Русская история в освещении экономического материализма (историографический очерк)

М.В.Нечкина

РУССКАЯ ИСТОРИЯ В ОСВЕЩЕНИИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА (ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК)&

(Фрагменты книги. Предисловие И.Л.Беленького)

В научном наследии выдающегося советского историка Милицы Васильевны Нечкиной С1899-1985) историографическая проблематика занимает чрезвычайно значимое место. К ее разработке молодая исследовательница приступила еще вначале 20-х годов; а в 60-е - первой половине 80-х годов академик М.В.Нечкина (действительным членом АН СССР она была избрана в 1958 г.), как председатель Науч -наго совета по истории исторической науки АН (1961-1985) фактически возглавляла расширяющиеся с каждым годом историографические исследования в странеК

Книга Нечкиной «Русская история в освещении экономического материализма: историографический очерк» относится к самому началу ее творческого пути. Годы работы над книгой (1919-1921) совпали с годами ее учебы на историко-филологическом факультете Казанского университета (1917-1921). При содействии Ассоциации для изучения общественных наук при высших учебных заведениях Казани книга была издана в 1922 г. Труду молодой исследовательницы, ставшему, по существу, первым в нашей науке опытом монографического исследования истории русской исторической науки XIX - начала XX в. с марксистских позиций, была предуготовлена нелегкая судьба.

& Казань: Госиздат, 1922. - 204 с. (Сб. Ассоциации для изучения общественных наук при высших учебных заведениях г. Казань. -Т.2.- Вып. 2-3).

экой

Среди первых отзывов на книгу резкостью тона и абсолютным неприятием ее основных положений выделялась небольшая заметка В.ТДитякина2 (1896-1956), в будущем известного слависта и историка культуры.

Появление разгромной рецензии на работу, рассматривающую воззрения В.ИЛенина, М.Н.Покровского, НА.Рожкова и ранних П.Б.Струве и М.И.Туган-Ба-рановского в одном идейном ряду - в парадигме «экономического материализма», было, по существу, предопределено. В книге было многое из того, что уже в те годы или не полностью соответствовало формирующемуся официальному историографическому канону, или совершенно не вписывалось в него. Например, такое суждение: «Представляет ли работа Вл. Ильина [сРазвитие капитализма в России» В.ИЛенина. - И.Б.]приложение теории экономического материализма? Нет, не представляет. Она охватывает очень маленький период, - исключительно пореформенную Россию, т.е. не более 38 лет исторического развития. Она касается только и исключительно экономической истории России и совершенно не задается вопросом проследить влияние экономики на политику, право, моральные воззрения эпохи. Правда, труд написан одним из самых видных представителей экономического материализма и в выводах труда дается обширный материал, доказывающий, что Россия идет путем развития З.Европы, но это не дает нам права счесть труд приложением теории. Перед нами экономический труд, а не исторический в широком смысле слова. Первый труд, действительно явившийся приложением теории экономического материализма к русской истории - это обширная диссертация М.И.Туган-Бара-новского «Русская фабрика в прошлом и настоящем (1898)»3.

Обвинения в искажениях марксизма, о которых в 1923 г. писал В.Т.Дитякин в казанском журнале, в 1928 г. вновь прозвучали в центральной прессе4. Это была уже другая в идеологическом и политическом отношениях эпоха. И в этой ситуации М.В.Нечкина в письме в редакцию «Историка-марксиста» была вынуждена написать, что у читателей, незнакомых с ее историческими работами 1923-1928 г., может создаться «...неправильное впечатление, что я в настоящее время разделяю мнения моей старой работы. Это заставляет меня пояснить, что эта работа является конкурсным сочинением студентки II курса, написанным на заданную факультетом тему в 1919 году, - марксистская неподготовленность автора повлекла

за собой наличие большого количества ошибок»5. На многие годы на первую и одну из самых ярких монографий Нечкиной было фактически наложено табу.

В1961 г. в ходе дискуссии по истории советской историографии в журнале «История СССР» М.Е.Найденов повторил знакомые обвинения6. В статье, подводящей итоги дискуссии, М.В.Нечкина вновь прибегла к выработанной ею форме самозащиты, несколько смягчив стилистически ее автокритицизм: «М.Е.Найденов прав в своей отрицательной оценке моей студенческой работы "Русская история в освещении экономического материализма" (Казань, 1922). Но студенческая работа, написанная в 1919-1920 гг. - вообще не показатель состояния науки, особенно в тех реальных условиях»-7.

«Русская история в освещении экономического материализма...», так же как и подготавливаемое Нечкиной в эти же годы исследование о социологических воззрениях В.О.Ключевского8 -работы, носящие, несмотря на их сугубую теоретичность, глубоко личностный характер. Это становится особенно ясно теперь, когда опубликованы ее дневники 1917-1924 гг.9

См. также: Гребенкина (Бикташева) А.Н. Рецензии 20-х годов на книгу М.В.Нечкиной

«Русская история в освещении экономического материализма» //Актуальные вопросы отечественной и всеобщей истории. - Казань, 1991. - С. 18-21.

СССР. - М., 1961. - Л. - С. 81-96.7. Нечкина М.В. К истории дискуссий о периодизации истории советской исторической науки // История СССР. - М., 1962. - №2. - С. 68.

Тема *В.О.Ключевский: История жизни и творчества» в последующие годы -центральная в историографических штудиях М.В.Нечкиной.

См. о них: Рудницкая ЕЛ. История в человеке // Отеч. архивы. - М., 1997. - № 6. -С. 93-102; Ее же: Юношеский дневник академика М.В.Нечкиной //Источниковедение и краеведение в культуре России. - М., 2000. - С. 441 -444.

В дневниках, в отрывочной записи за 1925 г. ретроспективно отразились ее переживания 1923 г., связанные с тем, что автором отрицательной рецензии на «Русскую историю в освещении экономического материализма...» оказался человек, с которым ее связывали дружеские, близкие отношения. Но эта же запись - одновременно и свидетельство аналитичности ее ума (Дневник М.В.Нечкиной: Казань и Казанский университет... - С. 92).

Дневники 1919-1922 гг. создают необычайно выразительный интеллектуальный и психологический (не свободный, видимо от литературных, в частности романтических, влияний) автопортрет молодого историка в период создания обоих трудов. «Sturm und Drang» («буря и натиск») - именно этими словами, вероятно, можно охарактеризовать ту напряженность эмоциональных переживаний и интеллектуальных поисков, которые составили основу жизненного мира молодой Неч-киной. Дихотомия романтических устремлений и стремящейся к рациональности аналитики, пронизывающая страницы дневников, отразилась и в книге 1922 г. Отметим только два момента. Эпиграф на титульном листе - слова Д.И.Писарева: «Слова и иллюзии гибнут, - факты остаются». На гимуцтитуле же читаем: «Посвящаю дяде ЛЁНЕ. Автор». «Дядя ЛЁНЯ», однако - не реальное лицо из окружения

Нечкиной, а герой ее романа «Эрон », написанного в гимназические годы10.

Отечественной социально-исторической мысли еще только предстоит объективированный (по мере возможности) историке-философский и историографический анализ книги М.В.Нечкиной.

С позиции современной социологии знания и с учетом множественности реин-терпретаций в историографических исследованиях последних двух десятилетий процессов формирования и развития основных схем русского исторического процесса, созданных в XIX - начале XX в., важно изучение характера трактовки этих процессов, предложенной М.В.Нечкиной.

Столь же важен и анализ генеалогии и смысла понимания Нечкиной концепта «экономический материализм »".

Как предварительный шаг на этом пути, журнал «Россия и современный мир» предлагает републикацию « Оглавления » книги, являющегося ее подробным проспектом, и фрагмент гл. I «Историографическое изучение исторических работ», посвященный методологическим проблемам историографии (с. 13-22).

Запись в дневнике от 26 октяюря 1921 г. о том, что в тексте историографического

труда при подготовке его к изданию, «...будет много переделок», позволяет предположить, что Нечкина осознавала к этому моменту некоторые слабости работы (М.В.Нечкиной: Казань и Казанский университет... - С. 77). Публикатор в примечании приводит приписку автора на этой же странице дневника «К сожалению, переделок не удалось сделать, как хотела» (там же).

Фрагмент этот - один из самых значимых в отечественной литературе опытов систематики историографических фактов и одновременно набросок целостной программы историографической персонологии.

Оба эти момента оказались чрезвычайно важными, целеполагающими во всей последующей историографической деятельности М.В.Нечкиной. К вопросам, связанным с ним, она постоянно возвращалась в годы, когда ей пришлось встать во главе Научного совета по истории исторической науки12.

Что же касается наброска программы историографической персонологии, то с наибольшей полнотой она была реализована в растянувшемся на долгие годы цикле исследований жизни и творчества В.О.Ключевского и публикаций его наследия.

Оглавление

Предисловие.....................................................................................................................1-П

Оглавление.................................................................................................................Ш-1Х

Глава I. Историографическое изучение исторических работ. Неразработанность русской историографии. Неопределенность исторического подхода к исторической работе. Примерная программа историографического изучения: изучение биографии историка, изучаемый автор как философ истории и как историк; расхождение теоретических взглядов историка и его исторических исследований, установление главных трудов, метод историка, его отношение к предшественникам, стиль историка и его манера мыслить. История труда после его написания. Вопрос о влиянии одного историка на другого. Можно ли рассматривать историографию как процесс? Возможность двух типов историографического изучения психологического и формального. Главные задачи настоящего сочинения......9-25

Глава II. Основные положения и эволюция теории экономического материализма. Различные понимания теории экономического материализма, причины этого. Отсутствие основного труда. Теория как логический организм. Группировка исторических явлений. Основное положение теории - признание экономического монизма. Формулировка основного положения. Отношение экономических и социальных явлений. Отношение экономических и политических явлений. Отношение экономических и психологических явлений. Роль социальной революции и борьбы классов. Обостренность некоторых положений в пылу полемики. Эволюция теории экономического материализма. Роль Энрико Ферри и Антонио Лабриола.

Роль русских теоретиков. Устойчивость основного положения. Вульгаризация теории экономического материализма. Экономические условия и материальная выгода. Стихийность исторического процесса. Метод изучения отдельной личности. Значение установления основных положений экономического материализма для

Глава III. Первые попытки приложения теории экономического материализма к русской истории в 90-х годах XIX века. Роль спора между марксистами и народниками. Первые труды сторонников экономического материализма и постоянность их появления. П.Струве «Критические заметки по вопросу об экономическом развитии России». Вл. Ильин «Развитие капитализма в России», метод и основные положения труда. Представляет ли работа Вл. Ильина приложение теории экономического материализма? Туган-Барановский «Русская фабрика в прошлом и настоящем»; основные положения труда, его построение и содержание. Н.Рожков «Сельское хозяйство Московской Руси в XVI в.»; выводы работы и ее материал. Общий обзор рассмотренных трудов..................................................... 44-59

Глава IV. Приложение теории экономического материализма к русской истории в первое двадцатилетие ХХ-го века.................................................................60-161

I. Общий обзор трудов и постепенность их появления.........................................60

II. Общие обзоры русской истории с точки зрения экономического материализма. Рожков как философ истории. Предмет истории, возможность классификации исторических явлений, деление на статику и динамику. Социальная статика: явления внешней природы, фактор роста населения; экономические явления и их классификация; социальные отношения; политические явления, психологические явления. Законы исторической динамики, взгляд на эволюцию, революцию и реакцию, закономерность исторического процесса. Монизм Н.А.Рожкова. Является ли Рожков последователем экономического материализма? Место его в среде последователей этой теории. «Город и деревня в русской истории» и другие общие исторические обзоры Н.А.Рожкова. Вопрос о периодизации истории у Рожкова. Первый обзор русской истории с точки зрения экономического материализма -«Город и деревня в русской истории» Н.А.Рожкова; задача работы, главные выводы, отношение Рожкова к источникам. Отступления от теории экономического материализма. «Обзор русской истории с социологической точки зрения», общее содержание и хронологические рамки, рассмотрение психологических типов........................................................................................................................................60-95

М.Н.Покровский как автор «Русской истории с древнейших времен» - второго полного обзора русской истории с точки зрения экономического материализма. М.Н.Покровский как последователь экономического материализма. «Русская история с древнейших времен», авторство, деление на главы, хронологические рамнастоящей работы

ки. Периодизация русской истории в работе М.Н.Покровского. Взгляд его на общий ход русской истории. Схема М.Н.Покровского, четыре периода. Тонкость исторического анализа у М.Н.Покровского. Популяризаторская тенденция и эскизность работы. Метод М.Н.Покровского и его отношение к источникам. Общий взгляд на «Русскую историю с древнейших времен». «Очерк истории русской культуры» М.Н.Покровского. «Очерк» - третий обзор русской истории с точки зрения экономического материализма. Разница задач «Очерка» и «Русской истории». Построение «Очерка», деление его на главы. Взгляд М.Н.Покровского на религию и на связь между экономикой и социальной структурой. «Очерк» - популярный труд. Вопрос о периодизации русской истории в «Очерке» и главные вопросы, им затронутые.

Н.Рожков «Русская история в сравнительно-историческом освещении», ее строение, общее содержание и главные выводы.

Сравнение Н.А.Рожкова и М.Н.Покровского как историков-исследователей. Совпадение основных теоретических взглядов у того и другого. М.Н.Покровский и Н.А.Рожков как противоположные типы исторических исследователей.....96-123

III. Отдельные монографии последователей экономического материализма, изучающие социально-политические явления русской истории. Группировка работ о социально-политических явлениях. Работы о Смуте: «Сельское хозяйство Московской Руси в XVI веке и его влияние на социально-политический строй того времени» Н.А.Рожкова. «Происхождение самодержавия в России» и «Дворянская революция в России XVII в.» его же. Изучение XX века - статьи М.Н.Покровского, Н.А.Рожкова и К.Левина. Изучение М.Н.Покровским внешней политики России XIX в....................................................................................................................123-142

VI. Отдельные работы, являющиеся приложением теории экономического материализма к русской истории в изучении явлений духовной жизни (психологического процесса). Группировка работ, изучающих духовную жизнь. Г.В.Плеханов «История русской общественной мысли»: что понимает Г.В.Плеханов под «общественной мыслью»? Хронологические рамки труда и его построение. Основные положения Плеханова как социолога. Главные выводы его труда: относительное своеобразие русского исторического процесса, роль географического фактора в русской истории - близость России к развитию стран Востока. Крупнейшие «восточные» особенности русской истории. Отношение Плеханова к расколу и пугачевщине. Влияние на Плеханова старой схемы юридической школы и устарелые методологические приемы. Отношение Плеханова к предшественникам.

Исследования об отдельных мыслителях. Метод экономического материализма в этом вопросе. Работы М.Стеклова и К.Левина о Герцене. Историко-литературный метод исследования идеологий. Работа Г.В.Плеханова о Белинском. Работа Г.В.Плеханова о Чернышевском. Исследования Плеханова о Герцене и Стеклова о Бакунине и Добролюбове. Исследования о религиозной жизни. Статьи М.Н.Никольского. Отражение экономических условий быта славян в первобытных верованиях. Дифференциация религиозных верований на классовой основе. Изучение раскола и ересей..............................................................................................................142-164

Глава V. Главные результаты приложения теории экономического материализма к русской истории...............................................................................................165-199

I. Несколько вступительных слов о построении настоящей главы.......165-166

II. Изменение взгляда на причинную связь событий. Социологический подход. Новая схема и новая периодизация русской истории. Новый взгляд на причинную связь событий. Отношение между философией истории и взглядом на причинную связь событий. Теологическое мировоззрение. Идеологическое объяснение исторических событий. Взгляд Карамзина. Отношение Чаадаева к причинной связи событий. Позиция славянофилов. Герцен и Щапов в поисках материалистического объяснения истории. Чернышевский и материалистическое объяснение истории. Взгляд на причинную связь событий у представителей социологической школы С.Соловьёва и В.Ключевского. Какой взгляд на причинную связь событий наиболее приемлем? Социологический подход сторонников экономического материализма к изучению исторических событий. Идея закономерности в русской историографии. Средний-Камашев. Скептическая школа. «Афоризмы» Погодина, Чаадаев. Влияние философии истории на выбор исторических фактов. Широкий захват фактов у последователей экономического материализма. Новая схема русской истории. Выводы сравнительной таблицы периодизации русской истории...............................................................................................................................165-183

III. Разработка истории русского народного хозяйства. Русское народное хозяйство - мало разработанная область. Труды Шторха, Корсака и Аристова. Отношение М.Н.Карамзина к экономическим явлениям. Взгляд Булгарина. Интерес графа Румянцева к экономическим явлениям. Отношение к экономическим явлениям последователей экономического материализма. Взгляд на хозяйство как на процесс. Взгляд на хозяйство как на процесс подчиняющий..........................183-190

VI. Изучение русской истории в сравнительно-историческом освещении. Отношение к этому историков скептической школы. Взгляд Чаадаева и Киреевского на ход развития России и З.Европы. Позиция славянофилов. Отношение Соловьёва к вопросу о сходстве России и З.Европы. Взгляд В.Ключевского. Решение вопроса у последователей экономического материализма. Причины взгляда на сходство путей. Вопрос о русском феодализме. Разница в постановке вопроса у Павлова-Сильванского и у последователей экономического материализма...............191-199

Глава VI. Тезисы.............................................................................................................200

Приложение:

I. Схема исторического процесса по Н.А. Рожкову (законы исторической динамики) ..................................................................................................................................78-79

II. Сравнительная таблица периодизации русской истории у различных русских историков ХУШ-ХХ веков.............................................................................182-183

Глава I. Историографическое изучение исторических работ

...Остановимся несколько подробнее на вопросе, какие требования надо ставить историографическому изучению, какие вопросы надо разрешать при изучении исторического исследования с точки зрения историографии. До сих пор каждый работник в этой области подходил к этому по-своему: Коялович ловил в исследовании признаки «русского самосознания», а С.Соловьёв в своих историографических работах часто почти ограничивался изложением содержания и главных выводов трудов разбираемого историка. Наиболее полон историографический подход у Милюкова. Наметим сейчас особо важные вопросы.

Все исторические исследования наиболее просто и естественно группируются у имени их автора, и особенности его миросозерцания обусловливают очень многое в этих исследованиях. Конечно, поэтому изложение биографии автора - вполне законное введение в историографическое изучение его трудов. Но тут поднимается очень сложная и давно возникшая проблема, - как смотреть на связь между жизнью историка и его научными трудами, - главными событиями этой жизни? Эта проблема относится, по нашему мнению, к психологии творчества и нескольких соображений по поводу некоторых ее сторон мы коснемся ниже.

Далее, наиболее естественным вопросом является вопрос об историке как о философе истории, сводящийся при изучении наиболее новых исследователей к изучению их, как социологов. Этот общий вопрос делится на много мелких, главным из которых являются следующие: как определяет этот исследователь историю? Какова, по его мнению, цель ее изучения? Как смотрит он на причинную связь событий, на закономерность исторического процесса? Принадлежит ли он к определенной философско-исторической школе, - например, скептической школе или школе родового быта, если мы занимаемся довольно близкими к нам по времени исследователями, - или каковы общие тенденции труда, - например, религиозная тенденция, - если мы исследуем сравнительно старые работы.

После разрешения этих вопросов, надо обратиться к следующей их группе, которую можно озаглавить одним вопросом: каков данный автор как историк? Если первая группа вопросов, главным образом, относится к теоретическим воззрениям автора, то вторая главное внимание обращает на практическое их применение, на осуществление принятой теории в практике исторического исследования.

Здесь необходимо подчеркнуть факт первостепенной важности: у многих и многих историков теория одно, а практика исторического исследования - другое. Ниже мы увидим, что если какой-нибудь историк заявляет себя последователем

хотя бы теории экономического материализма, то это еще не значит, что ему удастся целиком приложить эту теорию к своему историческому исследованию; мы встретим зачастую резкие отступления от этой теории или тесную зависимость исследования от противоположной теории. Чаще всего это проходит незамеченным для самого историка. Одним словом, нельзя особенно поддаваться уверениям авторов ни на счет их взгляда на причинную связь событий, ни на счет их мнения о цели исторического изучения и т.д. Сказать - они многое скажут, но это еще не значит, что они проведут это в своих трудах. Так например, кн. Щербатов, цитируя во введении к своей «Истории Российской» Юма&, присоединяется к наиболее тонкому из взглядов всех историков того времени, - взгляду на закономерность исторических событий, а в самой истории очень плохо связывает одно явление с другим. Татищев в своем «Предуведомлении» дает резко утилитарное определение цели2 исторического изучения, но, спрашивается, разве его многочисленные главы о скифах и сарматах имеют какое-либо отношение к нравственному поучению?

Итак, философско-исторические взгляды историка и его исследование конкретных исторических событий не одно и то же.

Первым шагом на пути этого исследования является, конечно, обозрение всей совокупности того, что написал исследуемый автор по историческим вопросам. Часто это бывает не так легко - во-первых, из-за большого количества исторических работ, во-вторых, из-за неодинаковой их ценности, в частности, у более или менее «новых» историков выделяется группа произведений полемико-популяри-заторского характера. У последователей теории экономического материализма очень много коротеньких брошюр, написанных иногда просто с просветительной, а чаще прямо с агитационной целью. Намеренно вычеркивать всю эту группу работ при занятиях историографией не приходится, но материал этот - обоюдоострый: с одной стороны, приходится учитывать упрощенность в изложении многих взглядов, несомненно их уродующую, а с другой стороны, можно встретить какое-либо яркое замечание, не входящее в обширные исследования. Пожалуй, лучше всего решать вопрос о годности или негодности в каждом случае отдельно.

Разделив, таким образом, труды на основные и второстепенные, приходится приступить к разрешению важного вопроса: каков общий взгляд автора на весь ход исторического развития? Какие главные этапы он выделяет, как он периодизирует историю? Это очень важный вопрос, здесь сказываются все основные философс-ко-исторические взгляды. Это - пробный камень для историка как социолога. Устанавливая отношение историка к этому вопросу, приходится, конечно, сейчас же спросить об отношении его схемы к схемам его предшественников. Подробнее об этом мы будем говорить ниже. Последним же из основных вопросов, характеризующих автора как историка, является следующий: какие новые вопросы истории выдвинуты им и как они разрешены? Нет ли оригинальных новых ответов на старые вопросы и каковы они, если они есть?

Далее идут вопросы о методе историка и, конечно, прежде всего, об его отношении к источникам: не привлек ли он каких-нибудь новых источников? На какие стороны сообщений источников он обращает более внимания? Нет ли в его отношении тенденциозности, не закрывает ли он глаза на факты, противоречащие его схеме? В какой мере он критичен, изучая источник? В какой мере он пользуется сравнительно-историческим методом?

Рассмотрев подробно метод автора, удобнее всего перейти к изучению его отношений к предшественникам. Если историк принадлежит к определенной школе, то каково его отношение к выводам основателя этой школы? Чьим учеником является историк, чьими выводами преимущественно пользуется, с кем полемизирует? Ниже мы остановимся на этом более подробно.

Последними вопросами при изучении отдельного историка, которыми не надо пренебрегать, являются вопросы о самой манере автора мыслить и излагать свои мысли, тут можно подметить много интересных черточек: так, например, Покровский мыслит преимущественно конкретными примерами и в этом отношении похож на Татищева, а Рожков мыслит отвлеченно. В «Истории» Карамзина - очень легкий и изящный для того времени слог, а Щербатов выражается тяжело и напыщенно, с заметными следами галлицизмов.

На этом, в сущности, заканчивается план изучения отдельного автора, но не его труда. Труд с момента его издания в свет живет своей собственной, независимой от автора жизнью.

Занимающийся историографией не сможет обойтись без исследования этой жизни. Прежде всего, важно установить тот факт, совпадает ли год действительного окончания труда с годом его издания. Это очень важно, потому что работа становится всеобщим достоянием лишь с момента издания труда, а до него известна лишь очень небольшому кругу лиц. Иногда проходит между тем и другим моментом такое значительное количество времени, что с момента своего издания труд становится устарелым и проходит бесследно для науки, в то время, как в момент написания он мог бы сыграть большую роль, если бы был своевременно издан.

Между тем, подобные запоздания не являются большой редкостью, особенно для прежних времен: так, например, замечательная для своего времени книга «Ядро Российской истории» Манкиева написана в 1715 г., а издана лишь в 1770 и ко времени издания утратила большую долю значения. Труд Татищева по русской истории был закончен автором в 1739 г., а издать его удалось детям автора лишь в 1769 г., да и то не полностью. В наше время на наших глазах разыгрывается подобная же трагедия с работами В.О.Ключевского: V том его «Курса» не вышел до сих пор, - и, кто знает, сыграет ли эта книга ту роль, которую могла бы сыграть, если бы своевременно стала общим достоянием?

Затем необходимо учесть степень распространенности труда. Здесь большую роль играет количество изданий, но нужно иметь в виду, что не все выписываемые

или покупаемые экземпляры читаются. Особенно интересно заняться разрешением этого вопроса, если есть возможность установить состав публики, приобретающей книгу. Например, для решения этого вопроса относительно «Истории Государства Российского» Карамзина, мы имеем интересный материал, до сих пор как будто неизученный: это - перечисление лиц, подписавшихся на каждый том «Истории», помещенное в конце этого тома, причем подписавшиеся расположены по знатности, - начиная со «светлейших» и кончая крестьянами.

Затем необходимо рассмотреть отношение к труду современников. Иногда выход труда в свет сопровождается почти всеобщим молчанием, иногда наоборот, вызывает оживленную полемику и целую литературу рецензий. Часто приходится строго различать мнение о труде специалистов и отношение к нему широкой публики. Милюкову так и приходится поступать относительно Карамзина: мнения ученых единогласно отнеслись отрицательно к его «Истории», но широкая публика превознесла ее до небес3.

На этом заканчивается план исследования отдельных произведений. Но задача занимающегося историографией тут доходит лишь до половины своего выполнения. Ведь исследован только отдельный историк, затронута лишь, сравнительно с общей массой, небольшая группа работ. Надо исследовать таким образом каждого историка и затем выяснить общую картину развития «истории истории». Это особенно интересная работа, и о ее плане мы скажем сейчас несколько слов.

Первый вопрос, с которым приходится сталкиваться при изучении всей картины исследования русской истории на протяжении нескольких веков, - это вопрос о влиянии одного историка на другого и тесно связанный с ним вопрос о заимствовании. Тут мы имеем дело каждый раз с отдельным живым человеком и поэтому единственно правильной постановкой вопроса будет постановка психологическая. Обычно поступают не так и совершают большую ошибку: именно, чаще всего, найдя у двух различных историков две одинаковые мысли, исследователь, не колеблясь, считает, что более поздний историк заимствовал свою мысль у более раннего, более поздний историк находился под влиянием более раннего. Посошков высказал такую-то мысль об экономическом развитии России, но такую же мысль раньше него высказал Крижанич, значит, Посошков заимствовал эту мысль от Крижанича; Ключевский тесно связывает Киевскую торговлю с появлением княжеской власти, но у старого и, в общем, мало известного историка Шторха высказывается эта же мысль, следовательно, Ключевский находился под влиянием Шторха. Все эти примеры взяты мною из действительных исследований о Посошкове и Ключевском, а не выдуманы. Ясно, конечно, что подобные исследователи совершают ошибку силлогизма «post hoc, ergo propter hoc». Могут быть и сознательно заимствованные мысли, могут быть и совершенно случайные совпадения. И прежде чем говорить о первом, надо доказать, что изучаемый историк действительно был знаком с произведениями своего предшественника. Но установить факт этого знакомства еще не значит доказать зависимость одного историка от другого. Прочитанное забывается, услышанное не всегда помнится, а умственная работа личности идет своим чередом, и часто ей приходится «открывать Америки» совершенно независимо от предыдущих исследователей, может быть совсем иным путем приходить к тем же выводам. Человеческая психика слишком сложна и темна, для научных исследований о психологии влияния наука сделал пока очень мало. Установить факт влияния в наше время еще очень трудно потому, что мыслителю приходится иметь дело с такой массой книг старых и новых ученых, и вообще с такой грудой печатного материала, слышать такую массу научных докладов, разговоров, сообщений, - что наверно самый добросовестный исследователь не сможет точно сказать о некоторых своих мыслях, - принадлежат ли они именно ему или кому другому? А как часты случаи забвения или прямо такие факты, что какой-либо ученый просто не читал работ другого. До сих пор не могут точно установить, был ли Герцен знаком с работами Маркса и если был, то в какой степени? Очень часты случаи, когда один человек прочтет произведение другого и на многое не обратит внимания. Например, Туган-Барановский в «Теоретических основах марксизма» отмечает совпадение многих идей о воле у Маркса и Шопенгауэра4, но ведь прежде, чем говорить о влиянии одного на другого, надо, кроме установления факта чтения одного другим, установить факт, что Маркс, познакомившись с идеями Шопенгауэра, думал о них, согласился с ними и заимствовал их, внеся в свою философию.

Итак, вопрос, что заимствовано одним исследователем от другого - вопрос очень сложный. Если заговорить о методе исследования, то необходимо упомянуть об одном приеме, давшем блестящие результаты при литературных изучениях: это метод текстуального сопоставления. Суть его в следующем: если словесная форма, в которую авторы облекают свои мысли - одна и та же, и один автор был знаком другому, например, жил раньше него и его произведения читались более поздним автором, то очень много шансов на то, что мы имеем здесь несомненный факт влияния первого на последнего. В литературных исследованиях этот метод применен, например, к Лермонтову5, в историографии им пользуется П. Милюков, устанавливая, например, зависимость Карамзина от Щербатова6.

Необходимо еще упомянуть о возможности отрицательных влияний: мнения раннего исследователя могут показаться бо