Прогрессивный блок

Эдвард Вишневски*

ПРОГРЕССИВНЫЙ БЛОК.

Образование и деятельность Прогрессивного блока в IV Государственной думе - это история борьбы русских либералов, и прежде всего прогрессивных промышленников и земских деятелей за демократию, парламентаризм и политическую власть152. Еще до созыва IV Думы промышленники новой генерации, типа Рябушинских и Коноваловых, полагали, что им, очевидно, "не миновать того пути, каким шел Запад, может быть с небольшими уклонениями. Несомненно одно, что в недалеком будущем выступит и возьмет в руки руководство государственной жизнью состоятельно-деятельный класс населения"153. Либеральные предприниматели считали, что "между аграриями и промышленниками союза быть не может"154, что "на аванпостах русской промышленной жизни руководящей колонной является в настоящий момент буржуазия". По "историческому расписанию" наступил момент, "когда государственным строительством должна руководить созревшая воля торогово-промышленного класса"155. Обращаясь к опыту борьбы

* Вишневски Эдвард - доктор исторических наук, профессор Лодзинского университета.

A.Я.Грунта, Е.Д.Черменского, А.Я.Авреха, В.В.Шелохаева, В.С.Дякина, В.И.Старцева,

B.Н.Селецкого и ряда других ученых имеются ценные наблюдения и выводы.

между дворянством и буржуазией за политическое господство в западноевропейских странах, прогрессивные промышленники подчеркивали, что "в истории есть свое точное "расписание", в

котором деление по общественным эпохам предусмотрено законами общественной динамики. Отдельным группам государственного организма, определенным классам, из которых слагается современное общество, в этом "расписании" точно предуказан свой исторический час"156. На основании этих политических и социологических рассуждений ими делался вывод о том, что "дворянину и буржуа нельзя уже стало вместе оставаться на плечах народа: одному из них приходится уходить. Это обстоятельство и вызывает те конфликты, которые время от времени возникают между ними. Чем скорее буржуа сделается один хозяином положения, тем легче будет жить и всему народу"157. При этом либералы выступали за эволюционный путь развития России, полагая, что "революция есть тяжелая болезнь, мучительная операция больного". Они стремились избежать этого большого несчастья, вполне возможного в России. Как предупреждал один из лидеров либеральных предпринимателей А.И.Коновалов, "это будет анархия, бунт, страшный взрыв исстрадавшихся масс"158, исход которого был бы неизвестен. Прогрессивные промышленники предлагали конституционное обновление страны путем реформ. Для того чтобы заставить правительство пойти на уступки, они и начали объединяться, надеясь представить собою хорошо организованную оппозицию. В 1912 г. с целью объединения прогрессивной оппозиции комитеты беспартийных прогрессистов, выдвинули своих кандидатов в IV Думу. Они имели успех. В IV Думе фракция прогрессистов почти удвоилась по сравнению с III Думой и в ней стало возможно создание либерального большинства (98 октябристов + 59 кадетов + 48 прогрессистов). Прогрессисты почти сразу же начали переговоры об его организации.

Но первая сессия IV Государственной думы, которая закончилась в июне 1913 г., не принесла положительных результатов. Октябристы и кадеты предпочитали сохранить статус-кво. Прогрессисты выступили с критикой деятельности либералов в Думе. "Утро России" указывало на роль прогрессистов как "связующего звена между кадетами и октябристами", которую они играли в вопросе "об образовании прогрессивного тактического блока в IV Государственной думе. Кадеты

сомневались в самой целесообразности блока и не надеялись "на прогрессивную стойкость и неуклонность полевевшего октябризма". Октябристы же сомневались в возможности кадетов удержатся в пределах выработанной программы-минимум. Прогрессистам приходилось "сглаживать слишком противоположные мировоззрения", и в этих обоюдных опасениях и недоверии "надо было искать одну из главных причин, почему воз прогрессивного тактического Блока "и ныне там"159.

И в последние месяцы мира в 1914 г. прогрессисты пытались создать блок из оппозиционных партий и в Думе, и вне Думы, но из этого также ничего не получилось.

Начало первой мировой войны 19 июля 1914 г. решительно изменило обстановку в Европе и в России. Либералы понимали, что "результаты войны будут разительны". Политические границы будут совпадать с национальными, а карта Европы "изменится до неузнаваемости". Славянские земли "не станут более называться Австрией, - писало "Утро России, - которой уже не будет"160. Провозглашая лозунг "примирения и забвения старой политической борьбы", либералы ожидали, что изменится курс внутренней политики царизма. При поддержке и сочувствии прогрессистов возникли первые общероссийские союзы -Земский и Городской, которые, по замыслам их организаторов, поставили себе задачу привлечь общественные круги к совместным действиям с правительством в деле защиты государства. Война вызвала дезорганизацию экономики России. Господствующие перед войной теории о ведении войны за счет накопленных запасов оружия не оправдались, и уже осенью 1914 г. встал вопрос о необходимости привлечь к работе на оборону гражданские силы. "Утро России" по этому поводу писало 6 января 1915 г.: "Армия и Россия - единое тело и единый организм. Но эти нити, связующие и объединяющие, относятся к определенным порядкам. (...) Мы между тем могли бы быть настоящими участниками их подвига, и не вступая в ряды их. Ведь кроме активности внешней, есть активность внутренняя. (...) Мы должны внутренно войти в дело их и, кроме нитей сочувствия и страдания, протянуть массу эфирных нитей, по которым вливались бы в них наша решимость"161. И далее через несколько дней: "Пришла пора, когда государство и русские

общественные силы должны поставить одной из первых своих задач"162 экономическое обновление страны и "потому на этой задаче все должны объединиться"163. Этими выступлениями прогрессисты стремились поддержать инициативу Совета съездов представителей промышленности и торговли, с которой он 12 января 1915 г. обратился к Совету министров с предложением помочь в деле снабжения армии и в разрешении тяжелых задач, выдвинутых войной. Ввиду того, что правительство довольно настороженно встретило эти шаги прогрессистов и не хотело пойти на сотрудничество, прогрессисты усомнились в целесообразности поддержки правительства и внутреннего мира. В марте 1915 г. члены фракции прогрессистов И.Н.Ефремов, А.С.Посников, В.А.Ржевский, И.В.Титов и другие, обсудив на состоявшемся совещании положение и учитывая, что необходимость контроля Государственной думы над деятельностью правительства становится все очевиднее, решили начать кампанию за скорейший созыв Думы164. Они обратились к представителям других фракций для выяснения мер к осуществлению этой цели. Но их инициатива очередной раз встретила возражения со стороны октябристов и кадетов, которые считали открытие Думы в то время нежелательным165. Тем не менее, И.Н.Ефремов 22 мая на заседании комитета, заведовавшего санитарными отрядами Государственной думы, возбудил вопрос о скорейшем возобновлении думской сессии ввиду неблагоприятного положения на театре военных действий и внутрии страны. Прогрессисты высказывались при этом за желательность смены правительства. Они считали его неспособным создать условия, необходимые для победы, и настаивали на создании ответственного правительства. Собравшиеся пришли к единогласному решению о необходимости принять все меры к созыву Думы166.

Мысль о созыве Думы была поднята прогрессистами 27 мая на Всероссийском съезде представителей промышленности и торговли. П.П.Рябушинский, сославшись на пример Англии и Франции, где в кабинет вошли, по его мнению, "самые лучшие люди, в которых верит страна", нашел, что настала пора и у нас выдвинуть "некоторых крупных лиц" в качестве кандидатов на пост министров"167. Съезд заявил, что "принятие и проведение в жизнь исключительных мер и общее

положение страны требуют немедленного созыва законодательных учреждений"168 . Эта резолюция прорвала цензурный запрет печатать заявления с требованиями созыва Думы. 29 мая состоялось совещание 43 депутатов по этому вопросу. Не только прогрессисты, октябристы и кадеты, но даже представители правых, присутствовавшие на совещании, выступили за созыв Государственной думы169. Прогрессисты действовали и вне парламента: 5 и 6 июня с ходатайством о созыве Думы и об установлении "взаимного доверия власти и общества" выступили собравшиеся одновременно съезды земского и городского союзов170. Вслед за тем фракции прогрессистов, земцев-октябристов, кадетов и трудовиков решили вызвать своих членов в Петроград. Ко второй неделе июня с столице собрались свыше 100 депутатов Думы171.

В июне Николай II согласился на увольнение министров Н. А. Маклакова, И. Г. Щегловитова, В. А. Сухомлинова и В. К. Саблера, которые стояли на пути объединения общественных сил вокруг правительства. Казалось, путь для благожелательной встречи "обновленного кабинета" с Думой был расчищен. Открытие летней сессии Думы - было назначено на 19 июля. Деятельность прогрессистов по мере приближения июльской сессии Думы заметно оживилась. 14 июля фракция прогрессистов обсудила законодательную деятельность парламента. Она признала необходимым рассмотреть в IV Думе законопроекты: о реформе земского положения, о введении волостного земства, об уравнении крестьян в правах с прочими сословями и др.172. За день до открытия сессии фракция созвала внепартийное совещание членов Думы, где предложила выдвинуть требование ответственного министерства. Однако земцы-октябристы противопоставили этому требованию лозунг министерства доверия, т. е. правительства, состоящего из министров, пользующихся доверием оппозиционных кругов, но ответственного не перед Думой, как хотели того прогрессисты, а перед царем. До открытия сессии переговоры так и не закончились. Прогрессисты продолжали настаивать на своем требовании. Их поддерживали левые октябристы и некоторые земцы-октябристы, но категорически протестовали кадеты173. П.Н.Милюков решительно отказался поддерживать эту формулу. Отсюда пошла и неожиданная для

него левизна думской фракции прогрессистов, которые вдруг перескочили кадетов и очутились в идейном соседстве с думской крайней левой"174. Все же совещания продолжались. Департамент полиции по поводу этих совещаний писал: "Переговоры о соглашении между различными фракциями Государственной думы и Государственного совета с целью образования парламентского блока начались с первого же дня открытия летней сессии Государственной думы 19 июля 1915 г. Инициаторами соглашения явились лидеры прогрессивной фракции И.Н.Ефремов и А.И.Коновалов"175.

На следующий день, 20 июня, прения возобновились. М. А. Караулов

поддержал поправку прогрессистов к формуле перехода националистов с указанием на необходимость ответственности министров. "Мы верим и надеемся, - заключил он, - что введение ответственности министров перед Государственной думой не за горами"178. В конце заседания состоялось голосование формулы перехода. Были предложены три проекта: 1) совместный проект фракции националистов и центра; 2) проект фракции прогрессистов и проект Трудовой группы. В проекте прогрессистов говорилось: "Выслушав заявление правительства, Государственная дума в сознании своей ответственности перед народом и армией находит, что действительное объединение всех сил и всей воли народной, необходимое для ускорения победы, достижимо лишь при немедленном установлении ответственности перед Государственной думой правительства, составленного из лиц, пользующихся доверием страны"179. При обсуждении формулы перехода фракцией националистов и центра пришлось открывать карты и кадетам, и октябристам. Поправка прогрессистов с требованием ответственности министров была отклонена и земцами-октябристами, и кадетами. Октябристы сделали шаг влево -признав в принципе правильным и справедливым требование ответственности правительства и даже дав обещание бороться за него, после войны. А кадеты сделали шаг вправо, отказываясь от немедленного восстановления своего партийного лозунга. При голосовании формула фракций националистов и центра была принята, а все поправки к ней, в том числе и об "ответственном министерстве", были отвергнуты180. Комментируя на следующий день голосование в Думе, "Утро России", писало: "Вчерашнее (19 июля. - Э.В.) умолчание по вопросу об ответственном министерстве П.Н.Милюкова, подкрепленное сегодня (20 июля. - Э.В.) передовицей в "Речи", определило кадетскую партию. Фракция, как выяснил Милюков, воздерживается от присоединения к прогрессистской формуле, так как считает, что сейчас надо объединиться не вокруг партийного лозунга, а вокруг лозунга, могущего собрать воедино всю Думу. Прогрессисты снова, как и в вопросе о созыве Государственной думы, заняли позицию более яркую и определенную"181.

Работа IV Думы совпала с новым поражением на фронте. 24 июля была оставлена Варшава, а затем и целый ряд крепостей и городов. Это усилило оппозиционные настроения в стране и одновременно 178 Там же. -Стлб. 147.

растерянность в правительственных кругах. Но едва только Дума закончила обсуждение законопроектов об Особых совещаниях, правые взяли курс на прекращение ее заседаний. Для того, чтобы не прибегать к прекращению сессии по указу правительства, что было для последнего нежелательно, правые решили добиться своей цели явочным порядком, лишив Думу необходимого кворума. К 5 августа 80 депутатов Думы значились получившими отпуск по личным обстоятельствам182. Такая тактика вызвала большую тревогу в кругах либеральной оппозиции, которой удалось убедить депутатов, что сессия должна быть длительной для того, чтобы провести ряд законопроектов, "создающих организацию народных сил в стране". 5 и 6 августа 1915 г. на заседаниях совета старейшин обсуждались условия создания оппозиционного большинства183. Затем, 11 и 12 августа состоялись совместные совещания фракций прогрессистов, кадетов, октябристов, земцев-октябристов, центра и националистов и групп академической и центра Государственного совета, на которых было положено начало Прогрессивному блоку. Первое из этих совещаний было созвано П.Н. Крупенским для выработки тактики дейстий. Крупенский, М.А.Стахович, В.И.Гурко, кн. А.В.Оболенский, В.А.Маклаков и другие высказались за правительство общественного доверия с одновременной выработкой программы-декларации, в которую необходимо было включить вопросы экономические, автономии, гражданских свобод, амнистии и др. В свою очередь Ефремов указывал на то, что пока не надо говорить "о программе, а надо вернуться к смене правительства"184. На втором заседании, состоявшемся в квартире М.М.Ковалевского, избрали комиссию для составления проекта программы соглашения185. "Нарождение так называемого Прогрессивного блока сопровождалось расколом фракции "русские националисты", - писал В.Н.Шульгин, -председателем которой был П.Н.Балашев. Отколовшиеся члены Государственной думы, сторонники блока, образовали новую фракцию -"прогрессивные русские националисты", избравшую своим председателем графа В. А.Бобринского"186.

освобождения террористов. Н.В.Шидловский стоял за полную амнистию для политических заключенных и ограниченную за уголовные преступления. А в программе появилось требование об освобождении "осужденных за чисто политические и религиозные преступления (не отягченные преступлениями общеуголовного характера)". Следующий, еврейский вопрос вызвал оживленную дискуссию, в результате которой было решено указать правительству, чтобы оно вступило "на путь уступок в еврейском вопросе" и "отмены ограничений". Обсуждение национального вопроса заняло много времени. Участники заседания предлагали, между прочим, "примирение с Финляндией", "восстановление украинского государства", "автономию Польши"187. 17 и 19 августа этот проект рассматривался на пленарных заседаниях в квартире бар. В.В.Меллер-Закомельского и передан на обсуждение фракциям. Программа могла быть только компромиссной, но необходимо подчеркнуть и тот факт, что если для левого крыла блока она явилась программой-минимум, то для правого она означала признание много такого, что еще недавно они так громко объявляли недопустимым. Благодаря настойчивости прогрессистов в программу был включен пункт "об уравнении крестьян в правах с другими сословиями". Прогрессисты предлагали внести в программу и пункт "о свободе образования обществ и союзов". Это, по их мнению, повысило бы авторитет Государственной думы в массах. Но большинство участников блока нашло достаточным восстановление профсоюзов и рабочей печати188.

власти" и на одновременном ее опубликовании в печати, считая, что переговоры с правительством бесцельны. "Если это документ, - говорил Ефремов, представляя решение своей фракции, - направленный к правительству, то фракция своих подписей не даст". Однако другие участники совещания лидера фракции прогрессистов не поддержали. Большинство видело "в соглашении с правительством" предмет переговоров, "а не ультиматум", стремилось "убедить правительство ухватиться за это". В результате дискуссии большинство высказалось не представлять программу блока в качестве петиции монарху, а довести до правительства189.

Первоначально участники блока хотели отложить окончательную формулировку своей программы до переговоров с правительством, но угроза роспуска, нависшая над Думой190, заставила их поторопиться. 24 августа программу блока подписало шесть фракций Государственной думы: прогрессивные националисты (граф В.А.Бобринский), земцы-октябристы (И.И.Дмитрюков), Союз 17 октября (С.И.Шидловский), прогрессисты (И.Н.Ефремов), партия народной свободы (П.Н.Милю-ков), а также две группы Государственного совета: центра (В.В.Мел-лер-Закомельский), академической (Д.Д.Гримм)191. В общем блок располагал, вместе с национальными группами, 280-290 голосами против 120 голосов правого крыла, т. е. большинством, превышающим 2/3 всего соства Государственной думы 192. Таким образом, была реализована главная цель прогрессивных промышленников и земцев. В IV Государственной думе было создано оппозиционное либеральное большинство, которое, имея выработанную программу деятельности, могло приступить к ее реализации. Хотя прогрессистам не удалось убедить другие партии принять требование "создания ответственного правительства", все же они были довольны достигнутым успехом и надеялись, что это только начало.

В день открытого выступления Прогрессивного блока его требования и программу еще раз одобрили и поддержали прогрессисты. На состоявшемся 24 августа заседании фракции была принята соответствующая резолюция, а также избрана особая комиссия, которой

было поручено выработать законопроект для скорейшего проведения в жизнь всех намеченных в программе блока требований193.

Прогрессисты, в то время, когда складывался Прогрессивный блок, действовали и вне Думы, намереваясь таким образом подтолкнуть другие фракции к более решительным действиям. На совещаниях, проводившихся П.П.Рябушинским и А.И.Коноваловым, присутствовали представители общественных и предпринимательских организаций. Рябушинский организовал 11-13 августа собрания, в которых участвовали представители Московского биржевого, Московского военно-промышленного комитетов и Московской городской думы. На одном из этих совещаний Рябушинский выступил с речью, в которой, указывая на серьезное внутреннее положение, переживаемое страной, на бездарность, полную бездеятельность правящих кругов и "неспособность правительственного элемента" организовать страну для победы, доказывал необходимость для всех общественных элементов своевременно "вступить на путь полного захвата в свои руки исполнительной и законодательной власти"194. Затем 16 августа у Коновалова состоялось собрание лидеров московских прогрессистов, кадетов и земских и городских деятелей. Основным вопросом совещания явился вопрос о коренном преобразовании власти на началах ответственного перед страной выборного правительства. Рябушинский предложил отправить к царю депутацию на манер депутации в 1905 г. с ходатайством назначить собрание, которое будет сменять министров. Для поддержки требований складывающегося Прогрессивного блока совещание высказалось за необходимость организации по стране особых "коалиционных" комитетов, руководящих московским центральным коалиционным комитетом. По замыслу прогрессистов, коалиционные комитеты должны создать в России опору для будущего ответственного кабинета. Сразу же организовался Центральный комитет, во главе которого стали Рябушинский, Коновалов, кн. Г. Е. Львов и М.В.Челноков195.

На следующий день после подписания декларации блока, 25 августа П. П. Рябушинский созвал экстренное совещание представителей военно-промышленных комитетов Московского района. Он выступил перед собравшимися с речью, в которой откровенно заявил о притязаниях промышленников на правительственную власть. "Сейчас у власти стоят

люди, - сказал он, - которые не в состоянии руководить сложным делом обороны, и наша задача - теперь - давлением на центральную власть добиться от власти исполнительной соответствующего направления. (... ) Делать это нужно, пока не поздно, ибо потом и лучшие люди не в состоянии будут поправить дело, если государственный организм наш омертвеет". Съезд этот проходил как общее собрание, в котором участвовало свыше 100 человек. В заключение была принята резолюция, в которой комитеты заявляли, что пришли к убеждению "в неизбежности немедленного призыва новых лиц, облеченных доверием страны, в Совет министров. Для достижения этого является крайне необходимым, чтобы наше глубокое убеждение проникло в сознание высшей правительственной власти"196.

Уже вечером 26 августа программа блока была обсуждена и правительством. На заседании был прочитан "текст соглашения" и в результате дискуссии Совет министров "нашел нужным" проконсультироваться на эту тему и санкционировал встречу трех министров у Государственного контролера с лидерами блока для "разъяснения некоторых пунктов"197. На следующий день, 27 августа, у П.А.Харитонова состоялась встреча министров кн. Н.Б.Щербатова, А.А.Хвостова и кн. В.Н.Шаховского с представителями Прогрессивного блока В.В.Шуль-гиным, В.Н.Львовым, П.Н.Крупенским, И.И.Дмитрюковым, С.И.Шид-ловским, И.Н.Ефремовым,

П.Н.Милюковым, Д.Д.Гриммом и бар. В.В.Меллерем-Закомельским. Обсуждалась программа блока, и лидеры фракций разъясняли отдельные ее пункты. Лидер кадетов указал на то, что "создание объединенного правительства из лиц, пользующихся доверием страны", является основным пунктом, и полагал, что "от исполнения его зависит все остальное, упоминаемое в программе". Хари- тонов ответил, что "выполнение этого пункта выходит за пределы компетенции кабинета" и об этом надо довести "до сведения верховной власти". Ефремов заметил, что блок надеется, что правительство передаст это желание царю198. На заседании Совета министров 28 августа министры, участвовавшие в переговорах, "признавали большую часть платформы приемлемой", и соглашение, по их мнению, может быть достигнуто. Однако И.Л.Горемыкин "решительно возразил против всего". После резкого обмена мнениями между премьером и большинством министров "решено прервать сессию

Государственной думы"199. Вслед за этим председатель Совета министров уехал в Ставку.

В этот же день 28 августа в Москве состоялось совещание общественных деятелей, обсуждавших ход переговоров между блоком и правительством, их влияние на внутриполитическую обстановку и возможные формы давления на правительство. Заседание началось с доклада А.И.Коновалова, который в самых мрачных красках обрисовал переговоры с правительством, находя, что "общественные деятели, обратившись с требованием о смене министров к самим министрам, естественно, сделали ошибку и попали в тупик". Выступившие лидеры Земского и Городского союзов М.В.Челноков и Г.Е.Львов были настроены более умеренно в вопросе о переговорах с правительством, полагая, что вести их еще можно, но требования блока не должны были бы ставиться ультимативно. Челноков, который уже видел смену министров, сказал: "Правительство колеблется и в такой момент не пойдет по пути диктатуры и разгона Государственной думы". Ему возражал П.П.Рябушинский, который указал, что "при данном правительстве никакая работа общественных организаций невозможна". На случай роспуска Думы, что не исключалось участниками совещания, были высказаны две точки зрения. И.Н.Ефремов и Коновалов высказались за неподчинение правительству. В случае роспуска Думы предлагали продолжать ее заседания и обратиться с воззванием к народу. Однако большинство, выразителем мнения которых являлся П.Н.Милюков, считало, что в случае роспуска Думы необходимо прямое обращение к царю200.

Тем временем, 1 сентября И.Л.Горемыкин вернулся из Ставки с указом Николая II о роспуске IV Государственной думы не позже 3 сентября 1915 г. и о сохранении состава кабинета. Узнав о роспуске Думы, И.Н.Ефремов сказал, что "если это будет действительно осуществлено, то это будет большим несчастьем для России и очень серьезной политической ошибкой. Распустить Думу - значит бросить стране открытый вызов, заявив, что правительство боится думского контроля"201. Созванное экстренное совещание фракции прогрессистов решило не принимать участия в заседании Государственной думы, на котором будет объявлен ее роспуск, и отказаться от участия в работе Особых совещаний202.

После того как Дума была распущена, бюро Прогрессивного блока собралось для обсуждения возможной реакции. Первым выступил Ефремов, который от имени фракции прогрессистов предложил фракциям выйти из Особых совещаний, "То, что мы остались работать с теми же министрами, -доказывал он, - произведет тяжелое впечатление (...). Дорожу не доказательством правоты нашей, а победой, - но для нее нужна смена правительства. Если примириться с роспуском, значит, говорили на ветер. Первое средство борьбы - уход из Совещаний всех членов блока. Тогда ушел бы Горемыкин". Ему возражали представители других фракций, в особенности кадеты. "Последствия меры Ефремова (выход), - говорил Оболенский, - пожар разгорится: забастовки, отказы Городского и Земского союзов и т. д.". Эту мысль подхватил В.А.Маклаков, который указывал, что "роспуск - удар не только по Думе, но и по общественности. Мы тогда должны будем настаивать, чтобы прекратилась работа Союзов и погибла Россия. Это было бы страшно. Если забастовала Россия, власть, может быть, уступила бы, но этой победы я не хотел бы. Лучшее реагирование - в том, что мы промолчали". "Первый шаг, - добавлял Милюков, - свалить Горемыкина, а это возможно политикой сдержанности"203. Прогрессистам же эти доказательства не казались убедительными, и только обещание других фракций блока пересмотреть свое решение, если положение премьера Горемыкина упрочится, побудило их присоединиться к постановлению других фракций и "временно остаться в Особых совещаниях"204.

Проблемам создавшегося политического положения в стране и дальнейшей тактики действий были посвящены соединенные заседания ЦК партии и фракции прогрессистов 21 и 23 октября 1915 г. На первом из них все присутствовавшие говорили, что "Россия переживает чрезвычайно серьезный момент и потому необходимо изменить коренным образом нынешнюю политику". Было также указано на безотлагательный созыв Государственной думы210. На втором заседании кроме скорейшого созыва Думы было признано необходимым возобновить совещания Прогрессивного блока211 и "войти в более тесное

общение с другими фракциями для совместного выступления в предстоящую думскую сессию"212.

С 25 октября начались систематические заседания Прогрессивного блока, которые были посвящены подготовке к открытию Государственной думы и выработке новой декларации. 28 октября при обсуждении тактики И.Н.Ефремов высказался за активизацию деятельности блокистов. "Образование Блока, - говорил он, - произвело бла