МЕСТО И РОЛЬ МИФОТВОРЧЕСТВА В ФОРМИРОВАНИИ И ТРАНСФОРМАЦИИ ЕВРЕЙСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

Место и роль мифотворчества в формировании и трансформации еврейской идентичности

Мордасов Виктор Геннадьевич,

соискатель, Забайкальский государственный университет , meilunas@mail.ru

Статья посвящена анализу процессов трансформации еврейской идентичности, на которые влияние оказывает диалог, проходящий между внешним мифотворчеством, направленным на достижение адаптации группы к требованиям социального окружения. Как указывает автор, следствием этого должна быть ассимиляция ее с окружающими группами. Однако, по его мнению, не менее значимым представляется влияние субъективного фактора, представленного внут-ригрупповым мифом, возникающим в процессе повествования о прошлом, в результате которого историческая жизнь группы преображается посредством коллективной памяти, что придает этой истории недостающую целостность и смысл. Автор доказывает, что воплощаясь в социальной действительности, внуригрупповые религиозные мифы способствуют ее преображению и сакрализации посредством навязывания ценностной атрибутики, преображающей социальную, этническую, культурную идентичность и таким образом, именно они играют ключевую роль в самосохранении и развитии группы. В результате идентичность формируется как когнитивный конструкт, носящий интерсубъективный характер, так как он сохраняет преемственность с групповыми традициями и ценностями иудаизма, историей и именем еврейского народа, однако трансформируется в связи с современными процессами развития.

Евреи представляют собой группу, которая идентифицировала себя как народ задолго до того, как это сделали народы, живущие в современном мире. Однако, благодаря особенностям исторического развития этот народ живет в состоянии рассеяния, находясь как на территории исторической Родины, так и за ее пределами, где им удалось сохранить общинную солидарность и идентичность. Это создало специфические условия для развития еврейской идентичности, которая подвергалась влиянию разнообразного внешнего окружения и как следствие приобрела множество региональных форм, однако во всех своих формах сохранила связь с еврейскими корнями и этническим именем. Поэтому актуальным является вопрос о том, существуют ли устойчивые черты еврейской идентичности и представляет ли собой эта идентичность итог самоопределения или может быть итогом внешнего влияния, а также существует ли расхождение между идентичностью евреев и ее восприятием со стороны окружающих групп.

Обзор литературы. Вопросам идентичности посвящают свои исследования В. А. Ачкасов, С. Н. Булгаков, А. Тойнби, В. Фрейдзон, В. Хесле. Процесс формирования идентичности проанализирован М.М. Бахтиным, М. Вебером, М. Майклом, П. Рикером, П. А. Сорокиным, А. Смитом, Р. Вода-ком. Процессы трансформации идентичности под влиянием религии рассмотрены М. Мюллером, М. Элиаде, Р. Бела, С. Холлом. Еврейская идентичность оказалась рассмотрена, такими авторами, как Э. Бен-Рафаэль Э. Гутман Б. Киммерлинг Б. Нойбергер B.С. Собкин A. 1№. Грачева, Ч. Либ-ман.

Однако открытым остается вопрос о проведении факторного анализа формирования и трансформации еврейской идентичности.

Методология.

В исследовании использовалась методология социально-психологический, анализа, дающего возможности выявления закономерностей влияния социума на идентичность, а также субъективистского подхода З, рассматривающего в качестве факторов идентичности самосознание, самоидентификацию, переживания, реакции личности.

Результаты исследования. Еврейская идентичность носит когнитивный характер и обладает такими характеристиками, как: 1) мифо-логизм, как проявление внешнего конструирующего влияния, которое проявляется в форме религиозных мифов, ритуалов и символов, трансформирующихся благодаря внешнему социальному влиянию; 2) субъективизм, как проявление внутригруппового и личностного влияния, так как каждая личность имеет возможность самостоятельного определения своей самости, противопоставляя ее внешнему мифу и на формирование ее идентичности влияют личностные, не фиксируемые исследователями обстоятельства; 3) когнитивность, так, как в итоге взаимодействия внешнего и внутригруппового религиозного мифа формируется когнитивная идентичность, основой которого является сохранение сообщества евреев, которое приспосабливаясь к изменяющимся внешним условиям, изменяет свои характеристики, но сохраняет свое самовосприятие.

Обсуждение результатов. В соответствии с точкой зрения, принятой в социальной психологии идентичность является ментальным конструктом, выступающим частью «Я-концепции», и бытийной реальностью группы, объединенной вокруг системы ценностей евреев, которые носят географический, генетический, этнический, религиозный, культурный, гражданский и политический характер, что вместе определяет социальную, этническую, религиозную и культурную принадлежность человека. Согласно В. Хесле «идентичность» предполагает длительное устойчивое сохранение этой принадлежности у социальной группы [19, с. 112]. При этом идентичность не дается автоматически, а создается в процессе преодоления внешнего противодействия. В этом процессе «самость» личности, которая представлена объективными параметрами ее состояния, противопоставлена «я», то есть элементу самосознания, познающего эту «самость».

Значение этих элементов совпадает с «индивидуальностью» и «тождеством», которые выделил в структуре идентичности П. Рикёр, который обратил внимание на необходимость сохранения непрерывности и последовательности в объективно проходящем процессе трансформации идентичности, благодаря чему она не разрушается, а сохраняется как целостность. Природа идентичности согласно его определению носит двойственный характер, который связанный с ее принадлежностью к ментальности человека, то есть предрасположенности индивидов воспринимать и отражать окружающую действительность определенным образом. Ментальные факторы с одной стороны, определяются устойчивым глубинным уровнем народного самосознания, включая бессознательный уровень. С другой стороны - ментальность связана с уровнем, подверженным частым изменениям, а также с историческими событиями, которые составляют основу жизнедеятельности людей [14].

С учетом этого контекста, определение идентичности евреев сводится к определению отношения субъективного «Я» каждого еврея к объективной «самости» еврейского сообщества. Рикё-ровское понятие «нарративная идентичность» описывает те представления, в которых люди объясняют как «себя» и «реальный мир». Можно уверенно сказать, что нарративная идентичность имеет интерсубъективный характер, так как основой для создания ментального образа себя и мира служит информация о реальных событиях и процессах. В то же время в процессе рассказа образ мира и группы преображается посредством менталитета и коллективной памяти, которые придают этой истории недостающую целостность и смысл [14].

Первым фактором, определяющим содержание нарративной идентичности как элемента ментальности, являются институты, которые выполняют функцию обслуживания различных сфер жизнедеятельности, такие как язык, религия, народ, культура, политическая партия. Указанные институты формируют ценности, принимаемые носителем идентичности на осознаваемом уровне, где на этот процесс влияют конструируемые внешним социумом факторы, и на эмоциональном, часто неосознаваемом уровне, где на этот процесс влияют сущностные и неизменные факторы, такие как природное окружение и генетическое происхождение [16, с. 173].

Здесь необходимо выделение тех ценностей, которые оказывают доминирующее воздействие на коллективные системы представлений, которые М. Вебер считал выражением «избирательного сродства» [5, с. 61]. Это значит, что обращаясь к определенным элементам перечисленных сфер, то есть значимых институтов идентичности, субъект может актуализировать в своем сознании другие «родственные» элементы, прежде вытесненные за его границы. У евреев это было обращение к библейским патриархам, как авторитетам, которое отсылало, находящихся в разных регионах, диаспорах и даже культурах, представителей этого народа к признанию родственных связей с ними и напоминанию о том, что они составляют с ними единое целое в рамках судьбы избранных Богом людей.

Понимание сути коллективных обязанностей у евреев давно приобрело идеологический характер. Причиной является особый уровень взаимодействия между этнической и религиозной сферами, который актуализируется в условиях еврейской диаспоры, когда очень часто религия выступает убежищем этничности. Эти убеждения подтверждаются выводами М. Мюллера, согласно которым религия в социальным пространстве оказывает более мощное воздействие на сознание человека, чем язык [11, с. 36]. Поэтому первой формой самосознания человека была религиозная идентичность, ставшая источником для создания других видов идентичности.

Наглядной иллюстрацией приведенной идеи является история евреев, которые имея в основе своего существования тесную связь между этничностью и религиозностью, сумели сохранить в течение длительного времени устойчивое этническое самосознание и сопротивляемость к ассимиляции. Иудаизм был первой среди авра-амистических религий, которая длительное время доминировала в иерархии идентичности целого народа [18]. Наиболее ранним из известных источников идентичности евреев была Тора, то есть еврейская Библия, давшая начало двум противоположным типам текстов, которые раз-нонаправлено влияли на еврейскую идентичность. Первый тип текстов был предназначен для прямой письменной коммуникации и включал в себя официальную историю царской семьи. Второй охватывал информацию, которая длительное время была распространена в виде устного мифотворчества пророков и лишь впоследствии была кодифицирована в Библии. В первом случае мифотворчество исходило от власти, во втором оно представляло инструмент влияния, разрабатываемый в среде еврейских интеллектуалов, при этом оба мифа ставили жестко идеологизированные сверхзадачи. Библейская идентичность представляла собой результат диалога между внешним влиянием, представленным нарративами идентичности-тождества и внутренним влиянием, представленном субстанциональными аспектами самооценки идентичности-индивидуальности [25, с. 14].

Как показывают приведенные данные, еврейское общество, несмотря на существенные различия внутри своей структуры, объединяет господство единых религиозных ценностей. Это объединение является скорее внешним, но, тем не менее, разнородное общество евреев интегрируется вокруг согласия о необходимости соблюдения норм и правил, заключенных в содержании религиозных текстов [14]. Наиболее значимой составляющей этого процесса является осознание принадлежности к еврейскому сообществу. Религиозные ценности и религиозная история евреев при этом, находятся в основе этой системы, составленной в современном Израиле такими уровнями, как религия, нация и государство, которые и формируют еврейскую идентичность. В свою очередь, она оказывает влияние, то есть поддерживает, воспроизводит и модифицирует социальную структуру еврейского общества [8].

Как доказывает Э. Гутман, в системе социальной идентичности евреев невозможно отделить религиозные элементы от национальных, так как даже большинство светских граждан Израиля, не представляет свою жизнь без иудаизма. Действительно, большинство евреев не считают соплеменниками тех, кто переменил веру. Напротив, согласно распространенному представлению, присоединиться к еврейскому народу может человек с любым происхождением в случае прохождения им гиюра [6 с. 188]. Таким образом, под еврейской идентичностью можно понимать нарративное выражение переживания ценностей веры, символических культовых практик, идеологических убеждений, традиций, принадлежности к группе, с которой связывается с принадлежностью иудейскому сообществу.

Как показывает изучение истории евреев осознание связи с иудаизмом зачастую было решающим и даже единственным фактором, благодаря которому сложила еврейская этническая общность. Еврейская религиозность формировала и поддерживала еврейскую этничность, находясь в основании семейно-родственных и светских, хозяйственных, культурных, воспитательных институтов, то есть, она являлась религиозным самосознанием целого народа [4, с. 451]. Как правило, она выступала в формах смешанных с этнической, культурной, гражданской и другими типами еврейской идентичности, выполняя роль наиболее ценностных оснований, служащих основой интеграции данной группы. При этом воздействие иных факторов приводило к тому, что формирование еврейской идентичности происходило не столько под влиянием религии, сколько в связи с особенностями восприятия религии, в зависимости от условий жизни религиозной общины, отношения государства и политики преследований в отношении евреев. Эта особенность была отмечена М. Вебером [5] и Р. Белла [21], которые указывали, что в современном обществе идеология призвана сыграть ту функцию, которую выполняет в традиционном обществе религия. Из чего можно сделать вывод о том, что современные евреи могут выбирать в качестве авторитетных текстов не Тору, а идеологические конструкты, используемые властью в качестве инструмента интеграции [23]. Перефразируя М. Мюллера можно сказать, что на формирование идентичности евреев влияет не столько религия, сколько то, как она воспринимается сознанием евреев [11].

В этом смысле, еврейская идентичность на социальном уровне проявляется как рефлексия на иудаизм, возникающая в процессе отнесения себя к еврейскому сообществу. В социальной реальности формирование этих представлений происходит посредством одновременной внутрикультур-ной социализации и взаимодействия с другими народами, в результате чего формируется корпус мировоззренческих идей и верований, получающих отражение в мифах, легендах, исторических нарративах. Например, отличием рецепции евреев в течение истории, стала позиция жертвы, о которой пишет Д. Бонхоффер, по мнению которого, евреи научились оценивать мировые процессы и события с людей, которые были отвергнуты и находились в самом низу социальной лестницы. Механизм формирования идентичности под воздействием религиозных нарративов, поднимается в контексте теоретических положений М. М. Бахтина, который считал, что граница является тем местом, где возможно познание культурой самой себя [2]. В качестве инструмента самоопределеП т

ния рассматривается особый тип нарратива, еврейский миф, который понимается как рецепция иудаизма, заключающая с себе содержательное различение «еврейского» и «нееврейского», на основе которых происходит самоопределение евреев как особого сообщества в обыденном сознании [20с. 9].

Мифы для евреев выполняют функцию формирования позитивного отношения к своей группе и негативного отношения к внешним группам. К наиболее известным мифам относится библейское сказание об «этнической избранности евреев», которое, как доказывает Э. Смит, сформировано благодаря иудаизму, пришедшему на смену домонотеистическим мифам, обрядам и ритуалам. Оно, по мнению автора, представляло более совершенную систему представлений о человеческом бытии и его регуляции, но, несмотря на это, продолжило трансляцию мифов поколениям евреев посредством формирования общих этнических символов и памяти [24, с. 41].

Поэтому ведущим фактором складывания идентичности является не столько общее еврейское «происхождение», «язык» или «территория совместного проживания» евреев, сколько мифы, в которых описана общая для евреев территория, язык, религия, государство, традиции, овеществленные в материальной культуре, базовые модели повседневного поведения, эстетические и этические каноны и т.д. Будучи «превращенными» в субъективную форму, связанную с их рецепцией в массовом сознании, они выполняют функцию самоопределения евреев, будучи символами еврейской идентичности [8]. Территория это «Земля обетованная», язык это «иврит» или «идиш» - язык священных текстов, государство это «Эрец-Израэль», жилище - «домашний очаг», религия - «иудейский монотеизм», представляющий систему символов, позволяющих отделить евреев как общность от «других», чужих народов и дать евреям ощущение устойчивости [1, с. 131].

Интегрирующим мифом для евреев на протяжении их истории являлось повествование о единой судьбе их предков как людей, которых избрал Бог и противопоставил народам иным, не избранным. Представления об особенности «Своих» у евреев формировались очень интенсивно в силу многочисленных контактов с многочисленными «Чужими». Особенно интенсифицировала процесс формирования еврейской идентичности миграция, приведшая к появлению различных диаспор, то есть форм и способов жизнедеятельности отдельных еврейских групп в отрыве от территорий происхождения в окружении иных народов и религий [15, с. 105].

Когда в сер. ХХ в. шел процесс формирования государства Израиль, вновь возникла необходимость обращения к мифу, как средству, способному объединить евреев всего мира. Этим мифом стала идея еврейского народа, которому судьбой предписано возродиться на израильской земле. Миф о «возрождении еврейской нации» утверждал, что евреи представляют собой такую же народную группу как и другие народы, однако в его истории произошло «изгнание», после которого естественное развитие евреев было прервано, начался период «без истории», когда евреи влачили лишь физическое существование. Когда, пришло время для формирования новой еврейской нации, то согласно мифу, это должно было произойти не в результате эволюции культуры евреев, живших в условиях диаспоры, так как она должна была быть уничтожена, а в результате того, что евреи вновь собирались на своей территории, начинали говорить на древнем иврите, подчинять свою жизнь духовным ценностям иудаизма [13, с. 373].

В XXI в. роль иудейского мифа, выполняющего функцию укрепления фундамента идентичности евреев, возрастает, а религия продолжает влиять на развитие еврейских общин, объединенных комплексом традиционных норм, ценностей, ролевых предписаний. Иудейский миф, выполняя функцию регуляции жизнедеятельности еврейского общества, оказывает ощутимое влияние на еврейскую идентичность. Это объяснимо тем, что религиозный миф охватывает не только сферу духовности, но и отвечает за ощущение человеком и группами взаимной комплементарности, то есть выражения своей идентичности и отличия от иных людей, что способствует организации выживания группы и преемственности поколений [7].

Очевидно, что мифотворчество повлияло на ряд современных трансформаций еврейской идентичности, в частности на территории государства Израиль, где, еврейская идентичность, по сути, создается заново, так как она противопоставляется идентичности тех евреев, которые жили в период рассеяния. О мифологическом характере идентичности современных израильтян говорит их многообразие, в котором уживаются, такие направления как светское, ориентированное на западные образцы безрелигиозной культуры и традиционалистское, ориентированное на возврат к иудейским ценностям, которые понимаются как исконные, так как в основе их лежит миф об уникальности израильтян. При этом современный еврейский миф постоянно переосмысляется в духе идей модерна, что позволяет человеку или группе соотнести себя с имеющимися в культуре мировоззренческими парадигмами и интегрироваться в современную мировую культурную традицию [7]. Например, особенности рецепции иудаизма в Израиле заключаются в утверждении моноконфессиональной структуры израильского общества за счет двойственного влияния современного иудейского мифа на евреев, объединенных мифом в единое целое, но отделенных им же от иных этносов. С одной стороны еврейская идентичность является категорией массового сознания, для которого важно осознание своей принадлежности к еврейству, с другой - не менее важным является осознание причастности к ценностям иудейской религии. Согласно методологии

А. Тойнби [17, с. 518], именно так создается тело цивилизации, интегрированной ценностями Священного Писания, являющегося его «жизнетворным центром» и конфессиональными институтами.

Существование еврейской цивилизации в Израиле можно связать со специфическими условиями, в которых возникло это государство, основанное на своеобразной «гражданской религии», которая включает элементы и символы, имеющие происхождение в библейской религии и традициях, но адаптированные к условиям современности. Их содержание выхолощено, а сами они изменили свое значение [12, с. 16]. Тем не менее, именно эти атрибуты и символы власти, мимикрирующие под древность, например окрашенный в цвета талита (молитвенное покрывало) государственный флаг Израиля, или ставшая символом государственной власти ме-нора (храмовый подсвечник), указывают массовому сознанию на непрерывность еврейской традиции, сохраняемой в этом государстве. «Гражданская религия» Израиля подчеркивает, что его граждане едины по отношению к ценностям еврейского государства [3, с. 16].

С другой стороны, функциональная нагрузка еврейской идентичности в Израиле состоит в том, чтобы служить инструментом этнической дифференциации и мобилизации, помогая отделять «чужих» от «своих». Этот интерактивный феномен, который конструируется в ходе взаимодействия «Я» со своим еврейским окружением, проходящего посредством процессов его интерпретации и категоризации. Например, в современном Израиле катализатором создания единства является сионистский миф, который используется и для формирования общего отношения израильтян к окружающим арабским государствам, выступающим в образе внешнего врага. Этот миф вызывает чувство единства у представителей многочисленных еврейских групп, прибывших различных стран «исхода». Сильной стороной мифа является его апелляция к безопасности, провозглашенной первостепенной задачей государства. Однако у провозглашаемой сионизмом дихотомии «своих» и «чужих», есть и слабая сторона, которая заключается в том, что глобальное противостояние между миром арабом и евреев, являющееся центром его внимания, постепенно перетекает на локальный уровень палестино-израильского конфликта, следствием чего является падение уровня расовой ненависти. Кроме этого, в рамках самого израильского общества наблюдается приток репатриантов, которым не интересен сионизм в качестве национальной идеи, поэтому общество ищет новые, нацеленные на интеграцию мифы. Например, можно с уверенностью говорить о том, что таким является миф об Израиле. Образ государства Эрец-Израиль объединяет евреев всего мира, которые даже проживая других странах, верят, что Израиль - это их родина, и страна, где им всегда будут рады.

Любовь к Израилю проявляется в том, что евреи изучают его историю, язык, знают все о его таланах и достижениях, они болеют за израильские спортивные команды, переживают за Израиль в случаях, когда он участвует в войнах или на его территории случаются террористические акты. Зачастую эти чувства евреи, находящиеся за пределами Израиля проявляют даже сильнее, чем если бы они касались событий, проходящих в стране проживания [10, с. 259].

Также всем евреям важно верить в миф о том, что для Израиля все евреи являются родными детьми, при этом не все люди, считающие себя евреями, признаются таковыми в самом Израиле, где принадлежность к еврейству определяется в соответствии с нормами религиозного права Га-лахи. Для них внутригрупповое религиозное мифотворчество предлагает миф о гиюре, согласно которому принимающий обрезание неофит рождается заново от Авраама, еврейского праотца, и становится таким же евреем, что и по рождению в соответствии с нормами Галахи. Однако миф не работает автоматически, так как еврей-гер из России, претендующий на получение Израильского гражданства вызывает подозрение в Посольстве Израиля.

Таким образом, внешние религиозные мифы должны пониматься в качестве одного из значимых инструментов производства еврейской идентичности, воздействие которого зависит от актуального культурного, экономического, социального, идеологического контекстов. Актуализируют этот вопрос современные процессы глобализации, в условиях которых идентичность группы перестаёт пониматься в качестве естественного и объективного задаваемого субстанциональными факторами способа существования. Она становится подверженной внешнему влиянию и конструированию, и поэтому может приобретать социальный, культурный, политический, этнический характер. Однако внешние мифы - не единственные, так как не менее значимую функцию играют те мифы, которые связаны с самоидентичностью евреев. Эти мифы основаны на внутригрупповом мифотворчестве, представленном набором объективированных ценностных характеристик, задачей которых является интеграция еврейского сообщества изнутри [22].

В результате взаимодействия внешнего и внутригруппового религиозного мифотворчества формируется, а затем трансформируется интерсубъективная идентичность евреев, предполагающая, что представления группы о самой себе формируются в результате непрерывного взаимодействия, ведущего к диффузии прежде противоположных мифов [9, с. 88]. Это показывает, что формирование когнитивной идентичности евреев часто зависело от имеющегося в их распоряжении информационного ресурса, связанного с воздействием религиозного мифотворчества, поставляющего на уровень массового сознания идеи таких сфер, как политика, экономика, религия. В конкретных региональных и культурных условиях чаП т

сто «изобретались» версии прошлого, создавались символы и мифологемы, содержащие этическую, художественную, эстетическую атрибутику. В результате возник замкнутый круг, который можно охарактеризовать следующим образом: религиозные мифы укрепляли еврейское групповое сознание, а еврейское сообщество культивировало распространение определенных религиозных мифов, посредством чего сохраняло свою идентичность. Религиозные мифы, распространенные у евреев, могут иметь различное происхождение и разделятся на те, которые существуют с народом уже длительное время, и те, которые были привнесены со стороны. В них может проявляться специфически региональное влияние, а может проявиться глобализирующаяся культур, однако объединяет евреев в единое целое ценностное ядро еврейского мифа, то есть их общая вера в то, что современная еврейская традиция является прямым наследником традиции еврейского народа в отдаленном прошлом.

Выводы:

со вокруг системы ценностей евреев, которые но-< сят и этнический, и религиозный, и культурный, и ^ гражданский и политический характер. С этой ч- точки зрения евреи, это люди, объединение ко® торых обусловлено наличием общих представ-сч лений о понимаемых как еврейской истории 2 народа и его ценностях, предствленных посредством религиозного, этнического, политического и культурного мифов.

Литература

The place and role of formation of myths in formation and transformation of the Jewish identity

Mordasov V.G.

Transbaikal state university

Summary. Article is devoted to the analysis of processes of transformation of the Jewish identity on which impact is exerted by the dialogue which is taking place between the external formation of myths directed to achievement of adaptation of group to requirements of a social environment. As the author specifies, her assimilation with surrounding groups has to be a consequence of it. However, according to him, influence of the subjective factor presented by the intra group myth arising in the course of the narration about the past as a result of which historical life of group changes by means of collective memory that gives to this history missing integrity and sense is represented not less significant. The author proves that being embodied in social reality, vnurigruppovy religious myths promote its transformation and a sacralization by means of imposing of the valuable attributes changing social, ethnic, cultural identity and thus, they play a key role in self-preservation and development of group. As a result the identity is formed as the cognitive construct having inter-subjektivny character as it keeps continuity with group traditions and values of Judaism, history and a name of the Jewish people however transformed in connection with modern developments.

References

Journal of Sociology and Social Anthropology, 1999.T. 2 N1 (5). Pp. 131-143.

modern Israeli society // Society and politics of modern Israel. M .: "Bridges of Culture", 2002. P. 15-47.

M. Selected works: monograph. Moscow: Progress, 1990. pp. 61-272.

factor / / Political system of Israel: monograph. Tel-Aviv, 1976. pp. 188-401.

the population of the Baikal region: the author&s abstract of diss. ... Doct. philos. n: 09.00.14. Chita, 2011. 45 pp.

[Electronic resource]. Access mode:

http://www.oranim.ac.il/Site/ru/General.aspx?l=4id=2100. (date of circulation: 11.03.2018).

transforming factors / / Social and Human Sciences, 1999. Series 11. № 4. Sociology. Pp. 88-102.

The Impact of Values: monograph. Oxford: Oxford Univ. Press, 1995. P. 119-125.