Спросить
Войти
УДК 338.22
ВЛИЯНИЕ РОССИЙСКОГО МЕНТАЛИТЕТА НА ФОРМИРОВАНИЕ ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ НАЛОГОВОЙ КУЛЬТУРЫ
INFLUENCE OF THE RUSSIAN MENTALITY ON FORMATION OF PRE-REVOLUTIONARY TAX CULTURE
Т.Н. Богославец T.N. Bogoslavets
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского
Исследуется процесс формирования дореволюционной налоговой культуры, влияние структуры ценностей российского общества. Учтено отсутствие «нормальной» зоны общественного сознания и «восточный» тип правления.
The originality of the Russian mentality and its influence on formation of pre-revolutionary tax culture is investigated.
На формирование ценностей российской дореволюционной налоговой культуры оказали влияние цивилизации и Востока и Запада. Обычно проводят параллель между Востоком и Западом, противопоставляя активному рациональному Западу созерцательный, непредсказуемый Восток. Одной из причин выделяют различие в религиозных несовпадениях.
Евразийское положение России определило ее своеобразие. По этому поводу В.А. Сте-пун пишет: «... восточное христианство, т. е. православие, многим отличалось от западного, но все же не в такой степени, чтобы этой разницей объяснить отрыв России от Западной Европы» [1, с. 313]. Три основных направления христианства: протестантизм, католицизм и православие, - по-своему видят человеческое предназначение и имеют различные цели. М. Вебер в своем труде «Протестантская этика и дух капитализма» рассматривает протестантство как ценностный регулятор экономического поведения и сознания. Он утверждал, что «своеобразный склад психики, привитый воспитанием, в частности, тем направлением воспитания, которое было обусловлено религиозной атмосферой родины и семьи, определяет выбор профессии и дальнейшее направление профессиональной деятельности» [2, с. 64] и что «причину различий в экономическом поведении католиков и протестантов в Англии, Голландии и Германии следует искать в устойчивом внутреннем своеобразии каждого веро-
исповедания, а не только в его внешнем историко-политическом положении» [2, с. 65]. Поскольку протестантство возникло значительно позже католицизма, оно оказалось духовно более адекватно капитализму. В то же время если рассматривать православие, то как протестантство отличается от католицизма, так и католицизм отличается от православия.
Православие - более «мягкий» вариант христианства, оно прощает грехи, признает возможность «перерождения» человека, менее требовательно и более сострадательно к нему. Человек, исповедующий православие, меньше подчинен догмам веры, более свободен, склонен к мирским радостям и оптимистическому мироощущению. «Границы поведения» католика, его табу, чувство долга более жестко «определены свыше», обусловлены его верой, чем у православного христианина. Поэтому христианин в большей мере подвержен воздействию внешнего недуховного мира, политических и исторических причин.
Рассмотрим своеобразие российского менталитета и его влияние на формирование налоговой культуры. В данном случае большую роль сыграли географические факторы. Например, Н.А. Бердяев отмечает, что «в душе русского народа остался сильный природный элемент, связанный с необъятностью русской земли, с безграничностью русской равнины» [3, с. 8]. Однако наряду с постоянно действующими географическими факторами
© Т.Н. Богославец, 2012
наиболее «влиятельными» оказываются такие, как:
В связи с этим для решения проблемы необходим анализ каждого из перечисленных факторов в тесной связи, как минимум с остальными из названных и с «узлами» исторических противоречий.
Истоки этнических ценностей российского государства в одном из «исторических узлов» - возникновение Московского государства, развившегося из московского княжества. В сознании русского человека с половины XV в. и до конца XIX в. превалировала главная государственная задача - защита отечества. Сам он находился под гнетом налоговых повинностей, и это касалось всех сословий - от крестьянства до боярства. Именно с тех пор в генотипе сознания российского этноса был заложен приоритет ценности «только не было б войны». Этим объясняется готовность использовать все резервные возможности личности в случае угрозы войны, терпимость к милитаризированным функциям государства, смирение перед центральной властью, готовность возложить на нее всю ответственность за управление странной.
Однако терпимость, смирение, безынициативность не всегда были присущи русскому народу, но политические обстоятельства, вступая во взаимодействие с географическими факторами и историческими последствиями этих взаимодействий, воспитывали эти качества, что, естественно, отражалось и в реальном воспитательном процессе в ходе социализации несовершеннолетней личности. Так, в период становления московского государства поколения рождались, формировались и сменялись в условиях почти перманентной войны, это было их образом жизни, формировало психику, ценности. Тем не менее, как отмечал В.О. Ключевский, «...в ранний период, освободившийся от давления княжеской власти Великий Новгород, не сталкивающийся непосредственно с Золотой ордой, бывший крупным экономическим и политическим центром, вступал в торговые и культурные связи с Западом и азиатским Востоком. Здесь царил и ценился дух свободы и предприимчивости, независимое политическое самосознание» [4, с. 98].
Таким образом, казалось бы взаимоисключающие черты российского менталитета: с
одной стороны, целостность, с другой - противоречивость, и, тем не менее, именно целостность - определяющая черта русского характера, русской души. Целостность выражена в стремлении к абсолютному. По этому поводу точно заметил Н.А. Бердяев: «. русская жажда абсолютной свободы на практике слишком часто приводит к рабству. русская жажда абсолютной любви - к вражде и ненависти» [5, с. 274]. Противоречивость российского этноса проявляется в том, что в его сознании одновременно совмещаются прямо противоположные ценности, а в образе действий - противоречивые модели действий. Поведение же любого этноса вообще не формируется исключительно из его сознания и не обусловлено каким-либо приоритетным по значению фактором, а объясняется сочетанием конкретно-исторических факторов в данный момент времени на данной территории и в данном обществе.
Очень точно противоречивость России, русского духа наряду с ее целостностью выразил Н.А. Бердяев, отмечая «безгосударствен-ность», анархичность России и мощь ее бюрократической системы. Интеллигенция, полагал он, в своей лучшей части «стремилась к абсолютной свободе и правде, невместимой ни в какую государственность». «Русские радикалы и русские консерваторы одинаково думали, что государство - это "они", а не "мы". Русская безгосударственность - не завоевание себе свободы, а отдание себя, свобода от активности» [5, с. 275-276]. И одновременно Н.А. Бердяев утверждал, что Россия является самой государственной и самой бюрократической страной мира, где «все превращается в орудие политики» [5, с. 276].
Противоречивость ментальности российского этноса проявляется еще в одном направлении. Российские исследователи Ю.М. Лот-ман и Б. А. Успенский отмечали такую принципиальную ее черту, как полярность, или би-нарность, ценностной структуры, выражающуюся в том, что основные культурные ценности «располагаются в двухполюсном ценностном поле, разделенном резкой чертой и лишенном нейтральной аксиологической зоны» [6, с. 220]. Такая структура предопределяет собственную неустойчивость, переменчивость, возможность резкой смены ценностей. «В социокультурном плане двухполюсность России неизбежно ведет к «взрывному» характеру развития, когда полюса общественно-ценностных диполей стремительно (в историческом плане - одномоментно) меняются местами» [7, с. 173]. Это создает ментально-идеологиче-
скую основу кризисного, революционного, а не эволюционного типа развития русского общества. Существование промежуточной, «нормальной» зоны общественного сознания предполагает возможность компромиссов. «Именно в "средней" зоне, происходит непредвзятый (объективный) анализ ситуации, сепарация позитивных элементов и тенденций, закрепление достигнутого и формирование перспектив последовательного роста. Срединная зона общественного сознания служит хранилищем эволюционной исторической памяти, позволяющей не повторять прошлые ошибки» [7, с. 173]. Основу срединного слоя создает средний класс, слишком малочисленный в России. Бинарная ментальность проявляется и в процессах институционализации общества, придавая основополагающим социальным институтам бинарный характер. Это сказывается на выборе путей развития в ситуациях бифуркации, поскольку, согласно синергетической теории, бифуркационный скачок детерминирован внутренним взаимодействием между элементами системы, которое, в свою очередь, зависит от всей истории взаимодействия между элементами в прошлом.
Кризисный стиль развития общества, определяющий революционный характер выхода из ситуаций бифуркации, приводит к возвратно-поступательному движению общества, смене реформ контрреформами. В.Т. Рязанов выделяет пять волн экономических реформ и контрреформ, направленных на модернизацию рыночных отношений в России с начала XIX в. по настоящее время, вызванных участием страны в мировых модернизационных процессах, показывая зависимость реформ от действия политических и идеологических факторов [8, с. 30-55].
С другой стороны, противоречивость русской культуры во многом вытекает из противоречивости крестьянской натуры, обусловленной реальными условиями. Сезонность сельскохозяйственных работ, краткость полевого сезона в северных широтах вызывала «импульсивность трудолюбия». Отсюда противоречие «трудолюбие - лень». Терпеливость и стремление к воле также следует рассматривать в противоречии. Терпеливость - от неизбежности условий, от «привычки» к подчинению, от «темноты» и необразованности, не позволяющей увидеть выход, а свободолюбие - от несбыточности мечты о «воле», которая ценна сама по себе, не как средство для чего-то, а как самоцель. И даже как саморазрушение и разрушение всего окружающего, как возможность
мести за свободу. Об этом писал в своем известном письме к Д.И. Иванову B.C. Белинский: «В понятии нашего народа свобода есть воля, а воля - озорничество. Не в парламент пошел бы освобожденный русский народ, а в кабак побежал бы он, пить вино, бить стекла и вешать дворян» [9, с. 148-149].
Крепостное право не могло воспитать трудолюбие у крестьянина, поскольку земля, на которой он работал, не являлась его собственностью, но было стремление к красоте, и на творчество он времени не жалели.
В среде крестьян проявлялась тенденция к предпринимательской деятельности. Создавались артели, в частности, каменщиков, плотников, лесных промыслов. Одной из наиболее известных была артель банковских посыльных. Занимались торговлей, были даже крепостные купцы, имеющие значительные состояния. Поэтому говорить о «нерыночности» даже низших сословий в России нельзя, однако в России всегда была проблема в форме управления, мешающая развитию инициативы.
В формировании трудовой этики исследователи выделяют два идеальных типа: традиционный, или минималистский, и буржуазный, или максималистский. Понятие минимализма/максимализма относится к результатам труда (трудовым затратам, прибыли, качеству). Иногда используют понятия коммунализм и индивидуализм, соотносящиеся со степенью ориентации трудового действия на других (общность или общество). Однако в любом случае подразумевают различия между традиционным отношением к собственным потребностям (удовлетворение только насущных потребностей) и труду и рациональным, ориентированным на максимальный результат в той или иной его форме. Трудовая этика российского крестьянина отличалась от трудовой этики образованных слоев, будучи преимущественно традиционной, в чем часто усматривают особенности российского, в том числе крестьянского, менталитета. Тем не менее разделяемые индивидами ценности изначально складываются под влиянием конкретных обстоятельств и принятых в обществе идеалов, а минимализм -это элемент общественного сознания в традиционных обществах (а не национального менталитета), передающийся от поколения к поколению.
Определенную противоречивость можно наблюдать и в проявлении в русском национальном характере такого качества, как «коллективизм», которое чаще всего связывают с наличием русской сельской общины. Однако
В. О. Ключевский доказывает, что «..в Древней Руси существовало мирское (сельское общество) распоряжение землей для уплаты податей, но не было общинного пользования или владения землей» [4]. Но даже само коллективное распоряжение землей воспитало определенную привычку к коллективизму. Общин-ность русского крестьянства объясняется не столько его личностными свойствами, сколько экономическими, а впоследствии политическими условиями и это подтверждается данными В.И. Бовыкина «с 1907 по 1916 г. из общины вышло более 2 млн домохозяев, в личную собственность было передано 14,1 % всех подельных земель» [10, с. 113]. Важную роль играет изменение характеристик общины, Б.Н. Миронов отмечает, что в начале XX в. «община перестала быть самодостаточной организацией», будучи связанной с разного рода общественными организациями и политическими партиями [11, с. 473].
Таким образом, истоки того типа государственности, который не только не создал условия для развития России по западному типу, не подготовил ее к возникновению капитализма, но и устранил положительные моменты, свойственные «удельному» периоду, когда Россия по своей прогрессивности не отставала от западных стран, заключены в сложном переплетении обстоятельств:
- монгольском господстве, наложившемся на «целостность» православного сознания и сформировавшем посредством «естественного отбора» определенный «восточный» тип русских правителей;
- социальной структуре населения;
- бинарности российской ментальности и
В результате монгольского господства сложилась тоталитарная модель правления. Этот тип правления и правителя отвечал потребности русских княжеств, а позднее - русского государства в защите от восточных завоевателей, в сильной централизованной власти в условиях географической обширности и разбросанности.
О зачатках рыночной «состоятельности» свидетельствует расцвет Новгорода, который с середины XII в. стал политически обособляться. Отсутствие демократии и неразвитость общественного сознания в Московском государстве не способствовало развитию «рыноч-ности». Это было обусловлено тем, что:
Просвещение и образование народа в этих условиях отодвигалось на задний план. Правосознание и право вообще не были развиты на Руси. Российское государство, возникшее из княжеской вотчины, лишенное связей с Западом, переняло ее «вотчинный», хозяйственный, а не государственный, общественный дух.
Укрепляя позиции России в мире, пытаясь устранить значительные различия в душевом доходе в сравнении с индустриальными странами, с начала XIX в. государство проводит реформы. Однако эти реформы привели к разрыву в уровне урбанизации, но не к формированию рыночных отношений по типу западноевропейских или американских. Отсутствие рыночных отношений не способствует созданию адекватной налоговой системы государства. Отмена крепостного права способствовала переходу от подушного к подоходному налогообложению, но времени для осуществления прогрессивных реформ в системе налогообложения до революции было слишком мало.
Таким образом, чтобы действительно понять генезис и перспективы развития налогового сознания, поведения и налоговой культуры в целом в России, необходимо изучать динамику изменения религиозного сознания в контексте изменения способов производства, экономической культуры, государственного устройства, политических событий, системы воспитания и образования, правового регулирования. Передающиеся от поколения к поколению разделяемые индивидами ценности изначально складываются под влиянием конкретных обстоятельств и принятых в обществе идеалов. Кроме того, одной из основных проблем в формировании налоговой культуры высокого уровня была и остается форма государственного управления, мешающая развитию инициативы.
- М., 1994. - Т. 5.
