, посещавшим единственную гурдвару Порт-Блэра, и настаивал на том, что храм гуру должен быть открыт для всех, но убедившись в тщетности своих усилий, в 1937 г. инициировал строительство второй гурдвары24. Строившийся на индивидуальные пожертвования храм стали именовать Новой гурдварой; в ее сооружении принимали участие не только сикхи, но и другие религиозные общины города — индусы, мусульмане, христиане. По окончании строительства их представители вошли в комитет по управлению гурдварой: в нем насчитывалось 12 сикхов, 10 индусов, два мусульманина и один христианин25.
Парадоксальное, казалось бы, проявление секуляризма в создании сикхского храма и управлении им можно объяснить тем, что благодаря деятельности Дивана Сингха его андаманские сподвижники рассматривали секуляристский подход к созданию гурдвары и управлению ей как проявление эгалитаризма, исторически присущего сикхскому учению. Немаловажную роль играла и общая обстановка на островах: там не отмечалось религиозного, прежде всего индусско-мусульманского противостояния — в отличие его неуклонного роста на материке в первой трети ХХ в.26 К концу 1930-х годов на фоне мощного подъема антибританских настроений в Индии андаманская тюрьма, как и сам архипелаг, стала одним из политических символов борьбы за свободу, не имевшим религиозных коннотаций.
Во время Второй мировой войны Андаманские и Никобарские острова оказались под японской оккупацией (1942-1945). В 1943 г.
языке панджаби белым стихом: Vagade päm («Струящиеся воды», 1938) и Antim lahirä («Последние волны», опубликован посмертно — в 1962 г.).
Диван Сингх был арестован и посажен в тюрьму за отказ сотрудничать с японцами; после шести месяцев пыток он был казнен. Вместе с ним были арестованы еще 65 панджабцев — членов андаманского «Паджабского общества»; большинство их также погибли. В 1948 г., вскоре после обретения Индией независимости, Новая гурдвара, ставшая символом сопротивления, стала официально носить имя Дивана Сингха. В современном Панджабе его считают национальным героем и именуют шахидом — мучеником за веру: в 2013 г. недалеко от Чандигарха (столицы штата Панджаб) был открыт музей, большая часть экспозиции которого посвящена деятельности Дивана Сингха на Андаманах27.
Обе исторические гурдвары в центре Порт-Блэра—действующие. Круг их посетителей по-прежнему формируется главным образом сикхами-военнослужащими: Андаманские и Никобарские острова представляют собой приграничную территорию, где расположены различные подразделения Вооруженных сил Индии. Соответственно, максимальное количество посещений гурдвар приходится на выходные и дни гурпурабов — сикхских праздников и памятных дат28. Кроме того, в Порт-Блэре действуют еще две маленькие гурдвары, расположенные в окраинных частях города.
«Мини-Панджаб» в Бенгальском заливе
В независимой Индии численность сикхов на Андаманских и Никобарских островах менялась незначительно, и все члены общины по-прежнему проживали исключительно в Порт-Блэре. Но несколько десятилетий назад на Большом Никобаре — самом южном острове Никобарского архипелага — появился свой «мини-Панджаб»: в конце 1960-х годов правительство Индии во главе с Индирой Ганди29 решило привлечь на Большой Никобар лиц, присутствие которых позволило бы «закрепить» индийское влияние и пресечь браконьерскую деятельность в этой части островной группы. Особое внимание
было обращено на отставных военнослужащих: желающим переселиться на остров предоставлялось по четыре гектара пахотной земли, а также средства на покупку тракторов и прочей техники для занятий сельским хозяйством [The Tribune. 29.12.2005.]. Это оказалось весьма привлекательным для панджабцев-джатов (исходно — земледельцев), не имевших в собственности земельных участков, и в начале 1970-х годов на Большом Никобаре в районе Кэмпбелл-Бей появилось несколько панджабских деревень, где поселились более 100 семей, по большей части сикхи. Благодаря этой инициативе, согласно переписи 2001 г., общее количество последователей учения Нанака на Андаманских и Никобарских островах почти удвоилось по сравнению с 1971 г. и составило около 1600 человек30.
Как и сикхи Порт-Блэра, никобарские сикхи в полном объеме «реплицировали» Панджаб: быстро построенная гурдвара стала центром культурной жизни общины, где отмечались все сикхские знаменательные даты, включая главный весенний праздник — бай-сакхи. Культивируя островные земли, единственным продуктом которых ранее были лишь плоды кокосовой пальмы, панджабцы внедрили свои культуры (рис, горчицу, кукурузу) и сохранили рацион питания: традиционный блюда makki di roti (кукурузные лепешки) и sarso dä säg (паста из листьев горчицы) вносили вклад в воспроизведение панджабского образа жизни на далеких от Пяти-речья островах в Бенгальском заливе.
Колоссальным потрясением для никобарских сикхов, как и для всех жителей союзной территории, стало разрушительное цунами в декабре 2004 г., в результате которого на острове погибло около полутора тысяч человек, были уничтожены почти все жилые постройки на береговой полосе шириной до 200 м, а пахотные земли оказались затопленными морской водой. После декабрьской трагедии обитателям никобарских поселений власти, наряду с выплатой компенсаций, предоставили право выбора — остаться на островах или вернуться на материк. Часть сикхов уехали в Панджаб, но некоторые предпочли заново обустраивать жизнь на архипелаге, уже ставшем для них родной землей, — как и для сотен их предшественников. В возрождении поселений на Большом Никобаре большую помощь оказывала негосударственная международная организация
«Юнайтед сикхс»: серьезно разрушенная гурдвара была восстанов31 " "
лена уже спустя два месяца31 и в ней смогли найти приют многие пострадавшие от цунами семьи, а работа возобновившей работу бесплатной трапезной-лангар заметно облегчила существование сотен никобарцев, причем не только сикхов.
Несмотря на последствия трагических событий 2004 г., перепись 2011 г. показала, что доля сикхов на Большом Никобаре остается выше средней по союзной территории и составляет 3,8%32. Тем не менее в последние полтора десятилетия сикхи все охотнее покидают как Большой Никобар, так и Порт-Блэр, направляясь в поисках лучшей жизни на материк — прежде всего в Панджаб, также в Дели, Мумбаи и другие индийские мегаполисы; а при возможности — и
в другие страны33.
Таким образом, «другие сикхи», с XIX в. проживающие на архипелаге в Бенгальском заливе, существенным образом дополняют демографическую картину островной «мини-Индии», где перемешаны различные этносы, языки и религии.
В колониальные времена была очевидна дистанция между сикхами-военнослужащими и полицейскими, с одной стороны, и остальными членами сикхского сообщества, с другой; следствием ее стало появление Новой гурдвары в Порт-Блэре. После формального закрытия тюрьмы в 1945 г. различие между гурдварами сошло на нет. В 1970-х годах картину сикхского присутствия на архипелаге дополнил «мини-Панджаб» в южной островной группе. Его географическая изолированность и замкнутость предопределила отсутствие конфликтов вновь приехавших сикхов со старожилами. В уникальной — по сравнению с общеиндийской — обстановке этнолингвистической и религиозной терпимости последователям Нанака на Андаманах не приходилось бороться за сохранение идентичности или «встраиваться» в существующую социокультурную систему. При этом никто из них не забывал и не забывает о Панджабе — своем далеком «доме», связи с которым никогда не рвались.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
Anna V. Bochkovskaya
A HOME AWAY FROM HOME: GURU NANAK&S FOLLOWERS IN THE ANDAMANS
Lomonosov Moscow State University
Punjabi Sikhs& presence in the Andaman and Nicobar Islands can be traced back to the XlXth century. The number of Sikh units in the British-Indian army increased after the annexation of Punjab (1849); Sikh army and police were effectively employed to operate the Andamans-based ill-famous Kala Pani (Black Water) jail. Naturally, the Police Gurdwara of Port Blair soon became a visual marker of Sikh presence at the archipelago. In 1937, the &New& Gurdwara was set up; it was later renamed Dr Diwan Singh Kalepani Gurdwara to commemorate Diwan Singh&s contribution to the nation liberation movement in India as well as his humanitarian and educational activities in the Andamans.
In the late 1960s, the Indian government decided to invite ex-servicemen (primarily, Punjabi Sikhs) to settle at the Nicobar Islands to protect them from poaching and to show India&s presence in that part of the Bay of Bengal. Subsequently, &Mini-Punjab& emerged at the Great Nicobar Island in the 1970s.
Throughout the history of their presence in the Andamans, Sikhs did their best to &perform& their motherland in a faraway land. Unlike the &other Sikhs& (using the term by Himadree Banerjee) in Bengal, Assam or other regions located far from Punjab, the Andaman-based followers of Guru Nanak have been relieved from the necessity to constantly assert their identity through negotiating local social and cultural traditions.
About the author: Anna V. Bochkovskaya — PhD, Associate Professor, Department of South Asian History, Institute of Asian and African Studies, Lomonosov Moscow State University (e-mail: anna.bochkovskaya@gmail.com).
REFERENCES
