Не догорит его свеча

С.П. Гришин

Гришин Сергей Петрович — кандидат юридических наук, доцент, заслуженный юрист Российской Федерации, ректор Нижегородской правовой академии

Не догорит его свеча

За давностью лет уже не могу вспомнить, как познакомился с Владимиром Константиновичем Бабаевым, когда его увидел впервые, о чем говорили. Да и мог ли быть тогда какой-то предметный разговор между начальником кафедры государственно-правовых дисциплин и начинающим преподавателем1. Скорее всего это знакомство было постепенным, каким оно обычно бывает в ходе повседневной вузовской работы, когда молодой педагог фактически учится у своих старших товарищей, слушая их выступления на методологических семинарах, посещая лекции и аудиторные занятия, участвуя в научных и практических конференциях.

А учиться было чему. Кроме освоения методики преподавания, обязательным условием работы в высшей школе была ученая степень. Тема диссертационного исследования указывалась не только в индивидуальных и кафедральных планах, но и обязательно фиксировалась в плане научно-исследовательской работы вуза, который был на каждой кафедре. Практически весь профессорско-преподавательский корпус знал научные интересы своих коллег, тематику их исследований, сроки окончания работ, ожидаемые результаты и т. д. Дельный совет старшего товарища был всегда кстати. В основном, конечно, это были советы коллег по кафедре. Значительно реже! твоими научными интересами проникались преподаватели других дисциплин. Хотя в жизни и такое случалось. На моей памяти таких случаев всего несколько. И один из них связан непосредственно с профессором Бабаевым. Произошло это в мае 1978 года. В коридоре на пятом этаже учебного корпуса у кабинета начальника кафедры государственно-правовых дисциплин случайно встретился с Владимиром Константиновичем. Мы поздоровались, и он спросил:

— Вы, насколько мне известно, работаете над проблемой охраны чести и достоинства личности в уголовном процессе?

— Да, работаю, но, к сожалению, конца этой работе еще не видно.

Он уже открывал дверь в свой кабинет и жестом предложил мне войти. На столе царила рабочая обстановка. Недописанный ровным почерком лист свидетельствовал о коротком перерыве в работе.

Порывшись в бумагах, он протянул мне аккуратно вырванную из второго номера журнала «Правоведение» статью о нравственных категориях в праве:

— Берите, пригодится.

Выписывая почти все периодические издания по юриспруденции, он безжалостно «изымал» из них те публикации, которые представляли интерес не только для него, но и могли быть полезны коллегам.

Он стал одним из первых среди руководителей кафедр Горьковской высшей школы МВД СССР, кто успешно защитил докторскую диссертацию. В Дальневосточном государственном университете, который Владимир Константинович закончил в 1966 году, его портрет открывает галерею докторов юридических наук, выпускников этого вуза.

Закончив аспирантуру Свердловского юридического института и успешно защитив кандидатскую диссертацию на тему «Презумпции в советском праве», Бабаев начал свою педагогическую карьеру с должности ассистента кафедры теории и истории государства и права в своей alma mater — Дальневосточном госуниверситете. Однако менее чем через три года он уже возглавил эту кафедру. Трудно сказать, как бы сложилась его судьба в родном вузе, но в 1972 году семья Бабаевых переехала на постоянное место жительства в Горький. Владимир Константинович начал работать доцентом кафедры государственно-правовых дисциплин в Горьковской высшей школе МВД СССР. Вскоре его назначили начальником кафедры. Склонный к научной работе, он никогда не стремился к карьерному росту. Всякое предложение об очередном повышении по службе воспринималось им как дополнительное обременение, ограничивающее время на занятие наукой и педагогической деятельностью. Так было и в 1982 году, когда он стал заместителем начальника школы по научной работе, и в 1987 году, когда его назначили начальником.

На должность начальника вуза были и другие кандидаты. Не менее достойные, чем Владимир Константинович. Но назначили все-таки его. Для этого, на мой взгляд, было несколько причин. Он был

великолепным организатором, спокойным вдумчивым человеком. Тонко чувствуя людей, он редко ошибался в кадровых вопросах. Еще будучи руководителем кафедры, он собрал такой коллектив педагогов, что кафедра постоянно занимала лидирующие позиции и в научной, и в учебной, и в методической работе. Это с его кафедры вышли на орбиту высокой науки доктора юридических наук, про-фессоры С.Н. Кожевников, В.М. Баранов, Ю.Г. Галай, B.C. Кронский.

По манерам общения он был очень демократичным человеком. Любой сотрудник школы мог прийти к нему со своими проблемами, и не было случая, чтобы он не выслушал этого человека, не вник в ситуацию и, когда это было возможно, не принял положительное решение.

Следует особо отметить, что всякому решению предшествовал обстоятельный анализ ситуации, просчитывались возможные последствия. Но нередко Владимир Константинович полагался исключительно на интуицию. И что самое удивительное, интуиция его никогда не подводила.

Открытый в общении он не терпел панибратства. Среди его подчиненных не было фаворитов. Он не отдавал предпочтения в принятии того или иного решения только потому, что это решение предлагал человек из его окружения. Он умел слушать. С ним можно было спорить. Причем не только по вопросам теории права или государства, что представляется делом обычным среди ученых, но и по вопросам организации учебного процесса, редакционным и издательским делам, различного рода практикам и т. д. Как всякого умного человека, его можно было переубедить. И если только он не был стопроцентно уверен в правильности принятого решения, соглашался с оппонентом.

Единственный из начальников специализированных вузов Министерства внутренних дел России, профессор Бабаев был членом коллегии МВД России. На протяжении почти шести лет раз в месяц Владимир Константинович выезжал на заседания, непосредственно участвуя в обсуждении и принятии судьбоносных для министерств решений. Не раз выступая основным докладчиком по вопросам подготовки и переподготовки милицейских кадров, он демонстрировал глубокие знания проблем, предлагая оптимальные пути реформирования высших и средних учебных заведений системы с учетом изменений в социально-политической и экономической обстановке в обществе и государстве.

Это при Бабаеве стали нормой академические обмены между Нижегородской академией МВД РФ и учебными заведениями по подготовке работников полиции Земли Северный Рейн-Вестфалия Федеративной Республики Германии. Многие преподаватели академии получили возможность своими глазами увидеть, как осуществляется подготовка кадров в немецкой полиции, как получают профессию и повышают квалификацию наши немецкие коллеги.

Должность руководителя вуза никогда не воспринималась Владимиром Константиновичем как возможность удовлетворения собственных амбиций и решения личных проблем: генеральские погоны и чинопочитание сотрудников, весь внешний антураж должности бы слабым, совершенно незаметным фоном множества полезных дел, которые он совершил на этом посту.

Он обладал редкой способностью находить общий язык с властями, будь то глава администрации района, где находился вверенный ему вуз, или губернатор области, или председатель Законодательного собрания. Его приемная практически никогда не пустовала. В дверях его кабинета можно было встретиться с митрополитом Нижегородским и Арзамасским Николаем и директором крупнейшего в городе полиграфического предприятия «Нижполиграф» B.C. Забурдяевым, лидером партии «Яблоко» Г.А. Явлинским и мэром г. Н. Новгорода Ю.Н. Лебедевым, директором известного на всю страну совхоза «Пушкинский» Н.П. Шкилёвым и не менее известным в той же стране народным артистом СССР М. Магомаевым...

Авторитет вуза был прямо пропорционален авторитету его руководителя. Все, что он делал, было направлено на пользу академии, на повышение и укрепление ее имиджа. В те годы, когда профессор Бабаев возглавлял Нижегородскую академию МВД России, на кафедрах работали ученые, чьи имена могли стать украшением любого столичного юридического вуза. Научные школы профессоров В.Т. Томина, В.М. Баранова, С.Н. Кожевникова, С.П. Голубятникова, П.Н. Панченко, А.Г. Маркушина и сегодня хорошо известны специалистам в области теории права, уголовно-процессуального и уголовного права, судебной бухгалтерии и оперативно-розыскной деятельности.

Благодаря усилиям генерала, в академии появились целевая адъюнктура и докторский диссертационный совет, качественно изменилась вся материально-техническая база вуза.

Многие из тех, кто и сегодня работает в Нижегородской академии МВД России, вспоминают годы службы под руководством Бабаева как лучшие годы своей жизни. И не удивительно. Владимир Константинович уделял исключительное внимание решению социальных проблем своих подчиненных. За годы его руководства многие сотрудники вуза улучшили свои жилищные условия. Причем квартиры выделялись властями города не в «эпоху развитого социализма», а в сложные перестроечные годы. Складывалось тогда, да и сегодня это впечатление остается, что для Владимира Константиновича Бабаева не было проблемным решение вопроса с организацией летнего отдыха детей сотрудников академии или санаторно-курортного лечения профессорско-преподавательского состава. Он снимал трубку и звонил тому, от кого зависел детский отдых и путевки в санатории. И не было случая, чтобы ему отказали. Авторитет этого человека открывал любую дверь и позволял решать, практически, лю-

бой вопрос. Данное обстоятельство приобрело особую значимость при создании Нижегородской правовой академии. Кстати, не многие знают, как вообще состоялось рождение этого учебного заведения. Бытует мнение, что инициатива принадлежит Бабаеву. Дескать, будучи начальником академии МВД РФ, он предусмотрительно позаботился о завтрашнем дне и создал для себя негосударственное образовательное учреждение. Это совершенно не соответствует действительности. Инициатива пришла оттуда, откуда никто ее не ожидал.

В конце 1994 — начале 1995 года у Бориса Немцова, в то время губернатора Нижегородской области, появилась идея открыть в городе полицейскую академию, которая бы готовила специалистов для сферы налоговых расследований, таможни, борьбы с экономической преступностью. Обстановка на каждом из этих направлений в то время была сложная. Социалистическая система хозяйствования уходила в прошлое. В новых экономических условиях резко возросла потребность в специалистах, которые бы этим условиям соответствовали.

Генералу Бабаеву было предложено возглавить экспертную группу по подготовке искомого решения.

Зная Бориса Ефимовича как убежденного западника, Владимир Константинович предложил ему европейскую модель переподготовки и повышения квалификации действующих специалистов, суть которой сводилась к созданию учебного заведения, основным направлением деятельности которого стало бы переучивание действующих сотрудников правоохранительных органов на основе новых образовательных программ, составленных с учетом происходящих в регионе перемен.

Прекрасно понимая, что словосочетание «полицейская академия» в общественном сознании легко ассоциируется с американскими курсами первоначальной подготовки полисменов, генерал убедил губернатора в неприемлемости такого названия для этого учебного заведения. Сошлись на том, что новая образовательная структура будет называться Нижегородской правовой академией. 25 апреля 1995 года Борис Ефимович подписал распоряжение об ее организации. Ректором академии Немцов назначил Т.Г. Пушкину. В течение почти полутора лет с участием профессорско-преподавательского корпуса Нижегородского института МВД России были разработаны программы дополнительного профессионального образования, созданы кафедры специальных, уголовно-правовых и гражданско-правовых дисциплин. В 1996 году Администрации области было доложено о готовности академии к работе. Пока подыскивалось здание под учебный корпус, занятия предполагали проводить на базе Нижегородского института МВД России. Когда намерения были оформлены документально, основным вопросом стало финансирование проекта. Бабаев дал понять губернатору, что брать на содержание федерального вуза новую структуру ему никто не позволит. А денег в областном бюджете на тот момент на проект не оказалось. Встал вопрос: что делать дальше? Либо поставить на этом деле крест, либо искать новые пути приложения уже сделанному. Нужно отдать должное Борису Немцову, который первым предложил изменить организационную форму созданной образовательной структуры, преобразовав ее в негосударственный вуз. 31 декабря 1996 года, буквально в канун Новогоднего праздника он подписал соответствующее распоряжение Администрации Нижегородской области.

Ни о какой финансовой помощи не могло быть и речи. Да и возможности такой у Бабаева не было. Нижегородская академия МВД России ни при каких обстоятельствах не могла стать донором новому вузу.

Финансовая ситуация между тем, вначале вполне благополучная, обострилась спустя год — в 1998 году, сразу же после дефолта. Потребовалось почти два года, чтобы бюджет правовой академии стал самодостаточным. Упоминание о бюджете не случайно.

Став ректором академии в 2003 году, профессор Бабаев поставил задачу минимизировать цены на образовательные услуги, максимально улучшив их качество. Соотношение цены и качества стало таково, что поступить в Нижегородскую правовую академию стало возможно только на условиях конкурса. Причем в отдельные годы, чтобы стать студентом очного обучения, нужно было пройти конкурс из двух человек на одно место.

Ни для кого не секрет, что увеличению конкурса способствовал и авторитет нового ректора. В общественном мнении ректор Бабаев воспринимался как человек честный, принципиальный и исключительно порядочный. Следуя известному житейскому принципу: «каков бригадир, таковы и работники», предполагалось, что и в возглавляемом им вузе должны работать специалисты, обладающие высокими моральными и деловыми качествами. Так, оно, в действительности, и было. При непосредственном участии Владимира Константиновича был сформирован высокопрофессиональный профессорско-преподавательский корпус. К моменту аккредитации вуза в 2007 году свыше 80% педагогов имели ученые степени кандидата и доктора наук, более половины из них были доценты и профессоры.

Не размер зарплаты и какие-то новые комфортные условия труда повлияли на решение ряда преподавателей академии МВД России прийти на работу в вуз, который возглавил профессор Бабаев. Зарплата не больше, чем в других учебных учреждениях, а об особом комфорте при довольно интенсивных нагрузках и говорить не приходится. Привлекла возможность работы рядом с человеком, который хорошо знает, что такое нелегкий преподавательский труд, ценит этот труд и понимает, что за ним стоит.

Где бы ни работал Владимир Константинович, он никогда не изменял своему житейскому принципу: «Относись к любому человеку так, как бы ты хотел, чтобы он к тебе относился». Открытый и доброжелательный, он не возводил барьер между собой и подчиненным. Зная это, со своими житейскими проблемами сотрудники правовой академии обращались, как правило, не к своим непосредственным руководителям, а прямо к ректору. И я не помню случая, чтобы он не помог, если разрешение проблемы было ему по силам.

Ректор принимал просителя и выслушивал его, и входил в положение. Никто из проректоров не удивлялся, если Владимир Константинович звонил, просил зайти к нему в кабинет, где в совершенно домашней обстановке он чаевничал с аспирантом, профессором или инспектором какого-то из учебно-вспомогательных подразделений. Обсуждение путей решения поставленного вопроса могло последовать тут же с предварительным приглашением к чаепитию.

Когда-то давно автору этих строк довелось быть в Ташкенте и видеть на стене балкона в доме живущего там друга и коллеги Игоря Зинченко любопытную надпись, выполненную аршинными буквами: «Пусти кусок хлеба вниз по реке, и он вернется к тебе сверху, намазанный маслом». Если исключить присутствующую в этой фразе восточную витиеватость и сказать проще, то получится: «Делай людям добро, и они тебе будут отвечать тем же».

Профессор Бабаев свято этому правилу следовал и нас учил тому же. Нельзя сказать, что его переход на новую работу прошел безболезненно. Конечно, в глубине души он переживал за академию МВД России, которой было отдано столько лет жизни и которую он сделал одним из лучших в России специализированных вузов. Но как человек умный и практичный, он понимал, что сокрушаться по поводу чужих проблем дело безнадежное. «Если хочешь быть покоен, — говорил Козьма Прутков, — не принимай горе и трудности на свой счет, но всегда относи их на казенный».

Он обладал удивительным чувством юмора: всегда к месту и по случаю мог рассказать какую-то притчу или свежий анекдот, представить ситуацию с ним или его близкими в комическом плане. «Представляете, — рассказывает он как-то на полном серьезе, — в минувшую субботу стыда натерпелся. В жизни так не краснел. Пошел с Вовкой [пятилетний внук] приглашать соседей к нему на день рождения. Соседи — солидные люди — благодарят и обещают прийти. Так этот “терминатор”, вместо того, чтобы в свою очередь поблагодарить их, прежде чем мы ушли, дважды им напомнил: “Пожалуйста, не забудьте подарки”».

Тема внуков для него была очень дорогой и близкой. Ему грело душу обращение к нему не дед или дедушка, а дека. Это другой дедушка — просто дед, а он — дека, самый родной и любимый.

У него было хобби, совершенно не связанное с наукой и педагогикой. В своем загородном доме он построил настоящую птицеферму. Брамсы, бентамчики и еще какие-то породы кур, несущих совершенно экзотические яйца, поражали гостей и соседей. Причем все это великолепие летом выпускалось в один вольер и удивляло присутствующих своим разноцветным оперением и разнообразием размеров и форм. Более квалифицированного гида, объясняющего особенности каждой из пород, начиная от их происхождения и кончая яйценоскостью и вкусовыми качествами, мне встречать не приходилось.

— Посмотрите на этого героя, — показал он мне как-то на петушка породы бентам размером с крупного цыпленка. — Начал топтать не только бентамок, но и всех подряд. Причем гоняется за курицами, втрое большими, чем он. Разбойник какой-то!

— Вам-то что? Пусть гоняется, — недоумеваю я по поводу такой озабоченности.

— Ага, эдак он мне всю породу перепортит, — то ли шутит, то ли всерьез говорит Владимир Константинович.

Прошло недели две или три. Как-то между делом он спрашивает:

— Помните, я вам показывал бентамчика, что за всеми курами гонялся?

— Как же, — отвечаю, — такое разве забудешь?

— Зарублю завтра.

— Может не надо? Молодой, перебесится, — шучу я.

— Да, нет, не перебесится. Пришла тут соседка... Так он с нее глаз не сводил. Что дальше-то будет? Представляете? Не пришлось бы самому от него драпать.

Удержаться от смеха было невозможно.

...Он до последних дней своей жизни оставался настоящим ученым, писал учебники и осуществлял научное руководство аспирантами и соискателями, выступал официальным оппонентом на защите кандидатских и докторских диссертаций, готовил отзывы и рецензии на учебные пособия и моно-

графии, состоял в целом ряде редакционных советов и коллегий научных журналов. Начиная с 2006 года, вместе с известным российским философом профессором Л.А. Зеленовым он руководил ежегодным научным семинаром «Актуальные проблемы философии права и государства»... Впервые в этом году за ходом работы семинара в конференц-зале он наблюдал не из председательского кресла, а с противоположной стороны, где на стене висит портрет основателя и первого ректора Нижегородской правовой академии. Теперь этот семинар носит его имя и проводиться будет ежегодно.

В его память на здании академии появилась мемориальная доска, его имя носит ежегодная олимпиада по теории права и государства между студентами, от его имени поощряются лучшие студенческие научные работы. Он навсегда останется в нашей памяти в этой жизни. А что же в той жизни?

Мы редко с ним беседовали о вере. Тема эта достаточно деликатная. Веровал ли Владимир Константинович в Бога? Сказать трудно. Что носил в сердце этот православный человек — сейчас на этот вопрос никто не ответит.

Но вот какой любопытный разговор состоялся у нас незадолго до его смерти, когда он лежал в больнице. Он знал, что я посещаю храм Московских святителей Дивеевского подворья, что на углу улиц Короленко и Славянской, буквально в трехстах метрах от дома, мы с ним жили по соседству.

— Вы давно были в церкви? — спросил он, когда разговор о делах был закончен.

— Да нет, Владимир Константинович, — в минувшее воскресенье. Поставил свечку, просил Бога, чтобы даровал Вам выздоровление.

— Это правильно, — сказал он с улыбкой, немного помолчал и продолжил. — Если я выкарабкаюсь, обязательно схожу в храм и поставлю свечку.

Однако в храм он так и не сходил. 1 января 2009 года в церкви Московских святителей Дивеевского подворья состоялся чин отпевания этого уважаемого человека. Вновь была зажжена свеча. Но теперь за упокой. За упокой прекрасной его души.