Спросить
Войти
¿Jfc4 ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА, ИСТОРИЯ УЧЕНИЙ О ПРАВЕ И ГОСУДАРСТВЕ
УДК 930
АРХИВНЫЕ ИСТОЧНИКИ В СИСТЕМЕ УПРАВЛЕНИЯ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХХ ВЕКА - ГЛАСНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ ДЕЛИГИТИМНОГО ОБЛИКА СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
Титов Владимир Юрьевич
кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Восточно-Сибирского филиала ФГБОУВО «Российский государственный университет правосудия»,
г. Иркутск, e-mail: titow.v@yandex.ru
ARCHIVAL SOURCES IN THE SYSTEM OF MANAGEMENT OF THE SECOND HALF OF THE XX CENTURY - THE VOID CERTIFICATE OF THE DELHIIMATE SCHOOL OF THE SOVIET POWER
Titov Vladimir
Candidate of Historical Sciences, Associate Professor of the Department of Humanitarian and Socio-Economic Disciplines of the East-Siberian Branch of the FSBEIHE «The Russian State University of Justice», Irkutsk
АННОТАЦИЯ
Делегитимность власти - это невольное подозрение, «что дело нечисто, что тут имеет место подкуп верных слуг существующей системы», рожденное в среде советской общественности, в накопленном виде перерождалось из состояния недовольства в состояние постоянного брюзжания против абстрактного образа власти.
ABSTRACT
The delegitimacy of power is the involuntary suspicion that "the case is unclean, that bribery of the faithful servants of the existing system is taking place", born in the midst of the Soviet public in an accumulated form, was reborn from the state of discontent into a state of constant grumbling against the abstract image of power.
Делегитимность власти — закономерный процесс развития общественных отношений, состоящий в непризнании законности во внутренней политике правительства и сомнения в целесообразности нахождения во власти конкретных лиц. Наличие такого процесса является неотъемлемым фактом жизнедеятельности любого общества, при любых правовых режимах и в любых исторических периодах. Ярким проявлением фактов делегитимного отношения общества к политике своего правительства можно считать: политические карикатуры, фельетоны — в прессе и анекдоты в общественных настроениях; письма — прошения и жалобы, адресованные на имя лидеров страны; материалы контрольных органов, фиксирующие отдельные несовершенства в социально-экономических аспектах. Интерес к материалам второй половины ХХ в. вызван тем, что в связи с интенсификацией производства процесс делегитимизации советской власти оказался переориентирован на созидательную критику несовершенств законодательной политики в СССР. Одновременно с этим унификация делопроизводства в СССР, произошедшая после 1945 г., сделала невозможным изучение интересующего нас вопроса на материалах какого-то одного фонда или учреждения.
Содержательными документами для изучения делегитимных настроений будут являться: 1) материалы проверок Министерства Госконтроля и личные фонды его руководителей
ГЛАГОЛ Ъ 2(16)/2018
правосудия
(ГАРФ); 2) фонды уполномоченных и рабочих групп Комитета народного контроля и Комитета по делам религий при Совмине СССР (ГАРФ, ГАНО, ГАНИИО, ГАКК, ГАПК); 3) переписка центральных органов прессы с членами ЦК и Политбюро, отвечавшими за идеологию по острейшим социальным проблемам советского общежития (РГАНИ). Кроме этого, интерес представляют личные фонды крупных государственных деятелей СССР; документы, относящиеся к контролю за деятельностью прессы; всевозможные коллекции документов о нарушении законности в СССР (РГАНИ, РГАЛИ).
Документы из личных фондов достаточно часто перекликаются с содержанием коллекции документов о нарушении законности в СССР в 1930 - начале 1950-х гг. (РГАСПИ, ф. 560). В первую очередь это связано с деса-крализацией облика советского вождя в общественном мнении страны. В периоды кризиса власти в общественном мнении происходили эмоциональные всплески, заканчивавшиеся либо обожествлением того или иного вождя, либо его словесным осквернением. В любом случае в Кремль поступали письма и телеграммы, раскрывающие особенности таких протестов, часто спровоцированных неудовлетворительной социально-экономической и бытовой ситуацией на местах, что представлено ниже, в табл. 1.
Таблица 1
Социально-экономические причины происхождения протестных настроений в советском общественном мнении в ХХ в. согласно трем информационным потокам
Виды информационных потоков Виды источников Виды протестов
Документы, обязанные своим происхождением деятельности органов центрального управления Постановления, решения и протоколы ПБ ЦК. Материалы государственных комиссий и комитетов по надзору за пропагандой, идеологией, государственным контролем в сферах экономики, религии и контрразведки До 1953 г. Жалобы, бандитизм и забастовки, попытки создания независимых экономических организаций, листовки с призывами к свержению власти
После марта 1953 г. Жалобы, выступления на партсобраниях и собраниях трудовых коллективов с критикой несовершенств командно-распределительной системы, журналистские расследования
Документы, явившиеся результатом деятельности органов местного управления Решения и циркуляры высших органов власти в СССР. Планы и отчеты по их выполнению краевых и областных органов власти До 1953 г. Жалобы, бандитизм и забастовки, формальный отказ исполнять советские законы, выступления против коммунистов
После марта 1953 г. Жалобы, возмущения против нарушения советских законов местными руководителями, национализм
Документы, написанные в виде частных обращений в органы СМИ и получившие дальнейшее толкование в общественном мнении Личные фонды политических лидеров и общественно-политических деятелей, материалы редакций, годовые подшивки СМИ До 1953 г. Жалобы, призывы к свержению советской власти, критика строя, возмущения против репрессий
После марта 1953 г. Жалобы, журналистские расследования, фельетоны, рецензии в форме опротестования сложившихся социальных отношений
Прежде всего, интерес представляют дела фонда Министерства государственного контроля с 1940 по 1957 г. (ф. Р-8300, ГАРФ). Несмотря на то что дела Госконтроля СССР являются информацией первой категории -высших, центральных органов власти и управления, в них содержится практически вся региональная история. Это связано с особенностью психологического склада руководителей Госконтроля, прежде всего В. М. Молотова -фигуры, оказывавшей на общественные настроения феноменальное воздействие.
С момента разоблачения антипартийной группировки и исключения Молотова из состава Политбюро и ЦК, а также с развитием реформ, связанных с деятельностью Совнархозов, а затем попытками Косыгина ввести на предприятиях хозрасчет, тенденции раскрывать перед любимым руководителем свое недовольство социальной политикой исчезают. С учреждением Комитета народного контроля, внушавшего обществу доверие, за его краевыми и областными штаб-квартирами закрепляется авторитет. Начиная с 1960-х гг. материалы всевозможных проверок (отчеты, материалы, переписки), которые проводились уполномоченными Комиссии народного контроля (КНК) и Комиссии партийного контроля (КПК) при Совмине в краях и областях, являются основными источниками по изучению протестных настроений в регионах. Это циркулярные проверки и проверки по отдельным заявлениям граждан, касающихся жалоб на нарушение правил индивидуального и кооперативного строительства, распределения квартир, неудовлетворительные жилищно-коммунальные условия и материальный уровень жизни, плохое продуктовое снабжение и протестов против канцелярско-бюрократических извращений. Очень часто протестные настроения, ложившиеся в основу проверок уполномоченных при КНК в регионах, были вызваны чувствами обиды и досады за поругание советской законности, синонимом которой в общественном мнении было имя Ленина.
Работа с содержательной стороной источников, отражающих протестные настроения, заставила анализировать тексты документов и выделять в них те словосочетания, на которые протестующий человек делал опору при аргументации своих доводов. Как правило, это обращения граждан в учреждения и организации, которые могли повлиять на желаемый результат. У таких документов всегда есть четыре особенности: 1) апелляция к авторитету власти; 2) просьба о заступничестве, поскольку все методы перепробованы и не дают положительного результата; 3) тон документов, который в народе принято называть "сиротским"; 4) часто такие обращения носили ультимативный характер.
Наибольшую сложность в выявлении ис-точниковой базы по истории протестных мнений представляет период Великой Отечественной войны и первых послевоенных лет,
когда происходило восстановление разрушенного в войну хозяйства. В годы войны действовала военная цензура, в задачи которой входило обязательное изъятие информации, где критиковались действия партии правительства, давались антиправительственные оценки происходящим событиям и т. п. Долгое время этот период вообще «зависал» на панораме исследования, и только метод «компейджа», направленный на вычленение интересующей нас информации из послевоенных источников, оказался очень плодотворным в отношении материалов в фондах ГАРФ, хранящих информацию об органах Госконтроля, работе профсоюзов и арбитражных судов. Два последних направления прекрасно изложены в юридической прессе 1950-х — начала 1960-х гг. Тот факт, что выбранный подход при анализе источников оказался адекватным, доказывают многочисленные ссылки на предвоенные и военные постановления правительства и ЦК ВКП(б), которыми изобилуют комментарии к разборам судебных дел в первые 15—20 послевоенных лет.
Наиболее отчетливо это просматривается в публикациях журнала «Социалистическая законность». Вычленение искомого материала из публикаций, посвященных расследованиям преступлений, связанных с незаконным распоряжением колхозным имуществом, противозаконных сделок, игнорированию профсоюзов на предприятиях, позволяет рассмотреть специфику взаимоотношений гражданина с представителями администрации и власти. Такие взаимоотношения, если дело доходило до зала суда, характеризовались не только конфликтностью ситуации, но еще интенсивным нравственно-этическим развитием неписаных норм социалистического общежития. Позднее, в середине 1960-х гг., такие неписаные нормы назовут «гражданским долгом». Человек, обладавший таким качеством, соблюдал сам социалистические законы и в обязательном порядке способствовал тому, чтобы такого же поведения придерживались люди, его окружавшие. Достаточно часто для такого соблюдения «гражданского долга» людям приходилось вступать в диалог или спор с вышестоящим начальником, партийным функционером или против косности общественного мнения.
Нравственно-этическая «варка» людских мнений за исполнение «гражданского долга» часто формировала региональные особенноГлагол Ъ
правосудия
сти протестных настроений, которые при неправильной позиции местных партийных руководителей могли легко превратиться в антисоветские настроения. Например, в конце 1940-х - начале 1950-х гг. в деревне возник негативизм к административным и партийным руководителям, в связи с преследованием людей за посещение православных церквей. В результате неправильных действий руководителей черноземных областей церковь и религия стали завоевывать симпатию у населения, а те люди, которые ассоциировались с преследователями православия, «обрастали» негативными оценками. К середине 1950-х гг. такая ситуация вышла из-под контроля, потому что начала действовать пагубная аналогия: все, что связывалось с противоположным предметом общественной симпатии, воспринималось как негатив, что представлено в табл. 2.
Таблица 2
Словесные образы, в которые облекались протестные настроения и их нахождение в источниках
Словесные образы Наиболее распространенные примеры высказывания протестных настроений Конкретные источники, в которых фиксировались словесные образы
«Ленин» — справедливость Сравнение с Лениным (выдумка: «Ленин не допустил бы», «при Ленине такого не могло быть»), осуждение конкретных партийных функционеров (гротеск), обещание обратиться с протестом в органы печати (угроза) Анекдоты, нецензурная брань, выдуманные истории, крестьянские сказки 1920-х гг., жалобы, обращения в прессу
«Ильич» — предвидение Сожаление об утраченном «прекрасном» прошлом (выдумка), противопоставление «благородного и справедливого» образа Ильича «циничным и зарвавшимся» руководителям (гротеск) Анекдоты, выдуманные истории, жалобы
Менталитет осуждения руководителя Критика образа поведения конкретного руководителя (угроза), осуждение перегибов в политике партии и правительства (анекдот) Анекдоты, жалобы, обращение в прессу, письма представителям советской элиты
Совесть Апелляция к закону (противопоставление тех, кому «можно все» всему обществу), требование соблюдать конституцию Жалобы, обращение в прессу
«Народная правда» Сарказм и ирония в отношении реализации правовой политики государства (гротеск), требование к представителям власти не вмешиваться в частную жизнь (угроза), пренебрежение к общественным организациям в вопросах социалистического общежития (гротеск) Анекдоты, жалобы и обращения в прокуратуру по поводу нарушения закона, политические сказки, сожаление об утраченном прошлом
«Публичность потребления» Осуждение тех, кто ставил гражданский долг и идеологические принципы выше материальных благ (анекдот), игнорирование мнения коллектива и активистов общественности (угроза), стяжательство (угроза) Анекдоты, жалобы, обращение к авторитету представителей советской элиты
Религиозно-конфессиональные чувства Противопоставление себя всему остальному обществу или советскому государству (гротеск), осуждение общественно-политических принципов (анекдот) Анекдоты, жалобы и обращение в прокуратуру, политические сказки
Дополнительным источником по проблемам исследования протестных настроений является комплекс документов, который характеризует особенности внутрипартийной жизни в различные периоды советского государства. Например, Центр документации общественных объединений Свердловской области является кладовой по изучению социальных протестов, оппозиционных настроений в ХХ в. В таких фондах, как «Коллекция дел реабилитированных лиц» (ф. 4), «Коллекция дел диссидентов 1950-1980 гг.» (ф. 376), «Коллекция дел, сданных в спецхран УП КГБ по Свердловской области» (ф. 790), хранятся документы, содержащие личные переживания лиц, заподозренных в высказывании протестных настроений. Там же достаточно много примеров ругани, высказанной в адрес советских руководителей, критика властей за несоблюдение законов, оппозиционных контраргументов против внутриполитического курса страны. Аналогичная информация содержится в фонде Р-1 «Коллекции дел репрессированных граждан», в Центральном государственном архиве административных организаций Свердловской области. Уральский регион вообще очень богат на конкретные примеры по теме антисоветских — оппортунистических настроений. Специфика такого уральского социума была сформирована в результате массовых ссылок раскулаченных и лишенцев на поселение в 1930-х гг. За счет притока населения, психологически готового оспаривать инициативы властей и слабое коммунально-бытовое обслуживание, на Урале, чаще, чем где-либо по Союзу, происходил всплеск негативных эмоций, что позволяет ученым фиксировать протестные настроения.
В этом отношении фонды государственных архивов Новосибирской и Иркутской областей содержат документы, в которых зафиксированы прямо противоположные уральским эмоциональным всплескам примеры. В основном это письма-жалобы и стенограммы партийных и комсомольских собраний. Нередко в протоколах обкомов и в фондах уполномоченного при Совмине СССР содержались материалы, отражавшие примеры плюрализма на партийных собраниях (ф. 1 «Иркутский губком и обком»), конструктивные предложения по преодолению застойных явлений в экономике и идеологии (ф. П.-497 «Комиссия по Новосибирской области народного контроля»).
Подобные примеры протестных настроений сложились благодаря тому, что население сибирских городов претерпевало своеобразную перестановку ценностей: в начале 1920-х гг. в связи с окончанием Гражданской войны, в 1930-х гг. в связи с неприятием со стороны «красных партизан» политики репрессий, в 1940-х гг. в связи с эвакуацией населения из Центральной России, в 1950-х гг. в связи с началом индустриальных строек. Каждый из перечисленных этапов отличался спецификой социальных перемен и "приучал" сибиряков к способности отстаивать интересы перед представителями власти. Тем самым протестные настроения сибиряков отличались высоким процентом взвешенной критики и конструктивных предложений.
Аналогичную характеристику можно сделать в отношении документов Приморского крайкома. Но кроме трезвой критики и контрпредложений, направленных на более детальную реализацию правительственной политики, жители Дальнего Востока часто протесто-
вали эмоциями. Выступали против притеснений религиозных конфессий, деятельность которых не была разрешена на территории Союза, или очень эмоционально реагировали на отсутствие товаров первой необходимости и плохое коммунально-бытовое обслуживание. Подобные протесты могли вполне «посопер-ничать» с событиями в Новочеркасске, как это отражено в фонде 1588 «Рассекреченные дела спецхрана УП КГБ по Приморскому краю».
В документах региональных партийных комитетов (протоколы и стенограммы собраний, отчетная документация, сведения по направлениям деятельности представителей ВКП(б) — КПСС) всегда присутствовало обсуждение следующих вопросов:
Все три блока документов, вызывавших острейший обмен мнениями на партийных собраниях, имели дополнительный подтекст, больше чего-либо другого формировавший протестные настроения против государства, партии, правительства: боясь придать огласку всем вышеперечисленным аспектам, советские руководители вызывали подозрение. Это невольное подозрение, «...что дело нечисто, что тут имеет место подкуп верных слуг существующей системы» [1, с. 41], рожденное в среде советской общественности? в накопленном
Глагол Ъ
правосудия
виде перерождалось из состояния недовольства в состояние постоянного брюзжания против абстрактного образа власти. Необходимо понимать, что протест-брюзжание был вызван к жизни нравственными и морально-этическими принципами социалистической системы, а протестующие выступали против стереотипов, которые связывали с косностью командно-административной системы. Например, для первой половины ХХ в. это подозрительность и недоверие к членам старой большевистской партии, ко всем дореволюционным деятелям, так называемым бывшим, спецам. Для второй половины ХХ в. это выразилось по отношению к тем категориям, которые имели льготы в распределении материальных благ.
Список литературы
Список сокращений
РГАЛИ — Российский государственный архив литературы и искусства
РГАНИ — Российский государственный архив Новейшей истории
РГАСПИ — Российский государственный архив социально-политической истории
ГАРФ — Государственный архив Российской Федерации
ГАНО — Государственный архив Новосибирской области
ГАНИИО — Государственный архив Новейшей истории Иркутской области
ГАКК — Государственный архив Красноярского края ГАПК — Государственный архив Приморского края ЦДООСО — Центр документации общественных объединений Свердловской области
правосудия
