Вопросы легитимности международного уголовного суда в его отношениях с африканскими государствами в сфере борьбы с международными преступлениями

УДК 341.4

DOI 10.17150/2500-4255.2019.13(2).332-339

ВОПРОСЫ ЛЕГИТИМНОСТИ МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО СУДА В ЕГО ОТНОШЕНИЯХ С АФРИКАНСКИМИ ГОСУДАРСТВАМИ В СФЕРЕ БОРЬБЫ С МЕЖДУНАРОДНЫМИ ПРЕСТУПЛЕНИЯМИ

Ж.-Б. Букуру, А.М. Солнцев

Российский университет дружбы народов, г. Москва, Российская Федерация

Информация о статье Дата поступления 26 декабря 2017 г. Дата принятия в печать 8 апреля 2019 г.

Дата онлайн-размещения 26 апреля 2019 г.

Финансирование

Публикация подготовлена в рамках реализации Проекта 5-100 Министерства науки и высшего образования РФ

Аннотация. Авторы рассматривают вопросы легитимности создания и деятельности Международного уголовного суда (МУС) в восприятии африканских государств. В статье указывается, что изначально африканские государства поддерживали идею создания МУС и активно участвовали в его учреждении и развитии. Однако после того как были инициированы расследования в отношении действующего президента Судана Омара аль-Башира и других африканских официальных лиц (действующего президента Кении Ухуру Муйгай Кеньятта и вице-президента страны Уильяма Самой Руто, бывшего главы Великой Ливийской Арабской Джамахирии Муаммара Каддафи, бывшего президента Кот-д&Ивуара Лорана Гбагбо и др.), МУС начал терять свою легитимность в глазах большинства африканских лидеров, которые стали воспринимать его как политический инструмент западных государств. В результате Африканский союз в своих резолюциях (13 (XIII), 987 (XXIX), 952 (XXVIII) и др.) начал призывать африканские государства не сотрудничать с МУС в рамках осуществления ордеров на арест действующих официальных лиц и в конечном счете к массовому выходу из Римского статута МУС 1998 г., считая, что данный Суд выборочно преследует только африканцев. Вслед за этим в 2016 г. три африканских государства (Бурунди, Южно-Африканская Республика и Гамбия) заявили о том, что намерены выйти из Римского статута. Однако ЮАР и Гамбия по причине происходивших внутри них политических событий, а также из-за давления западных государств этого не сделали, и только Бурунди 27 октября 2017 г. вышла из Римского статута 1998 г. Кроме того, Африканский союз начал процесс создания Международной уголовной палаты при своем региональном суде — Африканском суде справедливости и прав человека (Протокол Малабо 2014 г.), что является, по мнению авторов, реакцией африканских государств на деятельность МУС. По итогам исследования предложено провести соответствующую реформу Международного уголовного суда для обеспечения его независимости и беспристрастности при осуществлении им функций по борьбе с международными преступлениями и безнаказанностью, а также развивать региональное международное уголовное правосудие в Африке.

THE ISSUES OF LEGITIMACY OF THE INTERNATIONAL CRIMINAL COURT IN ITS RELATIONS WITH AFRICAN COUNTRIES IN THE SPHERE OF COUNTERACTING INTERNATIONAL CRIMES

Jean-Batiste Bukuru, Aleksandr M. Solntsev

People&s Friendship University of Russia (RUDN), Moscow, the Russian Federation

Article info

Received

Accepted 2019 April 8

Available online 2019 April 26

International Criminal Court; legitimacy; international crimes; African Union; African countries; withdrawal

Abstract. The authors study the legitimacy of the establishment and work of the International Criminal Court (ICC) from the perspective of African countries. They point out that African countries initially supported the idea of creating the ICC and actively participated in its establishment and development. However, after the Court initiated investigations regarding the current President of Sudan Omar Al-Bashir and other African leaders (current President of Kenia Uhuru Muigai Kenyatta, its Vice-President William Samoei Ruto, former Head of the Great Libyan Arab Jamahiriya Muammar Gaddafi, the ex-President of Cote d&Ivoire Laurent Gbagbo, and others), the ICC began to lose its legitimacy in the eyes of most African leaders, who started to perceive it as a political instrument of Western countries. As a result, the African Union in its Resolutions (13 (XIII), 987 (XXIX), 952 (XXVIII) and others) called on African countries to stop cooperating with the ICC concerning warrants for the arrest of current officials and, finally, to totally

from the Rome Statute of the ICC; the African Court of Justice and Human Rights; Rome Statute

Acknowledgements

The article was prepared

within the Project 5-100 of the Ministry

of Science and Higher Education

of the Russian Federation

withdraw from the Rome Statute of the ICC of 1998 because it believed that the Court is selective in its persecution of Africans only. Following this, three African countries (Burundi, the South African Republic and Gambia) announced in 2016 that they intend to withdraw from the Rome Statute. However, the South African Republic and Gambia did not do this due to internal political situation and pressure from the Western countries, and only Burundi withdrew from the 1998 Rome Statute on October 27, 2017. Besides, the African Union initiated the establishment of the International Criminal Chamber within its regional court — the African Court of Justice and Human Rights (Malabo Protocol of 2014); the authors believe it to be the reaction of the African countries to the activities of the ICC. Based on their research, the authors suggest reforming the International Criminal Court to ensure its independence and impartiality in fighting international crimes and impunity, as well as developing regional criminal justice in Africa.

Африканские государства и создание МУС: легитимность происхождения

Международный уголовный суд (МУС) в истории международного права является уникальным судебным учреждением. Он обладает универсальной юрисдикцией в отношении международных преступлений, таких как преступления геноцида, преступления против человечности, военные преступления и преступления агрессии; в отношении последних МУС не осуществлял преследования, поскольку не было согласовано их нормативно закрепленное определение1. В январе 2017 г. государства — участники Римского статута не смогли прийти к единому мнению по поводу преступления агрессии. Такое согласие было достигнуто 14 декабря 2017 г. в рамках конференции государств — участников Римского статута2, когда стороны решили, что юрисдикция Суда будет распространяться на преступление агрессии с 17 июля 2018 г.3

МУС был создан с целью «положить конец безнаказанности виновных в совершении международных преступлений и тем самым способствовать предотвращению тяжких преступлений, угрожающих миру, безопасности и благосостоянию мира»4. Суд был создан на ос1 Конференция по обзору Римского статута Международного уголовного суда (Кампальские поправки к Римскому статуту), 2010 г. URL: https://asp.icc-cpi.int/ iccdocs/asp_docs/RC2010/AMENDMENTS/CN.651.2010-ENG-CoA.pdf.

нове международного договора — Римского статута, принятого 17 июля 1998 г. и вступившего в силу в 2002 г. [1, с. 47]. В отличие от ранее созданных международных уголовных трибуналов, МУС является первым постоянным органом международной уголовной юстиции [2, р. 9]. В Римском статуте МУС участвует 123 государства, 33 из которых — африканские [3]. Таким образом, африканские государства составляют самую большую региональную группу государств — участников Римского статута.

С позиции африканских государств легитимность МУС на момент его создания находилась на высоком уровне. Отметим, что легитимность международного органа может варьироваться в зависимости от разных точек зрения. Жан д&Аспремонт и Эрик де Брабэнере заявляют, что вопрос о легитимности международных организаций может возникнуть, когда в контексте реформы учредительного договора соответствующих организаций предусматривается расширение полномочий организации. То же самое верно, когда государства рассматривают возможность прекращения деятельности организации или выхода из нее [4]. Следовательно, легитимность международного органа, в данном случае МУС, может быть выражена путем придания ему больших полномочий (в данном случае международный орган пользуется большой легитимностью) либо выходом из него государств-членов (в данном случае международный орган теряет легитимность). Например, в 2016 г. Великобритания начала процедуру выхода из ЕС (ВгехИ:)5. По мнению некоторых авторов, легитимность МУС означает, что: 1) большинство государств на всех континентах являются участниками МУС и (или) признают

его деятельность полезной и справедливой; 2) большинство граждан как в развивающихся, так и в развитых регионах, имеющих разные политические системы, считают, что его работа позволяет обеспечивать международное правосудие и мир [5, р. 803]. В связи с этим можно сказать, что МУС не воспринимается одинаково во всех государствах независимо от уровня их развития или политического режима.

Следует отметить, что изначально африканские государства активно участвовали в создании МУС. В феврале 1998 г. представители 25 африканских стран провели встречу в Дакаре (Сенегал) [6], в ходе которой была принята Дакарская декларация об учреждении Международного уголовного суда6. В рамках данной встречи африканские государства призвали к созданию эффективного и независимого Международного уголовного суда и закрепили в Дакарской декларации положение о том, что Суд должен быть независимым, постоянным, беспристрастным, справедливым и эффективным. Была подчеркнута необходимость закрепления принципа взаимодополняемости МУС и национальных и региональных судов, когда последние неэффективны и у государства явно отсутствует политическая воля7.

Организация африканского единства, которая в 2001 г. была преобразована в Африканский союз, в своих резолюциях неоднократно призывала все государства-члены поддержать и ратифицировать Римский статут МУС [там же].

Представители 49 африканских государств приняли участие в Римской конференции по подготовке и принятию Римского статута, проходившей в июле 1998 г. [7, р. 674]. Большинство стран проголосовало за принятие Римского статута на Дипломатической конференции полномочных представителей под эгидой ООН по вопросу об учреждении Международного уголовного суда, и некоторые из африканских государств приняли соответствующие национальные законы об имплементации Римского статута МУС [6].

Это означает, что африканские государства внесли большой вклад в развитие международ6 Coalition for the International Criminal Court, Dakar Declaration for the Establishment of the International Criminal Court in 1998 (Declaration, 2 February 1998). URL: http://www.iccnow.org/documents/DakarDeclarationFe-b98Eng.pdf.

ного уголовного права и борьбу с наиболее серьезными преступлениями, вызывающими озабоченность международного сообщества.

Отношение африканских государств к МУС изменилось после того, как Суд начал осуществлять избирательные и не всегда обоснованные акты преследования на Африканском континенте. Соответственно, это повлияло на легитимность деятельности МУС в Африке, что в основном находит выражение в реакции африканских государств, как входящих, так и не входящих в Африканский союз.

Реакция африканских государств

на преследования МУС в Африке: легитимность деятельности

Проанализируем реакцию африканских государств на преследования МУС в Африке, а также мнения некоторых ученых о принципе взаимодополняемости и сотрудничестве, в результате чего можно выявить некоторые проблемы легитимности МУС, с которыми он сталкивается при осуществлении своей деятельности.

Как было отмечено выше, отношения между африканскими государствами и МУС изменились в связи с тем, что МУС в основном осуществляет преследования по различным ситуациям в африканских государствах, и в некоторых случаях — в отношении действующих глав африканских государств и других официальных лиц. По состоянию на ноябрь 2017 г. расследования проводятся по 11 ситуациям в таких государствах, как Демократическая Республика Конго (апрель 2004 г.), Судан (июнь 2005 г.), Кения (март 2010 г.), Ливия (март 2011 г.), Кот-д&Ивуар (октябрь 2011 г.), Мали (январь 2013 г.), Уганда (июль 2014 г.), Центрально-Африканская Республика II (сентябрь 2014 г.), Грузия (январь 2016 г.), Центрально-Африканская Республика I (май 2017 г.), Бурунди (октябрь 2017 г.)8. Следовательно, 10 из указанных 11 ситуаций, по которым ведутся расследования, касаются африканских государств. В отношении других ситуаций осуществляется предварительное расследование. На данном этапе невозможно говорить о том, будет ли прокурору МУС разрешено начать расследование по ним, поскольку Палата предварительного производства должна убедиться в том, что имеются разумные основания для разрешения расследования ситуаций, инициированного прокурором proprio motu.

Данные обстоятельства и тот факт, что, несмотря на то что трое из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН (СБ ООН) не ратифицировали Римский статут, СБ ООН имеет полномочия направить на рассмотрение в МУС ситуации в отношении государств, не являющихся участниками Римского статута, представляют собой одну из главных проблем обеспечения принципа комплементарности МУС и его сотрудничества с государствами. После того как в 2009 г. был выдан ордер на арест действующего главы Судана, Африканский союз обратился к СБ ООН с просьбой принять соответствующие меры, чтобы МУС приостановил преследование президента в соответствии со ст. 16 Римского статута [8, р. 213], так как его преследование могло бы препятствовать достигнутым усилиям по мирному процессу в регионе.

Совет Безопасности не принял меры по запросу Африканского союза о приостановлении судебного преследования в отношении президента Судана Омара аль-Башира. В ответ на отказ СБ ООН Африканский союз представил предложение внести поправки в ст. 16 Римского статута [9], которые бы наделили Генеральную Ассамблею ООН полномочиями приостанавливать преследование в том случае, если СБ не будет реагировать на такую просьбу в течение шести месяцев [10, р. 172]. Предлагаемая поправка принята не была.

Отметим, что одним из фундаментальных принципов деятельности МУС является принцип комплементарности [11, р. 123], согласно которому Суд дополняет национальные уголовные системы и действует только тогда, когда государство не может либо не желает проводить расследование и уголовное преследование в отношении предполагаемых междуна -родных преступлений. Возникает вопрос об объективном характере установления данным органом факта нежелания или неспособности государства осуществлять преследование, что затрудняет реализацию принципа комплемен-тарности, являющегося основным компонентом сотрудничества между МУС и государствами — участниками Римского статута.

Как отмечает А.Р. Каюмова, «главная проблема несовершенства юридических формулировок и свободной интерпретации принципа комплементарности МУС состоит в том, что она неизбежно влечет за собой возможность применения «двойных» стандартов и, как следствие, приобретает политический характер» [12].

В последнее время представители африканских государств стали заявлять о том, что МУС является «большой угрозой для суверенитета, мира и стабильности африканских государств», «колониальным учреждением под видом международного правосудия» [12].

А.Б. Мезяев отмечает, что международные судебные учреждения принимают решения по политическим мотивам и что действующее международное право меняют, чтобы принудительно привести неугодных государственных лидеров в МУС, и призвал Россию «поддержать те государства, которые готовы бороться с произволом Международного уголовного суда, прежде всего государства Африки» [13].

Следует отметить, что с учетом этих обстоятельств Африканский союз намерен установить альтернативный механизм международной уголовной юрисдикции на Африканском континенте путем учреждения Международной уголовной палаты в рамках регионального Африканского суда справедливости и прав человека (African court of Justice and Human Rights), которая будет расследовать международные преступления, предусмотренные в Протоколе Малабо 2014 г.9 о внесении изменений в Протокол 2008 г.10 об Африканском суде справедливости и прав человека, и привлекать к ответственности лиц, виновных в их совершении. В данном Протоколе 2014 г. указаны следующие преступления, в отношении которых Африканский суд справедливости и прав человека будет иметь юрисдикцию: преступление геноцида, преступление против человечности, военные преступления, пиратство, терроризм, вербовка, коррупция, отмывание денег, торговля людьми, продажа наркотиков, ввоз токсичных отходов, незаконная добыча природных ресурсов и преступление агрессии, тогда как МУС имеет юрисдикцию в отношении только четырех международных преступлений: военные преступления, преступления против человечности, преступления геноцида и преступления агрессии [14]. Существуют различные мнения о

причинах создания Международной уголовной палаты в рамках Африканского суда справедливости и прав человека. С одной стороны, считается, что создание такой палаты не является реакцией африканских государств на деятельность МУС и не направлено против него [15]. С другой стороны, представляется, что Международная уголовная палата Африканского суда справедливости и прав человека имеет целью заменить МУС на Африканском континенте [16]. Сторонники первой точки зрения утверждают, что идея придать международную уголовную юрисдикцию Африканскому суду возникла давно, до возникновения конфликта между МУС и африканскими государствами, и что данная идея была предложена учеными, а не главами государств и правительств (т.е. политиками) в связи с необходимостью привлечения к ответственности бывшего президента Республики Чад Хисена Хабре [17]. Отметим, что Хисен Ха-бре возглавлял страну с 1982 по 1990 г. Позже он обвинялся в совершении преступлений против человечности, военных преступлений и пыток в период руководства государством. Его пытались привлечь к уголовной ответственности в Бельгии и Сенегале, но потом было достигнуто консенсуальное решение об учреждении специального независимого регионального трибунала ad hoc — Чрезвычайных африканских палат — на основании соглашения, заключенного между Африканским союзом и Республикой Сенегал11. В результате 30 мая 2016 г. он был приговорен к пожизненному лишению свободы12. Апелляционная палата оставила это решение без изменения13. Деятельность Чрезвычайных африканских палат может служить примером эффективного международного уголовного правосудия, осуществляемого посредством региональных уголовных механизмов, созданных в рамках региональных международных организаций, в данном случае Африканского союза.

Сторонники второй точки зрения считают, что идея создания данной палаты стала актуальной именно после того, как были выдвинуты обвинения против президента Судана, т.е. является реакцией на деятельность МУС и СБ ООН [там же].

C3%AAt_int%C3%A9gral.pdf.

На 28-м саммите Африканского союза, который состоялся 30-31 января 2017 г. в Аддис-Абебе (Эфиопия), была принята резолюция о Международном уголовном суде, в которой говорится о поддержке заявлений трех африканских государств (Бурунди, ЮАР, Гамбии) о выходе из Римского статута. В данной резолюции Африканский союз призывает все государства реализовать его заявления о массовом выходе африканских государств из МУС14. При этом некоторые государства — члены Африканского союза, такие как Нигерия, Сенегал, Буркина-Фасо, Кот-д&Ивуар, не поддержали идею о срочном массовом выходе из МУС [18].

Выход африканских государств из Римского статута МУС

Следует отметить, что Республика Бурунди приняла закон о выходе из Римского статута [19], и соответствующая нота была передана в Секретариат ООН 27 октября 2016 г.15 Выход Бурунди из Римского статута МУС стал окончательным и вступил в силу 27 октября 2017 г. Южно-Африканская Республика также направила ноту о выходе из Римского статута МУС в Секретариат ООН, но данная нота была снята правительством ЮАР после того, как Верховный суд ЮАР принял решение о признании данных действий правительства противоречащими Конституции ЮАР, поскольку парламент не принял соответствующий закон. В своем решении Верховный суд ЮАР постановил, что выход из любого международного договора, подлежащего ратификации, требует одобрения парламентом независимо от того, приведет или нет этот выход к изменению внутреннего законодательства Южной Африки. При этом в случае выхода из МУС потребуется внесение изменений во внутригосударственное право Южной Африки с учетом того, что был принят закон об имплементации Римского статута МУС в ЮАР, но аргументация суда не ограничивалась участием парламента в имплементации Римского статута. Кроме того, Верховный суд постановил, что решение о выходе из МУС без предварительного одобрения парламента было «процедурно иррациональным» [20].

Необходимо отметить, что не все государства Африки поддерживают идею о выходе из Римского статута. Например, Ботсвана, Кот-д&Ивуар, Нигерия, Малави, Сенегал, Танзания, Замбия и Сьерра-Леоне утверждают о том, что они не собираются выходить из Римского статута МУС. При этом очевидно, что для большинства африканских государств легитимность деятельности МУС сомнительна.

Заключение

В заключение можно отметить, что африканские государства участвовали в создании МУС, и нет никаких сомнений в легитимности происхождения данного органа, поскольку государства выразили свое согласие на его создание путем подписания и последующей ратификации Римского статута. Некоторые африканские государства недавно объявили о своем намерении выйти из Римского статута МУС, а Африканский союз призывает их к массовому выходу из него и намеревается создать Международную уголовную палату в рамках Африканского суда справедливости и прав человека для преследования обвиняемых в совершении международных преступлений [21]. В этой связи МУС находится в непростых отношениях с африканскими государствами — участниками Римского статута. Крайне важно отметить, что главы африканских государств демонстрируют растущее недоверие к МУС, и это влияет на его легитимность. С учетом общепринятого положения о том, что международные преступления совершают не абстрактные, а конкретные физические лица

[22, р. 1151], официальные лица, обвиняемые в совершении таких преступлений, не могут пользоваться иммунитетом согласно Римскому статуту. Данное обстоятельство также влияет на отношения между МУС и разными странами, поскольку он может преследовать даже действующих глав государств и других официальных лиц.

Международный уголовный суд нуждается в реформировании в целях обеспечения его независимости и беспристрастности при выполнении им функций по предупреждению совершения международных преступлений и привлечению к ответственности виновных. Как отмечает Т. Хансен, «для того чтобы укреплять свою легитимность в Африке и в других регионах, кажется очевидным, что Суд должен показать, что он не ограничивается преследованиями преступлений, совершаемых в менее сильных государствах» [23]. Следует отметить, что необходимо в определенной степени учитывать традиционные способы привлечения к ответственности, разрешения конфликтов и борьбы с безнаказанностью, к которым привыкли народы данного региона [24, р. 343]. Эффективная работа МУС в значительной мере зависит от позитивного сотрудничества с государствами [24], которые имеют преимущество преследования лиц, виновных в совершении международных преступлений, для обеспечения принципа взаимодополняемости. Требуется также создавать региональные международные уголовные учреждения для болееэффективнойборьбысмеждународными преступлениями.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

REFERENCES

ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ

Букуру Жан-Батист — аспирант кафедры международного права Российского университета дружбы народов, г. Москва, Российская Федерация; e-mail: bukurujb@ mail.ru.

Солнцев Александр Михайлович — заместитель заведующего кафедрой международного права Российского университета дружбы народов, кандидат юридических наук, доцент, г. Москва, Российская Федерация; e-mail: a.solntsew@gmail.com.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ

Букуру Ж.-Б. Вопросы легитимности Международного уголовного суда в его отношениях с африканскими государствами в сфере борьбы с международными преступлениями / Ж.-Б. Букуру, А.М. Солнцев // Всероссийский криминологический журнал. — 2019. — Т. 13, № 2. — С. 332-339. — DOI: 10.17150/2500-4255.2019.13(2).332-339.

INFORMATION ABOUT THE AUTHORS

Bukuru, Jean-Batiste — Post-Graduate Student, Chair of International Law, Peoples& Friendship University of Russia (RUDN), Moscow, the Russian Federation; e-mail: bukurujb@ mail.ru.

Solntsev, Aleksandr M. — Deputy Head, Chair of International Law, Peoples& Friendship University of Russia (RUDN), Ph.D. in Law, Ass. Professor, Moscow, the Russian Federation; e-mail: a.solntsew@gmail.com.

FOR CITATION

Bukuru J.-B., Solntsev A.M. The issues of legitimacy of the International Criminal Court in its relations with African countries in the sphere of counteracting international crimes. Vserossiiskii kriminologicheskiizhurnal = Russian Journal of Criminology, 2019, vol. 13, no. 2, pp. 332-339. DOI: 10.17150/2500-4255.2019.13(2).332-339. (In Russian).