Спросить
Войти
шей
Н.В. НАУМОВ
доктор исторических наук, профессор кафедры Отечественной истории Орловского государственного университета Е-шаИ: historiki-osu@mail.ru Тел. (4862) 76 0 7 68
КРАСНАЯ АРМИЯ В ОЦЕНКЕ БРИТАНСКОГО ВОЕННОГО РУКОВОДСТВА
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1930-х гг.
В статье представлены некоторые оценки состояния Красной Армии во второй половине 1930-х гг., сделанные представителями высшего командования Великобритании, а также распространенные в ее политических кругах в обстоятельствах угрозы Второй мировой войны и наметившегося советско-английского сближения.
Фактором, сыгравшим важнейшую роль в ходе и исходе как Великой Отечественной, так и Второй мировой войны в целом, были союзнические отношения, сложившиеся у СССР с Великобританией, начиная с 1941 г. Однако основания для таковых начали закладываться еще за несколько лет до начала Второй мировой войны. Несмотря на их противоречивость во второй половине 1930-х гг., в конечном итоге они приобрели форму военного союза. Однако обстоятельство, предопределявшее характер и направленность в развитии англо-советских отношений в указанное время, было отношение высших политических и военных кругов Англии к советским вооруженным силам, к Красной Армии. Не охватывая и не анализируя проблему целиком, остановлю внимание, так сказать, на «взгляде со стороны» на профессиональные и боевые качества Красной Армии.
Маггеридж, побывавший в СССР, в марте 1934 г. опубликовал в «Таймс» обширную статью, посвященную Советскому Союзу, характеристике его социально-экономического положения, политической системе и, конечно же, советским вооруженным силам. «... Красная Армия велика и отлично вооружена, - признавал автор. - Однако она не обладает боевым опытом, командный состав ее довольно сомнителен, трудно предположить, во что может превратиться эта армия на случай столкновения с первоклассной военной державой» [1, с. 49]. Представления английской политической общественности и высших политических и военных кругов Великобритании, как их отражал Маггеридж, оставались на уровне, сложившемся в начале 1920-х годов, который находил подтверждение и в период нового социально-экономического и политического кризиса на рубеже 1920-1930-х, в пе-
риод коллективизации. Красная Армия представлялась как сила, преимущественно предназначенная для подавления социального недовольства внутри страны и для действий на внешних фронтах плохо подготовленная. «Красная Армия постоянно требуется в самой России и на Северном Кавказе, - писал он. - Только она одна может сдерживать голодающее и протестующее население. Если бы значительные части Красной Армии пришлось отправить на внешний фронт, то в тылу остались бы миллионы крестьян, доведенные до отчаяния. Они ненавидят советскую власть более, чем всяких японцев, и готовы теперь приветствовать любого иностранца, любого иностранного завоевателя, лишь бы он обещал избавление от теперешнего положения, ставшего действительно невыносимым. Красная Армия одерживает победу за победой в классовой войне против безоружных и голодных крестьян, духовенства и остатков прежних сословий. Однако едва ли из этого можно вывести заключение, чтобы такая «практика» могла подготовить настоящих бойцов против сильного внешнего врага. Скорее наоборот...» [1, с. 49].
Отношение к Красной Армии и ее внешним достижениям, скептическое отношение к советским вооруженным силам, фактически, мотивировалось не особенностями армии, а устойчивым качеством «национального характера» самого русского народа. Это скептическое отношение к Красной Армии, в сущности, оставалось без изменений и осенью 1936 г. Побывавший на осенних маневрах Красной Армии 1936 г. британский представитель генерал Уэйвелл давал такую оценку Красной Армии в своем отчете, направленном в октябре указанного года в британский Генеральный штаб: «Основные усилия Советов в настоящее время направлены к
© Н.В. Наумов
ИСТОРИЯ
обороне, в чем они достигли значительных результатов» [2, с. 445]. Указание на то, что оборонная политика СССР носит оборонительный характер, весьма примечательна для оценки английского генерала, учитывая, что до этого в политических и военных кругах практически всех западноевропейских стран господствовало убеждение в том, что СССР по-прежнему готовится к наступательной «революционной войне». Итак, по английским оценкам, Красная Армия - вооруженная сила, предназначенная к оборонительной войне. Обращает на себя внимание и признание того факта, что в реализации этой военной политики в СССР достигнуты «значительные результаты». Учитывая отмеченный выше скепсис, господствовавший в британской военной элите относительно Красной Армии, это было весьма многозначительное признание. Далее генерал Уэйвелл как бы расшифровывает сделанный им общий вывод о состоянии Красной Армии.
«Их танковые силы, - отмечает он, - по численности, конструкции и применению в настоящее время намного опережают любую другую армию; и они, вероятно, обладают мощностями для поддержания их производства в военное время» [2, с. 445]. Генерал Уэйвелл вполне адекватно оценивает количественное состояние советских бронетанковых сил. Действительно, уже тогда, к концу 1936 г. бронетанковый парк Красной Армии составлял уже свыше 10 тысяч машин. Он исходит из уровня технического развития танкового строительства, когда говорит о конструктивных особенностях советских танков, считая их «превосходящими» в этом отношении армии других стран. Известно, что к тому времени на вооружении Красной Армии находились, преимущественно, легкие танки Т-26 (в количественном отношении их было больше всего), БТ-2, БТ-5 и БТ-7. Все это были тоже легкие колесно-гусеничные танки модификации БТ, т.е. «быстроходный танк». Видимо, оценки эти он дает, исходя из уровня развития моделей танков в британской армии того времени. Генерал Уэйвелл отмечает и «превосходство» Красной Армии в боевом «применении» танков. В этом плане, скорее всего, британский генерал заблуждался.
Осенние маневры 1935 г. и стратегическая игра в апреле 1936 г. обозначили как раз одну из серьезных проблем Красной Армии - профессиональную и боевую подготовку бронетанковых войск. Она оказалась в сфере внимания правительства в мае-июне и обострилась к июлю 1936 г. 7 мая 1936 г. была расформирована Инспекция Автобронетанковых войск РККА и на должность начальника Автобронетанкового Управления РККА был назначен Г. Бокис. Однако состояние профессиональ-
ной и боевой подготовки бронетанковых войск, тем не менее, весьма беспокоило М. Тухачевского, вернувшегося из отпуска. Поэтому 9 июля 1936 г М. Тухачевский обратился к И. Сталину с соответствующим письмом. «Ознакомившись с делом боевой подготовки механизированных войск, - писал М. Тухачевский, - считаю своим долгом доложить Вам о том, что состояние этой подготовки чрезвычайно тяжелое» [3, л. 123].
Итак, в оценке профессионального уровня личного состава Красной Армии в боевом «применении» танков генерал Уэйвелл ошибался и, в силу этого, невольно вводил в заблуждение британский Генеральный штаб. Впрочем, ошибка генерала была понятна, ибо в британских вооруженных силах, как и в вооруженных силах большинства других европейских стран, даже в Германии в эти годы, оперативно-тактические боевые возможности танков не могли оценить адекватно. Как таковых бронетанковых сил, подобных по количеству и организации советским, в британской армии просто не было. Поэтому то, что делалось в СССР, было нововведением, подойти к которому критически было в британской армии просто некому.
Далее, возвращаясь к отчету Уэвелла об осенних маневрах Красной Армии в 1936 г., обращает на себя внимание, что другим важнейшим показателем качества Красной Армии он считал советские ВВС. «Их воздушные силы, - оценивал британский генерал, - в численном отношении впечатляют, но представители RAF (Королевских воздушных сил) не думают, что их пилоты или машины достигают более чем приличного уровня, безусловно, ниже нашего стандарта» [3, с. 123]. Как известно, военно-воздушные силы в британской армии были первоклассными еще в Первую мировую войну. Они пользовались особой заботой королевского двора, правительства, общества и во время войны и после нее, в так называемый «межвоенный период». В Англии было прекрасно налажено производство авиатехники, были подготовлены отличные кадры пилотов для королевской авиации. Поэтому в данном роде войск англичане знали толк и могли критически и по достоинству оценить уровень развития военной авиации и в любой другой стране, в том числе и в СССР. Можно сказать, что генерал Уэйвелл, опираясь на выводы своих авиационных специалистов, дал в целом адекватную оценку советским ВВС 1936 года.
Информируя свое начальство в Лондоне, генерал Уэйвелл обратил внимание и на другие, традиционные, «старые» рода войск - пехоту, кавалерию, артиллерию. «Что касается других родов войск, - сообщал он, - кавалерии, артиллерии и пехоты, -
личный состав в физическом отношении великолепен, каким он и прежде всегда являлся; оснащение и обучение продвинулось с предвоенных времен» [2, с. 445]. Как это видно из текста, британский генерал весьма высоко отозвался о состоянии этой части Красной Армии, в том числе и о техническом состоянии, и о профессиональной подготовке. Весьма высокую оценку генерал Уэйвелл дал и нравственному, моральному состоянию личного состава Красной Армии, внутриармейским отношениям. «Дух всей армии очень высок, - констатировал британский военный наблюдатель, - отношения между офицерами и рядовыми выглядят хорошими, при этом дисциплина явно хорошо поддерживается, и, за исключением обиходного использования «товарищ» как формы обращения независимо от звания, по всей видимости, мало, если вообще отличается от принятых в «классовых» армиях. В действительности офицеры Красной Армии проявляют отчетливые признаки превращения в привилегированную касту и фактически во многих отношениях уже являются ею» [2, с. 445].
Специальное внимание обратил британский генерал на один из важнейших показателей уровня боевого качества любой армии - на боевую и профессиональную подготовку советских войск. Здесь он не стесняется даже весьма грубых оценок. «С другой стороны, - обратил внимание Уэйвелл, - используемые тактические приемы представляются топорными и довольно примитивными и, без всяких сомнений, приведут к тяжелым потерям в ходе войны» [2, с. 446]. Итак, в области методов боевого применения войск, в области тактической подготовки британский генерал оценивал Красную Армию крайне низко, обесценивая ее, таким образом, как боевой организм. Он обращал также внимание на весьма уязвимые факторы всей оборонной системы СССР, о которых говорили и ранее все побывавшие в СССР политические и военные наблюдатели. «Пока система шоссейных и железных дорог не будет улучшена, - обнаруживал уязвимое место в оборонной системе Советского Союза и Красной Армии генерал Уэйвелл, - проблема транспорта и снабжения будет вызывать весьма значительные трудности» [2, с. 446]. По косвенным признакам британский генерал отметил и еще один существенный недостаток - отсутствие достаточного числа обученных командиров и технических специалистов. «Резерв обученных офицеров и технического персонала, вероятно, - с достаточной долей уверенности предполагал он, - совершенно не соответствует военным потребностям» [2, с. 446]. То, что высказал опытный британский офицер как предположение на основе косвенных признаков, было
действительным, реальным недостатком Красной Армии. На уже упомянутом выше заседании военного совета в октябре 1936 г. сам Тухачевский в докладе неоднократно обращал внимание на плохое состояние дел с «подготовкой лейтенантов запаса., командного состава запаса» [4, л. 10, 31]. Однако, что особенно удручало, так это весьма пессимистичный вывод британского генерала о перспективах устранения отмеченных им недостатков Красной Армии, которое было столь важным для улучшения англо-русских военных отношений. «Время и напряженная работа могут уменьшить эти препятствия, - допускал определенное улучшение состояние Красной Армии в отмеченных им аспектах,- но препятствия, коренящиеся в национальном характере потребуют большего времени для устранения» [2, с. 446]. Как и генерал Нокс в 1935 г., и генерал Уэйвелл в конце 1936 г. не верил в скорое устранение недостатков боевой и профессиональной подготовки Красной Армии в силу «русского национального характера». Иными словами, дело было даже не в Красной Армии, а, как были убеждены британские генералы, в «ущербности» русского человека, «недостатки национального характера» которого не позволяли превратить Красную Армию в ближайшее время в «первосортный» военный организм. Генерал следом давал расшифровку этих недостатков и тому, как они сказывались на профессиональной подготовке Красной Армии. «С военной точки зрения, - считал он, - главным из них всегда являлись отсутствие инициативы и уклонение от принятия на себя ответственности со стороны командиров, особенно младших, и предпочтение, отдаваемое идеальным бумажным схемам перед практическим исполнением в реальных условиях -со стороны штабных офицеров» [2, с. 444-446].
Несколько месяцев спустя, в марте 1937 г. в статье, посвященной двадцатой годовщине русской революции (имелась в виду Февральская революция 1917 г.) в «Таймсе», неофициально отражавшем позицию и взгляды наиболее авторитетной части британской политической и военной элиты, дана была следующая оценка результатов деятельности большевиков в области военного строительства.
«.Ярче всего, утверждает «Таймс», - как пересказывал содержание передовой статьи газеты В. Саблин, - русские достижения выказываются на фронте Красной Армии и на ее воздушном флоте. Численность армий в мирном составе достигает 1 300 000 человек, а количество запасных превышает уже шесть миллионов. Создан громадный механизированный аппарат с большой армией запасных пилотов, которых всегда будет возможно пополнять из штатских, обученных предварительно
ИСТОРИЯ
этому делу. Русские вообще, констатирует «Таймс», имеют особенные способности к воздухоплаванию. Наконец, громадное развитие тяжелой промышленности, которая в любой момент может быть обращена на военные цели, - все это значительно ослабляет для России опасности внешней войны, под угрозой которой она жила столько лет» [1, с. 465]. Итак, в целом впечатление от военного строительства и Красной Армии весьма позитивные. Акцентируется внимание на том, что же в британских политических и военных кругах считали позитивным в Красной Армии. Это численность армии, это развитие ее военно-воздушных сил. В отличие от скептических выводов британской военной элиты, выраженных в отчете генерала Уэйвелла в октябре 1936 г. относительно советских ВВС, в политической элите полагали, что как раз в области военно-воздушного строительства СССР имеет значительные достижения. Более того, отмечались в связи с этим «особенные способности» русских «к воздухоплаванию». Специально отмечалось, что в ВВС как раз имеются весьма значительные резервы летного состава среди гражданского населения. Отмечалось также развитие советской тяжелой промышленности, которая, как полагали в Лондоне, органично связана с оборонным ведомством и потому в случае «опасности внешней войны... в любой момент может быть обращена на военные цели». Однако тут же «Таймс» отмечал и весьма
существенные недостатки советских Вооруженных сил и оборонных возможностей в целом. «Правда, наблюдатели утверждают, что качество советских вооружений не отвечает количеству и что советские железные дороги все еще находятся в неудовлетворительном состоянии» [1, с. 465]. В данных аспектах мы видим подтверждение выводов генерала Уэйвелла. Впрочем, эти недостатки, как полагали в британской политической элите, существенно не могли влиять на оборону СССР. «Для оборонительной войны, - отмечалось в газете, - это, быть может, не так важно.» [1, с. 465].
Итак, подводя некоторые итоги проведенному анализу, следует, прежде всего, напомнить, что на протяжении 1920-половины 1930-х гг. Великобритания являлась стратегическим противником СССР № 1. Однако резко изменившаяся к середине 1930-х годов международная ситуация, создавшая для СССР угрозу близкой войны на два фронта, вынудила Советский Союз искать дружбы с Великобританией и Францией. Достичь этой цели без использования авторитета такого рычага политического и дипломатического воздействия, как Красная Армия, было весьма трудно. Однако мнение британских политических и военных кругов о Красной Армии были недостаточно лестные. К тому же в их среде бытовали и настроения в пользу дружбы с гитлеровской Германией.
Библиографический список
N.V. NAUMOV
THE RED ARMY IN THE ASSESSMENT OF BRITISH MILITARY COMMAND IN THE SECOND HALF OF THE 1930S
This article presents some of the assessment given to the Red Army in the second half of the 1930s by the representatives of Great Britain High Command, as well as widespread in its political circles in the circumstances the threat of World War II and the incipient Anglo-Soviet rapprochement.
