Коржавин В.К. Народничество 70-х годов

войны в США. Это вполне оправданно, так как революционная линия исторического развития являлась определяющей в XVII — первой половине XIX в. Революции оказывали заметное влияние на международные отношения и способствовали утверждению в них буржуазных принципов.

В учебном пособии В. В. Сергеева представлены также темы, непосредственно не связанные с революционными событиями. Это и влияние Тридцатилетней войны на Европу, и международные отношения в XVIII в., и внешнеполитические аспекты объединения Италии и Германии. Таким образом, в учебном пособии освещены все важнейшие темы и проблемы истории внешней политики ведущих стран Европы и Америки и международных отношений от начала Тридцатилетней войны до Франко-прусской войны 1870—1871 гг., что сделано согласно стандартам и учебным планам отечественного высшего образования.

В содержательно-методическом плане учебное пособие имеет комбинированный характер. Каждая тема начинается с краткого изложения лекционного материала, после которого к большинству тем приводятся разнообразные, преимущественно дипломатические документы. Используемые в пособии документы заимствованы из различных отечественных и зарубежных изданий хрестоматий, сборников документов, монографий. Выдержки из зарубежных изданий цитируются в переводе В. В. Сергеева. В каждом случае делаются подробные ссылки на источник.

Сочетание теоретического и документального материала позволяет студентам осуществлять самостоятельное углубленное изучение внешнеполитической истории Запада в новое время. В данном контексте весьма полезным следует признать включение в пособие списка источников и литературы по внешнеполитической истории Запада 1618—1871 гг.

В целом пособие дает студентам-историкам краткое, но целостное представление об истории международных отношений и внешней политики ведущих западных государств и России на протяжении 250 лет. Оно может быть также использовано преподавателями истории средних специальных учебных заведений и учителями истории гимназий и лицеев.

Ю. Е. Ивонин,

д-р ист. наук, проф., зав. кафедрой всеобщей истории Смоленского государственного университета

Коржавин В.К. Народничество 70-х годов: учеб. пособие. — Калининград: Изд-во РГу им. И. Канта, 2007. — 187 с.

Учебное пособие, адресованное студентам-историкам, а также тем, кто изучает политологию, философию, социологию, написано в лучших традициях этого жанра. Оно «выросло» из спецкурса, который автор преподавал на историческом факультете, и одновременно служит хорошим дополнением к общему курсу истории России. Полезность книги для студента очевидна. Фактическая история народничества подробно воспроизведена в сотнях работ. Но многие вопросы остаются

без ясного ответа. К тому же народничество, как и другие подобные сюжеты, никогда не было уделом лишь академического изучения, его оценки не раз менялись. Поэтому работа над книгой потребовала от автора новой организации уже накопленных сведений, особого угла зрения, позволяющего в первую очередь осмыслить и переосмыслить уже известные факты и явления.

Следуя принципу изложения учебного материала от общего к конкретному, умело его структурируя, автор начинает с характеристики общественного движения 1850—70-х гг. Рассмотрена его внутренняя периодизация, течения, критерии их выделения. Мастерски владея обучающими приемами изложения, автор то и дело вплетает в конкретно-историческую канву проблемные сюжеты, как бы заранее приуготовляя студента к их восприятию в дальнейшем. Например, не соглашается с привычным представлением о крестьянстве как социальной базе демократического, в том числе народнического, движения, указывает на различное понимание категории «народ» либералами и демократами. В демократическом движении усматривает три течения: мирное, революционное, террористическое, предостерегая от распространения понятия «революционная демократия» на весь демократический лагерь и отождествления террористов с революционерами.

Анализируя обстановку в стране в 70-е гг. XIX в., автор склонен увязывать перемены в политическом курсе Александра II с действиями революционеров. Однако исследователи давно обратили внимание на цикличность реформаторского процесса, когда за реформаторским рывком следует консервативная стабилизация. В этом случае действия революционеров — не первопричина, а лишь повод к смене курса. Отсутствие в тогдашней деревне массового движения вряд ли впрямую говорит об одобрении крестьянами реформы 1861 г., скорее — о пассивном миросозерцании, сохранении традиционного, патриархального сознания и быта.

Признавая многогранность и полемичность понятия «народничество», автор обозначает собственную позицию: «это идеология и практика российской демократической интеллигенции 70—90-х годов XIX века» и одновременно «этап в демократическом движении, пришедший на смену демократам 50—60-х годов» (с. 19). Отметив идейное сходство шестидесятников и семидесятников, В. К. Коржавин указывает на их серьезные различия, и прежде всего — в отношении к социализму. Не менее важным было превалирование практики над теорией, нарастание в последней утопического «ингредиента», чрезмерная идеализация крестьянства и т. д. В народничестве выделены три течения: мирное (легальное, реформистское, но не «либеральное»), революционное и террористическое. Выявив идейные корни народничества, автор обращается к теории и виртуозно показывает студенту ее социально-экономические и общественно-политические аспекты. Не обделено вниманием, как это, к сожалению, нередко бывает, мирное народничество. От программно-тактических основ этого направления В. К. Коржавин переходит к его лидерам-теоретикам, не забывая публицистов, писателей и общественных деятелей. Лидер мирных народников — Н. К. Михайловский — представлен детально. Разъясняются субъективный метод в социологии, концепция прогресса, идея политиче-

ской борьбы, отмечено отношение к революции и террору. В ином жанре, близком к историческому портрету, показан Н. И. Ядринцев, и особо выделены его идеи местного самоуправления.

Однако в центре внимания автора остается все-таки революционное народничество. Это вполне соответствует его значению и общественному резонансу. От теоретико-тактических воззрений П. Л. Лаврова, М. А. Бакунина и П. Н. Ткачева автор переходит к народнической практике. В. К. Коржавин сомневается в существовании централизованной организации кружков, полагая, что их было не более нескольких десятков, а общее количество участников «хождения в народ» оценивает в 5—6 тыс. чел. Подробно описаны состав и география «хождения», степень организованности, методы и формы пропаганды, причины неудачи. Автор приводит разные оценки масштабов репрессий против участников движения, склоняясь к цифре в 4 тыс. чел. В «Земле и воле», полагает В. К. Коржавин, состояло «несколько сот человек», а цифра в 150 чел., фигурирующая в литературе, не соответствует масштабу ее деятельности. Основные программные идеи землевольцев охарактеризованы как «достижение социализма на базе перехода всей земли крестьянам, господства «общинного права» и «мирского самоуправления», антицентрализм, анархизм (безгосударственность) (с. 127). Увлекательно представлена основная форма землевольческой практики — создание поселений как базовых пунктов пропаганды среди крестьян, отмечена важность «культурной работы», истоки и неизбежность раскола «Земли и воли», мотивы перехода части народников к террору.

«Блестящая, но скандальная» судьба «Народной воли» стала одновременно и апогеем, и агонией действенного народничества. История этой организации и народнического терроризма изложена остро и драматично. К сожалению, лишь вскользь упомянут «Черный передел». Аргументировано это тем, что он не сыграл заметной роли, а его лидеры, покинув Россию, ушли в марксизм. Думается, полезно было бы все-таки показать этот антипод «Народной воли» в действии. Террористическая деятельность народовольцев, по мнению автора, знаменовала появление (с 1880 г.) самостоятельного террористического течения, которое господствовало в народничестве до конца XIX в., а затем переросло в эсеровский террор. Выделены четыре его разновидности в зависимости от назначения. Это террор «как орудие мести», «как средство достижения политических свобод», «как условие подготовки и ускорения революции» и, наконец, «как средство заменить революцию». Именно с деятельностью «Народной воли» связано, как показал автор, «превращение террора в альтернативу революции» (с. 151—152). Обратившись к организационно-техническим основам террора, автор отмечает высокий уровень подготовки терактов, существование целой «науки терроризма». Ее составляющие детально описаны и эффектно показаны на конкретных примерах. Интересен анализ отношения к террору террористов, народников в целом, общества и представителей власти. Однако отношение общества к покушениям на правительственных чиновников вряд ли было столь однозначно отрицательным, как к покушениям на императора, о чем говорит история оправдания Веры За-

сулич. Возможно, сказывалось традиционно критическое отношение русской интеллигенции к властям.

Каждое поколение ищет в прошлом ответ на свои вопросы. Сегодняшнее прочтение истории народничества имеет и научно-познавательное, и нравственное значение. В. К. Коржавину удалось выполнить свое намерение «по возможности подробно и основательно донести до студента историю народнического движения 70-х годов, осветив при этом как теоретическую, так и фактическую сторону дела» (с. 5—6). Признавая незаурядность многих народовольцев, их искреннее народолюбие и бескорыстие и даже возможную политическую оправданность террора, автор прямо говорит, что террор «ни в коем случае не может быть оправдан с позиций -----------

нравственности» (с. 142). При этом историк всегда должен помнить о кон- 111

кретно-историческом подходе. Это — ключ к правильному пониманию событий прошлого, их реальной роли и значимости.

А. С. Забоенкова,

канд. ист. наук, доц. кафедры истории России РГУ им. И. Канта

Политическое лидерство в истории нового и новейшего времени. — Калининград: Изд-во РГу им. И. Канта, 2007. — 103 с.

Герои вышеназванного сборника научных статей — лидеры самые разные. «Наиболее выдающейся фигурой в партии республиканцев» в середине XIX в. был, по мнению Т. В. Алентьевой, у. Г. Сьюард; «выдающимся парламентарием» называется Г. Г. Асквит в статье В. В. Сергеева. И. П. Максимов прослеживает от провала к провалу развитие политической карьеры германского канцлера Б. фон Бюлова, который «часто был пассивен и не проявлял определенной твердости». Десятилетиями позже провалилась и реформа системы социального вспомоществования, задуманная президентом США Дж. Картером. Причины фиаско Е. Н. Тишакова ищет в «личностном факторе» (в Картере боролись «моралист» и бизнесмен) и в общем неблагоприятном политическом климате. Е. А. Мочалова решила выяснить, был ли Ч. Дж. Фокс «беспринципным политиканом» или «первым убежденным либералом» — таковы оценки этого деятеля последней четверти XVIII в. в историографии. Демонстрация успехов и ошибок «неуживчивого» оппозиционера Фокса не позволила, однако, преодолеть противоречие в оценках: «первый либеральный политик», Фокс в своих действиях не был свободен от беспринципности, «верил, что придя во власть — неважно каким способом — он сможет воплотить в жизнь свои планы».

Другие статьи посвящены общим тенденциям в развитии политического лидерства. Ю. Е. Ивонин рассматривает реализацию политики веротерпимости в Священной Римской империи второй половины XVIII в. Деятельность государственного канцлера В. А. Кауница — хороший повод поговорить о соотношении «между идеологической базой просвещенного абсолютизма в Австрии и конкретными мероприятиями государственного аппарата». И. А. Хихля анализирует предвыборный мани-