Спросить
Войти

ФЕДОР МИХАЙЛОВИЧ ДМИТРИЕВ - УЧЕНЫЙ-ЮРИСТ И ОБЩЕСТВЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ

Автор: указан в статье

ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2018. № 2

УЧЕНЫЕ ЮРИДИЧЕСКОГО ФАКУЛЬТЕТА МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

С. А. Яблоков, кандидат исторических наук, научный сотрудник юридического факультета МГУ*

федор Михайлович дмитриев - ученый-юрист и общественный деятель

Статья является биографическим исследованием, посвященным научной и общественной деятельности известного российского юриста Федора Михайловича Дмитриева (1829—1894). Она основана на материалах архивных и опубликованных источников, позволяющих всесторонне изучить наиболее интересные стороны биографии Ф. М. Дмитриева.

The article is a biographical study devoted to the scientific and public activities of a famous Russian lawyer Fedor Mikhailovich Dmitriev (1829—1894). The article based on the archival and published sources allowing to research thoroughly the most interesting moments of Dmitriev&s biography.

Известный ученый-юрист Федор Михайлович Дмитриев (1829— 1894) родился в Москве в семье поэта, критика и переводчика, судебного чиновника М. А. Дмитриева1. Получив первоначальное домашнее образование, Федор поступил учиться в Московский университет и в 1850 г. «при отличном поведении окончил курс по юридическому факультету и за оказанные им отличные успехи [был] ...утвержден в степени кандидата»2.

Намереваясь связать свою дальнейшую карьеру с юриспруденцией, Ф.М Дмитриев в 1853 г. приступил к сдаче экзаменов на сте* block73@mail.ru

1 Кроме занятий литературой, он служил в судебных учреждениях, в том числе в Московской уголовной палате и Сенате (см.: Половцев А. А. Русский биографический словарь. Т. 6. Спб., 1905. С. 455; Дмитриев М. А. Главы из воспоминаний моей жизни. М., 1998).
2 Аттестат Ф. Дмитриева // Центральный Государственный архив Москвы (далее — ЦГАМ). Ф. 418. Оп. 27. Д. 36. Л. 14.

пень магистра гражданского права3 и подготовке магистерской диссертации, посвященной истории русского гражданского права и судопроизводства.

Начал он и свою публицистическую деятельность. В середине 1850-х гг. молодой юрист опубликовал ряд критических статей в новом либеральном журнале «Русский вестник». Наряду с занятием литературной критикой, Ф.М Дмитриев также давал отзывы на издаваемые научные сочинения по праву. Он подчеркивал, что модный в те годы «историко-юридический» подход к научным исследованиям наносил ущерб полноценному развитию правовой теории. «В русской юридической литературе чувствуется особенный недостаток в теоретических сочинениях. Сильный, частью даже практический интерес, представляемый историею русского права, влияние на собственно юридическую литературу наших различных направлений, господствующих в области русской истории, наконец, даже относительная легкость занятий — все это вместе обратило внимание наших исследователей преимущественно на историю древнего русского права»4.

С точки зрения научной работы Ф. М. Дмитриева особо интересовала новейшая литература по теме его диссертации. Он написал подробные отзывы на научные труды русских цивилистов А. И. Вицына и М. М. Михайлова5. Признавая хорошее знакомство авторов с изучаемыми источниками, рецензент в то же время указывал на слабость теоретической базы исследований, что, по его мнению, сильно снижало их научную значимость и приводило к созданию искаженной и неполной картины развития судебных учреждений в России. «Объясняя основание и дух нашего гражданского процесса, он (Михайлов. — С.Я.) тем самым принимал на себя обязанность показать нам постепенное изменение всей вообще системы нашего права; а этого-то он и не сделал. Мы не видим, например, чем система русского процесса при царе Алексее Михайловиче или при Петре Великом отличалась от современной; не видим, как изменялся вообще взгляд на суд в продолжение этих полтораста лет»6.

Работая в редакции «Русского вестника», Дмитриев подружился с будущим знаменитым юристом Б. Н. Чичериным, который дал ему в своих мемуарах самую блестящую характеристику: «Замечательно, что я в университете вовсе даже не был знаком с человеком, сделав3 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 463. Д. 16. Л. 4.

4 Дмитриев Ф. М. Вопрос об уликах в русской литературе // Дмитриев Ф. М. Соч. Т. 2. М., 1900. С. 45.
5 Его же. Третейский суд по русскому праву, историко-догматическое рассуждение А. Вицына; его же. Русское гражданское судопроизводство в историческом его развитии от Уложения 1949 г. до издания Свода Законов. Рассуждение... М. М. Михайлова // Там же.
6 Там же. С. 70.

шимся потом одним из самых близких моих друзей, с Дмитриевым, который был всего одним курсом моложе меня. <...> Дмитриев был человек большого ума и значительного образования, которое он с летами все расширял и дополнял. <...> На университетской скамье, а затем и собственною работою он приобрел редкое юридическое образование как по гражданскому, так и по государственному праву»7.

Будучи единомышленником выдающегося юриста, Ф. М. Дмитриев решительно выступил на его стороне в полемике, разгоревшейся в печати вокруг магистерской диссертации Б. Н. Чичерина «Областные учреждения России в XVII веке» (1856). Отвергая упреки критиков этой работы Чичерина, идеализирующих допетровскую Россию с точки зрения славянофильства, Дмитриев подчеркивал: «В известные эпохи народного развития некоторые явления так естественны, что упрекать за них невозможно. Они только доказывают, что экономические понятия не существуют, а нравы еще не освободились от первоначальной дикости. Из этого выводится одно только заключение, что странно обращаться к таким эпохам за идеалами для современной жизни. О нравственном суде над прошедшим в этом случае вовсе нет и речи»8.

Официальными оппонентами по диссертации Чичерина на диспуте в Московском университете являлись исправляющий должность адъюнкта кафедры истории русского законодательства И. Д. Беляев и профессор кафедр общенародного правоведения и «законов благоустройства и благочиния» В. Н. Лешков9. Ф. М. Дмитриев подверг уничтожающей критике их крупные научные труды, проникнутые влиянием идей славянофильства. Рассматривая магистерскую диссертацию И. Д. Беляева «О наследстве без завещания по древним русским законам до Уложения царя Алексея Михайловича» (М., 1858), рецензент пришел к неутешительному выводу: «Очевидно, что автор не имеет юридического образования, ожидать от него решению юридического вопроса совершенно бесполезно. Он не может быть и поставлен должным образом без этого условия. Мы имеем дело не с юристом и едва ли с историком. Недостаток юридического образования отзывается на труде г. Беляева не только в незнакомстве с европейской историей права, но также и в ученых приемах»10.

7 Чичерин Б. Н. Воспоминания. Москва сороковых годов. М., 1929. С. 72, 204.
8 Дмитриев Ф.М. Ответ сотруднику «Русской беседы» // Дмитриев Ф. М. Соч. Т. 2. С. 109.
9 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 463. Д. 17. Л. 34.
10 Дмитриев Ф. М. Русская юридическая литература в 1858 году // Дмитриев Ф. М. Соч. Т. 2. С. 136. Утверждение Дмитриева о недостатке у Беляева юридического образования неверно: он окончил нравственно-политическое отделение Московского университета в 1833 г. со степенью кандидата (Формулярный список о службе И. Д. Беляева // ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 21. Д. 466. Л. 12).

Столь же бескомпромиссно Ф. М. Дмитриев отнесся и к главному сочинению профессора В. Н. Лешкова, озаглавленному «Русский народ и государство» (М., 1858). Рецензент утверждал, что в этой книге, написанной с многочисленными недочетами, «нет ни русского народа, ни государства, и еще менее общественного (т. е. административного. — С.Я.) права. Затем мы охотно признаем за автором заслугу довольно полного собирания фактов по каждому из отдельных вопросов... К сожалению, сбивчивость теоретических взглядов и ложное воззрение сильно вредят изложению»11.

Разделяя концепцию исторического развития России, сформулированную в трудах представителей «государственной школы», к которым относился и Б. Н. Чичерин, Дмитриев заявлял: «Как ни желательно, чтобы разработка внутреннего быта у нас подвинулась, сколько бы это ни было важно для полной картины прошедшего, все-таки на первом плане остается та могучая деятельность, которая созидала государство. Для верного взгляда на прошедшее нам, без сомнения, необходимо знать, что происходило внутри общества, как относились общественные элементы к политическому целому; но главная роль по-прежнему остается за последним»12.

Научную и публицистическую деятельность Ф. М. Дмитриев около двух лет совмещал со службой у представительницы императорской фамилии13. По рекомендации известного юриста К. Д. Кавелина он в 1857 г. стал секретарем великой княгини Елены Павловны, которая отличалась острым энциклопедическим умом и высокими нравственными качествами14.

Ведя активную общественную деятельность, она была одним из инициаторов скорейшего проведения в России крестьянской реформы. Ф. М. Дмитриев участвовал в реализации проекта Елены Павловны по освобождению крестьян от крепостной зависимости в ее малороссийском имении Карловка 1 5. Так называемая «карловская инициатива» великой княгини стала прообразом осуществления этих преобразований в масштабах всей страны16.

11 Дмитриев Ф.М. Русская юридическая литература в 1858 году. С. 187.
12 Его же. Сочинения К. Кавелина // Там же. С. 208.
13 Интересно, что в составленном в 1865 г. формулярном списке о службе Ф. М. Дмитриева его трудовая (либо учебная) деятельность на протяжении почти девяти лет после окончания университета (с июня 1850 по апрель 1859 г.) никак не была отражена (ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 37. Д. 208. Л. 1).
14 Отзывы современников см.: Великая княгиня Елена Павловна (1806—1873) // Русская старина. 1882. № 3.
15 См.: Чичерин Б. Н. Воспоминания. Путешествие за границу. М., 1932. С. 29.
16 Подробнее см.: Захарова Л. Г. Самодержавие и отмена крепостного права в России. М., 1984. С. 44-52.

Возвратившись в 1858 г. на Родину, Ф. М. Дмитриев получил от своих коллег предложение приступить к преподаванию в Московском университете государственного права европейских держав. Этот курс постепенно возвращался правительством в российские университеты после его упразднения в 1849 г.17

Юридический факультет на своем заседании в мае 1858 г. «признал за удобнейшее на первый раз допустить к преподаванию государственного права европейских держав на правах приват-доцента профессора Ярославского Демидовского лицея г. Гладкова, уже около семи лет преподающего энциклопедию законоведения и отечественное государственное право, и кандидата г. Дмитриева, по выдержании [магистерского] экзамена уже представившего диссертацию на степень магистра гражданского права»18.

В этом солидном труде под заглавием «История судебных инстанций и гражданского апелляционного судопроизводства от Судебника до Уложения о губерниях» автор задался целью проследить эволюцию судебной системы в России за период с середины XVI до конца XVIII в. В нем он выделил несколько основных этапов развития судопроизводства, отразивших вначале процесс укрепления русского централизованного государства, а затем — процесс становления и расцвета абсолютизма.

По мнению ученого, «появление Судебника [1550 г.] составляет важную эпоху. <...> С него начинаются постановления, имевшие целью отчасти определить, отчасти изменить ход судопроизводства. Столетие, прошедшее между Судебником и Уложением [1649 г.], постепенно вырабатывало ту форму судопроизводства, которая в последнем из этих памятников представляется уже целою системою»19.

Подробнейшим образом рассмотрев особенности ведения судопроизводства по Судебнику 1550 г., Ф. М. Дмитриев пришел к выводу, что его применение существенно способствовало становлению общегосударственной судебной системы, следующая ступень развития которой была отражена в Соборном Уложении 1649 г. «В эпоху

17 Преподавание этой науки было прекращено по указанию Николая I из опасения ее «превратного применения. в умах молодых людей, посещающих университетские лекции», на фоне европейских революций 1848-1849 гг. (см.: Рождественский С. В. Исторический обзор деятельности министерства народного просвещения. 1802-1902. Спб., 1902. С. 265). Александр II в 1857 г. одобрил «восстановление преподавания государственного права европейских держав» в университетах (ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 27. Д. 36. Л. 1).
18 Там же. Л. 4 об. Гладков Н. А. (1826-1892) — выпускник юридического факультета Московского университета (1848), в 1849-1861 гг. — исправляющий должность профессора, затем профессор кафедры энциклопедии законоведения Демидовского юридического лицея. Его переход на службу в Московский университет не состоялся.
19 Дмитриев Ф. М. История судебных инстанций и гражданского апелляционного судопроизводства от Судебника до Уложения о губерниях // Дмитриев Ф. М. Соч. Т. 1. М., 1899. С. 163.

Уложения законодательное движение совершается правильнее. Особенно все распоряжения о судоустройстве имеют более общности. <...> Заметно также стремление упростить администрацию, построив ее иерархически: как в областном управлении, так и в приказном заметно установляется зависимость одних лиц от других, вместо непосредственного подчинения всех и каждого одной только верховной власти. Конечно, однообразные и твердые начала управления и судоустройства не были окончательно выработаны и в этом периоде; но попытки создать их уже заметны как в отдельных, так и в общих распоряжениях правительства»20.

Говоря далее о реформах суда в эпоху Петра I, Ф. М. Дмитриев оценил их как не вполне удачные, поскольку стремления царя-реформатора ввести новые формы судебных учреждений и судопроизводства столкнулись с прочностью устоявшихся традиционных институтов. Например, правительство оказалось неспособно искоренить систему кормлений чиновников, занимающих судебные должности, а также сократить многочисленный и малоэффективный бюрократический аппарат21. Также долгое время на различных уровнях местного управления сохранялись должности воевод, которые автор диссертации характеризовал как «резкое, наглядное возвращение к формам древней России»22.

Данные должности были окончательно упразднены только в ходе проведения губернской реформы 1775 г. Ф. М. Дмитриев высоко оценивал последнюю, считая, что Екатерине II во многом удалось преодолеть незавершенность петровских преобразований в этой сфере. «Главная заслуга Учреждения о губерниях состоит в том, что им были внесены в управление определенные и ясные начала. Власть исполнительная была совершенно отделена от судебной. <...> Екатерина основала судебное и административное ведомства на двух различных началах: судебные места были все коллегиальные, в управлении, напротив, преобладало бюрократическое устройство»23.

Защита магистерской диссертации Ф. М. Дмитриева состоялась в марте 1859 г. в Московском университете. В своем выступлении ученый отметил схожесть процессов развития правовых идей в России и на Западе. «Следуя общему закону, русская история начинается с полного господства частного права. Различие между общественным и частным не существует в первоначальную эпоху; на общество целиком переносятся понятия частного быта... На Западе этот взгляд проникал все отношения государственной жизни, назло преданиям римского

20 Там же. С. 295.
21 Там же. С. 445-447.
22 Там же. С. 452.
23 Там же. С. 521, 522.

права и стремлениям великих исторических деятелей. Так было и у нас. <...> Чем ближе мы всматриваемся в русскую историю, чем более мы сравниваем ее с первоначальным бытом других народов, тем более убеждаемся в поразительном сходстве юридического воззрения»24.

При этом изолированность России от достижений западной юриспруденции и законодательства, привела, по мнению Дмитриева, к «усложнению, запутанности» отечественного права и судебной системы, их «искажению ненужными формами». С этими недостатками не удалось окончательно справиться в ходе осуществляемых в XVIII в. сближения России с Западом и заимствования там важных элементов судебной системы. Именно поэтому в русском обществе середины XIX в. вновь встал вопрос о проведении судебной реформы и о сопутствующем ей развитии юридической науки. В общественном мнении, подчеркивал автор, «сильно высказывается потребность лучшего юридического быта, которая обещает будущность науки русского права»25.

Официальными оппонентами по диссертации от юридического факультета являлись профессор кафедры государственных законов С. Н. Орнатский и профессор кафедры римского законодательства Н. И. Крылов. На диспуте также выступили: профессор В. Н. Леш-ков, профессор кафедры истории и литературы славянских наречий О. М. Бодянский, чиновник Сената, «сторонний преподаватель» гражданского права и судопроизводства К. П. Победоносцев. По итогам заседания был сделан следующий вывод: «Кандидат Федор Дмитриев при сем обнаружил обширное знание избранного предмета и большое знакомство с источниками. По определению факультета, кандидат Федор Дмитриев признан успешно окончившим испытание на искомую степень, и о сем донесено Совету университета, с просьбою ходатайствовать (перед министерством народного просвещения. — С. Я.) об утверждении Дмитриева магистром гражданского права»26.

Б. Н. Чичерин также высоко оценивал диссертацию своего товарища, которая, по его мнению, представляла собой «труд капитальный по истории русского права. Он обличал серьезный и научный взгляд, основательное знакомство с источниками, умение ими пользоваться, мастерство писать»27.

В 1860 г. диссертация Ф. М. Дмитриева была удостоена «большой» Демидовской премии Академии наук. Рецензент, известный историк права Н. В. Калачов, назвал труд молодого ученого «сочи24 Дмитриев Ф. М. Взгляд на историю русского судопроизводства // Там же. Т. 2. С. 159.

25 Там же. С. 161-164.
26 Отчет о состоянии и действиях Императорского Московского университета за 1858-59 академический и 1859 гражданский год. М., 1860. С. 58.
27 Чичерин Б. Н. Воспоминания. Москва сороковых годов. С. 203-204.

нением, замечательным во всех отношениях» и «произведением, начинающим собою ряд исследований, предназначенных внести живительное начало науки в занятия и работы наших практических юристов»28. Труд Ф. М. Дмитриева и поныне остается одним из наиболее обстоятельных и авторитетных научных исследований по истории отечественной судебной системы.

Месяц спустя после защиты диссертации молодой ученый был утвержден министром народного просвещения Е. П. Ковалевским в степени магистра гражданского права, а также назначен исправляющим должность экстраординарного профессора по кафедре государственного права европейских держав Московского университета29.

В своей вступительной лекции, состоявшейся в октябре 1859 г., Ф. М. Дмитриев подчеркнул особую важность знания российскими юристами зарубежного права на фоне начинаемых в стране общественных преобразований. «Никогда еще изучение иностранного права не имело такого значения, как теперь. Без него нельзя быть ни историком, ни юристом. <...> Для нас, русских, изучение европейских законодательств представляет интерес двоякого рода. Без него мы не можем подвинуть разработки собственной истории. <...> Сравнительное изучение права не остается бесплодным и для практических целей. Оно может служить для нас путеводною ниткою при решении наших собственных общественных вопросов»30.

Лекции Ф. М. Дмитриева, отличавшиеся передовым научным и общественным мировоззрением, производили огромное впечатление на студентов. Обучавшийся у Дмитриева А. Ф. Кони писал: «Занимая упраздненную впоследствии кафедру государственного права главнейших европейских держав, он много содействовал нашему политическому развитию и блистал сжатым и ярким критическим анализом светлых и темных сторон парламентаризма. Подобно своему другу Чичерину, автор замечательного исследования из правовой жизни допетровской Руси («История судебных инстанций»), он был поклонником Петра и поборником предпринятых Александром II преобразований в обновляемой России, видя в них завершение петровской реформы. Свобода совести, равноправие граждан, доступность образования, строгое уважение к вылившемуся из всесторонне обсужденных потребностей страны закону — проходили непрерывной красной нитью чрез все его лекции»31.

28 Общий отчет о двадцать девятом присуждении демидовских наград. Спб., 1860. С. 9.
29 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 37. Д. 208. Лл. 1-6.
30 Дмитриев Ф.М. Вступительная лекция // Дмитриев Ф. М. Соч. Т. 2. С. 191, 192,
193.
31 Кони А. Ф. Из лет юности и старости // Кони А. Ф. Собр. соч.: В 8 т. Т. 7. М., 1969. С. 101.

Действительно, ученый глубоко интересовался ходом и содержанием реформ 1860-х гг., особенно судебной и университетской. Он горячо приветствовал преобразование российских судов, считая их отсталость от мировых стандартов одной из наиболее острых проблем страны. «Из всех мер последнего времени ни одна не была встречена таким единодушным сочувствием, как преобразование судебной части. Эта важная реформа, перенося в Россию один из лучших плодов европейской мысли и гражданственности, удовлетворяет целому русскому обществу, сверху донизу, и отвечает его коренной исторической потребности. <. > Дать твердые начала суду, обеспечить его независимость, его беспристрастие — значит совершить самый важный шаг к водворению законности в государстве. Это полезнее многих, самых громких политических мер»32.

В этот период разрабатывался и новый университетский устав, введенный в действие в 1863 г. Ф. М. Дмитриева не в меньшей мере волновала будущность касающейся его непосредственно сферы деятельности — университетского образования. «Пересмотр устава составляет теперь жизненный вопрос для университетов. Они ждут его с нетерпением, и чем скорее он совершится, тем лучше. Новый устав должен положить конец тем колебаниям, в которых университеты не виноваты и которые так болезненно отзываются в их жизни. Устав 1835 года со всеми его хорошими и дурными сторонами почти превратился в мертвую букву. <...> Опыт показывает, к чему должна стремиться современная реформа. Университетам должна быть возвращена свобода внутренней деятельности, под условием одного надзора со стороны высшей власти, но надзора действительного, имеющего все средства остановить злоупотребления»33.

Со вступлением в силу нового университетского устава Ф. М. Дмитриев занял в 1866 г. вновь образованную кафедру истории важнейших иностранных законодательств. Объем лекционного курса по данной кафедре составлял 4 часа в неделю34.

Кроме того, ученый участвовал и в таком виде научной работы как официальное оппонирование по диссертации. В марте 1865 г. И. Д. Беляев защищал на юридическом факультете докторскую диссертацию «Исследование о постепенном изменении значения крестьян в русском обществе», по которой Дмитриев был назначен одним из официальных оппонентов (вторым был декан В. Н. Леш-ков)35.

32Дмитриев Ф. М. Судебная реформа // Дмитриев Ф. М. Соч. Т. 2. С. 463.
33 Его же. Университетский устав // Там же. С. 294, 296.
34 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 37. Д. 208. Лл. 1-6; Оп. 463. Д. 20. Л. 11.
35 Там же. Оп. 34. Д. 98. Л. 1.

На диспуте Ф. М. Дмитриев был безжалостен к диссертации своего давнего научного противника, первая публикация которой была отмечена «половинной» Демидовской премией одновременно с диссертацией самого Дмитриева36. Как вспоминал А. Ф. Кони, «Беляев защищался слабо. Он, по-видимому, не обладал способностью к словесным боям, да и сведения его в сравнительной истории права были довольно слабы. Маленький, худенький, с длинным острым носом, Дмитриев клевал его беспощадно, указывая на искажение им смысла правительственных распоряжений, на умолчание о хороших мерах Петра в пользу крестьян, на незнание западных законодательств и на неумение отличать факт от права. Он заключил свои возражения ядовитым заявлением о том, что при совершенной бедности русской историко-юридической литературы даже и этот труд заслуживает некоторого внимания»37.

Впрочем, разгромная критика труда Беляева его оппонентом не достигла цели, и в итоге «юридический факультет, признав публичное защищение удовлетворительным, удостоил Беляева степени доктора гражданского права»38.

Середина 1860-х гг. в Московском университете была ознаменована громким скандалом, связанным с выборами декана юридического факультета. Ф. М. Дмитриев выступил против оставления в этой должности В. Н. Лешкова, всецело поддержав кандидатуру своего единомышленника Б. Н. Чичерина 39. Ученый заявил на заседании Совета университета свое «особое мнение» по сложившейся ситуации. Требуя от коллег неукоснительного соблюдения процедуры голосования по кандидатуре декана, Дмитриев высказал интересные суждения о сути выборного процесса: «Предполагая в избирателях самые высокие нравственные побуждения, закон все же должен устранить те случаи, где личный интерес слишком сильно замешан; а где закон этого не делает, там это требуется приличием и нравственным чувством. Не надобно забывать также, что университетские правила установляются надолго. Не имея причин сомневаться в чистоте побуждений наших товарищей, мы не должны допускать обычая, который, когда бы то ни было, даст повод к злоупотреблениям»40.

Однако этот конфликт завершился не в пользу Б. Н. Чичерина, который вскоре вместе с группой профессоров покинул Московский

36 Общий отчет о двадцать девятом присуждении. С. 123.
37 Кони А. Ф. Указ. соч. С. 86-87.
38 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 34. Д. 98. Л. 1.
39 Подробнее см.: Чичерин Б. Н. Воспоминания. Московский университет. С. 167224.
40 Особое мнение Ф. М. Дмитриева по поводу баллотировки заслуженного профессора В. Н. Лешкова // Журнал министерства народного просвещения. 1866. Июль. Отд. 2. С. 186, 187.

университет. В мае 1868 г. Ф. М. Дмитриев написал прошение об отставке, сославшись на «невозможность по расстроенному здоровью продолжать службу в Московском университете». В июле того же года приказом управляющего министерством народного просвещения он был уволен из университета41.

Бывший профессор уехал в Симбирскую губернию, в нескольких уездах которой у него находились имения. Здесь он намеревался продолжить службу в качестве мирового судьи. Из документов, направленных Дмитриевым в университет с целью получения копии аттестата об образовании, следует, что общая площадь его земельных владений составляла 11713 десятин и 1124 кв. саженей (более 13 000 га). При этом ученый отмечал свои успехи в деле проведения крестьянской реформы: «Временнообязанных крестьян нет, ибо во всех имениях крестьяне, получив дарственную десятину, а в селе Троицком — выкупив свои наделы, теперь собственники»42.

В 70-х — начале 80-х гг. Ф. М. Дмитриев служил почетным мировым судьей в Сызранском уезде Симбирской губернии, был председателем уездного мирового съезда. Занимал он также и должность уездного предводителя дворянства43. Права и обязанности этих должностных лиц были подробно определены в законодательстве Российской империи и имели сложный и многоплановый характер44.

Кроме того, Ф. М. Дмитриев некоторое время возглавлял уездный училищный совет, был почетным попечителем губернской классической гимназии. На этих должностях ученый много внимания уделял проблемам народного просвещения. Здесь он нашел общий язык с директором народных училищ Симбирской губернии И. Н. Ульяновым. Дмитриев помогал ему добиться согласия губернского начальства на проведение учительских съездов, где обсуждались актуальные вопросы школьного образования45.

Свое отношение к проводимой реформе местного самоуправления Ф. М. Дмитриев изложил в опубликованной в 1875 г. за границей обширной статье. Он подверг резкой критике обсуждаемые в тот период представителями дворянства проекты «всесословной волости». Их авторы надеялись путем сосредоточения на местном уровне административных и судебных полномочий в руках видных представите41 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 37. Д. 208. Л. 6, 7.

42 Там же. Л. 4.
43 Памятная книжка Симбирской губернии.1869. С. 70; там же. 1875. С. 110; там же. 1877. С. 31, 33.
44 См.: Судебные уставы 20 ноября 1864 года. Ч. 1-4. Спб., 1866, 1867; Справочная книга для уездных предводителей дворянства. Спб., 1887.
45 Памятная книжка Симбирской губернии за 1877 г. С. 12, 35; Трофимов Ж., Мин-дубаевЖ. Илья Николаевич Ульянов. М., 1990. С. 198-199.

лей дворянства вернуть данному сословию власть над крестьянами, пошатнувшуюся после начала реформ 1860-х гг..46

Ф. М. Дмитриев считал, что реализация подобных проектов не усилит, а ослабит государство, которое фактически попадет в руки местных землевладельцев в ущерб интересам прочих категорий населения. Ученый, отмечал, что их выраженный сословный характер не соответствовал принципам демократии. «Нетрудно сделать заключение о том, какое действие оказало бы на местную жизнь подобное устройство. Оно, с одной стороны, ослабит власть правительства в пользу личных землевладельцев; с другой, отдаст этих самых землевладельцев на жертву демократической массе. <. > Сословная точка зрения и была главною причиною несостоятельности проектов. <...> Если в волостном устройстве должна произойти реформа, то она будет основана не на этих мнимо консервативных тенденциях, нарушающих и истинные интересы дворянства, а на разумном развитии тех учреждений, которыми русское общество вызвано во всех своих слоях к самодеятельности»47.

В начале 1880-х гг. карьера Ф. М. Дмитриева неожиданно совершила резкий поворот. Оставив неспешную службу в провинции, ученый-юрист занял высокий пост в столь хорошо знакомой ему сфере образования. Министр народного просвещения А. А. Сабуров намеревался выдвинуть кандидатуры Дмитриева и его давнего друга Б. Н. Чичерина на должности попечителей Петербургского и Московского учебных округов. Чичерин отказался от этого предложения, поскольку он был категорически не согласен с планами Сабурова и военного министра Д. А. Милютина в ответ на рост студенческого движения серьезно расширить права студентов. Предполагалось разрешить создание студенческих организаций как в целях взаимопомощи, так и для проведения научной и культурной работы48.

Ф. М. Дмитриев, в свою очередь, выразил готовность стать петербургским попечителем. «Ему надоела мелочная деятельность в провинциальной среде, да и здоровье не позволяло ему во все время года разъезжать по уезду. Он стремился занять видное положение в Петербурге, а потому предложение Сабурова приходилось ему как нельзя более кстати», — писал Б. Н. Чичерин49.

46 См.: Орлов-Давыдов В. П. Проект Положения о всесословной волости. Спб., 1875; Чернуха В. Г. Проблема всесословной волости и мелкой земской единицы в 6070-е годы XIX в. // На пути к революционным потрясениям. Из истории России вт. пол. XIX — начала XX в.: Материалы конф., посв. памяти В. С. Дякина. СПб., 2001.
47 Дмитриев Ф. Всесословная волость по проектам петербургских дворян // Самарин Ю., Дмитриев Ф. Революционный консерватизм. Берлин, 1875. С. 137, 138, 144.
48 Подробнее см.: Зайончковский П. А. Кризис самодержавия на рубеже 1870-х — 1880-х гг. М., 1964. С. 269-280.
49 Чичерин Б. Н. Воспоминания. Земство и московская Дума. М., 1934. С. 115. О переговорах Сабурова с Дмитриевым и Чичериным (с. 107-115).

Утверждение Ф. М. Дмитриева в качестве попечителя Петербургского учебного округа состоялось в мае 1881 г., уже при новом министре народного просвещения А. П. Николаи50. Задержка этого назначения при прежнем главе ведомства могла объясняться тем, что в начале года Дмитриев, прибыв в Петербург для вступления в должность, убедил высокопоставленных чиновников в опасности утверждения правительством упомянутого проекта Сабурова и Милютина.

Позицию Ф. М. Дмитриева поддержал его старый знакомый, влиятельный обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев. Несмотря на то, что новая университетская реформа уже была одобрена Александром II, по итогам совещания с участием ключевых министров, ее окончательную реализацию решили отложить. При этом создание некоторых форм студенческих организаций (столовые, читальни) все же допускалось51.

Впрочем, Ф. М. Дмитриев не являлся убежденным противником любых видов студенческой деятельности. В январе 1882 г. он утвердил устав студенческого научно-литературного общества при Петербургском университете. Оно стало первым в России официально разрешенным студенческим обществом. В момент создания общество насчитывало 117 членов — не только студентов, но и выпускников университета52. Среди них были будущие известные ученые: В. И. Вернадский, С. Ф. Ольденбург, М. А. Дьяконов, А. С. Лаппо-Да-нилевский, А. А. Корнилов, М. И. Туган-Барановский и многие другие. Возглавил общество известный профессор-филолог О. Ф. Миллер. Основной формой деятельности его участников стало чтение и обсуждение рефератов, посвященных актуальным вопросам научной жизни. При обществе функционировала библиотека, снабжавшая студентов необходимой литературой53.

Научно-литературное общество просуществовало сравнительно недолго. В 1887 г., уже после отставки Дмитриева, оно было закрыто по распоряжению министра народного просвещения И. Д. Делянова из-за причастности ряда его членов к революционному движению. Секретарь общества народоволец А. И. Ульянов и его соратники пытались в 1887 г. организовать покушение на Александра III, но были арестованы и осуждены54.

50 Протоколы заседаний Совета Императорского Санкт-Петербургского университета за вторую половину 1880-1881 ак. г. Спб., 1881. С. 95.
51 См.: Зайончковский П. А. Указ. соч. С. 277-278.
52 Отчет о состоянии и деятельности Императорского Санкт-Петербургского университета за 1882 г. Спб., 1883. С. 33.
53 Подробнее см.: Ольденбург Е. Г. Студенческое научное общество при Петербургском университете // Вестн. Ленингр. ун-та. 1947. № 2.
54 Там же. С. 153-155.

Ф. М. Дмитриев оказывал покровительство не только студентам, но и опальному философу В. С. Соловьеву, преподававшему в Петербургском университете. По воспоминаниям помощника Дмитриева, будущего художника И. Э. Грабаря, «Соловьев был учеником Федора Михайловича и относился к нему с особенной нежностью и почтительностью. В свою очередь и тот его очень любил и не мог скрыть своей радости при его приходе»55.

В 1881 г. философ вызвал недовольство правительства прозвучавшим на публичной лекции, проводимой для всех желающих, призывом к помилованию народовольцев, совершивших цареубийство 1 марта. После проведенного властями расследования новый император Александр III поручил выразить Соловьеву «порицание» и предписал ему «воздержаться на некоторое время» от чтения таких лекций56.

Посещая по долгу службу лекции В. С. Соловьева в университете, Ф. М. Дмитриев в марте 1882 г. направил К. П. Победоносцеву, с которым продолжал сохранять хорошие отношения еще с университетских времен, благоприятный отзыв о Соловьеве. В феврале следующего года Дмитриев дал разрешение на выступление философа с речью, посвященной Ф. М. Достоевскому57. В ней автор, осмысляя историческое будущее страны после гибели Александра II, призывал «найти для России новое нравственное положение, избавить ее от необходимости продолжать противохристианскую борьбу между Востоком и Западом и возложить на нее великую обязанность нравственно послужить и Востоку, и Западу, примиряя в себе обоих»58. Публикация этой речи была сразу же запрещена.

Подобное отношение к своей деятельности со стороны правительства, очевидно, побудило В. С. Соловьева покинуть Петербургский университет. Однако он и в дальнейшем продолжал тепло общаться с Ф. М. Дмитриевым и часто посещал его, знакомя со своим творчеством59.

Сам Ф. М. Дмитриев также откликнулся на гибель Александра II. По словам Б. Н. Чичерина, именно его давний друг и соратник являлся автором приписываемой самому Чичерину записки о поли-

55 Грабарь И. Э. Моя жизнь (автомонография): иЯЬ: http://igor-grabar.ru/mono-grafia-umversitet7.php

К сожалению, подробности о начале взаимоотношений Дмитриева и юного Соловьева, с отцом которого, историком С. М. Соловьевым, Дмитриев служил в Московском университете, остаются неизвестными.

56 См.: ЩеголевП. Событие 1-го марта и Владимир Сергеевич Соловьев // 1 марта 1881 года: по неизданным материалам. Пг., 1918.
57 См.: Лосев А. Ф. Владимир Соловьев и его время. М., 2009. С. 388, 416.
58 Соловьев В. С. Три речи в память Достоевского. Третья речь // Соловьев В. С. Соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1988. С. 315.
59 См.: Грабарь И. Э. Указ. соч.

тическом будущем России, направленной весной 1881 г. Д. А. Милютину и министру внутренних дел М. Т. Лорис-Меликову60. В этом документе автор предостерегал правительство от уступок противникам самодержавия, в первую очередь в виде возможного принятия конституции и учреждения представительных органов власти. Он предлагал преодолеть внутренние разногласия в правящих к?

Ф. М. ДМИТРИЕВ f. m. dmitriev НАУЧНАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ scientific and public activities ИСТОРИЯ МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА history of moscow university
Другие работы в данной теме:
Контакты
Обратная связь
support@uchimsya.com
Учимся
Общая информация
Разделы
Тесты