АРХИТЕКТУРА КРЫМСКОГО ХАНСТВА

УДК 721+726.2+726.8

Архитектура Крымского ханства

Нияз Халит

(Институт истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан)

Аннотация: Крымское ханство, просуществовавшее около 350 лет, оставило заметный след в истории России и некоторое количество наземных сооружений. К моменту его возникновения (1405 г.) его многоплеменной народ уже обладал тысячелетней строительной и архитектурной традицией. В целом архитектуру Крымского ханства можно определить как самостоятельное культурное явление, возникшее на прочном фундаменте местной традиции и опиравшееся, с одной стороны, на тюрко-татарскую государственную идеологию, с другой - на высокое ремесленное мастерство населяющих его народов. Находясь в непосредственной близости и зависимости от Османской империи, она восприняла черты турецкого стиля, оставаясь, однако, при этом в основе своей вполне своеобразной и концептуально ясной отраслью государственной и народной культуры Крыма.

Наиболее населенная часть, культурное ядро государства - Крымский полуостров также замечателен разнообразием природно -географической среды (горы, предгорье, степь, морское побережье). Это, а также сложность этногенеза крымскотатарского народа и вклад иноплеменных компонентов населения Крыма предопределили разнообразие планировочных принципов инфраструктуры поселений, типологию жилых и хозяйственных построек и способов их оформления.

В архитектуру Ханского дворца в Бахчисарае заложен принцип периметральной компоновки вокруг центрального двора. Он сближает Хан-Сарай с подобным же комплексом Арка в Казани и комплексом султанского дворца Топ-Капы в Стамбуле, единовременных с ним.

Ко времени возникновения Крымского ханства на его территории сложилось два основных типа мечети: центрально-купольный и колонный, воспринятые из более ранней золотоордынской традиции, а также купольно-базиличные османского типа. После завоевания Крыма Россией развитие архитектуры здесь пошло по схеме, уже отработанной двумя столетиями ранее в Поволжье и Сибири. Лишившись государственного финансирования и государственной поддержки, мусульманская

культовая архитектура прекратила свое поступательное развитие, резко сократив масштабы, типологическое разнообразие и качество строившихся зданий. В течение 19 века на архитектуру крымскотатарских мечетей воздействовали типовые проекты, разрабатывавшиеся в Петербурге. Самым распространенным типом крымско-татарской мечети Нового времени стало 1-2 этажное каменное здание с минаретом, примыкающим к одному из фасадов. В советское время началось тотальное разрушение мечетей, медресе, кладбищ. Выселение крымскотатарского народа с его исторической Родины в феврале 1944 года подвело черту под процессом поступательного развития его архитектуры вплоть до распада СССР и образованием независимого государства Украины.

Крымское ханство, просуществовавшее около 350 лет, оставило заметный след в истории России и некоторое количество наземных сооружений, значительное по сравнению с практически полным отсутствием таковых на обширных территориях других татарских государств Европы и Азии, но, конечно, всего лишь жалкий осколок великого прошлого своей культуры. Тем не менее, общее понятие об архитектурной культуре и региональных особенностях стиля на основе анализа этих памятников сложить можно.

Даже краткий перечень народов, вложивших свою лепту в крымскую архитектуру, впечатляет. В их числе тавры (IX-IV вв. до н.э.), скифы (IV-II вв. до н.э.), греки (V в. до н.э.), сарматы (III вв. до н.э.), римляне (68 г. - III в. н.э.), готы (2 пол. III - 2 треть IV вв. н.э.), гунны (375-576 гг. н.э.), булгары (кон. VI - 1 пол. XVIII вв. н.э.), хазары (2 пол. XVIII - кон. X вв. н.э.), кипчаки (XXIII вв. н.э.), сельджуки (1 пол. XIII в.), армяне (XIII-XIV вв.), генуэзцы (XIII-XIV вв.), золотоордынские татары (сер. XIII - нач. XV вв. н.э.) и др. Все это создало предпосылки для возникновения новой государственной культуры Крымского государства XV-XVIII вв., объединенной тюркской национальной идеей и опирающейся на мощный фундамент древней местной архитектурной традиции. Итогом стало необычайно своеобразное искусство архитектуры, своеобразное даже несмотря на всеподавляю-щее влияние османского колосса, мощная культурная интервенция которого решающим образом повлияла даже на гораздо более крепкий и чуждый арабский мир. В сохранившихся зданиях периода правления Гиреев можно видеть и свободную планировку поселений тюркского кочевого сообщества, и суровый стиль мангупского наследия, и четкую математическую гармонизацию форм архитектуры Золотой Орды, и поэтическое изящество отделки, присущее османскому мироощущению.

Исследователи отмечают удивительное многообразие форм и смешение стилей в памятниках средневекового Крыма, определяя его как эклектизм. При этом подчеркивается «подлинное мастерство исполнения, изящество стиля», умение «выбрать свое направление в разнообразном водовороте веяний, оставить наисовершеннейшие образцы своих творений». Отмечаются и некоторые западноевропейские мотивы (ренессанс и барокко), якобы никак не повлиявшие на становление современного крымскотатарского стиля и выглядящие как неорганичные авторские включения под влиянием стамбульских мод.

Мягкий теплый климат Крыма, обилие хорошего строительного камня и леса в сочетании с развитыми технологиями производства и обработки строительных материалов предопределили становление основ крымскотатарского зодчества с его легкими изящными летними жилыми помещениями, порой павильонного типа, на массивном каменном этаже, окруженных тенистыми га-лереями-айванами и обнесенных крепкими каменными стенами, сложными орнаментальными решетками, деревянной и каменной резьбой, цветными витражами, черепичными кровлями. Традиции тюркского быта и требования исламского законодательства сформировали сложную на европейский взгляд планировку с автономными зонами пребывания мужчин и женщин, представительскими и хозяйственными помещениями, стремлением скрыть внутренность жилища для взгляда извне.

Близость Турции, и политический союз с Портой подвигну-ли на создание «маленького Стамбула» в Бахчисарае, с Ханской резиденцией, воспроизводящей образ и формы султанского дворца Топ-Капы, одновременно с появлением подобной же резиденции в Казани [37, с. 118-125]. Эта тенденция усилилась с гибелью других татарских государств, когда османы остались единственным покровителем, союзником и духовно родственным народом

в политическом и военном противостоянии с русской экспансией. Уничтоженный в пожаре потемкинского погрома 1736 года Хан-Сарай восстанавливается в формах стамбульского стиля; мечети Крыма все более напоминают османские. Появляются и чисто турецкие образцы, в том числе выстроенные видными османскими зодчими: Джума-Джами в Кезлеве [13, с. 82-84], мечеть и бани в Кефе [13, с. 18-20, 85-86; 22] (мимар Синан, XVI в.).

В целом архитектуру Крымского ханства можно определить как вполне самостоятельное культурное явление, возникшее на прочном многовековом фундаменте местной традиции и опиравшееся, с одной стороны, на тюрко-татарскую государственную идеологию, с другой - на высокое ремесленное мастерство населяющих его народов. Находясь в непосредственной близости и зависимости от мирового центра исламской культуры того времени - Османской империи, она с неизбежностью (как, впрочем, и большинство мусульманских культур мира) восприняла черты турецкого стиля оставаясь, однако, при этом в основе своей вполне своеобразной и концептуально ясной отраслью государственной и народной культуры Крыма.

Поселения и жилища.

Обширная территория Крымского ханства включала в себя целый ряд местностей, коренным образом отличавшихся друг от друга как климатическими, так и природно-географическими условиями. Несмотря на то, что специальных исследований планировок средневековых поселений Крыма не проводилось, наблюдения XIX и начала ХХ вв. в ретроспективе дают материал, позволяющий с большой долей вероятности судить и об особенностях более раннего времени.

Наиболее населенная часть, культурное ядро государства -Крымский полуостров также замечателен разнообразием природ-но-географической среды (горы, предгорье, степь, морское побережье). Это, а также сложность этногенеза крымскотатарского народа и вклад иноплеменных компонентов населения Крыма предопределили разнообразие планировочных принципов инфраструктуры поселений, типологию жилых и хозяйственных построек и способов их оформления. Несмотря на это, их объединял ряд черт, присущих для любого татарского поселения: нерегулярность планировки, обязательное наличие каменной мечети (одной или нескольких), кофейни (къавехане), одновременно служившей гостиницей и мужским клубом. Местом общения женщин были роскошные бани. На окраине города или села располагались кладбища, где над могилами устанавливались мраморные или каменные плиты (баш таш), иногда строились мавзолеи (дюрбе).

Отмечается, что «большинство средневековых крымскотатарских поселений горного и предгорного Крыма, являющегося регионом проживания автохтонного населения Крыма, располагались буквально на фундаменте строений своих этнических предков - таврских, скифских и греческих городищ и крепостей. Так, например, таврские могильники вв. до н.э. были найдены в следующих сёлах и городах: Отуз, Коз, Токлук, Судак, Алушта, Корбек, Кувуш, Стиля, Буюк-Озенбаш, Татар-Осман, Коккозъ, Гаспра, Гурзуф, Ялта, Аутка, Кореиз, Симеиз, Лимены, Кикинеиз, Байдар, Уркуста, Буюк-Мускомья, Дуванкой, Теберти, Бахчисарай, Буюк-Янкой» [20].

Сёла горного и предгорного Крыма, утопали в садах, из сплошной зелени выглядывали стройные минареты. Особое значение, как и у многих других народов причерноморской зоны, татары придавали оформлению источников [22]: в городах и селениях встречались многочисленные фонтаны, порой вычурно украшенные орнаментами и каллиграфически исполненными надписями (имя строителя, год постройки, изречение из Корана).

Степные крымцы расселялись дисперсно, в соответствии с потребностями полукочевого скотоводства, обычно на склонах защищенных от ветра степных балок и речных долин с подветренной стороны. Дома, сориентированные фасадами на юг, располагались на значительном удалении друг от друга. Посреди деревни устраивали большую круглую площадку, усыпанную песком для военных упражнений. В степном районе Карасубазара и Симферополя татарские деревни отличались беспорядочным расположением домов, с пустынным двором, окруженным низенькой оградой и имели неправильные, но довольно широкие улицы [20].

Поселения южнобережной зоны зачастую представляют собой сплошную многоярусную постройку из двухэтажных домов по склону ущелья. Улицы в такой деревне - это кривые каменные лестницы в узких промежутках между домами, которые громоздятся один над другим; двор иногда размещается непосредственно на крыше нижележащего дома [20].

Большинство средневековых поселений едва ли существенно менялись вплоть до эпохи русского господства и наступления индустриальной революции 2-й половины XIX века. К примеру, характеристикой татарского средневекового города вполне можно считать описание П.С. Палласа (кон. XVIII в.): «Старый город Ак-Мечеть построен, как и все татарские города, с узкими, кривыми и немощеными, очень грязными улицами, и так как все его дворы обнесены оградами, а дома, построенные внутри этих дворов, очень низки, так что их почти не видно, то кажется, что бродишь среди стен известкового бутового камня. Все дома построены из белого мергельного известняка, обычного в этой местности и выламываемого не правильными, а не постелисты-ми кусками, в них примечается много окаменелостей, известных под именем чечевичных камней; только малая часть этого камня обтесана для углов и обделки дверей и окон. Вместо известкового раствора во всех татарских городах полуострова для построек употребляют глину, смешанную с известью, прибавляя для прочности песок. Дворовые постройки по большей части - плетневые, обмазанные глиной, а их крыши - из легкой желобчатой черепицы, положенной на глине по плетням; эти крыши, если черепица не подмазана известью, требуют большого ремонта от влияния господствующих здесь бурь» [23, с. 26]. Известный исследователь крымскотатарских жилищ Б.А. Куфтин устанавливает четыре главных районных типа жилищ крымских татар:

восходящую ко временам средневековья. «Сначала более хорошие дома находились в Салачике и принадлежали в XVI веке, по Броневскому, османской колонии в Крыму, которая и являлась проводником константинопольских вкусов среди татарского населения. Частные дома создавались теми же мастерами, которые работали для хана» [15, с. 8]. «... Многие дома старинной крымской архитектуры, - писал А.И. Маркевич, - с наружными галереями и застекленными коридорами - даже с юга» [16].

Принципы оформления интерьеров татарских жилищ, вероятно, мало изменились к Новому времени, на что указывает их схожесть с интерьерами татар Поволжья. Кроме характерных для крымского региона камина (оджакъ) с трубой (баджа) и подвешенного к нему на цепи казана, другие элементы интерьеров -яркие ковры (килим, макъат) или узорные войлоки (кийиз), постеленные на полу, широкие и низкие диваны (сет), расположенные вдоль стен, встречались у татар везде, где бы они ни жили [20]. Одеяла и подушки были уложены стопкой на сундуках (сан-дыкъ) в специальной нише (къамере). На видном месте, на открытых полках (раф) расставлялась медная и гончарная посуда, развешивались полотенца. Из мебели - низенькие столики (хона), скамейки, зеркала, светильники, скатерти, салфетки, занавеси. Если в доме имелась отдельная парадная комната для гостей (му-сафирхане), то лучшие вещи - ковры, посуда - собирались здесь. По описанию Евгения Маркова начала XIX века, «Потолок с бахчисарайской резьбой, на полках ярко вычищенная посуда и несколько рукописных магометанских книг, деревянное мелкорешетчатое окошко на турецкий манер; а уж ковров, подушек и тюфяков счёту нет! Мы сидим на коврах, поджав под себя ноги вокруг татарского столика настоящего арабского рисунка» [20]. В более изысканных домах Бахчисарая «над обычными окнами в более богатых домах близ потолка устраивались единственно для украшения фигурные окошечки из цветного стекла, вставленного в узорно вылепленные из гипса рамы в виде розеток, кипарисов и т.д., подобные тем, какие используются широким распространением на Востоке; в Персии и Средней Азии. Эти окна, особенно ясно обнаруживают в себе влияние художественного османского стиля». Иногда на потолках домов встречается роспись... Расписываются также карнизы стен букетами тюльпанов и баночками цветов [15, с. 10-11].

В степном Крыму, у наследников кыпчаков (половцев), важным материалом в убранстве жилищ были узорные войлоки, которыми увешивали и затягивали стены саманных домов, стремясь придать жилищу облик ушедшей в прошлое кочевнической юрты [20].

Все эти особенности, диктовавшиеся целым комплексом условий формирования архитектурной среды обитания, в том числе

и чертами своеобразия этнических традиций, носили объективный характер и сформировались уже при заселении Крыма татарами и их предшественниками. Поэтому перечисленные типы поселений и жилищ можно условно считать за более или менее приближенную модель реально существовавшей гражданской архитектуры крымскотатарского народа и в средневековое время.

Дворцовая архитектура.

Первые дворцовые комплексы Крымских ханов появились сразу с отделением Крыма от Золотой Орды и возникновением независимого государства. Перенеся в 1-й половине XV века столицу из Солхата в Кырк-Ор (Чуфут-Кале), хан Хаджи-Гирей вместе со строительством цитадели под северным склоном горы выстроил ханский дворец, который просуществовал как ханская резиденция вплоть до переноса столицы в Бахчисарай [16; 13, с. 27, 28]. Таким образом, к тому времени в Крыму существовало пять малых ханских дворцов - старый дворец Девлет-Сарай, дворцы Улаклы-Сарай, Алма-Сарай, Качи-Сарай, Сюйрень-Сарай [7]. Они служили ханам загородными виллами, главным же местом их пребывания стал Бахчисарай.

Хан-Сарай в Бахчисарае. Дворцовый комплекс в Бахчисарае имеет сложную историю [13, с. 37-38]. Он, вероятно, продолжая традиции дворцовой архитектуры столичных городов Золотой Орды [46], изначально строился не как укрепленная резиденция (эту функцию продолжал выполнять Кырк-Ер, где хранилась ханская казна и содержался до XVII в. монетный двор), а как своеобразное воплощение райского сада. Эта сквозная идея пронизывает здесь все: полное отсутствие выраженных элементов крепостной архитектуры, отказ от монументального стиля как воплощения государственной власти, свободная планировка при четком зонировании на представительскую и жилую зоны при общем ощущении жилой резиденции, а не парадного офиса.

В основе своей Хан-Сарай был выстроен Сахибом I Гераем вместе с основанием самого города Бахчисарая [47]. Со временем дворец рос и расширялся, каждый хан вносил свою лепту в его развитие. Исследователи приходят к выводу, что первый период формирования комплекса дворца завершился в правление Адиль-Сахиб-Гирей хана (был ханом трижды в период 1521-1551 гг.)

[47]. От XVI в. здесь сохранились Диван, Малая и частично Большая Дворцовые мечети, портал Демир Капы. Остальные постройки сильно искажены.

К сожалению, многочисленные вмешательства в архитектуру дворца после завоевания русскими Крыма, уничтожившие значительную часть его зданий и помещений, а также исказившие его интерьеры, не позволяют сегодня полностью реконструировать прежний облик Хан-Сарая. Однако основная его идея нерегулярного дворца-сада, давшая название всему городу, (от татарских слов baqca «сад» и saray «дворец»), пронизанного светом, утопающего в цветах и зелени, с многочисленными уединенными уголками и фонтанами (потоки чистой воды - неотъемлемый атрибут представления о рае), сохранился. Не претерпел изменений и композиционный принцип периметральной компоновки вокруг центрального двора, изначально заложенный в этот комплекс, читается здесь достаточно отчетливо [16]. Он сближает Хан-Сарай с подобным же комплексом Арка в Казани [37] и комплексом султанского дворца Топ-Капы в Стамбуле, единовременных с ним.

В планировке дворца ясно читается деление на ряд локальных функциональных зон [16]: представительскую, жилую, мемориальную, хозяйственную и рекреационную (зону отдыха). В представительской зоне, располагающейся сразу за главными (Северными) воротами, сгруппированы вокруг передней части дворцовой площади, парадная часть дворца со входом через Демир Капы из Посольского сада, Диван и ряд других парадных помещений. К ней же можно отнести и здание Хан-джами на другой стороне площади. Жилая зона включает в себя заднюю часть дворца, гарем и окружающие сады с Соколиной башней. К ней примыкает и зона отдыха (садовые террасы) с дюрбе Диляры Алтын-Бикеч. На противоположной стороне площади - хозяйственная зона. К мечети примыкает мемориальная зона - Ханское кладбище.

Отдельные сооружения комплекса Хан-Сарая, датируемые первым периодом его существования, позволяют составить некоторое представление о характере крымско-татарской архитектуры XV-XVI вв.

Диван (Зал Совета и Суда). Когда-то здание было окружено открытой аркадой, а вход выделялся каменным резным порталом. Это говорит о чертах общности с подобными же современными

ему сооружениями Казани и Баку: зданиями Дивана в Арк-Казан [37] и Диван-ханэ Дворца Ширваншахов (XV в.) [25]. Стены зала были отделаны изразцами, в центре мраморного пола находился бассейн с фонтаном. К концу ХVI в. относятся разноцветные орнаментальные витражи османского типа в верхних окнах; нижние окна имели решетки-мушарабия; тогда же выполнен наборный картуш в центре потолка. Под хорами у входа - высокая балюстрада, за которой во время судебного разбирательства сидели приглашенные на суд. Над входной дверью нависал балкончик, украшенный орнаментальной росписью и забранный решетками-мушарабия, вписанными в стрельчатые арки: типичная деталь богатых турецких домов. Предполагают, что отсюда хан мог скрытно наблюдать за заседаниями Дивана. В зале стоял трон хана, обтянутый тонким оранжевым сукном с вышитым на спинке золотым полумесяцем. По его сторонам стояли обтянутые такой же тканью табуреты, а вдоль стен - диваны для приближенных хана.

Жилой корпус. Парадные покои. Занимают второй этаж, куда можно подняться из Фонтанного дворика по деревянной лестнице. Через ряд помещений - Посольский зал, высокий и двухсветный, с мраморным полом и голубым деревянным расписным потолком. Здесь было две большие ниши: для дворцовых музыкантов и «ханская ложа»; сюда вводили участников торжественных приемов или аудиенций у хана. Портал Демир-Капы. Роскошный резной каменный портал с массивной окованной дверью, расположенный в Посольском дворике, был парадным входом в ханскую резиденцию. Эта работа с отпечатком форм итальянского Ренессанса, принадлежит венецианскому архитектору Алоизио Ламберти да Монтаньяна (у русских он известен как Алевиз Новый). В традиционную композиционную основу мусульманского портала вписаны татарские и ренессансные орнаментальные мотивы, тамга Гиреев, арабские надписи, посвященные, Менгли Ге-рай хану и датирующие это изделие 1503 годом. Тексты надписей таковы: «Владелец этого дворца и правитель этой области, государь величайший, благороднейший, сын Хаджи Герая хана, да помилует Бог его и его родителей в обоих мирах». «Этот величественный порог и эта возвышенная дверь построены по приказу государя двух материков и хакана двух морей, государя, сына государя, Менгли Герая хана, сына государя Хаджи Герая хана.

Гарем - интимная семейная зона, куда никто кроме хана, его малолетних сыновей и евнухов не имел права входить, его окружали каменные стены высотой до восьми метров. Существовало четыре гаремных корпуса - по числу законных ханских жен. Кроме них было множество наложниц. «Там стоят черные аги (евнухи) и охраняют большие гаремные ворота, - писал Эвлия Челеби. - За этими воротами находятся триста шестьдесят великолепных комнат, расположенных друг над другом, с нишами, и высокие дворцы с бесчисленными разнообразными росписями, подобными хамелеону. Каждое строение построено кем-нибудь из падишахов» [48].

В южной части гарема возвышается Тоган-Кулеси - Соколиная башня (вероятно, 60-е гг. ХУШ в.) с видовой площадкой для обитателей гарема: евнухов, жен и наложниц. Название башни связано с тем, что в ее нижнем этаже находились ханские охотничьи соколы.

Хан-Джами. Другое ее название Буюк-Джами (по-татарски «буюк» - высокий) [47]. Массивное прямоугольное каменное здание мечети, крытое четырехскатной черепичной крышей, вытянуто с севера на юг. По бокам его - два легких изящных островерхих 10-гранных минарета на квадратных в плане основаниях с резными каменными шерефе с традиционной розеткой на каждой грани. Надпись, высеченная на плите над главным входом гласит, что мечеть построена Селямет-Гирей ханом, в 1741) г. Однако речь шла, по-видимому, о восстановлении и ремонте ранее существовавшего здания мечети после пожара 1736 г. Эвлия Челеби, описывая «соборную мечеть Сахиб-Герай хана» (то есть относя ее к XVI в.), не случайно отмечает архаичность ее архитектуры: «Это старой конструкции дом Божий ... Внутри мечети на 20 высоких дубовых столбах - потолочная балка, а над ней простой потолок старой постройки. Справа находится место поклонения семьи достославных ханов (ханская Ложа). Над этим высоким местом висят разнообразные серебряные подсвечники и подвески ... слева, справа и со стороны кыблы - окна, выходящие в

сад Тюрбе» [48]. Ближайшая аналогия ей - мечеть Узбека в Старом Крыму [1; 13, с. 10, 12-14], золотоордынский памятник сельджукской эпохи, имеющий свои прототипы в Турции и Поволжье [41; 34; 36, с. 18-23; 39, с. 16-23; 38, с. 19-27]. Внутри - это трех-нефный зал, разделенный двумя аркадами, перед михрабом - высокий поперечный неф. Второй этаж образует маафиль - хоры, идущие вдоль трех стен (восточной, северной, западной) и предназначенные для молящихся. На правой стороне маафиля находится небольшая комната - молельня хана, богато отделанная фаянсовыми плитками и росписью. Хан входил в нее со двора по деревянной лестнице. Мукарнасная ниша михраба украшена лепниной со стилизованными растительными узорами. Справа от михраба находится деревянный минбар. С запада и востока здание окружают галереи со стрельчатыми арками, опирающимися на тонкие восьмигранные колонны. Верхние окна двусветного зала имеют разноцветное витражное заполнение. На некоторых -коранические изречения.

Малая дворцовая мечеть, XVI в. Домовая мечеть хана, его родственников и приближенных. Над входом надпись с именем Селямет-Гирея с датой восстановления мечети вместе с дворцом в 40-е годы XVIII века [44, с. 257]. В оформлении входа и пластике михраба ощущается отголосок сельджукских мотивов эпохи Золотой Орды; росписи интерьера на вид еще более архаичны и адресуют на первый взгляд к ранним арабским образцам Сирии, Ирака и Туниса. Орнамент османского типа, обрамляющий михраб, более поздний и относится к XVII в. Однако не в меньшей степени эти росписи напоминают рисунки традиционных тканых и войлочных полотнищ, украшавших тюркские юрты и шатры, в которых размещались и первые мечети кочевников. Не исключено, что здесь воссоздан образ традиционной золотоордынской домовой мечети, пришедший в Крым вместе с татарами. На эту мысль наталкивает и сообщение о том, что на древней штукатурке при реставрации были обнаружены изображения всадников, лошадей, лодки с парусами, относящиеся к первому строительному периоду дворца. Фасады здания скрыты поздними пристроями. Конструктивное решение и композиция купольного зала также сближают мечеть с сельджукскими памятниками 14-15 вв. Обилие архаичных элементов и порою нетипичных для мечетей изобразительных сюжетов оформления говорит о том, что, возможно, в архитектуре этого здания отразились воспоминания о более ранней фамильной домовой мечети чингисидов Гиреев, образ которой и был воспроизведен при строительстве Хан-Сарая.

Ханское кладбище (мезарлык). Архитектура надгробных сооружений на Ханском кладбище носит отчетливый отпечаток османского стиля, однако имеет и ряд своеобразных черт. В двух монументальных дюрбе, фамильных усыпальницах Гиреев ХVI-ХVII вв., похоронены 16 ханов, прочие захоронения принадлежат их родственникам и приближенным [32; 33]. Гробницы оригинальны своей композицией: над высоким восьмигранным двусветным ярусом расположен низкий глухой восьмигранный ярус, повернутый по отношению к нижнему на 300, и все это увенчано полусферическим куполом со свинцовой кровлей. Гладкие, оштукатуренные, четко ограненные объемы усыпальниц украшены очень скромно, но элегантно, продолжая традиции золотоордын-ских мемориальных сооружений. В дюрбе, как и в других странах мусульманского мира, ставились каменные надгробия и деревянные саркофаги, покрытые черным или зеленым сукном с вышитыми золотом изречениями из Корана; у изголовья помещалась чалма, ставились большие бронзовые или серебряные подсвечники; полы устилались коврами, в нишах стояли светильники, курильницы, лежали книги со священными надписями. Судя по средневековым описаниям, именно так выглядела изнутри и усыпальница Казанских ханов [11].

Отдельно стоящее дюрбе Диляры Бикеч [13, с. 63], любимой жены хана Керим-Гирея, сохраняя традиционную компоновку объемов, стиль и присущую крымским усыпальницам элегантность, несет на себе легкий отпечаток стамбульского барокко второй половины ХУШ в. в абрисе ниш нижней аркады.

Мраморные и известняковые надгробия встречаются двух типов: в виде саркофагов и надгробных стел. Мужские надгробия увенчаны чалмой, а иногда и воинскими атрибутами; женские -подобием плоской шапочки. Памятники покрыты резьбой, где кроме каллиграфически исполненных надписей (эпитафий и изречений из Корана) - разнообразные мусульманские орнаменты, порой с включением мотивов итальянского Ренессанса. Разнообразные надгробия-саркофаги относятся к XГV-XV вв. и вывезены с

кладбища Эски-юрта - Кырк-Азизлер [6]. Аналогии им можно найти среди старинных памятников Персии, Средней Азии, Кавказа, они отражают полиэтническую культуру Золотой Орды. Как писал Эвлия Челеби, «Первые татары пришли сюда из городов Махана1 и Ахлата2, Кермана3, Ясу4, из-под Казани, Аждерхана5 и Сарая». О том же говорит и орнаментика надгробий, где читаются мотивы самого разного происхождения: византийские (лампады, голуби, кентавры), сельджукские [44, с. 124-128] (плетенки, розетки, особенно геометризованные, плетенка, мотив кипариса и др.).

Баня Сары-Гюзель (Желтая красавица). Распространенный тип восточной бани, известный повсюду, в т.ч. и в Золотой Орде. Согласно надписи, она была сооружена при хане Адиль-Сахиб Ги-рее в 1532 г.; предполагают, что вначале это была городская баня, позднее включенная в дворцовый комплекс. Здание перекрыто одним большим и несколькими малыми куполами с отверстиями для освещения. К мужскому и женскому отделениям примыкали крытые дворики с фонтанами. Здание обогревалось системой отопительных каналов под полом и в стенах. Горячая и холодная вода поступала в моечные отделения по свинцовым трубам и подводилась к пристенным каменным фигурным раковинам.

По всей видимости, Хан-Сарай закладывался как традиционный дворцовый комплекс в духе ханских резиденций столичных городов Золотой Орды [46]. Об этом говорит демонстративный отказ от внешних укреплений и архаичная архитектура ключевых сооружений, как бы хранящая воспоминания о прошлом и, возможно, воспроизводящая какие-то знаковые черты родовых сооружений чингисидов. Это подтверждают и воспоминания современников, видевших дворец до его пожара в 1736 году, упоминавших о «китайском» характере его отделки. И в надписях XVII века повествуется о том, что новый образ дворца понравился бы китайцам. Китайский и монгольский компонент в культуре Золотой Орды, несомненно, традиционно поддерживавшийся по-

томками монголов, скорее всего был присущ ментальности чин-гисидов и искусственно вводился в бытовое окружение ханов, символизируя связь времен.

После пожара, который практически разрушил Хан-Сарай во время русского вторжения 1736 г., комплекс дворца сохранил в целом прежнюю внутреннюю структуру, но претерпел модернизацию в более современных формах: лаконичные стенные панно XVII в. с росписями под мрамор и мотивами гроздьев винограда сменялись изысканными орнаментами в стиле «крымского рококо»; на смену торжественным залам XVI века в XVIII столетии во Дворце начали строить легкие киосковые постройки. Большую роль в отделке дворца после пожара в 60-е гг. сыграло творчество иранского мастера Омера, заново оформившего и расписавшего большинство пострадавших помещений дворца и изготовившего, в частности, знаменитый Сельсебиль («Фонтан слез»). Им сооружена и богато отделана одна из интереснейших комнат Хан-Сарая - гостиная Крым-Гирея. Она расположена над летней открытой беседкой - так называемой «Альгамброй», где находится фонтан с квадратным мраморным бассейном. Вначале беседка была открытой, и по ее колоннам вился плющ.

В архитектуре Хан-Сарая отчетливо выражен принцип асимметрии, столь характерный для тюркского мышления в искусстве. Он проявлялся в татарском искусстве всех времен, придавая особый шарм даже произведениям барокко и классицизма, где принцип симметрии выдерживался особенно жестко. Внимание к детали, поэзия взаимной гармонизации форм и цветов первичны по отношению к общей композиции. В качестве примера можно привести тот же Сельсебиль, где при общей геральдической симметрии нельзя найти двух одинаковых деталей.

Культовая архитектура.

Мечети.

Ко времени возникновения Крымского ханства на его территории сложилось два основных типа мечети: центрально-купольный и колонный, воспринятые из более ранней золотоор-дынской традиции (центрально-купольные - мечеть в Судакской крепости [21], 1222 г.; Куршун-Джами [10]; колонные - мечеть

Бейбарса [10], 1287-1288 гг.; мечеть-медресе Узбека [13, а 10, 12-14], 1314 г.; мечеть в Кырк-Иери [10] (позднее Чуфут-Кале), 1346 г.) зальные - мечеть Тахталы Джами в Бахчисарае [13, с. 6364], 1707 г.; а также купольно-базиличные (Хан-Джами в г. Кезлев [13, ^ 82-84], 1552 г. и др.). Новые торговые, ремесленные центры полуострова XVI-XVШ вв. Бахчисарай, Кезлев, Карасувба-зар, Ор активно застраивались общественными и культовыми сооружениями при поддержке и покровительстве крымских ханов. В Бахчисарае, по описанию турецкого путешественника Эвлия Челеби, в 1666 году насчитывалось 24 мечети. Карасувбазар в 1666 году располагал 28-ю мечетями. В городе Кезлев в XVII веке находились здания 26 мечетей [48]. Итак, общее количество мечетей сооруженных за пять с половиной столетий в 6 городах и в 1474 деревнях Крыма к 1786 году составило свыше 1600.

Центрально-купольные мечети [39, с. 30; 38, с. 34] представляли собой, как правило, кубический объем, перекрытый куполом на парусах, опирающимся на 8-16-гранный уплощенный барабан. К зданию могли примыкать разнообразные пристрои (сени, галереи, медресе). Над углом здания возвышался 10-16-гранный минарет на квадратном в плане вытянутом вверх ярусе, обычно в османской традиции [35; 39, с. 30; 38, с. 34]. В их числе Кебир-Джами [8; 12; 14] в Ак-Мечеть (Акмеджит), 1508 г. (7 х 7 м), домовая мечеть Гиреев в Бахчисарайском дворце, мечеть Муфтий-Джами в Кафе). Здания могли иметь скатные покрытия с черепичной кровлей или металлические (свинцовые) прямо по поверхности внешнего купола.

Колонные мечети [39, ^ 30-31; 38, ^ 34-35] представляли с