"секретный" протокол Реннера-Бенеша 1920 года в контексте международных отношений в Центральной Европе

Н. Н. Станков (Москва)

«Секретный» протокол Реннера-Бенеша 1920 года в контексте международных отношений в Центральной Европе

В статье рассматривается развитие австро-чехословацких отношений в первые месяцы после подписания Сен-Жерменского договора. В центре внимания автора - подготовка к визиту канцлера Австрийской республики К. Реннера в Прагу в январе 1920 г., переговоры с В. Тусаром и Э. Бенешем и их итоги. Ключевые слова: австро-чехословацкие отношения, «секретный» протокол Реннера-Бенеша, Венгрия, Германия, Центральная Европа.

Распад Австро-Венгрии, образование на ее территории новых государств и Ноябрьская революция в Германии привели к радикальным изменениям международной ситуации в Центральной Европе. Рушились сложившиеся в империи Габсбургов связи. Молодым государствам предстояло строить отношения на принципиально новой основе, исходя как из собственных национально-государственных интересов, так и учитывая общую расстановку сил в регионе и на международной арене.

В данной статье предпринята попытка рассмотреть австро-чехословацкие отношения в первые месяцы после подписания Сен-Жерменского договора (в связи с визитом в январе 1920 г. канцлера Австрийской республики Карла Реннера в Прагу), когда в регионе начала складываться новая конфигурация межгосударственных отношений.

С образованием в октябре 1918 г. Немецкой Австрии и Чехословацкой республики отношения между ними складывались непросто. В обеих странах были широко распространены взаимные предубеждения. В сознании чехов Вена ассоциировалась с национальным угнетением и 400-летним господством Габсбургов. Большое беспокойство в Чехословакии вызывало стремление Немецкой Австрии к объединению с Германией. Многие австрийцы, со своей стороны, не могли простить чехам того, что чехословацкая национальная революция привела к развалу империи и присоединению к ЧСР областей, населенных немцами. Данные действия чехов воспринимались в Австрии как нелегитимные, и до сентября 1919 г. Вена продолжала

рассматривать богемских и моравских немцев как своих подданных, считая занимаемые ими области частью австрийской территории. Эти противоречия между двумя государствами обусловили острый характер их взаимоотношений, развивавшихся в конце 1918 - начале 1919 г. на грани вооруженного конфликта.

Положительные перемены в австро-чехословацких отношениях произошли после подписания Сен-Жерменского договора 10 сентября 1919 г., согласно которому Австрия признала ликвидацию Габ -сбургской империи, самостоятельность государств-преемников и их границы. Особая статья запрещала аншлюс - присоединение к Гер -мании. После подписания договора, как отмечал канцлер К. Реннер, Австрия выступила против любой реставрации, за сотрудничество с западными державами и с соседними государствами в дунайском пространстве1.

Сближению Австрии и ЧСР способствовала смена правительства в Чехословакии летом 1919 г. Правительство «общенациональной коалиции» К. Крамаржа ушло в отставку, и 8 июля было сформировано правительство «красно-зеленой коалиции» во главе с лидером Чехословацкой социал-демократической рабочей партии В. Тусаром. В отличие от своего предшественника, испытывавшего крайнюю неприязнь к Австрии и Германии, Тусар проявил готовность к поиску компромиссов с этими государствами. Тусар в молодом возрасте вступил в социал-демократическую партию, и его становление как политика происходило в рядах многонационального рабочего движения Австро-Венгрии. У Тусара сложились хорошие личные отношения с австрийскими социал-демократами, к которым ему часто приходилось обращаться после провозглашения независимости Чехословакии, когда он был назначен дипломатическим представителем ЧСР в Австрии. Как вспоминал государственный секретарь по иностранным делам Австрийской республики О. Бауэр, в периоды чрезвычайного обострения немецко-богемского вопроса в Чехословакии в конце 1918 г. и в марте 1919 г. дело не дошло до открытого вооруженного австро-чехословацкого конфликта только благодаря их «старой партийной дружбе» с Тусаром2. Тусар поддерживал дружественные отношения также с канцлером К. Реннером, возглавившим после отставки О. Бауэра в июле 1919 г. и внешнеполитическое ведомство Австрии.

Став председателем правительства, Тусар уже в первых своих интервью заявил о намерении установить добрососедские отношения с Австрией3. Стремление Тусара к урегулированию отношений

с альпийской республикой диктовалось не только его личными симпатиями к австрийским социал-демократам, но и сложной внешнеполитической ситуацией ЧСР в связи с территориальными притязаниями Венгрии на Словакию и Польши на Тешин, над которым в начале сентября 1919 г. нависла угроза польской оккупации4.

Со своей стороны, Австрия также была заинтересована в укреплении отношений с Чехословакией. К сотрудничеству с Прагой австрийских политиков подталкивал острый экономический кризис в стране, катастрофическая нехватка продовольствия и топлива, которые они надеялись получить из Чехословакии. Кроме того, Вену сближала с Прагой и венгерская угроза. Со стороны Венгрии для Австрии существовала двойная опасность. Во-первых, имелись опасения, что хортисты не освободят обещанный Сен-Жерменским договором Бургенланд, который они заняли в начале августа 1919 г. под предлогом преследования участников венгерской революции. Однако кровавым расправам подверглись не только революционеры, но и сторонники присоединения Бургенланда к Австрии. На требование Вены, чтобы венгерские войска покинули Бургенланд, из Будапешта следовали воинственные ответы5. Во-вторых, из-за стремления Будапешта восстановить на венгерском престоле Карла Габсбурга возникала угроза самому республиканскому строю Австрии. В случае воцарения Карла Габсбурга в Будапеште австрийские монархисты при вооруженной поддержке Венгрии добились бы восстановления династии Габсбургов и в Австрии.

Однако тогда до встречи австрийского канцлера с Тусаром и Бенешем дело не дошло. Прага отклонила предложение К. Реннера об объединении в какой-либо форме Австрии и Чехословакии. Бе-неш, встретившись 30 октября 1919 г. с австрийским представителем в Праге Ф. Мареком, решительно отверг идею создания федерации или конфедерации как политического союза, подчеркнув, что ЧСР намерена неукоснительно следовать условиям Сен-Жерменского договора, уважая суверенитет вновь созданных государств и не допуская никакого вмешательства в их внутренние дела7. Что касается двусторонних переговоров, то чехословацкое правительство приветствовало инициативу К. Реннера, выразив готовность принять австрийского канцлера в Праге и обсудить «актуальные вопросы взаимных отношений» «на базе мирных договоров»8.

Прага не закрывала глаза на нависшую угрозу со стороны Венгрии. Отовсюду стекались сведения о приготовлениях М. Хорти к вторжению в Словакию в январе 1920 г., о том, что численность его армии достигла 82 тыс. человек, не считая 30-тысячного так называемого словацкого легиона, о поставках из Италии вооружения и боеприпасов, о тайных переговорах венгерского правительства с Польшей с целью заключения военной конвенции против ЧСР9. Флидер сообщал из Вены, что, готовясь к нападению на Словакию, Будапешт рассчитывал на поддержку Австрии, надеясь, что она поможет поставками оружия и усилит античехословацкую пропаганду. Большую активность в направлении укрепления сотрудничества с Австрией проявлял венгерский посланник в Вене Г. Гратц10.

Перед лицом венгерской угрозы Чехословакия вступила в переговоры с Королевством СХС и Румынией о заключении оборонительного союза11. В конце 1919 г. Прагу посетил военный министр Королевства СХС, доверенное лицо принца Александра Карагеорги-евича генерал С. Хаджич и вел переговоры о военном сотрудниче-стве12. В отношении Австрии, внутриполитическое и экономическое положение которой отличалось крайней нестабильностью, была избрана другая линия: изолировать ее от Венгрии и нейтрализовать.

визита канцлера в Прагу13. За отговоркой чехословацкого министра таилась серьезная проблема: правительство ЧСР не могло взять на себя всё бремя экономической помощи Австрии, которая была не в состоянии расплатиться за дополнительные поставки угля и продовольствия без финансовой поддержки западных союзников. Поэтому, прежде чем начинать переговоры об экономическом сотрудничестве с Австрией, Э. Бенеш в конце 1919 г. предпринял поездки в Великобританию и Францию, чтобы выяснить возможности такой поддержки14. О результатах своих визитов в Париж и Лондон и о предварительных переговорах с Реннером Бенеш доложил 2 января 1920 г. на чрезвычайном заседании совета министров ЧСР. Он очертил круг вопросов, которые предполагалось обсудить с австрийским канцлером. Участвовавший в заседании президент Т. Г. Масарик изложил свою точку зрения на предстоявшие переговоры с К. Реннером и подчеркнул, что внешняя политика ЧСР и в отношении Австрии, и в отношении других соседей «должна быть более активной»15. Окончательно программа чехословацко-австрийских переговоров была одобрена на заседании совета министров ЧСР 9 января 1920 г.16

О подготовке визита в Чехословакию канцлер К. Реннер через германского полномочного представителя в Вене К. А. фон Рипенха-узена поставил в известность Берлин и просил министра иностранных дел Германии Г. Мюллера о тайной встрече, чтобы «определить общее направление». Реннер настаивал на том, чтобы никого не ставить в известность об этой встрече, кроме непосредственных участников, число которых должно было быть ограничено до минимума. Канцлер предлагал встретиться недалеко от границы в небольшом местечке около Пассау17. Очевидно, Реннер затевал двойную игру. Оказывая давление на Прагу и Берлин, он пытался от каждой из сторон получить экономические уступки, и прежде всего добиться увеличения поставок угля и продовольствия. Неслучайно во время встреч Реннера с Мюллером и Бенешем вопросы о поставках в Австрию занимали одно из важнейших мест.

Несмотря на предупредительность австрийского канцлера, в сообщениях Рипенхаузена на Вильгельмштрассе от 8 и 9 ноября 1919 г. чувствовалось беспокойство. Он считал необходимым предложить Реннеру перенести встречу с Бенешем на другое время, а также «срочно отсоветовать в качестве места встречи Прагу». Кроме того, он предлагал, чтобы в подготовке австро-чехословацкого торгового соглашения негласно принимали участие германские специалисты, дабы в будущем оно не стало препятствием аншлюсу. Однако в ответной телеграмме 11 ноября 1919 г. Мюллер отметил, что не намерен оказывать давление на Реннера и советовал Рипенхаузену проявить сдержанность. Директор торгово-политического отдела МИД Германии К. Э. фон Штоккхаммерн отклонил предложение о тайном сотрудничестве германских специалистов в подготовке австро-чехословацкого торгового соглашения18. Берлин, похоже, был намерен использовать Вену, у которой были исторические, экономические и культурные связи с придунайскими странами, в качестве моста для восстановления своего влияния в этом регионе. Во всяком случае на Вильгельмштрассе хладнокровно отнеслись к тревожным сообщениям Рипенхаузена о готовящемся визите Реннера в ЧСР.

Чтобы развеять сомнения Берлина, не приведет ли такая политика Вены к созданию Дунайской федерации, Реннер отметил, что у него нет насчет этого никаких опасений. Со стороны Антанты против Дунайской конфедерации решительно выступит Италия, опасавшаяся восстановления Австро-Венгрии. Британское правительство было в этом также мало заинтересовано, а король Георг V склонился бы к «габсбургской политике». Что же касается французского правительства, которое больше других желало создания Дунайской конфедерации, то оно встретило бы сопротивление в своей собственной стране.

На встрече в Пассау в связи с предстоявшей поездкой Реннера в Прагу обсуждался вопрос об аншлюсе. Канцлер заверил Мюллера, что Вена будет использовать любую возможность, чтобы убедить Антанту в нежизнеспособности Австрии без сотрудничества с Гер -манией. Вместе с тем всякая открытая пропаганда австро-германского объединения была нежелательна вследствие безаппеляционно-го решения Антанты запретить аншлюс в мирных договорах. Единственное, что можно было предпринять в этих условиях, по мнению Реннера, - это тайное устранение всех препятствий для будущего объединения. Особое значение обе стороны придавали единообразию юридических норм. В Австрии известному юристу, депутату

Национального собрания Ю. Офнеру было поручено постоянно следить за тем, чтобы не принимались никакие законы, которые могли бы стать препятствием при последующем объединении Австрии с Германией. Новый проект австрийской конституции был составлен в полном соответствии с основным законом Веймарской республики. С германской стороны такую же работу проводил министр юстиции Э. Шиффер. Реннер и Мюллер обсудили вопросы расширения сотрудничества в этом направлении, в частности договорились о создании более благоприятных условий для установления тесных контактов между германскими и австрийскими политическими партиями.

В связи с предстоявшим визитом в Чехословакию Реннер поделился с Мюллером и некоторыми своими сомнениями. Канцлер предполагал, что в Праге будут настаивать на том, чтобы, во-первых, Австрия оказала воздействие на немецкое население в Тешинской области, рекомендуя во время плебисцита проголосовать за Чехословакию, а во-вторых, высказаться в словацком вопросе в пользу ЧСР против притязаний поляков, у которых в этом вопросе были общие интересы с венграми. Оказавшись перед таким выбором, Реннер склонялся в большей степени на сторону Праги, однако, прежде чем предпринимать какие-либо шаги в этом направлении, он хотел выяснить позицию Берлина.

Вопросы, поставленные Реннером, имели отнюдь не частный характер. Австрию интересовало отношение Германии к формировавшимся в регионе Центральной Европы группировкам: с одной стороны, ЧСР - Югославия - Румыния, с другой - Венгрия - Польша. Канцлера интересовал также вопрос, до какого уровня возможно сближение Австрии с первой группой стран и как к этому отнесется Берлин. Мюллер утверждал, что Германия не возражает против намерения Австрии ориентироваться на Прагу, когда речь идет о том, чтобы воспрепятствовать реставрации Габсбургов в Венгрии. Более того, учитывая общие экономические интересы, Берлин желал в будущем сотрудничать с Прагой, хотя этому и препятствовали националистические эксцессы в Чехословакии. Что касается Польши, то с ней у Германии имелся ряд чрезвычайно острых противоречий. Кроме того, определяя внешнеполитический курс в отношении Польши, Берлин вынужден был учитывать свои будущие отношения с Советской Россией. Наконец, с Венгрией, по словам Мюллера, Германия «никаких достойных упоминания связей» не имела. Что же касается присоединения к возможным экономическим санкциям

против Венгрии, то Берлин оставлял за собой право решить этот вопрос в будущем в зависимости от развития событий. В отношении плебисцита в Тешинской области Мюллер посоветовал Реннеру не занимать никакую официальную позицию. В случае необходимости он мог сделать разъяснение, что Вена не может вмешиваться в этот

вопрос, и она не имеет в данный момент на тешинских немцев ника20

кого влияния20.

Таким образом, Мюллер дал ясно понять, что Германия не склонна поддерживать ни одну из создавшихся группировок и намерена сохранять свободу маневра. Берлин не возражал против сотрудничества Австрии с Прагой, принимая во внимание интересы экономического характера, а также для того, чтобы противодействовать реставрации Габсбургов в Венгрии. В Германии Карл Габсбург не пользовался поддержкой. Против него были настроены как левые, так и правые. Правые считали, что его пацифистские и антигерманские устремления содействовали поражению Германии в Первой мировой войне, а демократические силы рассматривали возможность возвращения Карла в Венгрию как угрозу восстановления монархии, примеру которой могла последовать Бавария, а возможно, и вся Германия21. Берлин поддерживал австрийские претензии на Бургенланд, что объяснялось надеждами на аншлюс22. Вместе с тем Мюллер недвусмысленно дал понять Реннеру, что Германия не одобряет участия Австрии в коалиции с Чехословакией, Югославией и Румынией и координацию действий с ними по каким-либо внешнеполитическим проблемам, выходящим за пределы прямых интересов Австрии.

В последующие недели консультации между Веной и Берлином по поводу предстоявшего визита Реннера в Чехословакию продолжались. 7 января 1920 г., незадолго до отъезда в Прагу, канцлер в очередной раз принял Рипенхаузена и сделал дополнительные разъяснения относительно своей политики. Реннер вновь подчеркнул, что предстоящее сближение с Чехословакией и Югославией связано с событиями в Венгрии. С помощью Праги и Белграда он надеялся решить в свою пользу западно-венгерский вопрос (Бургенланд). Далее канцлер развил идею о совместной австро-чешско-германской экономической политике. Он сказал, что якобы всегда был сторонником идеи Фридриха Наумана о «Срединной Европе»23. Реннер подчеркнул, что структура, над которой он начинает работать и намерен воплотить в жизнь, не будет направлена против Германии, а должна осуществляться вместе с ней. Однако ввиду отчаянного положения Австрии Реннер не может полностью раскрыть свои карты перед Антантой и государствами-преемниками и не может избежать двойной игры. В связи с этим он просил Рипенхаузена содержание их беседы хранить в строгой тайне24.

Важное место в переговорах Реннера и Бенеша занимали проблемы взаимоотношений с Венгрией. Чехословацкий министр подчеркивал, что Венгрия представляет серьезную угрозу для всех соседних государств. На последнем заседании венгерского правительства, когда министр обороны И. Фридрих говорил об «интеграции Венгрии», он не делал различия между Австрией и Чехословакией: речь шла об «интеграции» Западной Венгрии, так же как и Словакии и Хорватии. Бенеш отмечал, что Венгрия достаточно сильна в военном отношении и способна напасть на соседние страны28. Канцлер Австрии и министр иностранных дел ЧСР обещали друг другу политическую и дипломатическую поддержку в случае угрозы кому-либо из них со стороны Будапешта, а в случае нападения Венгрии на одну из стран - проведение консультаций о совместных военных действиях. ЧСР обязалась поддержать Австрию в споре о Бурген-ланде, который она должна была получить в соответствии с Сен-Жерменским договором29.

Обе стороны заявили, что будут препятствовать любой попытке реставрации Габсбургов. Реннер и Бенеш договорились о сотрудничестве между спецслужбами Австрии и ЧСР, об обмене информацией о планах и любых попытках реставрации Габсбургов в Венгрии. Рен-нер утверждал, что имеет агента в ближайшем окружении бывшего императора Карла в Швейцарии, а Бенеш широко цитировал протоколы последнего заседания венгерского кабинета министров30. Рен-нер намекнул, что Австрия могла бы стать более эффективным союзником против Венгрии в случае отмены статьи Сен-Жерменского

договора, ограничивавшей численность австрийской армии 30 тысячами человек. Однако Бенеш уклонился от обсуждения этого вопроса, подчеркнув, что отношения между Веной и Прагой должны основываться на строгом соблюдении Сен-Жерменского мирного до-говора31.

В протоколе специально указывалось на «исключительно оборонительный характер» достигнутых соглашений. В случае вооруженного нападения Венгрии на одну из сторон Австрия и Чехословакия должны были путем «свободного соглашения» определиться со средствами противодействия агрессору, не исключая и военных. Австрия и ЧСР обещали друг другу взаимную поддержку против любых планов и попыток реставрации Габсбургов.

В протоколе также были зафиксированы достигнутые договоренности по проблеме национальных меньшинств, которую обе стороны признали «чисто внутренним вопросом» каждого государства. Вместе с тем «в спорных случаях» они не исключали возможности «дружественного обмена мнениями». Заключительная часть протокола предусматривала развитие экономического сотрудничества Австрии и ЧСР32.

Несмотря на то что подготовка чехословацко-австрийского протокола проходила в условиях строгой секретности, в день его подписания, 12 января 1920 г., будапештская газета «Az сообщила о его содержании, проявив удивительную осведомленность33. Таким образом, Реннер и Бенеш поставили свои подписи под документом, содержание которого уже не было секретом и который сразу же вызвал протесты не только в Венгрии, но и в самой Австрии. Депутаты

Национального собрания от Немецкой национальной и Христианско-социальной партий расценивали визит Реннера в Прагу как нарушение политики нейтралитета, как продолжение тайной дипломатии прошлых времен34. С резкой критикой политики Реннера выступила австрийская пресса, в частности газеты «Der Neue Tag» и «Morgen». Как отмечал чехословацкий представитель в Вене Флидер, за кампанией в печати стояли представители крупной австрийской промышленности, заинтересованные в сотрудничестве с Венгрией35. Даже во внешнеполитическом ведомстве Австрии, которое в то время возглавлял Реннер, итоги его визита в Прагу не получили абсолютной поддержки, о чем свидетельствует меморандум генерального консула А. Раппапорта от 14 января 1920 г. В меморандуме утверждалось, что интересам Австрии соответствует не участие в «блокаде Венгрии», а развитие дружественных отношений со всеми государствами-преемниками, включая Венгрию. Раппапорт считал, что в отношениях с государствами-преемниками Вена должна взять на себя роль честного маклера. Он полагал, что визит Реннера в Прагу приведет к ухудшению отношений Австрии не только с Венгрией, но и с Германией и что такая политика будет на руку Парижу, который рассматривает Вену как ключевое звено в создаваемом им антигерманском барье-ре36. Последнее утверждение Раппапорта позволяет предположить, что он ничего не знал о закулисных австро-германских контактах накануне визита Реннера в Чехословакию, об отношении министерства иностранных дел Германии к этому визиту.

Во время австро-чехословацких переговоров в Праге при обсуждении вопросов о взаимоотношениях с другими странами Реннер сообщил Бенешу, что Берлин ничего не имел против его поездки. Бенеш подчеркнул, что он, в свою очередь, выступает за последовательное осуществление Версальского мирного договора и за поддержание с Германией «лояльных и добрых отношений»37.

Во время пребывания в Праге К. Реннер встретился с германским полномочным представителем в Чехословакии С. Зенгером. Канцлер уверял Зенгера, что за время своего визита в ЧСР он не дал Германии ни малейшего повода к недоверию. Визит в Прагу Реннер объяснил политической и экономической необходимостью: сохранить австрийскую демократию, для которой возникнет угроза в случае реставрации Габсбургов в Венгрии, и договориться о поставках угля и продовольствия. По мнению Реннера, дружественные отношения между Веной и Прагой будут полезны и судетским немцам, так как они облегчат их политическое и экономическое положение.

Реннер также заявил, что в Берлине должны быть заинтересованы в развитии австро-чехословацких отношений еще и по той причине, что Вена остается составляющим фактором комбинации славянских государств-преемников, благодаря чему к этому могла бы подключиться и Германия38. Вернувшись в Вену, Реннер информировал Рипенхаузена о ходе переговоров в Праге, сообщив, что было подписано соглашение в форме Pactum de contrahendo, имевшее «исключительно» антивенгерскую направленность с целью совместной обороны на случай венгерского нападения39.

Однако, несмотря на осторожность и предупредительность австрийского канцлера, судетские немцы и некоторые политические круги в Германии восприняли визит Реннера в Прагу и австро-чехословацкое сближение как предательство интересов Германии и всей немецкой нации. Лидеры судетских немцев были оскорблены тем, что Реннер во время пребывания в Праге не счел возможным встретиться с ними. Председатель Немецкой национальной партии Р. Лод-гман упрекал австрийского посланника в Праге Ф. Марека в том, что австрийское правительство в своих отношениях с Чехословакией игнорирует интересы судетских немцев40. Чтобы рассеять блуждающие слухи и успокоить немецкое общественное мнение, полномочный представитель Веймарской республики в Праге С. Зенгер дал интервью редактору издаваемой в ЧСР газете «Bohemia» и корреспонденту «Berliner Börsen-Courier», которое было опубликовано 21 января 1920 г. Зенгер отметил, что Германия поддерживает любую политику, ведущую к ослаблению экономических трудностей Австрии, и охарактеризовал ее как жизнеспособное государство, основывавшееся на Сен-Жерменском договоре41.

Это интервью вызвало раздражение на Вильгельмштрас-се. Министр иностранных дел Г. Мюллер указал Зенгеру, что его стремление оградить визит Реннера от различных кривотолков в немецких кругах «едва ли можно признать важной причиной, чтобы отказаться от позиции нейтрального наблюдателя и публично оправдывать действия Австрии». Министр указал Зенгеру, что забота о доверии со стороны немецкого общественного мнения к своей политике - это, прежде всего, дело самого Реннера, который должен сообразовывать свои собственные поступки и высказывания, а не официальных германских представителей. Мюллер отметил, что сближение Вены с Чехословакией отвечает интересам Гер -мании лишь в той мере, насколько оно способствует облегчению экономического положения Австрии, но не более того. Поэтому

не в интересах Германии говорить об углублении сотрудничества Австрии с государствами-преемниками, так как тем самым «затрудняется ориентация широких кругов австрийского населения, которое ищет свое развитие совсем в другом направлении». В этой же связи недопустимы публичные заявления о жизнеспособности Австрии, так как общественное мнение Австрии могло их расценить как отказ не только от политики аншлюса, но и от самой идеи аншлюса, что, по мнению Мюллера, было крайне нежелательно для германской политики42.

Берлину было выгодно поддерживать надежды австрийского населения на аншлюс, хотя в то время германская дипломатия была бессильна что-либо сделать для его осуществления. В Берлине понимали, что первоочередной задачей, стоявшей перед Веной, была проблема выживания, преодоления экономической разрухи. Австрия нуждалась в поддержке, и в первую очередь в поставках угля и продовольствия. Сама же Германия в 1920 г. была слишком слаба, чтобы предоставить Австрии необходимую помощь. Поэтому Берлин не мог возражать против поисков Веной помощи в Чехословакии и в других государствах-преемниках бывшей Австро-Венгерской империи. Однако углубление этих отношений, способное повлечь переориентацию общественного мнения Австрии, было не в интересах Германии. Берлин продолжал поддерживать в Австрии настроения аншлюса и использовать их в своей дипломатической игре, прежде всего чтобы оказать давление на Прагу. Об этом свидетельствует, в частности, донесение чехословацкого посланника Э. Кернера из Берлина от 13 января 1920 г., в котором сообщалось, что австрийский посланник Л. Хартман - активный сторонник австро-германского объединения, несмотря на то что он одновременно с государственным секретарем О. Бауэром был отправлен в отставку, оставался в Германии и продолжал свою античехословацкую деятельность, агитируя за аншлюс и за отторжение Северной Чехии43.

Прага всеми средствами стремилась предотвратить аншлюс, так как его осуществление привело бы к резкому ухудшению стратегического и экономического положения Чехословакии. Она оказалась бы окруженной с трех сторон объединенным австро-германским государством. Аншлюс усилил бы ирредентистское движение судетских немцев, привел бы к установлению прямой границы с недружественной Чехословакии Венгрией и к расширению влияния Германии в Дунайском бассейне. Поэтому Прага была

готова оказать Австрии экономическую помощь, чтобы она стала жизнеспособным государством.

Австрия, находившаяся в отчаянном экономическом положении, вынуждена была искать помощь у Чехословакии и Антанты. Кроме того, Вена добивалась больших экономических уступок и со стороны Германии. Чтобы подвигнуть Берлин на этот шаг, австрийские политики намекали на возможное углубление сотрудничества с Чехословакией. Игра на опасениях Праги перед аншлюсом и Берлина перед развитием сотрудничества с ЧСР и ее союзниками в Юго-Восточной Европе стала с начала 1920-х гг. одним из ключевых элементов внешнеполитической стратегии Австрии.

ПРИМЕЧАНИЯ

N. N. Stankov

The "Secret" Renner-Benes protocol of 1920 in the context of international relations in Central Europe

The article focuses on the development of Austrian-Czechoslovak relations during the first months after the Treaty of Saint-Germain-en-Laye was signed. The author concentrates on the preparations for K. Renner&s (the counsellor of the Austrian Republic) visit to Prague in January, 1920, the talks with V. Tusar and E. Benes, and their results.