Спросить
Войти
2007.02.051. ЯН ХУНЬЮЙ, ДУ ЯНЬХУА. ПОВОРОТНІ НА ПУТИ МОДЕРНИЗАЦИИ В КИТАЕ.
ЯН ХУНЬЮЙ, ДУ ЯНЬХУА. Лунь чжунго сяньдайхуа даолу ды чжуаньхуань // Фудань дасюэ сюэбао. - Шанхай, 2005. - № 6. -С. 45-53.
< К началу Нового времени, пишут сотрудники Отделения общественных наук Фуданьского университета (Шанхай), Китай на протяжении веков был могучей страной с обширной территорией, богатыми ресурсами и развитой цивилизацией, служившей образцом для окружавших его народов. Это приносило славу китайскому народу и выработало у него возникший в период Чуньцю (722-481 гг. до н. э.) и со временем укреплявшийся китаецентристский взгляд на окружающий мир.
«Опиумная война» 1840-1842 гг., в которой Китай потерпел поражение, была началом унижения китайской нации и в то же время поворотным пунктом в истории Китая, началом перехода страны от традиций к современности, от закрытости к открытости, от самовозвеличивания к самоусилению. Она послужила катализатором для запуска в Китае процесса модернизации. «Опиумная война» была не только войной между Китаем и Великобританией, но и вызовом, брошенным передовой западной индустриальной цивилизацией отсталой восточной аграрной цивилизации. Подлинный смысл этой войны состоял в том, чтобы заставить Восток подчиниться Западу, его стремлению насильственным путем переделать Китай по своему образцу.
Произошедшие события заставили китайскую нацию осознать, что, если она не хочет погибнуть, необходимо избавиться от высокомерия, учиться у «варваров» (иноземцев). Поражение в «опиумной войне» заставило наиболее думающих образованных китайцев выдвинуть идею «учиться у иностранцев их мастерству, чтобы управлять ими», что означало учиться у Запада в военнотехнической области, где он имеет преимущество, чтобы сопротивляться его агрессии. После второй «опиумной войны» (1858-1860) часть просвещенных чиновников среди пинской правительственной верхушки, как И Синь, Вэнь Янь, Цзэн Г офань, Цзо Цзунтан, Ли Хунчжан, стали проводить продолжавшуюся тридцать лет политику «самоусиления», которая явилась началом капиталистической модернизации. Начиная с этого периода китайцы шли к пониманию роли западного мира в модернизации незападных развивающихся стран, уяснению того, что истоки очень многих важных нововведений находятся на Западе. В конце ХГХ в. западные капиталистические страны, успешно создававшие современное общество, были олицетворением прогресса в мире.
В таких условиях для Китая путь к национальному спасению был только в реформах, для проведения которых нужно было учиться у Запада. Они оказались вынужденными учиться у внешнего мира, в основном состоявшего из западноевропейских стран, которые стремились к удовлетворению интересов Запада. Деятели движения «самоусиления» ограничивались реформами в военно-технической области, поэтому модернизация страны не могла быть успешной.
С «опиумных войн» до Движения «4 мая» 1919 г. китайцы пережили длительный период поисков пути капиталистической модернизации. Решение учиться у Запада, идти по пути капиталистической модернизации было исторически оправданным и правильным выбором, отвечавшим главному направлению мирового исторического развития и необходимым для борьбы за национальное спасение и развитие китайской нации. Но модернизация в Китае с ее первых шагов не была результатом осознанного понимания китайцами пути и необходимости капиталистической модернизации, она началась как следствие пассивного подчинения навязанным извне обстоятельствам. Китайское общество не было готово к восприятию капиталистической экономики, политики, культуры, психологического потенциала капиталистического общества.
В традиционном китайском обществе проводилась политика «поддержки крестьян, подавления торговцев», торговле и ремеслу отводилось второстепенное место, что привело к отсталости в развитии товарного хозяйства. После «:опиумных войн» оно хотя и получило определенное развитие, но существовавшее в Китае более двух тысяч лет натуральное хозяйство невозможно было разрушить в один момент. В Китае отсутствовали условия для пересадки капитализма на национальную почву.
Китайцы имели крайне ограниченные возможности для понимания и восприятия капиталистической культуры. В отличие от Запада, где становление современного общества и появление духовно современного человека было продуктом движения Просвещения, в Китае модернизация возникла под воздействием внешнего стимула, ей не предшествовала идеологическая подготовка.
В результате «опиумных войн» и поражений в последующих войнах в XIX в. были нарушены территориальная целостность и суверенитет страны. К Новейшему времени китайская нация оказалась в обстановке никогда ранее не испытывавшихся ею национального унижения и трудностей. Притягательная сила западной капиталистической модернизации для Китая заключалась не в капитализме как таковом, а в возможности с ее помощью достичь укрепления могущества государства и его вооруженных сил. Глубокий национальный кризис заставил китайцев задумываться над тем, как,
используя западные технику и знания, победить Запад, сохранить национальное самоуважение и национальную культуру, а не над тем, как идентифицировать ее с западной. Китайцы хотели учиться капитализму и в то же время в известной мере отторгали его.
После поражения движения «самоусиления» многие в Китае осознали, что отсталость страны проявляется не только в военнотехнической области и в научно-технических знаниях, но и в ее политической системе и экономическом строе. По отношению к традиционной китайской культуре, морали, этике они по-прежнему занимали колеблющуюся позицию. Стоявшие у истоков реформ 1898 г. Кан Ювэй, Лян Цичао были более прогрессивными по сравнению с деятелями движения «самоусиления», но их основные идеи все же не выходили за рамки традиционной системы ценностей и идеи «взяв китайское за основу, использовать западное» (чжун сюэ ти, си сюэ юн). Главным вопросом Синьхайской революции 1911 г. было установление в Китае республиканской формы правления по примеру США, но руководители революционного движения при этом особо подчеркивали необходимость «смешения китайского и западного». Сунь Ятсен в своих речах неоднократно восхвалял традиционную китайскую культуру, особенно конфуцианскую идею «Поднебесная принадлежит всем» (Тянься вэй гун) и идею Датун (Великое Единение). С одной стороны, он стоял на позиции возрождения старой древней морали и мудрости, с другой -учебы у Запада.
Как показывает исторический опыт, явно недостаточно сводить учебу у Запада и развитие капитализма только лишь к заимствованию крупной машинной промышленности в экономике, к копированию созданной на Западе демократической системы в политике. Для отсталых стран с запоздалой модернизацией, вызванной воздействием внешнего стимула, вопросы культурных изменений и культурной идентификации, возможно, являются самыми главными.
Изучение новой и новейшей истории Китая показывает, что западную материальную культуру признавали почти все китайцы, многие также признавали западную политическую систему, но&совсем немногие из них признавали западную мораль, этику, духовную культуру, соглашались с главенством принципов индивидуализма и рационализма, с тем, что «эксплуатация» обоснована и полезна для развития общества. Подвергавший жесткой критике ста-
рую китайскую культуру и моральные принципы Чэнь Дусю в душе также не признавал капиталистическую духовную культуру и систему ценностей, в противном случае очень трудно объяснить его веру в социализм после Движения «4 мая» 1919 г.
После начала реформ и открытости страны в конце 70-х годов XX в. китайские ученые непрерывно заявляли, что модернизация не тождественна вестернизации, что помимо политического фактора очень важным является влияние традиционной культуры и менталитета. Подобное психологическое отторжение западной цивилизации в действительности было самым большим препятствием в учебе китайцев у Запада, в их стремлении к модернизации.
Серьезным препятствием для капитализма в Китае было также сопротивление антикапиталистических сил, с которым не могли справиться передовые общественные силы, выступавшие за развитие капитализма. Реформы 1898 г. и Синьхайская революция были попытками последних изменить в Китае систему управления, дать толчок модернизации. Однако они не смогли устоять перед лицом мощных традиционных сил, не способных принять капиталистические реформы.
Синьхайская революция хотя и положила конец существованию деспотической формы правления в Китае, но провозглашенная после революции Китайская республика существовала лишь на бумаге, в стране повсюду наблюдался подъем реставраторских настроений, буржуазная демократия не могла сразу победить мощные феодальные силы.
В результате Китай упустил исторический шанс. В то же время поражение модели капиталистической модернизации не могло означать, что учеба у Запада была ошибкой. Китай не мог идти по пути капиталистического развития, поскольку в то время в стране еще не были подготовлены условия для принятия капитализма. Развитие капитализма стало бы неизбежным, если бы в начале XX в. в мировой истории не произошли огромные изменения. Особенностью развития общественной мысли в Китае Нового времени было то, что передовые люди, поставленные перед необходимостью копировать Запад, в то же время мечтали о некапиталистическом пути развития, надеясь, что Китай в будущем сможет избежать пороков капитализма.
У истоков стремления осуществить в Китае социалистическую модернизацию стояли не коммунисты, а передовые • люди своего времени, такие как Кан Ювэй, Лян Цичао, Сунь Ятсен. Усердно учившиеся у Запада и поддерживавшие развитие капитализма в Китае, они в то же время в мыслях о перспективах развития страны обращались к идее Конфуция «Поднебесная принадлежит всем» (Тянь-ся вэй гун) и к мечтам об обществе Датун (Великое Единение).
Однако и Кан Ювэй, и Лян Цичао, и другие реформаторы относились к возможности воплощения идеи Конфуция и учения Датун как к далекому будущему. Среди членов Гэминдана (Революционной партии) очень немногие действительно верили в принцип демократизации Сунь Ятсена.
Победа Октябрьской революции 1917 г. в России и успехи СССР открыли миру новую, отличную от капиталистической модель модернизации, имевшую крайне важное значение для стран с запоздалой, вызванной воздействием внешнего стимула модернизацией. Осуществление капиталистической модернизации опиралось главным образом на рынок, советская модель модернизации позволяла людям увидеть огромное значение планирования и вмешательства государства для развития экономики отсталой страны.
Передовые элементы китайского общества перенесли свои взоры с Европы и США на Россию, решили учиться у России, идти по пути социалистической модернизации. Этот поворот на пути модернизации был вызван исторической необходимостью для Китая, и в основе его лежали три главные причины.
Первая - влияние традиционной культуры, экономической основой которой было натуральное хозяйство, а духовной -мораль, построенная на принципе существования рода как основной ячейки общества. Первая способствовала выработке в обществе отношения к настоящему и к будущему с уравнительных позиций, вторая - требовала уважать коллективные интересы, пренебрегая правами отдельной личности, в чем можно найти определенное сходство с идеями социализма.
Вторая причина - антикапиталистический характер социализма. Капиталистическая, империалистическая агрессия была причиной продолжавшихся столетие серьезных бедствий китайской нации, что привело к отсутствию у множества китайцев способности трезво оценивать и принимать ценности капиталистиче-
ской цивилизации. Многие передовые китайцы, обращаясь к Западу, исходили не из трезвой оценки и подлинной веры в западные ценности - свободу, равенство, права человека, демократический строй, а из стремления добиться национальной независимости, усиления государства. Победа Октябрьской революции дала китайцам новые, отличные от западных идеи и политическую этику, возникшие в борьбе против капитализма и империалистической агрессии. Это объективно отвечало настроениям терпевших национальное унижение китайцев и разрешало существовавшее для них в Новое время противоречие между необходимостью учиться у Запада и отвращением к капиталистическому Западу.
Третья причина - влияние Первой мировой войны с ее разрушительными для Европы последствиями. Война заставила китайцев, в том числе тех, кто восхвалял западный капитализм, сомневаться в правильности пути западной модернизации.
Успехи Октябрьской революции помогли передовым китайцам понять, что невысокий уровень материальной культуры и экономического развития страны не препятствуют ее движению по социалистическому пути и принять решение идти по пути русских, используя социализм для национального спасения.
Возникновение в 1921 г. КПК, строившейся по образцу российской партии большевиков, было событием, продолжавшим и развивавшим историю поисков пути модернизации Китая и предпосылкой поворота страны с капиталистического на социалистический путь модернизации. После образования КПК в ходе продолжавшейся 28 лет антифеодальной,
антиимпериалистической, национально-демократической
революции была разрушена препятствовавшая модернизации Китая старая полуфеодальная, полуколониальная система.
Создание в 1949 г. КНР означало вступление модернизации в новый этап ее развития. В начальный период существования КНР почти полностью копировала советскую модель, основанную на высокоцентрализованной командной плановой экономике и высокоцентрализованной политической власти, вплоть до ее полного сосредоточения в руках первого лица в партии, которую на этом основании можно назвать сталинской моделью. Возникшая в определенных для СССР исторических условиях и позволявшая за самое короткое время мобилизовать все материальные ресурсы и всю
рабочую силу для выполнения определенных задач экономического и социального развития, она позволила России быстрыми темпами провести индустриализацию и другие социалистические преобразования, за которые народ заплатил огромную цену.
Под впечатлением успехов социалистического строительства в СССР, в условиях, когда сталинская модель модернизации была в то время единственной моделью строительства социализма и когда существовало острое противостояние на международной арене между возглавляемым США капиталистическим лагерем, осуществлявшим блокаду КНР, и социалистическим лагерем во главе с СССР, который оказывал многостороннюю помощь и поддержку развитию Китая, Китай одновременно с объявлением о «переходе на одну сторону» во внешних сношениях выбрал также советскую модель преобразований в сфере экономики, политики, культуры.
Для нового Китая с его отсталыми производительными силами при отсутствии материальных ресурсов этот выбор сыграл несомненную стимулирующую роль в период восстановления народного хозяйства и в начальный период социалистической модернизации, «имел свою историческую необходимость и целесообразность» (с. 50).
Однако не может существовать единственная модель социализма, которая одинаково подходила бы каждой стране с ее особыми историческими условиями. Сталинская модель была порождена условиями особого периода в истории СССР и тем, что Сталин возвел в непреложную истину некоторые гипотезы Маркса и других людей о социализме, что обусловило присутствие в ней таких серьезнейших ошибок, как расширение классовой борьбы, культ личности, единство партии и государства, администрирование в управлении экономикой, пренебрежение к крестьянству, одностороннее развитие тяжелой промышленности. Это определило отказ от советской модели модернизации и поставило страну перед исторической необходимостью поисков собственного пути строительства социализма, отвечающих реальному положению дел в Китае.
В конце 1955 г. Мао Цзэдун указал на необходимость, «всматриваясь в СССР», искать путь социалистического строительства, отвечающий реальному положению дел в стране. В произнесенной в апреле 1956 г. речи Мао Цзэдун указал на необходимость занять в вопросе об отношении к опыту СССР и других со-
циалистических стран диалектическую позицию, проводить критический анализ, использовать их опыт, не допускать слепого копирования. С этого момента китайские коммунисты начали самостоятельный, осознанный поиск пути социалистической модернизации. После 50-х годов они добились в этом определенных успехов: в политике - правильное разрешение противоречий внутри народа, развитие социалистической демократии, усиление контроля над партийным строительством, борьба с бюрократией и культом личности; в экономике -правильное определение главных связей, соответствующее развитие частного сектора, реформирование модели высокоцентрализованной плановой экономики; в культуре -проведение курса «пусть расцветают все цветы, пусть соперничают все школы», проведение свободных дискуссий. Эти поиски были ценным источником идей для модели «быстрого строительства социализма с китайской спецификой».
Однако в то же время из-за сковывающего влияния традиционной теории социализма, краткости периода строительства социализма в Китае и недостатка опыта, особенно из-за отсутствия понимания того, что изъяны сталинской модели были связаны с существовавшей в то время в СССР системой, а также под влиянием международной обстановки, сложившейся в результате произошедших после ХХП съезда КПСС конфликта и раскола между КПК и КПСС и между двумя государствами, Мао Цзэдун и другие руководители очень скоро отбросили высказывавшиеся ими в процессе поисков самостоятельного пути социалистической модернизации полезные предложения и в результате не смогли освободиться от пут советской модели модернизации. В этом после 50-х годов XX в. была одна из главных причин замедленного развития модернизации в Китае на протяжении длительного периода. «Необходимым требованием для ее развития была замена закоснелой, догматической советской модели моделью социалистической модернизации, отвечающей реальному положению дел в стране» (с. 51). Однако это совсем не означало отрицания социалистического пути для Китая, выбор такого пути был исторической необходимостью.
В теории построения социализма с китайской спецификой наиболее важным является положение о социалистической рыночной экономике. Еще в 1930-х годах китайские экономисты анализировали проблему соединения планирования и рынка. Так, Гу
Чуньфань отмечал, что в начальный период индустриализации в Китае нельзя преуменьшать необходимость вмешательства государства в экономику в форме государственного планирования, но когда экономика достигнет определенного уровня, следует постепенно идти в сторону рынка. Однако под влиянием советской модели модернизации и догматического отношения к марксизму рынок и частный сектор до начала реформ в Китае занимали незначительное место в экономике, их постоянно пытались ликвидировать как вредные остатки прошлого.
После начала реформ Дэн Сяопин указывал на то, что соотношение планирования и рынка не имеет принципиального значения, и то, и другое - лишь методы. Это указание укрепило теоретическую базу для окончательного отказа Китая от советской экономической модели сталинского периода. На XVI съезде КПК (2002) было объявлено о построении в Китае социалистической рыночной экономики на начальном этапе.
Главными факторами, позволившими Китаю после 70-х годов XX в. разрушить сталинскую модель и достичь огромных успехов в поисках пути социалистической модернизации, были: усвоение уроков «культурной революции», признание необходимости «идейного раскрепощения» (сысян цзефан) и переосмысление реального положения дел в стране.
Пролетарская «культурная революция» была следствием достигшего со времени создания КНР крайней точки развития «левацкого уклона» и нездоровых явлений в КПК. За десять лет «культурной революции», когда «горячка заменяла разум», призывы «рубить хвосты капитализма» не только не привели к ускорению развития Китая, но ввергли население страны в еще большую нищету, увеличили разрыв между ней и миром. Это породило сомнения и заставило обращаться к разуму. Пережившие за годы «культурной революции» самое большое падение в жизни человека Дэн Сяопин и другие представители старшего поколения пролетарских революционеров задумались над перспективами и судьбами Китая, пришли к новому пониманию марксизма и социализма.
Если основополагающим принципом для Мао Цзэдуна был «поиск истины в фактах», то сутью теории Дэн Сяопина был призыв к «идейному раскрепощению». Под этим знаменем китайцы освободились от идейных пут, безбоязненно брали от капитализма
полезные вещи и использовали их в своих интересах, используя практику как критерий истины, сумели внести новое в теорию социализма.
Важной причиной отставания модернизации в Китае было отсутствие у руководства правильного понимания реального положения дел в стране, результатом чего были провалы попыток догнать в экономическом развитии СССР, провал «большого скачка» в коммунизм, принесшего неисчислимые беды народу Китая.
После начала реформ и открытости страны Дэн Сяопин и другие, исходя из реального положения в Китае, ясно заявили, что Китай находится лишь на начальном этапе социализма. Это была самая низкая оценка за всю историю развития социализма в Китае.
Возвращаясь к истории двух поворотов на пути модернизации в Китае, можно прийти к следующим выводам.
Во-первых, выбор Китаем пути социалистической модернизации, хотя и сопровождавшийся определенными заблуждениями, был исторической необходимостью, его правильность доказана историческим прогрессом страны.
Во-вторых, то, что в Китае не прошла капиталистическая модернизация, вовсе не означает, что у Китая в будущем в ходе модернизации не возникнет вновь необходимость развивать капитализм, и тем более не означает отказа от использования достижений капиталистической культуры. Таким отсталым государствам, имеющим длительную историю существования деспотической формы власти, необходимо учиться капитализму в экономике, полностью использовать технику, финансы и человеческие знания капиталистических стран, а в области политической культуры смело заимствовать все положительные достижения в строительстве демократии и управления на основе закона.
В-третьих, особенность социалистической модернизации с китайской спецификой по отношению к модели модернизации западных стран состоит в ее социалистическом характере, а по отношению к советской модели модернизации сталинского периода - в том, что она разрушила традиционные взгляды на социализм и позволила избежать серьезных просчетов, наблюдавшихся при строительстве социализма в СССР.
В-четвертых, Китай сейчас - это огромное государство с населением более миллиарда человек, развивающее социализм, и в
этом состоит реальное положение дел в стране. «Только лишь при условии во всем исходить из китайской реальности, вести смелый поиск можно добиться развития и успехов» (с. 53).
И. С. Ермаченко
