Спросить
Войти
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 4
ГОСУДАРСТВО И ПРАВО
издается с 1973 г.
выходит 4 раза в год
индекс РЖ 1
индекс серии 1.4
рефераты 97.02.001 -97.02.,062
МОСКВА 1997
В условиях становления и функционирования рыночных механизмов экономики под воздействием новой Конституции России неофициальное толкование, заключает автор, обогащает юридическую науку и практику новыми знаниями, дает импульс в реформировании правовой системы государства.
К. Ф.Загоруйко
ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
FOUCAULT M. Discipline and punish: the birth of the prison / Transi, from the French by Sheridan A. - L.: Penguin,books (Lane), 1977. - IX, 333 p. лВ^Ык^г.: p. 326-333.
В третьей главе книги - "Дисциплина" - детально рассматриваются способы и методы формирования послушного человека1). Для XVIII века становится характерным подход к телу как объекту и мишени для власти. В школьных классах и больничных палатах, производственных цехах и армейских казармах тело выступает как объект манипуляций, формирования, обучения, в ходе которого оно становится более искусным, послушным и управляемым. "Послушание" было центральным понятием известной книги Ламетри "Человек-машина" (1747), которая явилась своего рода обшей теорией "дрессировки".
В отличие от предыдущих эпох XVIII столетие демонстрирует некоторые новшества в способах достижения послушания. Контроль устанавливается уже не над всей массой тел в целом, а осуществляется "рознично", индивидуально, незаметно, на уровне самой механики тела - движений, жестов, отношений, скорости операций. Объектом контроля становятся не какие-то значимые элементы поведения человека, а эффективность движений человеческого тела, их внешняя организация. Тренировка - самая важная церемония в практике выработки послушания. Контроль, осуществляемый над человеческими телами в условиях постоянного подчинения, направлен не столько на результат их деятельности, сколько на
&) Начало см в №№ 3,4 за 1996 г , в № 1 за 1997 г.
процесс этой деятельности. Контроль осуществляется в соответствии с правилами, с максимальной детальностью предписывающих время, место, количество движений для человеческих тел. "Эти методы, которые сделали возможными тщательный контроль за действиями тела, которые обеспечили постоянное подчинение его сил и навязали ему отношения послушности-полезности, могут быть названы "дисциплина" (с. 137). Именно в таком понимании и будет далее употребляться термин "дисциплина", один из важнейших в наборе понятий, которыми пользуется автор.
Многие из методов дисциплины были давно известны и применялись в монастырях, цехах, армиях. Но в ходе XVII и XVIII столетий дисциплина становится общей формулой господства. Она была отлична от рабовладения, но в сравнении с жестокостью и дороговизной последнего обладала не меньшей эффективностью. Как разновидность господства, дисциплина отличается и от "службы" суверену, и от вассалитета, и от аскетизма и дисциплины монастырского типа, которая наряду с послушанием другим ставит своей главной целью господство индивида над собственным телом, но не над другими индивидами.
Исторический момент для дисциплины наступил тогда, когда родилось искусство обращения с человеческим телом, нацеленное на формирование отношений, которые в самом своем механизме делают тело более послушным по мере того, как оно становится более полезным и наоборот. Сформировавшаяся затем политика подавления, направленная на тело, являлась хорошо просчитанной манипуляцией его элементами, жестами, поведением. Механизм власти эксплуатировал человеческое тело, повергал его и перестраивал. Именно таким способом дисциплина производила подчиненные и тренированные тела, "послушные" тела.
С одной стороны, дисциплина увеличивает силы тела (в экономических понятиях полезности), с другой - она уменьшает их (в политических понятиях послушания). Она разъединяет мощь тела и само тело: она превращает эту мощь в "склонность", "способность", которые стремится увеличить, и затем преобразует их в отношения строгой подчиненности. Например, чем более способным окажется солдат выполнять предписанные ему уставом обязанности, тем более послушным и более подчиненным он окажется. Если экономическая эксплуатация, разделяя производительную силу и продукт труда,
стремится к присвоению последнего, то о дисциплинарно»» подавлении можно сказать, что оно устанавливает в теле жесткук связь между растущей способностью и растущим господством нал ним.
"Изобретение" этой новой политической анатомии не должш рассматриваться как неожиданное открытие. Это была скоре< совокупность часто повторяющихся процедур разного происхождени) и места, которые, переплетаясь и взаимодействуя друг с другом привели к созданию проекта универсального метода. Сначала эт1 процедуры были в ходу в системе образования, затем захватил! пространство больниц, а позднее за несколько десятилетш способствовали коренной перестройке военных организаций. Почти ] каждом случае эти процедуры и приемы принимались в ответ н; практические нужды: промышленные нововведения, вспышю эпидемий, изобретение винтовки и т.д. Будучи на первый взгаи малозначительными, эти процедуры, приемы, способы на самом дел были очень важны, так как создавали новую политическую оболочк; для тела, "новую микрофизику власти". Начиная с XVII столетия отмеченные прпоцедуры и методы постепенно проникают в самьк широкие сферы человеческой деятельности, охватывая собой вес] социальный организм. В итоге внешне невинные организационные устройства, приемы, "маленькие хитрости", созданные первоначальж либо в корыстных целях, либо из предосторожности, либо для малы: форм подавления, со временем превратились в механизмы, которыл стала подчиняться экономика, которые в конечном счете повлекли з; собой мутацию системы наказаний на пороге современного периода.
Одним из важнейших приемов утверждения дисциплинь явилось искусство распределения индивидов в пространстве. Дт этого существовало несколько способов. Первый из них - заключен! как определение индивида тела в место, закрытое и отдаленное < остального мира. Местом заключения являлись колледжи и средни! школы, которым постепенно была навязана монастырская модель, ; также казармы, сотнями возводившиеся во Франции после 1719 г Мануфактуры и предприятия строились как отделенные от внешней мира, огороженные поселком крепости, чтобы избежать таки: негативных явлений, как кражи, перерывы в работе, организованны! беспорядки.
Но принцип "заключения" был не постоянным, не обязательным и ппотому недостаточным для дисциплинарной машины. Он дополняется более гибкой и детальной разработкой пространства с использованием более конкретного распределения или разделения. Каждый индивид имеет свое место и каждое место индивидуально. Дисциплинарное пространство стремится быть разделенным на такое количество секций, сколько имеется тел или элементов для распределения. Такое пространство организуется с целью установления присутствия и отсутствия индивидов, получения сведений о том, где и как сосредоточены индивиды для налаживания необходимых коммуникаций и предотвращения бесполезных, для контроля над поведением индивида, для оценки его качеств и заслуг. Таким образом, дисциплина является процедурой, направленной на знание, совершенствование и использование индивидов. Дисциплинарное пространство, даже если это идеальные отсеки и отделения, всегда есть прстранство камерное, близкое к монашеской келье.
Еще одним приемом дисциплины является правило функционального размещения в пространстве, когда дисциплинарное пространство организуется таким образом, что его архитектура может одновременно использоваться с различными целями. Конкретное место отвечает не только нуждам контроля, надзора, предотвращения опасных контактов, но выступает и как полезное пространство. Это правило особенно четко проявилось в организации больниц, военных и военноморских госпиталей, расположенных, как правило, в портовых городах, что обязывало совмещать медицинский контроль за болезнями с военным контролем за дезертирами, налоговым контролем за товарами и т.д. На производствах принцип индивидуализации разделения становится более сложным. Распределение и разделение индивидов в пространстве осуществляется также и в соответствии с требованиями технологии производства. Например, мануфактура Оберкампфа была построена таким образом, что проходя вдоль центрального пролета цеха можно было осуществлять общий и индивидуальный контроль: наблюдать за присутствием рабочих, качеством их работы, сравнивать работу разных рабочих, классифицировать рабочих в соответствии с их умением и скоростью операций, отслеживать все стадии технологического процесса. Появление крупномасштабной
промышленности сопровождалось не только все большим разделением производственного процесса, но и индивидуализированной фрагментацией рабочей силы, что облегчало анализ этой силы и установление над ней более жесткого контроля. Умелое распределение дисциплинарного пространства обеспечивало и то и другое.
В рамках дисциплины каждый индивид определяется тем местом, которое он занимает в строю, и тем промежутком, который отделяет его от других. Дисциплина есть искусство строя. Она индивидуализирует тела посредством их размещения, которое не дает им закрепленного положения, а лишь распределяет их и перемещает в контурах определенных отношений. Наглядным примером может служить система образования Франции в XVIII столетии, где "строй" стал господствующей формой распределения индивидов. Строй или ряды учеников в классах, в коридорах, во дворе окружал учащихся неделями, годами. В этом ансамбле обязательных построений каждый ученик в зависимости от возраста, класса, успеваемости, поведения занимал иногда одно, иногда другое место. Он постоянно продвигался в пространстве колледжа или классной комнаты через серию отделений соответственно иерархии знаний или способностей. Это было постоянное движение, в котором индивиды замещали один другого в пространстве, размеченном установленными интервалами. Организация серийного пространства явилась одним из значительных преобразований в системе школьного воспитания. Закрепление за учениками индивидуальных мест сделало возможным наблюдением за каждым индивидом, обеспечивало одновременную работу всех. Это сформировало новую экономику времени обучения. Воспитательное пространство стало функционировать не только как обучающая машина, но и как машина наблюдающая, иерархиезирующая, награждающая.
Организуя "кельи", "камеры", "места", "строй", "ряды", дисциплина создает сложные пространства, которые одновременно являются и архитектурными, и функциональными, и иерархичными. Это пространства, которые обеспечивают закрепленные позиции и разрешенные перемещения, они обозначают места и указывают их ценность, они гарантируют послушание индивидов и эффективно* использование времени и действий. Первейшим назначением дис циплины является преобразование смешанного, бесполезного, иногд;
опасного множества тел в упорядоченную сложность. Расписание, график, устав в XVIII в. стали методом власти и процедурой знания. Это был вопрос организации множества, обеспечения инструментами для его обуздания, это был вопрос набрасывания на него "порядка".
Расписание - это старинное наследие. Его строгая модель была предложена монашескими общинами, а его важнейшими методами являлись установление ритма, навязывание определенного места, регулирование циклов повторения, что затем нашло применение в школах, цехах, больницах. Дисциплина переняла эти методы временного регулирования, перекроила их и усовершенствовала в том смысле, что стала вести счет уже на четверти часа, минуты и секунды. Руководство деятельностью стало осуществляться более детально посредством команд, которым надлежало подчиняться. Были предприняты меры для обеспечения надлежащего качества используемого времени: постоянный надзор, удаление всего, что могло отвлечь от деятельности. В ходе тщательно измеряемого и оплачиваемого времени тело должно было постоянно использоваться для выполнения определенных действий или упражнений. Точность и применение совместно с регулярностью являлись основными добродетелями дисциплинарного времени.
Если обратиться к воинскому уставу 1766 г., то можно заметить, что это уже не просто расписание как общие рамки для деятельности, а коллективный и обязательный ритм, навязываемый извне; это уже "программа", которая обеспечивает разработку самого действия, она контролирует его развитие и его стадии изнутри. От формы приказа, который измерял и расписывал действия пришли к установлению такой сети, которая ограничивает или поддерживает действия в ходе всей их последовательности. Поведение подводится под некую анатомико-хронологическую схему. Действие разбито на его элементы - положение тела, его органов, способ соединения определен, каждому движению предписано направление, длительность, порядок последовательности.
Дисциплинарный контроль не состоит в одном лишь обучении или навязывании серии конкретных движений. Он навязывает наилучшее отношение между движением и положением тела в целом, что обеспечивает эффективность и скорость действий. При правильном использовании тела, которое делает возможным правильное использование времени, ничто не должно оставаться
бездельным и бесполезным, все должно быть мобилизовано для поддержки требуемого действия. Хорошо дисциплинированное тело создает операциональный контекст для тончайших движений. Дисциплинированное тело есть необходимое условие эффективного действия.
Дисциплина определяет каждое из отношений, возникающих между телом и объектом, которым оно манипулирует. Между ними она устанавливает тщательные сцепления. Над всей поверхностью контакта между телом и объектом царит власть, прикрепляющая их друг к другу. Это она создает тело-оружие, тело-инструмент, сложную тело-машину. Это форма подчинения, которая наиболее удалена от прежних форм, требовавших от тела определенного знака или продукта, определенного отношения или результатов труда. Правила, навязываемые властью, являются в то же время законом осуществления действия.
Принцип, лежащий в основе расписания в его традиционной форме, это принцип не-безделия, он запрещал пустую трату времени. В дисциплине расписание уже организует производство, здесь устанавливается принцип теоретически все возрастающего использования времени, извлечения из него все большего количества полезных моментов, как если бы время было в своем делении неистощимо и была возможность достижения такой идеальной точки, где скорость и эффективность были бы максимальными. Именно такой принцип действовал в знаменитом уставе прусской армии 1743 г., которому затем стала подражать вся Европа после пьбеды Фридриха II. Это изнурительное регулирование времени каждого действия, начавшись в армии, затем перейдет и на всю сферу человеческой деятельности.
Посредством подобного метода подчинения сформировался новый объект, образ того, к чему так долго стремились мечтавшие о дисциплинарном усовершенствовании. Возникло новое естественное тело - носитель сил и вместилище времени, это тело податливо к специфическим действиям, имеющим свои приказы, свои стадии, свои внутренние условия, свои учреждающие элементы. Оказавшись мишенью новых механизмов власти, тело стало объектом и новых форм знания. Это уже не тело умозрительной физики, полное живых устремлений, а тело упражнения, манипулируемое властью, тело тренировки, в котором, благодаря самому этому факту, начинает
появляться ряд естественных потребностей и функциональных ограничений. Дисциплинарная власть имеет своим кореллятивом индивидуальность, которая не только аналитична и "клеточна", но естественна и "органична".
В классический период получает развитие новый метод распоряжения временем индивидуального существования, регулирования соотношения между временем, телом и его силами, метод аккумуляции времени и обеспечения максимально выгодного испрользования течения времени. Каким образом можно было капитализировать время в индивидах, в их телах, силах, способностях, можно видеть на примере указа 1677 г. об учреждении мануфактуры Гобелена, в котором изложены подробнейшие инструкции по подготовке учеников к своей профессии. Дисциплина, которая анализирует пространство, раздробляет и организует деятельность, также должна пониматься как механизм собирания и капитализации времени. Существует несколько способов такой капитализации. 1. Разделять продолжительность какого-либо цикла на последовательные сегменты, каждый из которых должен кончаться в определенное время. 2. Организовывать эти отрезки времени в соответствии с аналитическим планом, выдерживая последовательность элементов по возрастающей сложности. 3. Завершать определенные временные сегменты экзаменом, который выполняет три функции - показа подчиненными достижения требуемого уровня; свидетельства того, что все подчиненные получили одинаковое обучение; дифференциации способностей индивидов 4. Назначать каждому индивиду серию таких упражнений и действий, которые наиболее подходят его рангу, уровню, старшинству. Эти серии действий должны подразделяться, разветвляться на следующие серии, в которых также должны учитываться индивидуальные особенности и уровень подготовки подчиненных.
Именно такое дисциплинарное время было постепенно внедрено в педагогическую практику.
"Сериальность" деятельности делает возможным всеохватывающий контроль власти над ходом времени и систематическое вмешательство - для дифференциации, коррекции, наказания, отстранения - в каждый момент времени, дает возможность характеристики и использования индивидов согласно их
уровню в ходе прохождения серий, возможность аккумулирования времени и деятельности в способностях индивида. "Власть непосредственно вписана во время, она обеспечивает его контроль и гарантирует его использование" (с. 159).
Если административные и экономические методы контроля открыли социальное время сериального, ориентированного, куммулятивного типа, т.е. совершили открытие эволюции в понятиях "прогресса", то дисциплинарные методы открывают индивидуальные временные серии и осуществляют открытие эволюции в понятиях "генезиса". "Эти два великих "открытия" XVIII века - прогресс обществ и генезис индивидов - возможно, были корреллятивны новым методам власти, а более конкретно, новым способам управления временем и обращения его в полезное путем его сегментации, серийности, синтеза и тотализации. Макро и микрофизика власти сделали возможным не изобретение истории (власть долго не нуждалась в этом), а интеграцию временного единого, непрерывного, коммулятивного измерения в использовании контроля и практики господства" 9с. 160). С новыми методами подчинения "динамика" протекающей эволюции стремится заменить "династии" торжественных событий.
Технический прогресс с конца XVII в. повлек за собой не только перестройку армии, началу которой послужило изобретение ружья, но и перестройку производства, а вместе с ней и совершенствование дисциплинарных методов. Дисциплина уже не выступала лишь искусством распределения тел, извлечения из них времени и его аккумулирования, но была искусством составления, соединения сил с целью получения эффективного механизма. Это достигалось несколькими способами. 1. Подход к телу как элементу, который можно разместить, сдвинуть, соединить с другими. Тело учреждается как часть многосегментной машины. 2. Время каждого должно быть приспособлено ко времени другого таким образом, чтобы от каждого могло быть извлечено максимальное количество сил и соединено в оптимальном результате. 3. Тщательно измеренное соединение сил требует четкой системы команд. Вся деятельность дисциплинированного индивида должна быть размечена и подкреплена предписаниями, эффективность которых состоит в их краткости и ясности. Не должно возникать необходимости объяснять или формулировать приказ, он должен давать начало требуемому
поведению. "Поместить тела в маленький мир сигналов, к каждому из которых привязан один обязательный ответ, - вот техника тренировки, дрессировки, которая деспотически исключает во всем малейший протест, малейший ропот" (с. 166).
В целом, дисциплина оперирует четырьмя значительными методами: составляя расписания, предписывая движения, навязывая упражнения и, в конечном итоге, чтобы получить комбинацию сил, оперируя "тактиками". Тактика, как искусство моделирования (размещаемыми телами, программированной деятельностью, тренированными способностями) механизмов, в которых продукт различных сил увеличен за счет расчитанной комбинации, без сомнения, является высшей формой дисциплинарной практики (с.167). В этом искусстве теоретики XVIII в. видели общее основание всех военных практик - от контроля и использования индивидуальных тел до использования сил, сосредоточенных в самых сложных множествах. "В глазах большинства солдат тактика является только ветвью обширной науки войны, - писал военный теоретик Жибер, - для меня она является основой этой науки, она и является этой самой наукой, так как учит тому, как составлять войска, управлять ими, двигать ими, посылать их воевать; так как тактика может заменить количество, управлять множеством; в конечном итоге она включает знание людей, оружия, трений, обстоятельств и все эти виды знания, соединенные вместе, и должны определять весь ход" (с.168).
Наполеоновский режим был уже не за горами, а с ним и форма государства, основы которого были заложены не только юристами, но и солдатами . "В то время как юристы и философы искали в договоре первоначальную модель для создания или реконструкции общественного организма, солдаты, а среди них и специалисты по дисциплине разрабатывали процедуры для индивидуального и коллективного принуждения тел" (с. 169).
К.Ф.Загоруйко
(Продолжение следует)
