Спросить
Войти
Социально-философский анализ положения безработной
молодежи в странах Европы
(на примере Испании, Финляндии и России)
Козлова Маргарита Андреевна
соискатель, старший преподаватель кафедры английского языка, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, qmargo@inbox.ru
Цель данной статьи - дать философский обзор проблем экономического и социального неравенства граждан в трех странах, представляющих разные регионы Европы: в Финляндии, Испании и России. Особое внимание уделяется социальным проблемам молодежи, проводится сравнительный анализ положения молодого поколения в данных странах. Отдельно исследуются явления молодежной безработицы и бедности. Ключевые слова: социальное неравенство, уровень жизни, положение молодого поколения стран Европы, проблема бедности, проблема безработицы.
Постоянным объектом изучения представителей философского, социологического, политологического сообществ является проблема растущего экономического и социального неравенства граждан и обеднение среднего и более низких слоев общества. Речь идет, в первую очередь, о десятках миллионов европейцев, имеющих доход, приближающийся к порогу бедности, о растущем числе пенсионеров со всё более обесценивающейся пенсией, и наконец, о том, что в Европе около 60% граждан не верят, что в будущем дети будут жить лучше, чем их родители 4 Ученые сходятся во мнении, что проблема социального неравенства в наибольшей степени затрагивает молодежь: во многих странах мира молодое поколение оказывается самым уязвимым перед вызовами массовой безработицы, падения доходов и, как следствие, социальной маргинализации.
Проблема социального неравенства, являясь общемировой, в каждой отдельно взятой стране имеет неодинаковую актуальность и остроту. Так, основной социальной проблемой страны в Финляндии ее считают только 5% населения, а в России - 83%5. Высокий показатель России не вызывает удивления, поскольку в последние десятилетия в России наблюдается деградация социальной среды: происходит неуклонное углубление неравенства, сопровождающееся изоляцией и самоизоляцией значительной части общества, увеличивается разрыв между богатыми и бедными слоями населения с соответствующим ростом социальной напряженности.
Вопрос о положении молодого поколения в странах с разной социальной политикой государств мы рассматриваем на сравнительном анализе ситуации в трех стран из разных регионов Европы: северо-европейской Финляндии, южноевропейской Испании и восточно-европейской России.
Ситуация с социальной защищенностью населения Финляндии является наиболее благополучной. Неоспоримым преимуществом экономической модели Финляндии (и ее отличием от испанской и тем более от российской модели) является четкая социальная ориентированность. На социальные нужды перераспределяется около 80% расходной части бюджета. Благодаря этому уро4 Thomas Rikkerty, Nail Ferguson, Fundación Alternativas, F.Abad, Best Innovation Social, Belén Barreiro, экс-президент CIS, эксперт консалтинговой компании MyWord
вень благосостояния граждан этой страны - один из самых высоких в мире. Финляндия занимает первое место среди стран OCDE по расходам на безработных и пенсионеров; образование и здравоохранение являются бесплатными.6
Финское правительство достаточно оперативно отвечает на новые вызовы и изменения на рынке труда, своевременно разрабатывает новые модели социальной защиты, компенсируя такие негативные факторы, как социальная исключенность части населения, живущей за счет госсубсидий, снижение зарплат у работающих (явление «работник за тысячу евро»), автоматизацию производств с параллельным массовым сокращением рабочих мест. Одной из новых инициатив стал эксперимент с безработными, получивший название «всеобщей базовой ренты»7. Две тысячи человек в течение двух лет (до 2019 года) будут получать от 560 евро в месяц «просто так». Эти безработные не спешили инкорпорироваться в работу, опасаясь потерять государственные субсидии, - теперь же они могут и работать на парт-тайм, и создавать собственный бизнес, и даже устроиться на полный рабочий день, не теряя 560 евро и не платя с них налоги. Этот проект, вероятно, станет в Финляндии государственной программой.
Что касается Испании, то нынешнее состояние испанского общества можно назвать относительно благополучным: на социальные нужды выделяется около половины расходной части бюджета, есть доступное здравоохранение, средний класс составляет две трети населения, в стране относительно высокие пенсии. Вместе с тем очевидны серьезные проблемы: в стране, с населением менее 47 миллионов жителей, число пенсионеров превысило 9 миллионов, происходит общее старение населения (из-за роста продолжительности жизни более 80 лет, а также из-за падения рождаемости), у испанцев по европейским меркам невысокие зарплаты (в два раза ниже, чем в Германии).
Испанское правительство пытается перевести страну на иную (похожую на германскую) модель, при которой развитие обеспечивается не экспортом, а внутренним потреблением. Однако, реализация упирается в те же неразрешимые проблемы: высокую безработицу и низкие зарплаты Понятие «низкая зарплата» является в данном случае относительным. Средний испанец получает в 4 раз больше среднего россиянина, но почти в два раза меньше француза: 522 и 34 800 евро, соответственно8. Трудовая реформа 2014 года, проведенная в духе «тетчеризма», вызвала рост социального неравенства и бедности: зарплаты снизились на 10%, а число рискующих оказаться за чертой бедности на 6%.9 Число испанцев, признанных бедными или социально исключенными, оценивается
в 22,2%10. А в среднем по Европе - в 23,7%. 11В обществе отмечается рост пессимизма: 60% испанцев считают свое социальное положение плохим или очень плохим и не надеются на перемены к лучшему.12
В сравнении с испанцами и тем более с финнами, уровень жизни россиян является низким. Исследование Института социологии РАН показывает: по европейским методикам, только от 3% до 8% населения России можно отнести к среднему классу, а более 90% населения принадлежат к категории бедных или малообеспеченных. В мировой практике нации считаются бедными, если они тратят на питание и неотложные нужды около половины своего бюджета - сейчас средняя российская семья тратит на это около 80% дохода.
Растущая дифференциация людей по уровню доходов является результатом реализации выбранной в России экономической модели развития, которая по своей сути не является социально ориентированной. Данная модель уже привела к тому, что преобладающей частью населения стали люди, живущие в бедности. Так называемый «средний» класс значительно сократился с обеднением интеллигенции (врачей, учителей, инженеров) из-за существенного снижения уровня их доходов. По данным Росстата, численность бедняков в России выросла до 20 миллионов. Социологические опросы показывают, что 41% респондентов назвали расслоение доходов источником своего «крайнего недовольства». По словам вице-премьера О.Голодец, в России существует «уникальный тип бедности» - бедность работающего населения».13 Так, на июнь 2017 года прожиточный минимум установлен в сумме менее 10 000 рублей, а минимальный размер оплаты труда - всего 7 800 рублей. Устанавливая такие тарифа оплаты труда, государство обрекает гражданина на жалкое существование. В итоге Россия, занимая по ВВП 6-ое место в мире, по качеству жизни и по многим социальным показателям не входит даже в первую сотню стран. Отставание России подтверждается данными Центра экономического анализа Еигс^а^ согласно которому в Финляндии годовой доход на душу населения составляет 38 200 долларов, в Испании - 23 200, в России - 8 447 долларов. Заметим, что доля госрасходов на социальные нужды в наиболее развитых странах доходит до 70%, в Испании - 50%, в России - 15%. Следует констатировать, что российскому государству не удается создать эффективный механизм перераспределения доходов между различными категориями населения, выровнять социальные возможности граждан. Одной из причин роста социального неравенства в России ученые считают сохранение плоской шкалы подоходного налога: в Финляндии этот налог составляет 50%, в ИсП m
пании - 57%; в России он один из самых низких в мире - 13%.
Отдельно рассмотрим вопрос о социальном положении молодого поколения стран Европы.
В 90-х годах прошлого века экономист Пол Кругман поставил парадоксальный, по тем временам, вопрос: «Может ли так получиться, что дети будут жить хуже, чем их родители?»14. Сегодня большинство социологов отвечают на этот вопрос утвердительно. В большинстве стран Европы признают, что «социальный лифт для молодежи» перестал функционировать. В частности, в Британии пришли к заключению, что «дети эпохи Тэтчер» (то есть, родившиеся в 1979-1990 годах) имеют только половину богатства по сравнению со старшим по-колением»15. К тому же выводу приходят эксперты Испании: согласно Институту налоговых исследований, «люди, родившиеся в восьмидесятые годы («поколение тысячи евро, или millennials) - это первое послевоенное поколение, которое подошло в своем тридцатилетию с доходами меньшими, чем поколение, родившееся на десять лет раньше»16.
По подсчетам экономистов, за всю трудовую жизнь молодое поколение Европы сможет поднять ВПП континента не более, чем на 1,5% в сопоставлении с нынешним уровнем. Для сравнения: те, кто начал работать в 1980 году и выйдут на пенсию в 2025 году, увеличат ВВП и, следовательно, свои доходы на 2,2%; те же, кто работал с 1960 по 2005 год, стали богаче на 5,9%17. Тенденция к падению доходов очевидна. Естественно, что «падение доходов» еще не предполагает такого же падения уровня жизни. «Уровень жизни» -явление более комплексное, оценивающееся по таким критериям, как продолжительность жизни, покупательная способность, здравоохранение и т.д. Тем не менее, во всех развитых странах мира отмечается растущая зависимость состояния общества от экономики, не только национальной, но и глобальной. Состояние экономики - ее постоянная и ускоряющаяся трансформируемость, ее перепады вместе с циклическими, а также «рукотворными» кризисами, с надвигающейся масштабной автоматизацией и роботизацией, массовым исчезновением традиционных профессий и появлением совершенно новых, с ростом неравенства в оплате труда - делают экономику не гарантией социального процветания, а реальной угрозой общественному благополучию.18 Молодежь ясно видит, что социальные блага, которыми пользовались их родители, «дают трещины»: стабильная работа исчезает, финансовые накопления будут зыбкими, пенсионные сбережения будут получены лишь частично, срок существования малых предприятий стал несравненно короче, часть профессо сий, полученных в университете, исчезает.
^ |ч 14 Paul Krugman. The Age of Diminished Expectations
JT 15 The Independent, 08.10.2016
Надежда на лучшее будущее у молодых поколений значительно ниже, чем у предыдущих, а вера в то, что благосостояние будущих поколений будет выше, чем у предыдущих, уступает место сомнениям и скепсису19. Подобное ощущение досады (именно это слово «досада» стало характерным при описании настроений европейцев) люди испытывают и в наше время.
Многие задаются вопросом: чем является «движение вспять»: временным явлением или устойчивой тенденцией? Неблагоприятные для молодежи события развиваются на общем негативном фоне современного состояния Европы. Некоторые известные экономисты убеждены в том, что нынешний кризис континента был значительно усугублен начавшейся в мире глобализацией. Хотя глобализация была инициирована Западом, Европа оказалась к ней не готова. Бранко Миланович, наиболее известный в мире эксперт по вопросам социального неравенства, изучив период с 1988 по 2008 год, пришел к выводу, что бенефициарами глобализации стали 1% ее инициаторов, которые и до этого были наиболее богатыми людьми планеты, и средний класс азиатских стран; а главными проигравшими стали средний и более низкие социальные слои Европы и США.20 Экономическое сообщество уже не отрицает прогноз о том, что в эпоху глобализации относительный вес Европы в мировой экономике и политике будет неуклонно снижаться.21
На этом фоне обостряется «конфликт поколений». В Испании, России и других странах Европы молодые люди оказались наиболее пострадавшими от общего кризиса: чрезмерная безработица, временные трудовые договоры вместо постоянных, дискриминация в оплате труда, вынужденная трудовая эмиграция, общая неуверенность в своем будущем. Поддержка молодого поколения со стороны государства оказалась минимальной22. Безразличие государства к положению молодого поколения привело к тому, его значительная часть стала асоциальной и даже радикализированной. По оценке OCDE, 30% европейцев уверены, что противоречия между поколениями многочисленнее и острее, чем противоречия между социаль19 В этой связи британский историк Р.Овери напоминает о похожей ситуации, когда в тридцатые годы, после первой мировой войны, оптимистические надежды на установление социального мира и международной справедливости стали уступать место растущему глубокому беспокойству, гнетущему ощущению того, что что-то идет не так» (Richard J. Overy).
