Некоторые вопросы совершенствования законодательства в области противодействия терроризму

11.8. НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В ОБЛАСТИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ТЕРРОРИЗМУ

Шмыгун А. Н., преподаватель Краснодарский университет МВД России

Перейти на Главное МЕНЮ Вернуться к СОДЕРЖАНИЮ

Хаотичное расширение правового регулирования в Российской Федерации противодействия терроризму в последние годы привело к появлению дублирующих и противоречащих друг другу норм, созданию коллизий, породило конкуренцию норм, что вызвало серьезные затруднения в правоприменении. Это создает значительные трудности практическим работникам в их повседневной деятельности, вносит неразбериху и сумятицу при использовании этих понятий, не способствует анализу обстановки по линии борьбы с экстремизмом и терроризмом, вызывает неизбежные ошибки, происходящие от недостатка знания сущностных характеристик названных явлений.

Следует согласиться с В. А. Бурковской, что нормативная правовая база Российской Федерации, обеспечивающая борьбу с экстремизмом и терроризмом, находится на этапе становления, что в определенной степени обуславливает ее противоречивость1.

Прежде всего, наибольшие трудности у сотрудников правоохранительных органов вызывает разграничение понятий «террористическая деятельность» и «экстремистская деятельность», поскольку действующее законодательство не позволяет четко разграничивать содержание указанных понятий.

Так, согласно ч. 1 ст. 1 ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» террористическая деятельность входит в содержание экстремистской деятельности. В указанном законе экстремистская деятельность отождествляется с понятием экстремизма. Тем самым, законодатель не разделяет экстремизм и экстремистскую деятельность.

Напротив, в содержании статьи 3 Федерального закона Российской Федерации № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» используется следующее определение терроризма - это «идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий»2.

В свою очередь, террористическая деятельность является, прежде всего, видом деятельности, включающая в себя конкретный перечень деяний, тем самым

О противодействии терроризму: Федеральный закон Российской Федерации № 35-ФЗ от 6 марта 2006 г. // Рос. газ.-2006. 10 марта.

законодатель разграничивает понятия «терроризм» и «террористическая деятельность».

В связи с этим, считается не совсем обоснованным существующее в Федеральном законе «О противодействии терроризму» разграничение понятий терроризм и террористическая деятельность.

В утратившем силу в 2006 году Федеральном законе № 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом» в статье 3 содержался перечень преступлений террористического характера, к ним относились преступления, предусмотренные ст.ст. 205-208, 277 и 360 УК РФ, и другие преступления, предусмотренные УК РФ, если они совершены в террористических целях.

В настоящее время единый перечень преступлений террористического характера отсутствует, поэтому другим важным вопросом, настоятельно, требующим разрешения является, определение соответствующего перечня преступлений террористического характера.

В частности, в ФЗ «О противодействии терроризму» в статье 24 «Ответственность организаций за причастность к терроризму» законодатель называет перечень преступлений, предусмотренных статьями 205-206, 208, 211, 277-280, 282.1, 282.2 и 360 УК РФ, совершение которых необходимо для признания организации террористической. Несложно заметить, что в указанном перечне названо преступление, предусмотренное статьей 280 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности»), которое относится к преступлениям экстремистской направленности (согласно статье 2821 УК РФ). А наличие в рассматриваемом перечне статей 2821 и 2822 УК РФ фактически стирает различие между такими понятиями как «террористическая организация» и «экстремистская организация».

В Уголовном кодексе РФ в статье 2051 «Содействие террористической деятельности» указываются такие статьи, как 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360, а в примечании к этой статье при раскрытии содержания понятия «финансирование терроризма» в дополнение к названным статьям (205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360) названы статьи 2051 и 2052 УК РФ.

Неконкретность и противоречивость правового закрепления перечня преступлений террористического характера приводит к произвольному и часто искаженному их пониманию, что негативно влияет на изучение механизма преступлений террористического характера.

Перечень террористических преступлений (впрочем, как и экстремистских) не существует изначально, он создается законодателем и напрямую зависит от особенностей понимания им сущности терроризма и его соотношения с экстремизмом. По нашему глубокому убеждению на современном этапе противодействия терроризму необходимо в срочном порядке устранить имеющиеся противоречия.

Кроме вышесказанного, существуют спорные вопросы уголовно-правовой квалификации деятельности и создания террористических организаций.

Известно, что в России решением Верховного суда РФ от 14 февраля 2003 года организация «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» признана террористической и ее деятельность на территории Российской Федерации подлежит запрету. Ее представители, находясь на территории России, активно пропагандируют идеи построения единого мусульманского государства, необходимость борьбы с существующим политическим строем террористическими методами.

Шмыгун А. Н.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ТЕРРОРИЗМУ

Так, в Москве 11 ноября 2004 года руководители ячейки террористической организации «Хизб ут-Тахрир» Касимахунов и его жена Дроздовская были приговорены к лишению свободы по ст. 2051 УК РФ (вовлечение в террористическую деятельность) и 210 УК РФ (организация преступного сообщества)3.

Возникает обоснованный вопрос о правовой оценке указанных действий: следует ли содеянное квалифицировать по ст. 210 и ст. 205.1 УК РФ либо по ст. 210 и ст. 282.2 УК РФ?

В ходе предварительного следствия по уголовному делу № 11003 по обвинению Хубиева А. П. по ст.ст. 210 ч.2, 205 ч.3, 30 ч.3 - 205 ч.3, 205 ч.3, 105 ч.2 п.п. «а», «д», «е», «ж», «з», «л», «н», 30 ч.3 - 105 ч.2 п.п. «а», «д», «е», «ж», «з», «л», «н», 317, 222 ч.3 УК РФ установлено, что Хубиев А. П. в составе преступного сообщества участвовал в подготовке и проведении террористических актов на территории СевероКавказского региона, совершил посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов, умышленные убийства при отягчающих обстоятельствах, незаконно приобрел, хранил и перевозил взрывчатые вещества, взрывные устройства.

Установлено, что Хубиев А. П. являлся активным членом преступного сообщества, созданного Шамилем Басаевым, Хаттабом, Русланом Гелаевым, основной целью которого являлось дестабилизация общественнополитической обстановки в Северо-Кавказском регионе путем проведения серии крупномасштабных террористических актов, и в дальнейшем, вооруженное выступление в поддержку чеченских незаконных вооруженных формирований, насильственный захват власти и создание шариатского государства на территории КБР и КЧР, а затем всего Северного Кавказа, при поддержке зарубежных террористических центров создали организованные преступные сообщества - сеть ваххабитских «джамаатов», объединенных единым замыслом, с высокой степенью конспирации и четким распределением ролей. Они оснащались огнестрельным оружием, взрывными устройствами и военным обмундированием, имели подготовленные базы и схроны в горной местности Карачаево-Черкессии и Кабардино-Балкарии. Централизованное руководство и финансово-материальное обеспечение «джамаатов» осуществлялось вышепоименованными руководителями НВФ Басаевым, Хаттабом и Гелаевым с территории Чеченской Республики4.

Следует сделать вывод о том, что в действиях преступного сообщества имеются признаки террористической деятельности или деятельности организации, которая в последующем была признана террористической по решению Верховного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2003 года.

Как нам представляется, оправданным решением по однозначной квалификации указанных деяний будет введение в Уголовный кодекс Российской Федерации ответственности за создание и деятельность, а также участие в деятельности террористической организации, в отношении которой судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете

деятельности в связи с осуществлением террористической деятельности.

Нововведение позволит дифференцированно подходить к назначению справедливого и адекватного наказания за осуществление террористической деятельности по организации преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре.

Рецензия

Статья Шмыгуна А. Н. посвящена исследованию вопросов совершенствования уголовного законодательства в области противодействия терроризму. Актуальность излагаемых проблем автором не вызывает никаких сомнений, так как объективная оценка, сложившейся криминологической ситуации, позволяет констатировать тот факт, что состояние преступности на территории Северного Кавказа, по-прежнему остается одним из основных факторов, дестабилизирующих обстановку в данном регионе России. Рассматриваемые автором проблемы, несомненно, имеют место не только в теории уголовного права, но и возникают в практической деятельности правоприменителя.

Правовое регулирование противодействия терроризму в последние годы привело к появлению противоречащих друг другу норм, созданию коллизий, что вызвало серьезные затруднения в правоприменительной деятельности.

В настоящее время отсутствуют специальные уголовно-правовые исследования, посвященные доктринальному толкованию правовой природы создания и деятельности террористической организации и признаков ее состава, а так же разрешению концептуальных и правоприменительных проблем уголовной ответственности за создание и деятельность террористических организаций.

В основе исследуемой проблемы лежит достаточный научный материал. Помимо анализа отечественного законодательства автор поставил ряд проблем, касающихся конкретных деяний по созданию и организации деятельности террористических организаций, признанных таковыми по решению суда, посягающих на общественную безопасность, кроме того, ставится вопрос о разработке конкретных предложений направленных на совершенствование уголовного законодательства и практики его применения.

Отдельные положения статьи в достаточной степени нашли свое отражение в диссертационном исследовании по проблеме противодействия преступлениям террористического характера: уголовно-правовые и криминологические аспекты (по материалам Северного Кавказа).

Необходимо отметить, что актуальность проблем затронутых в статье состоит в том, что до сих пор данные аспекты рассматривались в рамках исследований более общего характера, на уровне обсуждений принятого Федерального закона «О противодействии терроризму» в котором вопросы уголовной ответственности за создание и деятельность террористических организаций никак не оговорены. Положительным моментом представленной статьи является развернутость, широта теоретического охвата, многообразие научных точек зрения, аналитичность и последовательность изложения проблемы автором, комплексный подход к исследованию материала.

Все вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что статья Шмыгуна А. Н. содержит совокупность новых научных положений, соответствующим требованиям ВАКа, имеет научный подход к исследуемой проблеме и представляет интерес для последующего и более углубленного изучения проблемы уголовной ответственности за создание и деятельности террористической организации, кроме того, будет интересна всем тем, кто занимается проблемами изучения противодействия терроризму.

Научный руководитель

д.ю.н., профессор

начальник кафедры

Перейти на Главное МЕНЮ Вернуться к СОДЕРЖАНИЮ

М. П. Киреев