ИЗ ЖИЗНИ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ВОСТОКОВЕДНОГО СООБЩЕСТВА НА ЗАРЕ XX СТОЛЕТИЯ: ПЕРЕПИСКА В.В. БАРТОЛЬДА И А.Е. КРЫМСКОГО В 1908-1913 ГГ. (ПО МАТЕРИАЛАМ АРХИВНЫХ ФОНДОВ)

ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2018. № 4

ИСТОРИЯ

Р.М. Валеев, О.Д. Василюк, С.А. Кириллина, М.С. Мейер

ИЗ ЖИЗНИ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ВОСТОКОВЕДНОГО СООБЩЕСТВА НА ЗАРЕ XX СТОЛЕТИЯ: ПЕРЕПИСКА В.В. БАРТОЛЬДА И А.Е. КРЫМСКОГО В 1908-1913 гг. (по материалам архивных фондов)1

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Казанский (Приволжский) федеральный университет»

Институт востоковедения имени А.Е. Крымского Национальной академии наук Украины Украина, 01001, Киев, ул. Грушевского, 4

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова» 119991, Москва, Ленинские горы, 1

В статье анализируются материалы неопубликованной переписки Василия Владимировича Бартольда и Агафангела Ефимовича Крымского в 1908— 1913 гг., содержащей ценные сведения, которые позволяют расширить наши представления о направлениях и проблемах отечественного востоковедения в

Валеев Рамиль Миргасимович - доктор исторических наук, профессор кафедры алтаистики и китаеведения Института международных отношений, истории и востоковедения Казанского (Приволжского) Федерального университета (e-mail: valeev200655@mail.ru).

Василюк Оксана Дмитриевна - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института востоковедения имени А.Е. Крымского Национальной академии наук Украины (e-mail: o_vasylyuk@yahoo.com).

Кириллина Светлана Алексеевна - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории стран Ближнего и Среднего Востока ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова (e-mail: s.kirillina@gmail.com).

Мейер Михаил Серафимович - доктор исторических наук, профессор кафедры истории стран Ближнего и Среднего Востока ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова, президент ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова (e-mail: mihailmeyer@mail.ru).

начале XX в. Переписка двух выдающихся ученых свидетельствует о том, что их сближали человеческая общность и сходство профессиональных интересов. Письма В.В. Бартольда и А.Е. Крымского показывают, насколько их волновало состояние науки о Востоке и системы ее преподавания.

История российского востоковедения, направления, закономерности и итоги развития ориенталистики, научное, просветительское и особенно эпистолярное наследие отечественных востоковедов являются актуальными академическими и прикладными проблемами современной российской и зарубежной историографии, источниковедения и культурологии. На современном этапе повышенное внимание ученых и общественности вызывают теоретические, геополитические, социокультурные и историко-научные направления и факторы формирования и развития ключевых центров академического, университетского и практического востоковедения в исторической ретроспективе. Особый научный и просветительский интерес представляет наследие таких корифеев отечественного востоковедения, как А.К. Казембек (1802-1870), Ф.Е. Корш (1843-1915), В.Р. Розен (1849-1908), В.Д. Смирнов (1855-1918), Н.А. Медников (1855-1918), В.А. Жуковский (1858-1918), С.Ф. Ольденбург (1863-1934), В.В. Бар-тольд (1869-1930), А.Е. Крымский (1871-1942), И.Ю. Крачковский (1883-1951), П.К. Коковцев (1861-1942), А.Е. Снесарев (1865-1937), В.Ф. Минорский (1877-1966) и др. Их судьбы и наследие тесно переплетены, о чем свидетельствует их неопубликованное эпистолярное наследие, сохранившееся в архивных центрах Санкт-Петербурга, Москвы и Киева.

В эпоху, когда эпистолярный жанр почти вымирает, чрезвычайно интересно заглянуть в пожелтевшие архивные листы, которые доносят до нас мысли, чувства и переживания выдающихся российских востоковедов. Несомненно, к таковым относятся известные отечественные ученые Василий Владимирович Бартольд и Агафангел Ефимович Крымский. Они были людьми одного поколения, но выросшими в различных условиях. Оба получили прекрасное образование и в конечном итоге стали яркими представителями трех востоковедных школ - петербургской, московской и киевской. Оба были востоковедами широкого профиля, специалистами по филологии, истории и этнографии Востока. Оба были избраны академиками - В.В. Бартольд в 1913 г. в Российскую академии наук (РАН) и А.Е. Крымский в 1918 г. в Украинскую академию наук (УАН). На протяжении ряда лет А.Е. Крымский и В.В. Бартольд вели переписку, поскольку А.Е. Крымский жил в Москве и преподавал в Лазаревском институте восточных языков, а В.В. Бартольд с 1901 г. был профессором факультета восточных языков Санкт-Петербургского университета. Она отражала их личное восприятие происходящего в профессиональной и общественной жизни, благодаря чему мы можем понять скрытые мотивы многих процессов того времени. В связи с этим их неопубликованная и не введенная в научный оборот переписка представляется важным источником сведений по истории отечественного востоковедения.

В фондах Института рукописи Национальной библиотеки Украины имени В.И. Вернадского сохранилось девять писем В.В. Бартольда, адресованных А.Е. Крымскому, а в фондах Санкт-Петербургского архива Российской академии наук - семь ответных писем А.Е. Крымского. Дошедшая до нас переписка охватывает 20-летний период - с 1908 по 1928 г. В настоящей публикации освящается первый хронологический блок этого эпистолярия, который содержит письма дореволюционного периода (1908-1913), когда А.Е. Крымский жил и работал в Москве.

Мы не знаем, когда началась эта переписка и когда произошла первая личная встреча ученых. Возможно, их знакомство состоялось еще в 1899 г., когда вернувшемуся из поездки в Ливан А.Е. Крымскому нужно было сдавать магистерский экзамен на Восточном факультете Петербургского университета. Тогда-то он и познакомился со многими петербургскими востоковедами, в число которых, вероятно, вошел и В.В. Бартольд.

Первое письмо, принадлежащее перу В.В. Бартольда, датировано 12 декабря 1908 г. Оно носит сугубо деловой характер и явно написано под впечатлением прочитанного после получения экземпляра нового издания работы А.Е. Крымского «История Персии, ее литературы и дервишеской теософии»2. Острый глаз специалиста сразу же заметил некоторые неточности, на которые он поспешил указать своему коллеге. «Лондонских рукописей Гардизи3 нет, - писал

В.В. Бартольд, - одна находится в Оксфорде, другая в Кембридже. ... В поправке, вероятно, придется оговорить некоторую непоследовательность в именовании автора Гардизи: на стр. 3-4 Каруизий ... со стр. 43 отдается предпочтение форме "Гардизий", без объяснения причины; на стр. 47 Вы, вопреки своему обыкновению, не склоняете это имя и пишите Гардизи. Ср[авните] также Неср (в оглавлении) и Наср ( в тексте) и т.п.»4

Ответ А.Е. Крымского не сохранился. В следующем письме В.В. Бартольда, датированном 11 февраля 1909 г., дискуссия относительно книги «История Персии, ее литературы и дервишеской теософии» продолжилась, при этом автор письма указывал своему коллеге на нюансы, которые, по его мнению, подлежали коррекции: «Должен признаться, что ... Ваше изложение (это, конечно, дело вкуса) мне не нравится. Такие выражения, как "крохотные сведения" (стр. 6 прим. 4) ... и т.п. производят странное впечатление в университетском курсе». В.В. Бартольд отмечает пропуски в работе: «Из пособий Вы, если не ошибаюсь, совершенно не упоминаете ... книги Le Strange, The lands of the Eastern Califate5, также по большей части других английских географических сочинений»6. Вместе с тем в письме были затронуты и более общие проблемы современной востоковедной науки. В частности, В.В. Бартольд писал: «Что касается Ваших книг, то я объясняю многие из их недостатков, помимо тех условий, в которых Вам пришлось работать, и других причин, еще состоянием нашей науки. Я вполне признаю, что в этом отношении существует своего рода circulus vitiosus (порочный круг. - Авт.): для сколько-нибудь отчетливого представления [о] деталях необходимы, особенно для студентов, общие курсы политической истории, между тем, пока не исследованы детали, невозможно сколько-нибудь ясное представление о целом и внесение причинной связи событий ... Вы пишите, что вследствие излагаемых Вами причин Ваши работы "будут появляться лишь в минимально сносном виде", а не в том, в каком бы Вы хотели их видеть. Мне кажется, что не только Вы, но и никто другой не в состоянии написать теперь в два-три года (Ваши

книги, если не ошибаюсь, пишутся гораздо быстрее) сколько-нибудь сносную книгу под заглавием "История Персии, ее литературы и дервишеской теософии". Для этого требуется труд целой жизни; о более высоких ступенях совершенства не приходится и мечтать»7. При этом общий тон письма весьма благожелательный. Чувствуется, что В.В. Бартольд руководствовался желанием помочь коллеге улучшить его труд, а не подчеркивать его недостатки. В.В. Бартольд, являвшийся секретарем Восточного отделения Императорского Русского археологического общества и после смерти В.Р. Розена8 в 1908 г. возглавивший также и редакцию его «Записок», заверил А.Е. Крымского, что продолжит регулярно присылать ему экземпляры этого издания, как было заведено ранее. Подчеркнем то, что на лицевой стороне конверта рукой А.Е. Крымского по-украински карандашом написано «поправки до "Ист[ории] Персии"», что свидетельствует о важности для него сделанных В.В. Бартольдом замечаний.

В самом конце письма содержится весьма примечательная приписка В.В. Бартольда: «Само собою разумеется, что я буду к услугам г-на Фрейтага во всех случаях, когда он найдет нужным обратиться ко мне за справкой, советом и т.д.»9 Поскольку фамилия этого человека не упоминается в первом письме В.В. Бартольда, можно предположить, что в несохранившемся ответе А.Е. Крымского о нем содержалась какая-то информация. Действительно, ситуация проясняется при ознакомлении с содержанием письма А.Е. Крымского от 1 марта 1909 г., которое он написал В.В. Бартольду после изнурительной болезни. Из него следует, что Константин Андреевич Фрейтаг10 (1874-1934) был учеником А.Е. Крымского и Ф.Е. Корша11 и готовился к сдаче магистерского экзамена.

Довольно полная информация о нем содержится в более поздней переписке А.Е. Крымского с И.Ю. Крачковским, который в 1936 г. сообщил своему коллеге о смерти К.А. Фрейтага. В своем ответе от 10 октября того же года А.Е. Крымский написал, что Константин Фрейтаг был фактически его первым учеником.

В 1893 г., тогда еще студент Агафангел Крымский в подмосковной усадьбе Шульцев-Фрейтагов готовил Костю Фрейтага к экзамену на аттестат зрелости по латинскому и древнегреческому языкам. По свидетельству А.Е. Крымского, его воспитанник, который был всего на три года его младше, уже в то время свободно владел несколькими европейскими языками, поскольку много путешествовал с семьей, а классические языки давались ему исключительно легко. Молодые люди подружились и в дальнейшем много общались12. Их контакты прервались на несколько лет после отъезда А.Е. Крымского в Бейрут. Со временем А.Е. Крымский начал получать от К.А. Фрейтага пространные письма, в которых тот не только подробно рассказывал о своей жизни, но и часто консультировался у него в отношении переводов классических произведений. А.Е. Крымский писал, что он с радостью отрывался от своих непосредственных занятий, чтобы дать тот или иной совет, и добавляет, что он очень переживал за человека, которого считал своим младшим братом и другом. В 1903 г. К.А. Фрейтаг решил поступить в Лазаревский институт восточных языков. А.Е. Крымский, помогая ему наверстать упущенное, усиленно занимался с ним по всем специальным предметам, в том числе переводами. Однако в 1906 г. К.А. Фрейтаг получил работу в банке в Тегеране и, прервав учебу, уехал в Иран13. Вернувшись в Россию в 1908 г., он сразу же обратился к А.Е. Крымскому с просьбой вновь помочь ему подготовиться к сдаче экзамена в Петербургском уни12 Состоятельный Фрейтаг некоторое время финансировал издание журналов «Жите i слово» и «Народ», а в 1896 г. на его средства был напечатан украинский перевод А. Крымского книги Вильяма А. Клоустона «Народные сказки и предания, их миграция и трансформация» (оригинал: Clouston W.A. Popular Tales and Fictions, their Migrations and Transformations. London, 1887; перевод: КлоустонВ.А. Народт казки та вигадки, йх вандрiвки та перемши. З англшсько! мови переложив А. Кримський. Львiв, 1896). Однако полученное Константином Фрейтагом от отца наследство в корне изменило его жизнь не в лучшую сторону: он отдал предпочтение не учебе в университете, а игре в карты и другим развлечениям, что очень беспокоило Ага-фангела Ефимовича.

верситете. Именно в это время А.Е. Крымский обратился за содействием к В.В. Бартольду, дав Константину Фрейтагу весьма лестную характеристику. В ответном письме хорошо ориентировавшийся в университетских делах В.В. Бартольд выразил готовность оказать К.А. Фрейтагу всяческое содействие, но при этом заметил: «О том, какие требования по истории Востока будут к нему предъявлены, я ничего не мог ему сказать, так как в комиссии не принимаю никакого участия; членом комиссии по истории Востока состоит Н.И. Весе-ловский14. Я вполне уверен, что все экзамены будут сданы г-ном Фрейтагом весной без всяких затруднений»15.

Многое за два года забывший Константин Фрейтаг, тем не менее, представил принимавшему экзамен профессору Н.А. Медникову16 свой перевод «Жития Пророка», в котором А.Е. Крымский сразу же узнал текст, подготовленный ранее его же учеником Минорским со своими многочисленными правками, сделанными во время занятий с Константином Фрейтагом. А.Е. Крымский промолчать не смог, посчитав это плагиатом, и обговорил этот вопрос в письменной форме с Н.А. Медниковым, который написал ему в ответ: «Надеюсь, что Ваш Совет не оставит этого возмутительного дела без последствий и даст отпор экспроприаторству, слишком уже входящему в обычаи нашего времени»17. При профессорском совете Лазаревского института была создана комиссия, которая еще долго не могла решить, считать ли представленный перевод плагиатом. Однако А.Е. Крымский и К.А. Фрейтаг перестали общаться уже навсегда.

В вышеупомянутом дуплете писем А.Е. Крымский и В.В. Бар-тольд, как обычно, продолжали обсуждать творческие и книжные вопросы. В частности, А.Е. Крымский писал: «Как я Вам признателен за "Туркестан"! Очень, очень благодарю Вас за него. Но вместе с тем хочется позаботиться и о своих слушателях, к[оторые] часто желали бы приобрести эту книгу и не знают ее цены. По какой цене они могли бы быть высылаемы для наших студентов?»18 В.В. Бартольд

отреагировал следующим образом: «О "Туркестане", к сожалению, должен Вам ответить, что никаких экземпляров этой книги в продаже больше нет, и ниоткуда она не может быть выписана. Даже у меня лично осталось теперь всего 5 экземпляров»19. В связи с этим отметим, что вышедшая в 1898 г. первая часть книги «Туркестан в эпоху монгольского нашествия»20 пользовалась необыкновенной популярностью среди ориенталистов. В.В. Бартольд начал работать над ней в 1895 г., когда получил возможность делать выписки из восточных рукописей в библиотеках Лондона, Оксфорда, Парижа и Лейдена. Этот труд, ставший классическим, содержит обзор персидских и арабских источников по истории Центральной Азии VII-XII вв. В ней также приведен многосторонний анализ фактов, определивших развитие истории до пришествия монголов в Туркестан и ход его завоевания.

В.В. Бартольд скрупулезно работал над восточными текстами, делая выписки из исторических сочинений, и хотя многие из них представлены в работе «Туркестан в эпоху монгольского нашествия» небольшими отрывками, их ценность несомненна. Именно поэтому А.Е. Крымский исключительно лестно отзывался об этом издании и часто обращался к нему в своей работе, о чем свидетельствует одна из ремарок в его письмах к В.В. Бартольду: «В 1 выпуске "Истории Персии" глава о Тахиридах, Саманидах и пр. составлена ... в очень тесной зависимости от Вашего "Туркестана"»21.

В кратком письме от 12 октября 1913 г. А.Е. Крымский искренне поздравил В.В. Бартольда с избранием его академиком Императорской академии наук, но при этом не забыл и о деле, написав: «Пользуюсь случаем напомнить Вам, Вы прежде имели по отношению ко мне очень приятную для меня привычку - присылать оттиски всех работ. В последнее время я от Вас ничего не получал, и, напр[имер], не имею оттиска о сношениях Харуна с Карлом, равно как работ по Ани22.

Буду благодарен, если Вы меня вновь поместите в список тех, кому

рассылаете оттиски и труды»23.

В определенной степени избранию В.В. Бартольда академиком способствовали его работы, посвященные роли ислама в жизни средневекового Востока. Первая статья исламоведческого круга была им опубликована в 1894 г., но известность специалиста по исламу В.В. Бартольду принес труд «Теократическая идея и светская власть в мусульманском государстве»24. По мнению А.Б. Халидо-ва25, готовившего к печати работы ученого по истории ислама и Арабского халифата, первоначально это была речь, произнесенная им при вступлении в профессорскую должность а Петербургском университете26. Затем она была дважды напечатана в виде статьи, представлявшей собой, по словам автора, «краткий обзор истории развития государственной жизни и отношения светской власти к религии на мусульманском Востоке», которого «будет достаточно для опровержения ходячего представления о застое, как характерном признаке Востока, и о теократии, как единственной форме правления, возможного в мусульманских странах»27. Дальнейшая разработка исламоведческой тематики, впервые затронутой еще в «Туркестане», вылилась в работу «Халиф и султан»28 - одно из самых ярких и аргументированных исследований В.В. Бартольда.

Другой вектор научных интересов В.В. Бартольда нашел выражение в его работе «Карл Великий и Харун ар-Рашид»29, опубликованной в 1912 г. в первом томе журнала «Христианский Восток». В ней В.В. Бартольд вмешался в давний спор медиевистов и ориенталистов о существовании дипломатических отношений между франкским государством и Багдадским халифатом во времена Карла Великого (768-814) и Харуна ар-Рашида (786-809) и немногим ранее - во

В.В. Бартольд обращался и в других своих публикациях (см.: Бартольд В.В. Отзыв о трудах Н.Я. Марра по исследованию древностей Ани // Бартольд В.В. Т. IV. Работы по археологии, нумизматике, эпиграфике и этнографии. М., 1966. С. 202-235; там же. Персидская надпись на стене Анийской мечети Мануче. С. 313-338).

времена Пипина Короткого (751-768) и ал-Мансура (754-775). Он пришел в этом вопросе к отрицательному выводу, опираясь на знание политической истории того времени, а также на многочисленные источники, в том числе арабские и франкские летописи, и свидетельства материальной культуры. Эта бурная дискуссия в академической среде еще больше активизировалась в последующие годы. Позднее В.В. Бартольд писал в обстоятельной статье «К вопросу о франко-мусульманских отношениях» (1915) о том, что «по сравнению со средневековым Востоком, мусульманским и христианским, Западная Европа того времени была такой же отсталой страной, как теперь Восток по сравнению с Западной Европой»30.

Завершая обзор избранных писем из переписки В.В. Бартольда и А.Е. Крымского в дореволюционный период, хотелось бы отметить, что отсутствие в нашем распоряжении писем, относящихся к периоду Первой мировой войны и трагическим годам противостояния различных слоев российского общества в 1918-1922 гг., вероятнее всего было связано с нарастанием кризиса всей системы государственного управления, что неизбежно сказывалось на физическом и духовном состоянии участников переписки, хотя возможны и какие-то личные мотивы, в том числе решение А.Е. Крымского в 1918 г. о переезде в Киев.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Письма Агафангела Ефимовича Крымского к Василию Владимировичу Бартольду (хранятся в СПб АРАН, ф. 68, оп. 2, д. 128).

А.Е. Крымский - В.В. Бартольду [Автограф. Л. 1-1 об.]

Москва, 1 марта 1909 г.

Многоуважаемый Василий Владимирович!

После десяти дней болезни (малярия) первое письмо, за к[оторое] берусь, это - к Вам.

Как я Вам признателен за «Туркестан»! Очень, очень благодарю Вас за него. Но вместе с тем хочется позаботиться и о своих слушателях, к[оторые] часто желали бы приобрести эту книгу и не знают ее цены. По какой цене она могли бы быть высылаемы для наших студентов?

Записку мою передаст Вам командированный от Лазар[евского] института Константин Андреевич Фрейтаг, ближайший ученик Корша и мой, чрезвычайно даровитый и симпатичный человек. В значительной степени он смеет себя считать и Вашим учеником, потому что я заставлял его работать по Вашему «Туркестану»: проверять цитаты, подробно прочитывать все места Гярдизия, Бейхакия и др., на к[оторые] у Вас сделаны хотя бы самые беглые ссылки, внимательно знакомиться с общим контекстом писателя-источника, сопоставлять Ваши взгляды со взглядами других ориенталистов и т.д. В 1 выпуске «Истории Персии» глава о Тахиридах, Саманидах и пр. составлена почти единолично Фрейтагом (мне принадлежит окончательная отделка), и составлена в очень тесной зависимости от Вашего «Туркестана». Теперь мы его командировали прямо к Вам.

С глубоким уважением А. Крымский

А.Е. Крымский - В.В. Бартольду [Автограф. Л. 2]

М[осква], 12 окт[ября] 1913 г.

Многоуважаемый Василий Владимирович!

Сегодня прочитал в газете о Вашем избрании в Академию - и от души Вас поздравляю, или вернее - поздравляю Академию с приобретением такой крупной научной силы.

Пользуюсь случаем напомнить Вам, Вы прежде имели по отношению ко мне очень приятную для меня привычку - присылать оттиски своих работ. В последнее время я от Вас ничего не получал, и, напр[имер], не имею оттиска о сношениях Харуна с Карлом, равно как работ по Ани. Буду благодарен, если Вы меня вновь поместите в список тех, кому рассылаете оттиски и труды.

С истинным уважением

А. Крымский

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Ramil M. Valeev, Oksana D. Vasylyuk, Svetlana A. Kirillina, Mikhail S. Meier

FROM THE LIFE OF THE ORIENTAL ACADEMIC

COMMUNITY IN RUSSIA AT THE DAWN

OF THE 20th CENTURY:

CORRESPONDENCE

OF V.V. BARTOLD AND A.E. KRYMSKY

IN 1908-1913

(based on the Archival Materials)

Kazan (Volga Region) Federal University 18, Kremlevskaya str., Kazan, 420008

A. Krymsky Institute of Oriental Studies, National Academy of Sciences of Ukraine 4, Grushevskogo str., Kiev, 01001, Ukraine

Lomonosov Moscow State University 1, Leninskie Gory, Moscow, 119991

The article analyzes the unpublished correspondence between V.V. Bartold and A.E. Krymsky during the period from 1908 till 1913. It contains valuable data which helps us to reconstruct main trends of the academic life at that time and to have a better understanding of the problems which occurred in the field of Oriental studies in Russia in the early 20th century. The correspondence of these distinguished scholars shows that they shared obvious common sympathy and similar professional interests. The letters of V.V. Bartold and A.E. Krymsky confirm that their primary concern was the state of Oriental studies and the system of education.

About authors: Ramil M. Valeev - Doctor of Sciences (History), Professor of the Department of Altaic and Chinese studies, Institute of International Relations, History and Oriental Studies, Kazan (Volga Region) Federal University (e-mail: valeev200655@ mail.ru); Oksana D. Vasylyuk - PhD (History), Senior Fellow of A. Krymsky Institute of Oriental Studies, National Academy of Sciences of Ukraine (e-mail: o_vasylyuk@ yahoo.com); Svetlana A. Kirillina - Doctor of Sciences (History), Professor, Head of the Department of Middle and Near East History, Institute of Asian and African Studies, Lomonosov Moscow State University (e-mail: s.kirillina@gmail.com); Mikhail S. Meyer - Doctor of Sciences (History), Professor of the Department of Middle and Near East History and President of the Institute of Asian and African Studies, Lomonosov Moscow State University (e-mail: mihailmeyer@mail.ru).

REFERENCES