Спросить
Войти
правовые вопросы палложенногс зла: исто pua, те г, pua, практика
в У1Коиесов
Тексты межгосударь гвенных договоров Руси и Византии, в особенности — договоров Олега 907 и 911 гг. и Игоря 945 г., с самого начала научного изучения рус-кой истории неоднократно становились объектом пристального внимания и исследования историков и правоведов, однако таможенные аспекты при этом непосредственно не затрагивались. Вопросы торговли рассматривались в значительно меньшей степени, чем политические и правовые аспекты договоров, причем никто из исследователей не пытался рассмотреть вопросы политики, торговли й таможенного регулирования в их взаимосвязи. Лишь в последнее время на эти вопросы стали обращать внимание исследователи. Так, Блиновым Н. М. отмечается, что взаимоотношения, регулируемые указанными договорами, явились выражением торгово-таможенной политики.1 Однако в силу юбщаюшего характера его работы данные вопросы в ней освещены шип в,первом приближении", что позволяет сделать их предметом более глубокого изучения, а также высказать ряд замечаний уточняющего характера Кроме того, представляется продуктивным рассмотрение вопросов таможенного дела и таможенной политики в контексте межгосударственных отношений Руси и сопредельных стран (прежде всего Византии и Хазарии).
Предметом настоящего исследования являются регулятивные нормы договоров 907 г., 911 г. и 944 г., поскольку в них соответс ,пющие нормы торгово-таможенного регулирования нашли непосредственное отражение. Датировка договоров может варьироваться, Так, Сахаров А. Н. относит договор Игоря к 944 г.2, Рапов О. М. — к 943 г.3 Кроме того, достоверность указанных договоров неоднократно ставилась под ^опрос. Визан ■ тийские источники вообще не знают этих договоров. Практически единственный источник информации здесь — русские летописи. Как считает большинство исследователей, русская летописная традиция берет свое начало не ранее середины-второй половины XI в., когда составляется не дошедший до нас, но реконструируемый учеными т.н. "Начальный лето1 Блинов Н. М. Таможенная политика России Х-ХХ вв. М., 1997. С. 37-38.
Сахаров А. Н. Дипломатия Древней Руси. 1Х-Х1 вв. М., 1980. С. 239
писный свод". В юнце XI — начале XII вв. этот Свод подвергается переработке Нестором4 и туда включаются, в частности, тексты договоров Олега и Игоря5, которых изначально не было в Начальном Своце 6 Но если их не было в Начальном Своде, э откуда в начале XII в. летописец узнал о их существовании? Большинство ученых, исследовавших тексты договоров 907, 911 и 945 гг., единодушны во мнении, что летописные тексты договоров получены в результате переводов с греческих (или болгарских) ориг [налов. Следовательно, перевод те- к в договоров не был -овременен их заключению, и осуществлен, вероятно, в конце 1-й половины XI в, "переводческим кружком" русских книжников, образовавшимся вокруг Ярослава и составившим из готовых источников свой хронограф. В этот хронограф попали вышеуказанные договоры, только что переведенные наряду с многочисленными памятниками, привезенными греками, которые при-эыли по вызову Ярослава в Киев для утверждения русской митрополии в 1037 г. При этом допускалось смешение источников, т.е. компиляция, что вполне объяснимо, если договоры переводились тогда, когда уже не имели практического значения и не требовали буквальной точности перевода. Тексты договоров дошли до нас в списках" "Повести Временных Лет" Х1У-ХУ вв. или конца XIV-XVI вв., полученных путем переписывания списков конца XII — начала XIII вв.7, и позднейшие переписчики также внесли свою лепту в искажение первоначальных текстов договоров. Все исследователи русской старины единодушны в том, что тексты договоров более или менее испорчены.8 Однако в решении вопросов, связанных с историей договоров русских с греками, выявляются разногласия во взглядах, в первую очередь на взаимоотношение договоров между собой, на реальное соответствие каждого договора действительно имевшим место со-б ятиям и в оценке договора как известного дипломатического акта. Постепенно академический спор перешел в плоскость политики и идеологии. Как правило, "норманисты" склонны отрицать аутентичность указа! [-ных договоров, "антинорманисты" считают их подлинными. Тенденциозны были в свое время и сами летописцы, ибо их позиция определялась принадлежностью к соперничающим политическим центрам Верхней и Нижней Руси, а затем — к враждебным группировкам князей, которые имели несхожие внешнеполитические курсы. С принятием христианства менялись трактовки истории взаимоотношений Руси с языческим, правоИсгрин В. Договоры русских с греками X в. // Известия ОРЯС РАН 1924 г. XXIX. Л., "92 С 291.
О договорах русских с греками (пробная лекция, штанная в Университете Св. Владимира для получения звания приват-доцента кандидатом Сокольским) // Университетские изв тия. N 1 Киев, 1870. С. 2.
Мейчик Д. Русско-визангийские договорь // Журнал министерства народного просве щения. Новая серия. 1915. Май-сентябрь. Пг. С. 356.
славным, мусульманским и иными мирами.
Следующая группа источников ввестия восточных авторов IX-XII вв^ описывающие восточноевропейские лии IX X вв. и сообщаю щие сведения о характере, структуре и размахе торговли "русов&& и славян. Однако следует помнить, что недостаточность строго конкретных данных .тишает сочинения арабских писателей обычной ясности изложения, отсюда неустойчивость терминологии, нечеткость в различении отдельных народов, областей и государств в Восточной Европе. "Русы" восточных источников — это не всегда славяно-русы: часто под именем "ар-рус" выступали норманны или смешанная скандинаво-русская общность, что объясняется динамикой процесса инфилътрацич ~канд™навов в восточно-славянскую среду и их дальнейшей ассимиляцией
Крайне немногочисленная группа европейских письменных источников также освещает данные вопросы, однако имеет скорее вспомогательной значение применительно к целям настоящей работы
Первым (по хронологии) источником по интересующему наг, вопросу является Книга путей и государств" Ибн-Хордадбех Абуль-Касима Обейдаллаха Ибн-Абдаллаха (40 гг. IXв. или около 870 , писателя ГХ в., умершего в 912 г., бывшего начальником почт и полиции в г.Джибале (в Мидии). На случай войны начальник почт составлял карту маршрутов, таким образом, занятия географией входили в его обязанности. "Книга путей и государств" составлена в 848 г.; в 880 г. она подверглась переделке, причем сведения о торговле русов остались в первой редакции, и достоверность описываемых здесь событий подтверждается рядом других известий. Данный экскурс в хронологию важен для понимания сути рус-ско-византигского договора 60-х (или 70-х гг.) IX в., о котором будет идти речь далее.
Итак, приведем извлечение из "Книги путей и государств": "Что же касается пути купцов Русов, а они принадлежат к славянам, то они вывозят меха бобров, меха черных лисиц и мечи из дальнейших концов Славонии к Румскому морю (здесь — Черное море, но обычно ; данного автора это Средиземное море), и царь Рума берет с них десятину. А если желают, то ;щят Танаисом, рекой славян (Волга или Дон), проходят через Камлидж (старое название Итиля), столицу Хазар, там их владетель берет с них десятину. Затем они плавают по морю Джурджана и выходят на любой берег. Иногда они возят свои товары на верблюдах [из Джурджана] в Багдад". О том, что "десятина" в данном случае — это таможенная пошлина в отношении привозимых русами товаров, свидетельствует сообщение арабского географа Ибн-Хаукаля (976-977 гг.). В своей "Книге путей и государств" он указывает: "Склад для торговли Руси — всегда Хазаран. Здесь товары, приводимые ими, облагаются десятинной податью, (взимаемой хазар«)П
Лонгинов А. В. Мирные договоры русских с греками, заключенные в X в. Ист ори-ко-юридическое исследование. Одесса, 1904. С. 47.
О включенности Руси в систему торгово-таможенных связей может свидетельствовать наличие особого района или улицы в раннесредневеко-вом Киеве — "Козаре" (т.е. "Хазары"), а также наличие рядом с ним района или улицы под названием "Пасынча беседа". Одна из возможных этимо-логий данного названия выводится от тюркского "Ьаг-тс — "сборщик налогов", и, таким образом, название "Пасынча беседа" может означать "резиденция сборщика налогов или таможенного чиновника". Ареал распространения дирхемов, имевших хождение в Хазарии. в 883-900 гг. доходит до восточной границы Русской земли, т.е. северяне находились в сфере влияния Хазарии. После 900 г. дирхемы появляются в кладах Русской зе мли, что указывает на включение ее в экономическую систему Хазарии.10 Ко времени образования древнерусского государства Хазария уже утратила былое могущество, но пошлины, шедшие в ее казну от русской транзитной торговли с Кавказом и Багдадским Халифатом, в немалой степени способствовали ее обогащению&11, являясь одной из составляющих эконор
мической базы каганата.
Итак, указанные выше известия восточных авторов говорят о том, что и в Хазарии, и в Византии в 1Х-Х вв. русские купцы облагались торговой пошлиной по единой ставке — 10% (от стоимости товаров). В указанное время такой же ставкой облагались и товары торговцев на Руси, о чем сообщается у Гардизи: "Их царь взимает десятину с купцов". Правда, Гарди-зи писал в начале 50-х гг. XI в., однако его труд основывался на работах более ранних авторов 1Х-Х вв. в частности на труде Ибн-Росте (1 половина X в.) и Ибн-Хордацбеха (IX в.), отрывокиз сочинения которого приведен выше.
Приведенные сообщения позволяют сделать вывод о том, что в вышеперечисленных государствах сложилась единообразная практика применения такого инструмента таможенно-торгового регулирования, как взимание таможенной пошлины, с применением единой ставки таможенных платежей.
Несколько по-другому сложилась практика применения мер торго-во-таможенного регулирования в Европе. Так, мытный устав г. Раффелъ-штетгена, составленный в 903-906 гг. на совещании при маркграфе Восточной марки Арибо (876-906 гг.), свидетельствует о русской торговле времени Олега на Верхнем Дунае, В уставе, отражающем отношения, сложившиеся к IX в., содержится следующее постановление, регламентирующее сбор пошлин: "Что касается славян, которые приходят из Ругов (т.е. из Руси) или из Богемов ради торговли, то они могут торговать везде подле дунайского берега, а также везде в Ретеле (Ретель впадает в Дунай у Линца) и Ридмархе, но обязаны платить пошлину; если они привозят воск, то платят с одного вьюка 2 меры воска, ценностью каждая в один скоти, с
ноши одного человека — одну меру той женены. Если они привозят рабов или лошадей го платят с одной рабыни по тремиссе (треть золотого соли-да равна 2 денариям) " одного жеребца — столько же; с каждого раба — по сайге (четверть тремиссы) и столько же — с зждой кобылицы". Данную информацию крайне сложно проанализировать применительно к предмету нашего исследования в связи с отсутствием данных: не известны критерии определения "ноши одного человека", "вьюка" и т.д., а вес денежной единицы и соотношение с иными денежными единицами и, cooti тст-венно, реальная покупательная способность даже в рамках одной монетной системы варьировались. Кроме того, цены на одни и же товарь в Европе, Византии и на Востоке существенно различали« По крайней мере, мы видим, что в данном случае разные категории товаров облагались таможенными пошлинами пе разным ставкам, т.е. дифференцированно.
Торговля восточнославянских земель с Византией началась задолго до образования Древнерусского государства, но собственно внешняя торговля началась лишь с образованием Древнерусского государств Главной формой эксплуатации на Руси была продуктовая рента (дань), а не отра-бои и, как на Западе, во Франкском государстве. Господствующий класс Руси придавал первостепенное значение сбыту за рубеж излишков собираемой дани, сырьевых продуктов — пушнины, меда, воска, ремесленных изделий натурального хозяйства и рабов (челяди); с другой стороны, они были заинтересованы в притоке золота, серебра и тех продуктов потребления, которые не производились на Руси. Восточнославянская зн^гь уже в IX в. была заинтересована в установлении тесных торговых контактов с Византийской Империей. Константинополь был крупнейшим торговым центром. Однако правящие круги Византии стремились превратить международную торговлю в орудие своей политики. Представители иных народов подвергались дискриминации — на них смотрели как на низшук расу византийская церковь и школа с детства внушали византийцам, что они являются богоизбранным народом и во всех отношениях превосходят населенцев всех иных стран. Византия не торговала, она уделяла "варварам" свои "драгоценные" изделия. Во всех городах империи для иностранных торговцев устанавливались очень высокие таможенные барьеры. Как представляется, основным движущим мотивом походов русских на Византию уже в IX в. стало стремление защитить русские торговые интересы
Торговля с Византией и другими странами на южном направлении составляла предмет постоянных забот Руси, тесно связанной с экономической жизнью придунайского региона. Святослав мотивировал свое желание укрепиться в Преславе на Дунае именно тем, что "ту вся благая сходятся: от грек злато, паволоки, вина и овощеве различныя, из Чех же, из Угорь — сребро и комони, из Руси же — скора и воск, мед и челядь". Одна
ко центр тяжести русско-византийской торговли, начиная с IX в., как свидетельствуют данные нумизматики (распространение золотого безанта), постепенно перемещается к северу. Об этом свидетельствуют и находки византийских изделий из стекла, в частности, бус, являющихся торговым эквивалентом основного товара Севера — пушнины. V русов, ведущих торговлю с Востоком через Хазарию на Волге, стеклянные бусы пользовались огромным спросом и покупались по 1 серебряному диргему за бусину. 16 Выделяется интересная закономерность: в среднем Поднепровье византийские стеклянные бусы почти не встречаются17; область массового распространения византийских стеклянных бус (начиная с X в.) — это области современной Белоруссии (дреговичи), Верхнее Поднепровье и Волга (кривичи, вятичи), т.е. области, практически не подконтрольные киевской великокняжеской администрации. Возможно, перед нами отражение попытки лиц, занимающихся "внешнеэкономической деятельностью", уйти от государственного контроля и обложения таможенными платежами (пошлиной).
Первое зафиксированное источниками нападение русских на Константинополь относится к 18 июня 860 г., когда русские на 200 судах вошли в Босфор и осадили город. Константинополь оказался в отчаянном положении Как можно понять из послания патриарха Фотия, нападение было вызвано посягательством на русских торговцев. Вероятно, в результате данного похода или даже нескольких походов, совершенных в 60-70-х гг. IX в. на Византию, был заключен мир или торговое соглашение с соблюдением всех необходимых формальностей. Сам факт подписания договора зафиксирован в византийских и древнерусских источниках, в частности, в Никоновской Летописи. Лонгинов А. В. высказал предположение, что договор 60-х гг, IX в. был вторым в истории русско-византийских отношений и лишь восстановил соглашение, нарушенное войной 860-х гг. Исходя из данных Ибн-Хордадбеха, он посчитал поход 860 г. ответной акцией русских за нарушение Византией торгового договора, открывавшего русским гостям свободный доступ в империю. По его мнению, последующее посольство руссов в Константинополь представляло собой миссию, посланную с целью восстановить старую торговую практику. Изначалт -ный договор Лонгинов А. В. относил к 30-м гг. IX в., ко времени посольства "кагана народа Рус" в Константинополь в 838 г.
Как отмечалось, византийские и иные зарубежные источники хранят молчание о походе 907 г. и заключенных по его результатам договорах. Что касается личности летописного Олега, то зарубежные источники не знают русского князя с таким или похожим именем (за исключением "Х-л-гу",
Щапова О. Л. Византия и Восточная Европа. Направления и характер связей в IX-XII вв. (по находкам из стекла) // Византия. Средиземноморье Славянский мир. К XVIII Международному конгрессу византинистов. M., 199i. С. 158.
Памятники истории. С. 38.
Щапова О. Л. Указ. соч. С. 159.
или "Хельгу" т.н. кембриджского документа", однако данный источник говорит о событиях несколько более поздних — 30-начало 40-х гг. X в. и оценивает результат повода указанного князя на Византию с противоположным результатом).1 5ще дореволюционные исследователи обратили внимание на то, что описание жизни, деятельности и смерти летописного °лега поразительно напоминает сюжет скандинавских саг об Орваре (Одде) — Стреле, родившемся в Норвегии и совершившему путешествия по разным странам, в том числе и по Руси. Шахматов А А. полагал, что летописные известия об Олеге получены путем компиляции источников — летописец просто перенес текст договора Игоря на время правления Олега. Действительно, тексты договоров Олега 907 г. и 9 Ч г. и договора Игоря 944 г. чрезвычайно схожи, некоторые статьи практически идентичны. Мифологичность образа Олега также дала ряду исследователей возможность говорить о перенесении событий времени Аскольда на реалии времени, отнесенного к правлению Олега.21 Однако в отечественной, особенно советской, историографии, возобладало мнение о подлинности данных договоров. Основной мотив признания их подлинности выразит Сахаров А. Н. — данный договор (907 г.) настолько обычен, даже стереотипен для дипломатической практики Империи в ее отношениях с другими народами, для всей последующей истории взаимоотношений Руси и Византии, что летописцу просто не было необходимости ничего придумывать, ведь не мог же он фальсифицировать всю историю взаимоотношений Руси и Византии.
В соответствии с летописным известием, заключенный договор явился прямым следствием победоносного похода Олега, возглавившего конфедерацию племен Северной и Южной Руси. Успеху похода способствовало и то, что сам момент нападения (как и при предыдущем нападении) был выбран исключительно удачно — внутри внешнеполитическое положение империи было крайне сложным. Правительство Льва VI (886-912 гг.), лишь недавно проигравшее войну с Болгарией и обязавшееся по договору 904 г. платить ей дань, втянулось в борьбу с мятежным феодалом Андроником Дукой, поддержанным арабами. Основные военные контингенты Византии находились далеко, флот в столице империи отсутствовал. Помощи ждать было неоткуда, а после того, как ладьи Олега преодолели преграду в виде железной цепи, замыкающей вход в гавань Золотой Рог, положение греков стало критическим и заставило их пойти на переговоры, в результате которых греки согласились на выплату единовременной дани, на осуществление иных регулярных выплат и на ряд льгот практически беспрецедентного характера, что также дало основание усомниться в подлинности договора. Но в 907 г. греки оказались в таком же положении, в какое поставил их в 813 г. болгарский царь Крум, осадив Константино19 Гумилев JI. Н. У^эд. соч. С. 119. См. также: Коковцов П. К. Новый еврейский документ о хазарах и хазаро-русско-византийских отношениях в X веке // Журнал министерства народного просвещения. Новая серия. Ч. XLVIII. 1913. Ноябрь. СПб. С. 158-160.
поль. Грекам надо было надолго обезопасить всю Грецию от русского оружия, а потому они охотно пошли на заключение мирного договора, включавшего обязательство Олега не завоевывать греческие земли.
Некоторые исследователи считали, что договор 907 г. премставлял собой лишь предварительное соглашение, большинство же исследователей полагают, что он представлял собой юридически зрелый международный договор, определяющий основы правильных торговых отношений I &си с греками. Вероятно, он лишь зафиксировал и объединил нормы, уже быто-вавигие в прежних соглашениях руссов с Византией.
Договор включал нормы, в соответствии с которыми Русь получала право беспошлинной торговли в Византии, а сверх того — "уклады" (в виде шестимесячного продовольственного обеспечения) приезжающим в Византию для торговли русским купцам. Летописи не сообщают, по чьей инициативе в текст договора была введена данная норма, однако несомненная выгодность ее для Руси заставляет полагать, что сделано это было под давлением Руси и в силу чрезвычайности сложившихся обстоятельств. Однако надо полагать и наличие определенной заинтересованности Византии в том, чтобы сделать Русь своим союзникам, "привязать" ее к себе, в том числе и путем уступок в торгово-экономической сфере. Интерес был обоюдный: Русь нуждалась в доступе на византийский рынок, Византия объективно нуждалась в Руси в качестве военного союзника. Отметим следующую закономерность: русские походы на Каспий странно совпадали с походами на Византию.21 Алгоритм прослеживается довольно четко, но характер этой закономерности до конца историками не объяснен однозначно. Сахаров А. Н. полагает, что походы на Каспий (помимо тривиального желания захвата военной добычи) обусловливались союзными обязательствами Руси наносить удары по владениям халифата и его союзников с северного направления, отвлекая военные силы халифата с восточных границ империи. Уже в 912-913 гг. русские совершили походы на Закавказье и южный берег Каспия, л асгвовали в экспедиции византийских войск против критских арабов. 2 Кроме того, такого рода обоюдные уступки, делаемые государствами на взаимовыгодной основе, известны и в более позднее время, что дает основание предполагать наличие и в данном случае возможности освобождения от уплаты таможенной пошлины и в отношении греческих торговцев на Руси.
По условиям договора 907 г., русские куппы жили близ Константинополя на подворье монастыря св. Мамонта их прибытие, и, вероятно, отбытие регистрировалось; по их желанию для них устраивали 5аню ("и да творять имъ мовьницы елико хотяп ). Мытье в общественных банях было излюбленным занятием жителей Контантинополя, таким правом мог воспользоваться не каждый, чтс лишний раз указывает, на какие уступки пришлось пойти византийцам при заключении договора. Также в этой
связи надо отметить, что в последствии в первоначальный текст договора переписчиком внесено исправление — в слове &Мовь" (т.е. "мытье") сделана приписка "ници" так, что получилось слово "мовницы". Позднейшие переписчики этим не ограничились, и данное слово "мовницы" уже читалось как "мытницы В большинстве славянских языков слово "мытница" означает "таможня& Можно было бы усмотреть здесь какую-то норму, от носящуюся к предмету нашего исследования однако сам контекст однозначно свидетельствует в пользу "ото, что здесь говорится о праве русских купцо * мыться в банях. Вместе с тем, исследователь XIX в. Барац Г. М. полагал, что речь идет именно о "мытницах" и встретил справедливое непонимание исследователей. 8 связи с этим Мейчик Д. М. отмечал: "Барац произвольно изменяет прямое значение с тов. Например троизвольно заменив в договоре 907 г. "Мовьницы" — "мытницами", он последнее слово понимает в значении товарных складов, тогда как буквально оно могло значить только "таможни". !
В соответствии с договором 907 г., в город русские кутцы могли входить через одни ворота в сопровождении императорского чиновник? &"логофета") и должны были соблюдать законы Византии. Поездки купцов происходили с ведома князя, а торговать им разрешалось лишь по предъявлении серебряных печатей.
Договор от 2 сентября 911 г. — типичный договор "мира и дружбы&, продолжающий дальнейшую регламентацию отношений, предусмотренных договором 907 г. Примечательно, что в составе данного посольства находились и купцы. Заключением договора Русь обеспечивала своим послам, купцам и наемникам, служившим в византийском войске, личную безопасность и сохранность имущества2 Договор 911 г. предусматривал отказ от применения широко распространенного в средние века берегового права — утверждалась неприкосновенность терпящих бедствие судов и находящегося на них товара, предусматривалась помощь самим корабельщикам. Заинтересованная в торговых операциях с Византией Русь прел почитала упорядоченную торговлю случайной наживе пиратского характера. Русское право карало за преступления в отношении потерпевнпо кораблекрушение, в византийское же право суровая кара грабителям (вешать на мачте как пиратов) была включена лишь в XII в.
В договоре (ст. 7) говорится также и о взаимном выкупе пленных. Русской стороной была установлена высокая выкупная гена за пленного греха — 20 золотых. Пленных рассматривали как товар. Интересно, что, при походе в 943-944 гг. на закавказский город Бердаа руссы также установили такую же цену за выкупаемых пленных, но только в дирхемах, имевших хождение на мусульманском Востоке,
Летописец ничего не сообщает нам о причинах похода 941 г. По-видимому, договор Олега продолжал действовать вплоть до правления Иго23 О договорах русских с греками (пробная лекция, читанная в Университете Св. Владимира для получения звания приват-доцента кандидатом Сокольским) // Университетские Н1вестия N 1. Киев, 1870. С. 61.
ря — об этом как будто свидетельствует позднейшая запись в новгородской летописи о том, что возложенную Олегом дань "греки доселе княз .ям русским". Однако предположение Эверса Г. о том, что льгота договора 907 г. о беспошлинной торговле для руссов продолжала существовать вплоть до времени Игоря, не встретила поддержки у исследователей. Сахаров А. Н. также высказал предположение, что одной из причин нового конфликта между Византией и Русью, возникшего где-то во второй половине 30-х гг. X в., наряду с отказом уплатить дань Руси, стала ] ликвидация беспошлинной торговли русского купечества. Это предположение представляется достаточно обоснованным. Однако при исследовании причин похода недостаточное значение придавалось анализу внешнеполитической обстановки того времени и места в ней Руси. Историки отмечают осложнение хазаро-византийских и русско-византийских отношений в конце 30-х гг. X в., но не пытались связать указанные обстоятельства воедино. С принятием иудаизма верхушкой Хазарии в конце VIII в. отношение к ней Византии стали ухудшаться, к тому же Хаз ария постепенно слабела под ударами кочевников с востока. Анти-хазарская политика Византии приобретает все более четкие очертания г и Романе I Лакапине, когда в империи началось преследование иудеев. Противоречия между Хазарией и Византией, возможно, нашли отражение в еврейско-хазар-ской переписке X в., в частности, в так называемом Сембриджском документе", впервые опубликованном на русском языке в 1913 г. " 3 нем говорится с подстрекательстве Византией Руси (в лице князя Хельгу или Х-л-гу26) к выступлению против Хазарии, о войне руссов с хазарами (вспомним, что Русь была связана с Византией мирным договором, который, видимо, предусматривал негласную договоренность о военной помощи Руси; участие русских в военных предприятиях Византии это косвенно подтверждает), о нападении в отместку хазарского войска на "города Романа" (видимо, крымские владения Византии), о последующем походе хазар на руссов, поражении последних и о принуждении их воевать против Византии. Гумилев Л. Н. прямо писал о том, что Русь, находившаяся в то время в зависимости от Хазарии, была вынуждена воевать за чуждые ей интересы. Однако, даже если выкладки Гумилева Л, Н. верны, это не устраняет того факта, что поход Игоря находился вполне в общем русле политики русских князей начального периода нашей истории, совершавших походы на Византию ради захвата военной добычи и доступа на выгодные рынки сбыта и приобретения товаров.
По свидетельству летописца и ряда зарубежных источников, Игорь, потерпев поражение в 941 г, от греческого флота, собрал новее войско,
О договорах русских с греками (пробная лекция, читанная н Университете Св. Владимира для получения звания приват-доцента кандидатом Сокольским) // Университетские изв тия. N 1. Киев, 1870. С. 202.
Коковцов П. К. Указ. соч.
Гумилев JI. Н. Трагедия на Каспии в X в. и "Повесть временных лет" // Место литературы и искусства в контексте культуры. М.., 1989. С. 119.
включающее также варягов и печенегов, и выступил в 943 г. (или в 944 г.) в но) ш поход. Греческие послы "стречают его на Дунае и тредлагают на мир, предусматривающий выплату дани в еще большем, чем было предусмотрено договором Олега, размере.
Преамбула договора 944 г. отмечает "частие русских курдов-гостей в его заключении; он отразил дальнейшее усложнение торговых взаимоотношений двух держав. В составе посольства Игоря находилось 25 п злов и 26 купцов Статус "гостей (купцов) хотя и был, видимо, несколько ниж> статуса послов, все же был очень высок, о чем свидетельствует, например, описание фиема посольства княгини Ольги византийским императором 9 сентября 957 т.2"& Устанавливалось, что зимой купцы не должны зимо вать на подворье Св. Мамонта: после авер1 гния торговых операций они доля .ы были возвращаться на родину. Подтверждая прежние права русских купцов, договор ограничивал объем торговьг операций относительно драгоценных тканей, их могли покупать на сумму не более чем на 50 золотых, т.е. около 10 штук тканей (1 паволока оавна 10 золотым). Покупку регистрировал чиновник, метшлпий ткань своей печатью ("и от т хъ паво-лок аще кто крьнет , да показываеть цареву мужу, и (онъ) тье запечатеть и дасть имъ").
Данная норма имеет непосредственное отношение к предмету нашего исследования. Не все исследователи однозначно истолковывают гаму норму и характер товара, подпадающего под ее действие, что заставляет подробнее остановиться на данном пункте. Прежде всего, что такое "паволоки", известные на Востоке также под названием "румский (т.е. византийский) щбад: &? Большинство исследователей сходятся на том гго это — драгоценная ткань: пурпур, порфиры, парча и т.д. В свете сказанного представляется, что термин паволоки" был понят Карамзиным Н. М. оасширительно, когда он писал о том, что всякая ткань, купленная русскими, ценой более 50 золотых, должна быть показана чиновнику для приложения печатей Данная неточность перекочевала и в новейшие издания Блинов Н. М. пишет о том, "можно было купить товары не более чем на 50 золотников". Несомненно, понятие "паволоки" охватывается понятием "товар", но соотносится с ним как частное с общим. В данном зе случае источники однозначно говорят о стоимостном ограничен ии (50 золотых) в отношении импортируемых паволок (нам не известно, какие меры таможенного регулирования применяли греки в отношении иных говарор вывозимых pvccкими). Данный товар был основ иым предметом русского импорта и _лужшг универсальным стоимостным эквивалентом. Им определялись ценность других товаров, например, ценность рабов (2 паволоки за челядина). Иные народы также высоко ценили такой вид го-вг.ра. Кремонский епископ Лиутпранд, возвратясь из Константинополя, жаловался в своем донесении императору, что поавительство Византии
Договоры с греками (записка И. И. Срезневского) // Известия Императорской Акаде ми Наук по ОРЯС. Т. III. Перв£ тт гь. СПб., 1854. С. 226.
СоловьевС. М. История России с древнейших времен. Кн. I. Т. 1-2. М., 1960. С. 309.
при его отъезде в 96К г. не позволило ему вывезти 1 штук драгоценных тканей, как товар запрещенный (к вывозу), и возвратило ему деньги, за них заплаченные , тогда как ранее ему разрешено вывезти большее количество данного товара. Таким образом, из описанной ситуации реконструируется следующая норма: если размер закупленной паволоки не превышает 50 золотых, ее следует предъявить византийскому чиновнику для приложения к ней клейма; если же стоимость закупленных паволок превышала 50 золотых, то чиновник не мог по греческим таможенным правилам наложить на нее клеймо, следовательно, русский должен был отдать паволоку и возвратить деньги, как и в случае с Лиуптрандом. Видимо, названным ограничением ограждались интересы византийских купцов — экспортеров данного товара, имевших широкий сбыт. Кроме того, Империя ревностно следила за своим статусом, чему способствовал тщательно разработанный дипломатический церемониал и протокол, ранжирование государств и народов в зависимости от их значимости для Византии и иные меры. Феодализирующаяся русская верхушка, пробиваясь на рынки Византии, стремилась приобрести престижные товары, обладание которыми выделяло бы се из основной массы населения, подчеркивало ее высокий социальный статус. Зримым выражением такого статуса являлась дорогая одежда В рассматриваемое время на Руси активно формируется дру-жинно-аристократическая среда, конституирующая себя и в сфере материально-бытовой культуры. Вспомним, что, в соответствии с летописным сообщением за 944 г., дружина предлагала Игорю пойти в полюдье за данью, мотивируя тем, что они "нази" (наги). Сказанное прекрасно иллюстрируется примерами скандинавских саг. В "Саге об Олаве Святом" сообщается о Гудлейке Гардском (т.е "Русском"), которого норвежский конунг Олав, сын Харальда, "попросил купить те ценные вещи, которые трудно достать там в стране" (т.е. в Норвегии). При этом конунг "повелел выплатить ему столько денег, сколько ему покажется необходимым.,. Гудлейк отправился летом... в Хольмгард (Новгород) и купил там драгоценные ткани, которые, как он думал, [пойдут] конунгу на торжественные одежды, а также дорогие меха и роскошную столовую утварь& В "Прядя о Ха-уке Длинные Чулки", рассказывается о дружиннике конунга Харальда Прскрасноволосого Хауке, который "приплыл осенью на восток в Хольмгард... и приходит он туда, где устроен рынок; туда пришло много людей из разных стран: Однажды Хаук шел по этому городу со своей дружиной и хотел купить какие-нибудь украшения для своего господина, конунга Харальда... тогда подошел он туда, где раньше сидел один грек; Хаук увидел там драгоценный плащ, который весь был отделан золотом; этот плащ куПегрухин В. Я Об особенностях славяно-скандинаиских этнических отношений в раннефеодальный период (IX-XI вв.) // Древнейшие государства на территории СССР Материалы и исследования за 1981 г. М., 1983. С. 175.
" Джаксон Т Н. Исландские королевские cam как ист очник по истории Древней Руси и ее соседей, X-XIII вв // Древнейшие государства на территории СССР. Материалы исследований за 1988-1989 п Vf., 1991. С. 165.
хшл Хаук... .
Таким образом, ограничение на вывоз такого рода товаров могло быта установлено византийским правительством, стремящимся пресекать попытки варваров даже внешне сравняться с византийцами, исходя и из соображений идеологического порядка ("варвар!■" должны "знать свое месСерьезным ударом по русским торговым интересам явилось для Руси исчезновение из договора 944 г. пункта договора 90-7 г. о предоставлении русским купцам права беспошлинной торговли в Византии. Историки связывают устранение этого пункта с поражением русских во время похода в Византию в 941 г. Такой прямой связи автор настоящей работы (вслед за Сахаровым А. Н.) не усматривает. Во-первых, победа византийцев была отнюдь не такой легкой и скорой, как это представлено у Продолжателя Георгия Амартола, рассказ которого послужил одним из источников русского летописного сообщения. Как сообщает ряд византийских источников, после морского сражения в Босфоре боевые действия у берегов мало азиатских владений Византии продолжались 4 месяца, и окончательное преодолени
