А. Н. Голицын и баронесса Крюденер: к истории взаимоотношений

ВЛАСТЬ

Наталья СИДОРОВА

А.Н. ГОЛИЦЫН И БАРОНЕССА КРЮДЕНЕР: К ИСТОРИИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ

На основе анализа эпистолярных источников (писем А.Н. Голицына и баронессы Крюденер - проповедницы, сторонницы учения Юнга-Штиллинга, г-жи Гюйон и моравских братьев) автором статьи раскрываются некоторые аспекты этико-фипо-софских воззрений князя А.Н. Голицына.

The author reveals some aspects of the Prince A.N. Golitsin’s ethical and philosophical views due to the analysis of some epistolary sources (letters of A.N. Golitsin and Baroness Krudener who was a preacher, a supporter of Jung-Stilling, madam Guyon and Moravian Brethren teachings).

идеология, культура, человек, общество, мировоззрение, мистика; ideology, culture, man, society, philosophy, mysticism.

СИДОРОВА Наталья Игоревна — аспирант кафедры истории России Института истории и международных отношений, г. Саратов $1с1огогат85@тай. ги

Обращаясь к общественно-политической деятельности А.Н. Голицына, а также оценивая степень и характер его влияния на императора Александра I, нельзя обойти стороной вопросы, связанные с особенностями личности и мировоззрения вельможи. История взаимоотношений князя А.Н. Голицына и баронессы Крюденер — проповедницы, сторонницы взглядов Юнга-Штиллинга, г-жи Гюйон и моравских братьев добавит некоторые штрихи к его портрету и позволит дать более полный анализ его религиозных представлений.

До встречи с Александром I баронесса Крюденер, урожденная Фитингоф, внучка знаменитого маршала Миниха, уже успела прославиться как автор романа «Валерия» и завести знакомства с известными политиками, литераторами, философами, религиозными мыслителями и влиятельными представителями высших слоев европейского общества. В Швейцарии ей благоволила госпожа де Сталь, в Париже — Шатобриан, в Кенигсберге — прусская королева Луиза, а в Карлсруэ — Юнг-Штиллинг. Впоследствии баронесса сближается с фрейлиной императрицы Елизаветы Алексеевны госпожой Стурдзой, которая увлекалась мистическими идеями и входила в кружок С.С. Мещерской. Скорее всего, именно с помощью Стурдзы, близко знавшей А.Н. Голицына, и при поддержке Юнга-Штиллинга Крюденер удалось обратить на себя внимание вельможи, и уже с 1813—14 гг. между ними завязались дружеские отношения.

Знакомство с Крюденер произошло в тот период времени, когда А. Голицын, по его собственным словам, «стал постигать, что в многоразличии мира наружного, феноменального скрывается еще более многоразличный мир внутренний»1. Целый ряд субъективных и объективных факторов обусловил эволюцию его взглядов. В 1803 г. князь А.Н. Голицын, который, как и многие другие молодые люди, увлекался чтением Вольтера, вел светский образ жизни, не задумываясь о вечных ценностях, становится обер-прокурором Священного синода. Сначала князь с недоумением воспринял свое новое назначение и оставался верен своим привычкам, но с течением времени он начинает постигать истины Священного Писания, убеждается в необходимости исполнения всех обрядов, предписываемых церковью. Известный мистик Р. Кошелев привлекает А.Н. Голицына к деятельности мистического общества

ВЛАСТЬ

Н.Ф. Плещеевой. Регулярные посещения собраний, объяснения Р. Кошелева и других членов союза привели к тому, что князь стал постепенно вникать в смысл мистического учения, воспринимать идею внутреннего развития личности. После войны 1812 г. Голицын устраивает домовую церковь, становится президентом библейского общества и, еще больше укрепляясь в своей вере, ищет пути к совершенствованию.

Несомненно, особый душевный настрой этого человека располагал к сближению с женщиной, известной своими пророчествами относительно предстоящих масштабных переворотов во всех сферах общественной жизни. Поразившись, как и многие другие, тому, что баронесса предсказала появление и отречение Наполеона после шести дней правления, князь требует новых откровений: «В ту минуту, когда я вам пишу, мы не имеем еще сведений о последствиях приближения союзников к Парижу. Сокрушится ли этот Вавилон?»1

Князь А. Голицын играл определенную посредническую роль в отношениях баронессы Крюденер и императора Александра I, который после периода восторженных чувств к ее мистическому учению испытывал период охлаждения. Князь, скорее всего, знал, что активная филантропическая и проповедническая деятельность баронессы, затрагивавшая животрепещущие проблемы богатства — бедности, отношений собственности, способствовала массовым беспорядкам и вызывала сильное неудовольствие властей.

Оживленная переписка Крюденер и Голицына, которая длилась до 1824 г., позволяет представить особенности его религиозных воззрений и духовно-нравственного развития. В его письмах чувствуется сознание несовершенства мира, жажда духовного возрождения, мистического единения с Богом. Баронесса Крюденер не только одобряла подобные настроения князя, но и укрепляла его в них.

Уставший от претензий со стороны всех недовольных его политикой, угнетенный мелкими заботами и неприятностями, Голицын пишет: «По всему видно, что наступают времена, предсказанные

в Писании: Когда Сын Божий придет на землю, найдет ли он веру?»2 Крюденер вторит князю и, рисуя устрашающие картины бедствий в Германии, Швейцарии, восставшей Греции, говорит о язвах, предвещающих приближение Мессии, которые можно излечить только искренними молитвами, общенародным покаянием, как в 1812 г.

В одном из посланий А. Голицын пишет, что они с Крюденер без сомнения принадлежат «к той внутренней церкви, которой глава — Господь», и порицает тех, кто препятствует соединению, общим молитвам, «стремится разъединить христиан внешними мнениями и формами». Последние, по его словам, упускают из виду главное: «раз человек верит в Христа распятого, почему не считать его братом?». Он не одобряет ни тех, кто собирается только лишь ради соблюдения внешних условностей, ни тех, кто постоянно «кричит против мистицизма в служении Богу».

Высказываясь за верность православной церкви, А. Голицын не вникал в догматические тонкости, поскольку испытывал потребность в живом религиозном чувстве и интересовался не религией обряда, а религией души. Однако иногда его сокровенные религиозные переживания, мистические искания единения с Богом и людьми, близкими по духу, приводили к тому, что он начинал увлекаться сверхъестественным, чудесным.

Эволюция взглядов А.Н. Голицына в целом характерна для сложного в духовнонравственном отношении периода первой четверти XIX в. Князь Голицын, как и многие другие представители того времени, прошел через вольнодумство и, испытав на себе всю тяжесть вызванного им нравственного кризиса, искал спасения от душевной пустоты и пытался вернуть утраченный религиозный идеал. Князь возвращается к православию, которое скоро перестает удовлетворять его своей кажущейся простотой и схоластическим толкованием догматов. Возможно, последующее за этим увлечение мистическими идеями было бы поверхностным и недолгим, но после войны 1812 г. он с новой силой устремляется к ним и к тем, кто их проповедовал.

архив, кн. 3, 1905, с. 376.