Историк Александр Болдур - румынский корреспондент Д. С. Лихачева

ИСТОРИЯ НАУКИ

А. С. Стыкалин (Москва), Ф. Соломон (Яссы)

Историк Александр Болдур - румынский корреспондент Д. С. Лихачева

Вниманию читателя предлагается краткое жизнеописание видного румынского историка А. Болдура и фрагмент его переписки с академиком Д. С. Лихачевым, касавшейся изучения «Слова о полку Игореве» и публикации статьи Болдура в СССР.

Среди многочисленных зарубежных корреспондентов академика Д. С. Лихачева был видный румынский историк Александру Болдур (1886-1982), обратившийся на одном из этапов своей научной деятельности к изучению «Слова о полку Игореве».

Родившийся подданным Российской империи Александр Васильевич Болдур, уроженец г. Кишинева, молдаванин, получил среднее теологическое образование, окончив в 1906 г. Кишиневскую духовную семинарию1. Затем он продолжил учебу в Петербурге на юридическом факультете университета, который успешно закончил в 1910 г., и был оставлен в качестве ассистента, а затем «для приготовления к профессорскому званию». Интересуясь не только правом, но и историей, он параллельно в 1911 г. окончил Петербургский археологический институт, в котором готовили специалистов по архив -ному и музейному делу.

Впервые Болдур получил достаточно широкую известность за пределами узкоуниверситетских кругов в августе 1917 г., после публикации 5 августа в наиболее влиятельной эсеровской газете «Дело народа» статьи «Украина и Бессарабия», вызвавшей дискуссию в печати и официальное заявление украинской Центральной Рады. Болдур не принадлежал к эсеровской партии и выступал как беспартийный эксперт. Эта статья, как и две его другие важные концептуальные статьи в «Деле народа», были подписаны «приват-доцент А. Болдырь» (он подписывал свои тексты в России именно так, на украинский манер, хотя в своей поздней переписке уже представлялся российским адресатам как Болдур). Не углубляясь в детали, заметим, что пафос его статьи «Украина и Бессарабия» заключался в том,

что «Украине должно быть решительно отказано в притязаниях на Бессарабию», так как это край, обладающий собственной историей; он никогда не имел отношения к украинской государственности, а принадлежал до своего вхождения в Российскую империю в 1812 г. Молдавскому княжеству. Результатом этой статьи стали заявления представителей украинского национального движения об отсутствии у них притязаний на Бессарабию и о том, что бессарабский вопрос будет решен в процессе демократического переустройства Российской империи на федеративных началах2. Сам Болдур стоял именно на позициях демократической трансформации Российской империи в такое государственное образование, которое предприняло бы попытку решения национального вопроса с учетом чаяний разных народов на основе федерализации либо предоставления широкой автономии. Этой проблеме была посвящена его статья в «Деле народа» от 8 октября, также опубликованная в дискуссионном порядке. Последовавшие события прервали дискуссию, к концу года сама газета «Дело народов» как оппозиционная большевикам подверглась гонениям, а затем, в первые месяцы 1918 г., была закрыта.

Октябрьский переворот 1917 г. застал Болдура в качестве университетского преподавателя. В первые месяцы 1918 г. (возможно, благодаря своим эсеровским связям) он устраивается служащим в Наркомат сельского хозяйства, контролировавшийся в то время левыми эсерами, в апреле того же года переезжает в Москву, куда была перенесена из Петрограда столица и были переведены общегосударственные учреждения. В Москве, однако, он оставался совсем недолго, решив выехать в Крым в расчете на получение юридической кафедры в создаваемом там университете. Проведя три года в Крыму, Болдур становится свидетелем многократного перехода власти из рук в руки, что он описал впоследствии в своих мемуарах3. За этим последовало возвращение в Москву. Растущий бюрократический аппарат большевистской власти испытывал потребность в дипломированных юридических кадрах старой школы, и Болдур был востребован как юрисконсультант ни много ни мало в Министерстве внешней торговли.

Обстоятельства бегства Болдура из СССР в 1924 г., также подробно описанные им в мемуарах, напоминают страницы авантюрного романа. Граница СССР и Румынии (в которую с весны 1918 г. входила его родная Бессарабия) проходила по Днестру. Воспользовавшись своим знанием местности, Болдур сумел после пары неудачных попыток пересечь границу и сдаться румынским пограничникам. Надо сказать, что ознакомление с его личным делом, хранящимся в архивах румынской службы безопасности времен диктатуры Чаушеску (Секуритате) и в личном фонде «Болдур» в Румынском центральном историческом архиве в Бухаресте, создает впечатление, что даже такие высокопрофессиональные и всезнающие структуры, как межвоенная румынская Сигуранца и унаследовавшая ее архивы коммунистическая Секуритате не имели полной ясности относительно обстоятельств его бегства из СССР.

С первых дней пребывания Болдура в Румынии, очевидно, сработали некоторые личные связи, уберегшие его от ареста, а позднее помогшие сделать карьеру. Можно предполагать, что он наверняка был бы сразу арестован (а вполне возможно, и расстрелян) как большевистский агент, посланный для ведения революционной работы, если бы не заступничество неких влиятельных лиц. Одним из них был Ион (по русским документам Иван Константинович) Инкулец, человек того же поколения, что и Болдур, его знакомый по Петрограду. Выпускник физико-математического факультета Петроградского университета, Инкулец стал в 1917 г. депутатом Петроградского совета от партии эсеров, затем был послан А. Ф. Керенским в Бессарабскую губернию в качестве полномочного представителя правительства. Там он стал виднейшей фигурой молдавско-румынского национального движения и поддержал в качестве председателя высшего краевого органа (Совета страны) присоединение Бессарабии к Румынии весной 1918 г. Инкулец вошел в политическую элиту межвоенной Румынии, занимая высокие административные посты не только в Бессарабии, но в общерумнском масштабе, был, в частности, министром внутренних дел в 1933-1936 гг., пока профранцуз-ские внешнеполитические ориентации Румынии не сменились на прогитлеровские. Связь с Ионом Инкульцом и некоторыми другими покровителями помогла Болдуру интегрироваться в румынские университетские и экспертные круги. Этому предшествовало, однако, издание в 1927 г. в Париже на французском языке его книги по бессарабскому вопросу в контексте русско-румынских отношений4. Она не только содержала подробный экскурс в историю Бессарабии, но и давала оценку сегодняшнего состояния бессарабского вопроса с международно-правовой точки зрения (автор выступал в этой книге одновременно в качестве юриста и историка). Уже в том же 1927 г. Болдур получает место доцента на исторической кафедре в родном Кишиневе, где находился теологический факультет Ясского университета. Позднее ему удалось стать профессором. Выходят его новые

работы по проблемам российско-румынских отношений, а румынский МИД выделяет средства на обеспечение его как ведущего эксперта новейшей литературой.

Университетская карьера Болдура в Кишиневе, а затем и в Яссах складывается довольно успешно, ей сопутствует и выход в 1930-е гг. ряда книг по истории Бессарабии, где, с одной стороны, отстаивалось право Румынии на этот край, а с другой, признавались позитивные стороны российского влияния на экономическое развитие Бессарабской области (затем губернии) после присоединения междуречья Днестра и Прута к Российской империи5. В политической жизни он выступал как сторонник автономии Бессарабии в составе Румынии, его работы и публичные выступления не раз подвергались за это критике со стороны представителей крайнего румынского национализма. Его критиковал за «чрезмерное русофильство» и очень крупный румынский историк Николае Йорга. К этому можно еще добавить, что в досье Секуритате в справке, относящейся к 1948 г., Болдур квалифицировался как человек, питавший определенные симпатии к царскому режиму, а в донесениях конца 1950-х гг. отмечались его широкие связи с русскими эмигрантами, а также представителями русской диаспоры, вышедшими из Бессарабии6.

В годы крайне правой диктатуры маршала Антонеску (19401944) Болдур хотя и сторонился политики, тем не менее продолжал находиться на госслужбе в качестве университетского профессора и, более того, в 1943 г. возглавил Ясский академический исторический институт, функционировавший в структуре Румынской академии (возглавлял его до 1946 г.). Во время оккупации Румынией в 1941-1944 гг. территории между Днестром и Бугом он несколько раз бывал в Одессе, где вместе с другими румынскими историками, этнографами и филологами читал публичные лекции7. Во время войны он опубликовал также несколько работ по истории днестровского левобережья, очевидно не противоречивших официальной румынской точке зрения8. Разумеется, начиная с 1945 г. это создало ему серьезные проблемы в отношениях с левым коалиционным правительством, где уже в то время тон задавали коммунисты, а потом и с коммунистическими властями. Тем не менее арестован он не был, несмотря на то что в его личном досье Секуритате содержится немалое количество компромата - о его контактах со сторонниками крайне правого легионерского движения и даже с атташе по культуре посольства нацистской Германии. Удивляет, однако, то, что в документах Секуритате нет никаких данных о его выступлениях и

деятельности в Одессе, хотя об этом было известно в широких научных и политических кругах, да и сам Болдур не скрывал этого в многочисленных оправдательных письмах, отправленных сразу после окончания войны в различные органы власти. Попытки Бол-дура убедить новую власть в том, что он не представляет никакой угрозы для государства, не увенчались успехом и в рамках кампании по «чистке» научных учреждений и вузов от скомпрометированных кадров он был отравлен на пенсию9. Переселившись из Ясс в Бухарест, Болдур жил в первой половине 1950-х гг. очень бедно. Однако со второй половины 1950-х гг. он уже получил некоторые возможности публиковаться в академических изданиях, кроме того, преподавал румынский язык советским дипломатам.

К этому времени Болдур всё больше занимается проблемами истории культуры и в том числе русско-восточнороманских контактов в раннее Средневековье. Особый интерес он проявил к «Слову о полку Игореве», где увидел румынские и дако-романские реминисценции. Именно этим интересом объясняются установившиеся в 1950-е гг. эпистолярные связи Болдура с В. П. Адриановой-Перетц (1888-1972), а затем и с Д. С. Лихачевым. Ниже в качестве приложения публикуется очень маленький фрагмент из обширного и до сих пор лишь в очень ограниченной мере изученного эпистолярного наследия выдающегося филолога, историка и общественного деятеля академика Д. С. Лихачева (1906-1999), которое хранится во многих архивных собраниях мира. Следует сказать, что международные связи Д. С. Лихачева, которые он поддерживал посредством переписки, были весьма активны и в советское время, когда он почти не имел возможности выезжать за границу. Обмен письмами с румынским ученым предшествовал публикации статьи А. Болдура «Траян в Слове о полку Игореве» в «Трудах Отдела древнерусской литературы» ИРЛИ АН СССР (Пушкинский дом) в 1958 г. (вып. XV). В 1964 г. в другом издании того же института, журнале «Русская литература» (№ 1), была напечатана и другая его статья - «О русском двоеверии XII в.».

К 1966 г. А. Болдур завершил на румынском языке монографию о «Слове о полку Игореве», которая так и не была опубликована. Один ее экземпляр был послан в СССР. В сопроводительном письме, адресованном тогдашнему академику-секретарю Отделения литературы и языка АН СССР М. Б. Храпченко и хранящемся в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ)10, 80-летний автор обращался с вопросом: «Мне хотелось бы знать, имеется

ли какая-нибудь возможность издания хотя бы некоторой части моей работы на русском языке? Если нет, то я предлагаю предоставить в распоряжение Отделения один экземпляр работы с правом всех лиц, интересующихся "Словом", пользоваться ею. Для Вашего сведения сообщаю, что я - историк и долгое время был профессором Ясского Университета, а также директором Института истории в Яссах. Прошу Вас не отказать в любезности сообщить мне Ваши соображения по затронутому мною вопросу». К письму был приложен перечень глав монографии, дававший представление о ее структуре.

Обращение к «Слову о полку Игореве» явилось лишь этапом в деятельности Болдура-историка, более известные работы которого, посвященные проблемам истории Бессарабии и русско-румынских отношений, много публиковались при жизни, неоднократно переиздавались и после смерти историка. О том, насколько значима эта фигура для молдавской и румынской исторической науки, можно судить хотя бы по тому, что 130-летие со дня его рождения в 2016 г. было отмечено в Кишиневе молдавско-румынской академической научной конференцией, материалы которой ждут своей публикации.

Письма публикуются по личному делу А. Болдура, хранящемуся в Румынском центральном историческом архиве в Бухаресте11.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Глубокоуважаемый профессор Александру Болдур!

Вашу статью «Траян в Слове о полку Игореве» Варвара Павловна Адрианова-Перетц передала в Сектор древнерусской литературы Института русской литературы Академии наук СССР. Варвара Павловна очень высокого мнения о Вашей статье. Ее мнение разделяю и я. У нас есть возможность напечатать Вашу статью в томе XV нашего ежегодника - «Труды Отдела древнерусской литературы», но выйдет этот том не скоро: в конце 1958 г. Поэтому я написал в Москву председателю Советского комитета славистов академику Виктору Владимировичу Виноградову и просил его напечатать Вашу работу в одном из двух славистических сборников, которые выпускаются Советским комитетом к международному конгрессу славистов12. Единственное препятствие, которое здесь может возникнуть, - это то, что Ваша статья превышает по своему размеру тот лимит (2 печатных листа, т. е. 44 стр. на машинке), который установлен для этих сборников.

Итак, если не удастся напечатать Вашу статью в одном из славистических сборников, - мы печатаем ее в Трудах отдела древнерусской литературы. Устраивает ли Вас это?

Ваша статья прибыла с большой задержкой. Вы послали ее Варваре Павловне Адриановой-Перетц в Москву, между тем, она живет в Ленинграде.

Пишите нам по адресу: Ленинград, Васильевский остров, Набережная адмирала Макарова, д. 4. Институт русской литературы Академии наук СССР, сектор древне-русской литературы.

С уважением, Лихачев Дмитрий Сергеевич, член-корреспондент АН СССР, профессор, зав.

сектором древнерусской литературы 14 XII 1956 [Машинопись]

Глубокоуважаемый профессор Дмитрий Сергеевич,

Вчера получил Ваше любезное письмо и сегодня же спешу ответить Вам во избежание потери времени.

Я очень польщен Вашим отзывом о моей работе, равно как и мнением Варвары Павловны Адриановой-Перетц, которое очень ценю. Благодарю Вас за желание ускорить напечатание моей работы. Конечно, два года - срок слишком большой даже для нашей быстро текущей жизни. Ваша идея приурочить напечатание работы к предстоящему международном конгрессу славистов чудесна, и я хотел бы облегчить ее осуществление. Поэтому если Виктор Владимирович Виноградов не согласится печатать работу в том виде как она есть из-за формальных оснований, то я готов произвести в ней сокращения с таким расчетом, чтобы она вместилась в лимит. Переработка материала будет сделана в кратчайший срок, т. е. потребует не больше 2 недель. Надеюсь, что сжатие некоторых разделов моей работы не нарушит цельности трактовки вопроса и не ослабит убедительности его решения, в то же время будет выходом из затруднительного положения.

Жду с Вашей стороны указаний.

Со всем уважением, Александр Вас. Болдур

Bucure§ti, 12, strada Doctor Ra^iu 2

Al. Boldur [Рукопись с многочисленными зачеркиваниями. Черновик]

ПРИМЕЧАНИЯ

Работа выполнена в рамках Программы Отделения историко-филологических наук РАН «Историческое наследие Евразии и его смыслы».

A. S. Stykalin, F. Solomon Historian Alexandru Boldur - Romanian correspondent of D. S. Likhachev

A brief biographical sketch of the Romanian historian Alexandru

Boldur is published as well as the fragment of his correspondence

with D. S. Lihachev concerning the publication in the USSR of the

Boldur&s work on «The Tale of Igor&s Campaign».