Спросить
Войти
Г. П. Пилипенко, М. В. Ясинская (Москва)
Поляки в казахстанских степях.
Исследование языка и культуры
В сентябре 2017 г. была проведена экспедиция к полякам, проживающим в Акмолинской области Казахстана (Астраханский, Шортандинский районы). В ходе полевого исследования были записаны нарративы на польском и украинском языках. Установлено, что для большинства поляков родным языком является украинский. В современных условиях польский и украинский языки вытесняются русским языком. Записаны нарративы о традиционной культуре, жизни поляков в Казахстане. Ключевые слова: польский язык, украинский язык, русский язык, Казахстан, полевое исследование, поляки. DOI: 10.31168/2073-5731.2018.1-2.2.04
С 21 по 28 сентября 2017 г. сотрудники Института славяноведения РАН к. ф. н. Г. П. Пилипенко и к. ф. н. М. В. Ясинская проводили экспедиционное обследование поляков, проживающих в Акмолинской области Казахстана1. В сентябре 2016 г. Г. П. Пилипенко посетил общину поляков в селе Первомайка (Астраханский район Акмолинской области), провел краткие интервью с жителями села, участниками ансамбля «Полония», однако из-за ограничености во времени полноценное обследование провести не удалось. Было решено организовать экспедицию в 2017 г. с целью более детального изучения общины поляков в данной местности. Основной задачей являлся сбор образцов устной речи, запись нарративов на социолингвистические, этнолингвистические темы, рассказов о переселении, историй жизни собеседников.
Исследование проводилось в Астраханском и Шортандинском районах Акмолинской области. В Астраханском районе удалось посетить населенные пункты Первомайка, Лозовое, Камышенка, в Шортандинском районе проводилась работа в поселке Шортанды, а также в Петровке. Поляки, по последней переписи, проводившейся в 2009 г., составляют 0,21% населения Казахстана (34 057 чел.). Большая их часть (80%) проживает в Северо-Казахстанской области (2,15% от всего населения области), остальные в основном в Акмолинской области (1,08% поляков), есть также общины на юге страны — в Ал-матинской области.
Уже первые интервью с поляками показали, что эта община чрезвычайно интересна, а история ее переселения в Казахстан трагична. Поляки на территории Казахстана являются потомками репрессированных жителей Украины, переселенцев из Житомирской, Винницкой и Каменец-Подольской областей Украинской ССР. Основная масса переселенцев была депортирована в Казахстан в 1936 г., в том числе и из Мархлевского2 польского автономного района (сейчас — территория Житомирской области Украины). Переселению подверглись крестьяне, жители деревень. Людей депортировали в новые для них климатические, природные условия, более суровые, чем на родине. «Спецпоселенцам» предстояло жить в степи, где до этого времени казахи только пасли скот. С момента депортации и до середины 1950-х гг. депортированные поляки жили в специальных поселениях, так называемых «точках», каждая из которых имела свой номер (например, точка № 13 — Лозовое). Старожилы до сих пор используют в своей речи подобные обозначения, хотя существуют официальные топонимы3. Несмотря на тяжелые условия, жителям новых поселков удалось успешно организовать хозяйство. Среди наших собеседников были в основном пожилые люди, поскольку они лучше сохраняют язык и традиции. Некоторые из них родились еще на Украине и помнят времена до переселения. Воспоминания о депортации и первых годах жизни в Казахстане для них очень болезненны, о том времени они рассказывают эмоционально, не сдерживая слез (даже если это не их личные воспоминания, а пересказы воспоминаний их родителей). В 1990-е гг. многие поляки уехали из-за экономической неопределенности, поэтому население менялось. Очень разнородным является этнический состав сел, в которых проживают поляки. Так, практически в каждом из обследованных сел вместе с поляками проживают немцы, которые были депортированы из тех же областей Украины, которые на тот момент являлись пограничными с Польшей. Кроме того, в этих селах проживает много ингушей, депортированных с Кавказа в 1944 г. В годы освоения целины приехало много русских, украинцев, белорусов, казахов, представителей других национальностей. В последнее время появляются так называемые оралманы — этнические казахи, переселенцы из Китая, Монголии, Узбекистана, этническая структура населения и сегодня находится в динамике.
Исследования по языку и культуре поляков в Казахстане нельзя назвать многочисленными. Существуют работы, посвященные языку поляков, проживающих в современной Северо-Казахстанской области4. Изучается идентичность поляков, история депортации5. Однако
комплексного описания этноязыковой ситуации до сих пор не существует. В ходе полевой работы было опрошено 23 информанта, записано в общей сложности 28 часов интервью с собеседниками. Помимо самих поляков, удалось также поговорить на интересующие нас темы с немцами, казахами, украинцами, проживающими вместе с поляками в обследованных населенных пунктах. Работа велась в форме полуструктурированного интервью, в ходе бесед на этнолингвистические темы использовалась «Полесская программа»6, затрагивались также темы восприятия конфессионально «чужой» культуры, прежде всего православной, а также мусульманской, представителями которой являются ингуши, казахи, дунгане.
Необходимо отдельно остановиться на языковой идентичности наших собеседников. Лишь малая их доля может использовать при общении польский язык. Конечно, в данном случае речь идет о южном периферийном поддиалекте польского языка7, который распространен на той территории, откуда в середине 1930-х гг. происходила депортация. По большей части родным языком собеседников оказывался украинский язык8, что весьма ожидаемо, если сравнить данные переписей: так в 1926 г. (за 10 лет до депортации) родным языком 48,4% поляков Украинской ССР был украинский, 44,2% — польский, 6,9% — русский. Последняя перепись населения Украины фиксирует прогрессирующую языковую ассимиляцию поляков: лишь 12,9% поляков в 2001 г. назвали польский родным языком. Отметим при этом, что те поляки, с которыми проводилось интервью по-польски, могут говорить и на украинском (например в семье, с соседями), кроме того, все они также владеют русским языком. Родным языком среднего поколения является русский язык, тогда как ситуация с польско-украинско-русским многоязычием (украинско-русским двуязычием) характерна для информантов старшего поколения9. Многие поляки если и говорили когда-то по-польски / по-украински, то сейчас полностью перешли на русский язык (при этом в их речи проявляются характерные черты украинской фонетики — отсутствие аканья, отсутствие смягчения перед и и е, наличие г фрикативного). Польский язык для наших собеседников является языком сакральным, на нем были заучены их первые молитвы в детстве, он является языком богослуже-ния10. Украинский язык — это говоры двух диалектов юго-западного наречия — подольские и волынские (в зависимости от того, из какой зоны были депортированы информанты / их предки). Что касается казахского, нам не встретилось ни одного информанта, кто владел бы этим языком. Даже у среднего и молодого поколения, несмотря на
особое внимание к казахскому языку в системе школьного образования, знание казахского языка является минимальным, поэтому говорить о широком распространении активного многоязычия с участием казахского языка не приходится.
Нами были проведены интервью также с немцами, которые проживают в одних и тех же населенных пунктах с поляками (с. Ка-мышенка Астраханского района, в с. Петровка мы разговаривали с немцами из Андреевки Шортандинского района). Немцев депортировали с Украины практически из тех же мест, где проживали поляки, поэтому для многих немцев родным языком является украинский (ср. высказывание информантов из Андреевки: хоть купите, хоть продайте нас, мы не знаем по-немецки; ми немци дерев&ят, ми по-тмецм не балакаем). Конечно, сегодня уже осталось мало носителей польского и / или украинского языков как среди поляков, так и среди немцев. В основном это люди, которым более 70 лет.
Основную нашу задачу мы видим как раз в фиксации нарративов на украинском и польском языках, что представляет особую ценность не только в структурном плане (из-за насыщенности контактными явлениями, возникшими в результате польско-украинско-русского взаимодействия), но и благодаря тому, что эти диалекты развивались более 80 лет вне их основной зоны функционирования в новом окружении11, представляя собой своеобразный остров. Удалось провести интересные беседы и с представителями среднего поколения информантов, для которых родным языком является русский и которые выучили польский язык уже как иностранный. Об обучении польскому языку необходимо сказать отдельно. В советское время в школах изучался только русский язык, польский язык стал преподаваться лишь после системных преобразований 1990-х гг. В двух поселках, в Первомайке и в Шортанды, польский язык преподают учителя, приехавшие из Польши по специальной программе поддержки соотечественников12, однако на занятия приходят не только поляки. В современных условиях учителям приходится преподавать польский язык как иностранный. Нередки случаи, когда выпускники школ продолжали обучение в польских вузах. Украинский язык в этих поселках никогда не преподавался.
Сохранению польских обычаев и культурных традиций помимо церкви в сегодняшних условиях способствует деятельность культурных организаций13. Исследователям удалось побывать на репетициях ансамбля «Полония» польского культурного общества в Первомайке. В репертуаре присутствуют песни как на польском языке, так и на
украинском, русском и казахском. Этот ансамбль был первым польским коллективом, созданным в Казахстане, на протяжении многих лет он успешно выступает не только в стране, но и за рубежом.
Записанные в ходе экспедиции интервью интересны не только в формальном, но и в содержательном отношении, что обусловлено своеобразием этнокультурной традиции исходной зоны, откуда прибыли переселенцы (Полесье, Подолье), а также инновациями, возникшими уже на территории Казахстана в условиях взаимодействия с другими культурными традициями. Кроме того, собеседники рассказывают о своем уникальном жизненном опыте, являясь свидетелями трагических страниц истории страны.
Если говорить о традиционной народной культуре, очевидно, переселенцы принесли с собой обычаи и обряды с исходной территории (Полесья, Подолья). Прежде всего это касается традиционного календаря: поляки в Казахстане сохраняют григорианский (католический) календарь. Польские названия праздников практически полностью вытеснены украинскими или русскими, лишь единичные информанты могли вспомнить польские слова. Рождество (Боге Narodzenie, Рiздво) празднуется 25 декабря по новому стилю. Рождественский сочельник назывался Swienty wiecz6r, или Кутя, в этот день готовили постный ужин, на стол стелили сено под скатерть (после праздника это сено отдавали коровам). Обязательным блюдом в этот вечер была кутья — каша из пшеницы или ячменя с медом, украшенная ягодами (остатки кутьи высыпали курам, чтобы они лучше неслись). В первый день нового года примечали, кто будет первым гостем: мужчина приносил удачу, приход женщины предвещал несчастья (одна из информанток рассказала, что, если приходила женщина, даже закрывали двери и не впускали ее). Девушки гадали: например, жгли бумагу и по отражению огня на стене пытались угадать, что их ждет в будущем. На Новый год ходили «посевать» (захвати), приговаривали при этом: ^ szcz%scie, па zrowie...; Сеем, веем, посеваем, зНовым годом (Новим роком) поздравляем! На Три Короля (Т^у Кг6И, 6 января) писали освященным мелом на дверях первые буквы имен трех волхвов (Мелькиор, Балтазар, Гаспар), которые принесли дары новорожденному младенцу Иисусу. На Громницы (2 февраля) зажигали свечу (громницу), ее хранили дома возле икон и зажигали, когда в доме был покойник. Воскресенье перед Пасхой называлось Вербна недiля, освящали вербу, затем ее втыкали в сарае под крышу в качестве оберега. На Пасху (Wielkanoc, Wielkanocne Swiqta, Паска) красили яйца луковым отваром (галунки), освященными яйцами «стукались» и разговлялись,
пекли праздничный хлеб — паску. Считается, что после праздничной службы нужно как можно скорее добежать из костела до дома, чтобы быть «быстрой хозяйкой». После Пасхи был день, когда все роженицы, родившие в этом году, приходили к повитухе и приносили подарки. На Троицу, или Зеленые святки, украшали дома зеленью и ветками деревьев, ранее существовал обычай застилать пол травой, но в настоящее время его не придерживаются. Были зафиксированы некоторые календарные запреты: запрет на купание до дня св. Яна (sw. Jan, 1ван Купайла — Swiqty Jan swienci wody i jagody) и после св. Ильи (20 июля) («кажут шо е празник святого 1лл^ кажут шо 1лля натсав в воду и уженельзя купаться», а также запрет есть яблоки до Преображения (6 августа).
По воспоминаниям информантов, в первые годы празднование Рождества, Пасхи и других религиозных праздников было под запретом: завешивали окна одеялами, чтобы никто не видел, что семья празднует. Если приезжал ксендз крестить детей, венчать или освящать дом, это делалось ночью втайне, чтобы наутро никто об этом не знал.
Были также записаны некоторые сведения по народной медицине. Например, от сглаза (врок, сглаз) лечили с помощью «выкатывания» яйцом: катали по животу сырым яйцом, выливали его в стакан с водой и по тому, как разливается яйцо в воде, определяли, кто сглазил. Другой способ лечения сглаза: черной ниткой мерили всё тело, затем эту нитку сжигали на пороге. Для защиты ребенка от сглаза клали ему под подушку вилку или нож (особенно это касалось детей до крещения). Беременной запрещалось переступать через дерево, смотреть на пожар: если беременная схватится за какое-то место на своем теле, на этом месте у ребенка будет родимое пятно. Если беременная увидит мышь и схватится за какую-то часть тела, на ней будет родимое пятно в виде мыши («мышка»). Ребенку в год перерезали «путы» (проводили ножом между ступнями ребенка, чтобы «разрезать» невидимые «путы», сковывающие ноги ребенка и мешающие ему ходить), как только он начинал ходить, чтобы он лучше ходил и чтобы у него всё в жизни шло гладко.
Если была «изурочена» скотина, мыли в чистой воде ложки и вилки, читали молитву «Отче наш» и шли, ни с кем не разговаривая, мыть вымя скотине этой водой. Когда умирал хозяин, нужно было оповестить об этом скотину, если этого не сделать, скотина может пропасть вслед за хозяином; также необходимо было пройти по всем комнатам и объявить о смерти хозяина. Чтобы не бояться покойника,
нужно было во время прощания с ним подержаться за ноги умершего. Верят, что в какую сторону собака воет, в той стороне будет покойник. В качестве поминального дня все информанты называли 1 ноября — традиционный поминальный день, общий для всех католиков, однако некоторые информанты утверждали, что поляки поминали покойников также в первое воскресенье после Пасхи, в отличие от православных, которые ходят на кладбище (цвинтар) во вторник на Радуницу. Зафиксирован также запрет на посещение кладбища в вечернее время (после пяти часов вечера), аргументированный тем, что в это время покойники «отдыхают».
Что касается народной демонологии, сведений о ней в памяти потомков переселенцев сохранилось крайне мало. Информанты вспоминали о русалках, как о красивых девушках, которые заманивали в воду. Единственная информантка, которая рассказала бы-личку о русалках, — это переселенка, полька, которая приехала с Украины на целину (в 1960-е гг.), т. е. ее детство и юность прошли в Полесье в Житомирской области, где она слышала о русалках от старшего поколения. Не было зафиксировано и поверий о домовом, хотя информанты рассказывали о ласке, которая жила в хлеву и душила птицу; один из информантов вспомнил, что слышал от старых людей, будто была «ласочка», которая заплетала коням косички в гриве. Корову нужно было покупать определенной масти, потому что если домовому она придется не по нраву, он может подвесить ее в хлеву к потолку.
В целом традиционная народная культура поляков-переселенцев Казахстана сохраняет черты, которые она приобрела еще в исходном регионе, на Украине, благодаря соседству с украинцами: это, например, обычай готовить кутью в Рождественский сочельник, традиция «посевания» на Новый год, сюда же относятся некоторые свадебные обычаи (коровай), названия свадебных чинов (свтилка), привычные названия праздников (Ргздво, 1ван Купайла) и многое другое. В условиях межэтнического и межконфессионального соседства некоторые черты традиционной культуры подверглись влиянию других традиций — прежде всего русской, а также белорусской и украинской (речь идет о традициях, принесенных переселенцами, приехавшими на целину в 1960-е гг.). С другой стороны, поляки-католики, практически полностью утратив язык, всё же сумели сохранить свою этнокультурную идентичность, во многом благодаря противопоставлению своей культуры местным мусульманским традициям (однако данная тема достаточно сложна и заслуживает отдельного рассмотрения).
В заключение приведем тексты, записанные от поляков в Казахстане на польском [1], [2] и украинском [3] языках:
[1] Во па rub6ty chud&íla ja fs&o wrëm&ja а p6tem ja dvad&ësУi dva гокЧ гиЬ&Иа bryyad&írum | па егш&1 1 па-а-а | ЛГе^сЬ 1ак&1сЬ ml6dych | о! | 1аш Ьу1о р&еп&с& 1у8&епсе | 1 dv&e... dva 1у8&епсе ш1о... шо-Мп^а | а па d6jnym | ¿е d6ji кигбуу | 1о Ьу1о ^ЗЗЪ dv&ës&t&i 1о drйy&ij Ьу1 Ьryyad&ír | о! | to ja dvad&ës&t&i dva г6к&1 udrub&í1a | а z&íma Ьу1а! | Ь6ге kэchаny! | mr6zy! | tаk&i! | jаsno jаsno па dv6ze! | ¿е а! dаzy | s p&irvэmаjce chtos& idz&ë | tu s1уsno jak | cej | jak hrup-hrup! | oj | strаsno! | а zаra п&1 tak | ! mr6zy пЧ tаk&i | ! | i zow... zëws&im inаksy (жен., 1936 г. р., Лозовая). [Потому что я на работу ходила все время, а потом я двадцать два года отработала бригадиром на свиноферме и на телятах таких молодых, о! Там было пять тысяч свиней и две тысячи молодняка, а на дойном, что доятся коровы, было тысяча двести, это другой был бригадир, о! И я двадцать два года отработала, а зима была, боже! Морозы! Такие! Ясно-ясно на дворе, что аж даже с Первомайки кто-то идет, то слышно как это, как «хруп-хруп»! Ой страшно! А теперь не так, и морозы не такие, и совсем иначе].
[2] А potëmu | ге v6da jak sch6dz&i tr6ska | z zуk&i | Ш w6n&i па sv6jich verЬ1&йdach ! ЬrуСkoju s&йdy psyjiz&аГi [...] о verЬ1&йdy ЬуП! | pëlno! | da!
| u kazdëgu verЫ&йt! | nu ! tëras s t&im verЫ&йdэm | jak | tu | tаcka
jakаs& tam takа | strаsna | i s&ëd&i | i Cuh-Cuh-Cuh | ce | pas61 | pas61! cuh! | i | psyjëzz&a | psyv6z&i s&аno taш по | u k6yo n&et Ш шшЧ§ Ьrac& | coz& znow dаji s&e | jak tej kazаw | Ьо | zdëchn&et | i sam zdëchn&es i wze | о Ь6ze Ь6ze! [...] ш to ШУ П&1 p&íГi [m1eko] w6n&i tam dují1&i s6b&e ktйry ЬУ1&1 | nu | mаtk&i | verЬ1&uzаCe | ot | psyjëdu [смех], tэk&íji | s c&ímy verЬ1&udаmy | verbГйdom | а шу cë1yj | cë1yj | jak tej kazаw | ukrajína | Ь&ëgn&iш za n&ím&i za с&1ш verЫ&йdem | шу § n&e v&idz&ë1&i n&ígdy п&1 takëgo strasnëgo | Ь6ze kuchаnyj! | Ь&ëgn&im | а v&in | e! e! e! | а шу fs&o ravn6 1ëz&im | i па с^ tаCku Су па ЬrуCku | tudу | pchаmy s&i | jak t&i | nu | d&ët&i je d&ët&i | ot | п&1с п&1 v&id&ë1&i stëpy | step i step | p6tem ocëj verЬ1&йt | паш nаdo § f ш6Му pupаtsec& jak | а оп vys6k&ij | а шу | tуko паш §о | sp&inga1&ëty [смех] stаv&im psy... psëd пЧш i cej | i | nu | pu svujëmu gadаmy | а | а cej kаze | kazаch | пЪ nаda tr6ga...! sop п&1 ^6уа^ | nu п&1 m6zet ze skaz... Ьu оп 1 cej | mаcha renkаmy wze | n&e nаda tr6yat& | to wze шу n&e trugаmy | а tуko sos& pozad&irаmy g16vy С&1 | tuk&ëdy wun П&1 p1&йn&i tej | jak wze ruz... ruz16s&t&i s&i | da! | un t6zy 2 ша sv6ji | pryvуСky | jak p1&un&e паш v w6Сy а шу са1а Ьаnda st6jim! | tu п&1 m6zem | cej | tu п&1 m6zem jëgo uСйсhat | fs&o | по fs&e ravn6 Ь&ëgn&im | ! chto | pud ku1ëso | pupаdn&i | tam tak&í Ы^а | tak&í ЬУ1&1
о tak&í jak mйja гепка | i fs&e ту Ь^п&т | Ьоге Ьоге | b&iduval&i stгasno! (жен., 1936 г. р., Лозовая).
[А потом уже как вода сходит немного с реки, то они на своих верблюдах с бричкой сюда приезжали... [...] о верблюды были! Полно! Да! У каждого верблюд! Ну и сейчас с этим верблюдом, как летом тут, тачка какая-то там такая страшная, и сидит, и «чух-чух-чух» — это пошел, пошел! «чух-чух!» и приезжает, привозит сено там, ну и у кого нет, то должен брать, что-то опять дают, как это сказать, потому что сдохнет, и сам сдохнешь уже, о боже, боже! [...] Но мы не пили [молоко], они там доили, которые были, ну самки верблюдов, вот приедут [смех], такие с этими верблюдами, верблюдом, а мы целый, целый, как это сказать, Украина, бежим за ними, за этим верблюдом, мы же не видели никогда такого страшного, боже! Бежим, а он: «Э-э-э!» — а мы всё равно лезем и на эту тачку или на бричку туда, толкаемся, как эти, ну дети и есть дети, вот, ничего не видели, только степи, степь и степь, потом этот верблюд, нам надо же в морды посмотреть, а он высокий, а мы, только нам что, шпингалеты [смех], ставим перед ним и это, ну, по-своему разговариваем, а этот казах: «Не надо трогать!», чтоб не трогать, ну не может же сказать, потому что он это уже машет руками, «не надо трогать!» — и уже мы не трогаем, а только позади-раем головы, до тех пор пока он не плюнет, как уже рассердится, да! у него тоже свои привычки, как плюнет нам в глаза, а мы целая банда стоим! И не можем, и не можем вытереть, но всё равно бежим, и кто под колесо попадет, там такие колеса, вот такие были, как моя рука, и все мы бежим, боже, боже! Страшно бедствовали!] [3] Jа не вчилас& в д&етствЧ ни плавати ни танц&увати ничо... [.] ja вс&о рубила | курову дудла | хл&ш м&юила | ду млина | вузила | мулоти | шоп муку змулоти шуп | нада було муку змулоти шуп хлГп спечи | тримали пурус&а i курову | курову дудла | пурус&ат&1 треба було тоже змулоти тод пшенички чут& | треба було вести ту тоуч молоти | на тоуч мололи | i того | i | мене | мене не було часу | воду нада було нусити jа | ношу | от | вдем з братом | це л&гто начинajет&с&i кунчajет&с&i школа | ми рано устаjëм | курову вигнали | i м&шк^ на плеч^ | i малиц же ш | i вдем сюда пуза пл... | тут не було ше цеji плат&ши путом розрубили тут вот платану | вдем с&уда | куроу виган^ут | i нада назбирати кЪ&ака шоб | зара палити | такЧх л&ш&ошок | i шоп путом | а не тщко ми щут фсЧ iдут! || i це б&iгаjеш пу тум полЧ шукаjеш де того наjти пл&ацка шоп | таке даже не дуже сухе брали (жен., 1945 г. р., Камышенка).
ПРИМЕЧАНИЯ
В. Н. Чекман описывает ситуацию в деревне Озерки Гродненской области Белоруссии, где все жители декларируют свою национальную принадлежность как поляки и в качестве родного указывают польский, хотя люди старшего поколения говорят исключительно по-литовски, а представители среднего поколения используют белорусский язык (Чекман В. Н. Деревня Озерки — язык и люди (к проблеме литовско-белорусско-польской языковой интерференции) // Польские говоры в СССР. Минск, 1973. Ч. 2. С. 40-41).
G. P. Pilipenko, M. V. Jasinskaja Poles in the Kazakh steppes. The study of language and culture
In September 2017 the expedition to the Poles living in the Akmo-la region of Kazakhstan (Astrakhanka and Shortandy region) was carried out. During the field research the narratives in Polish and Ukrainian languages (about the traditional culture, the everyday life of Poles) were recorded. It was ascertained that for the majority of Poles the mother tongue is Ukrainian. Today, Polish and Ukrainian languages are replaced by Russian language. Keywords: Polish language, Ukrainian language, Russian language, Kazakhstan, field research, Poles.
