Спросить
Войти
Р. И. Нигматулин1
«ВСЕ МЫСЛИ, КОТОРЫЕ ИМЕЮТ ОГРОМНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ,
ВСЕГДА ПРОСТЫ»2
Подчеркивается необходимость развития энергетики, химических технологий; восстановления машиностроения; использования новых технологий (в частности, аддитивных) и возобновляемой энергетики. Развитие новых технологий требует новых знаний, эффективной научной деятельности, высокого качества образования и реформирования экономических отношений. Состояние этой сферы оптимизма не вызывает. Чтобы обеспечить инвестиционный ресурс, государство должно рационально поделить национальный доход между бедным, средним, богатым и сверхбогатым классами. Нужно расширять платежеспособный спрос, а для этого необходимо увеличение фонда оплаты труда. Следует также увеличить финансирование образования, здравоохранения, науки и культуры, вносящих важнейший вклад в развитие человеческого потенциала.
УДК 330.354
Сергей Дмитриевич Бодрунов в своем докладе, посвященном развитию новой индустрии, сделал акцент на так называемых НБИК-технологиях (нано-био-информа-ционных и когнитивных). На наш взгляд, не следует забывать и о других, «приземленных», технологиях - в машиностроении, энергетике, химических технологиях и др. К примеру, в мире произошла газотурбинная революция - строительство парогазотур-бинных электростанций позволяет повысить эффективность сжигания топлива (газа) на 30 %. Нашей инженерной общественностью эта революция еще не осознана. Мы не можем делать современные высокотемпературные газовые турбины, мы их собираем из деталей, изготовленных в США и Германии.
Россия должна развивать нефте- и газохимию; восстановить станкостроение, энергомашиностроение, самолетостроение и многие другие отрасли промышленности с новыми технологиями (в частности, аддитивными), без которых немыслим суверенитет страны.
Возобновляемая энергетика, основанная на эффективном использовании энергии солнца и ветра с применением развивающихся систем накопления электроэнергии, в частности аккумуляторов нового типа, обеспечит переход к массовому производству
электромобилей. Спрос на них позволит к 3 % среднего роста ВВП в мире добавить еще 1 %, т. е. на 30 % поднять темп экономического роста. Вместе с тем мы не должны забывать, что экономика - это и металлургия, и станки, и транспорт. Профессор М. В. Шмаков прав: «цифровизация» экономики началась много лет тому назад - со станков с числовым управлением.
Конечно, новые технологии требуют новых знаний, которые добываются в процессе научной деятельности, а ее эффективность зависит от качества образования.
Для развития новых технологий требуется реформирование экономических отношений. Как профессор я привык ставить оценки. Позволю себе оценить некоторые пункты наших экономических отношений:
Что касается подготовки инженеров и рабочих (о чем говорил профессор Г. Х. Попов), я тоже время от времени думаю о том, сколько лет надо учить всех в средней школе. Хотя, с другой стороны, у юношей и девушек, окончивших даже 11 классов, выбор очень мал. Большинство заводов или не работают, или не нуждаются в рабочей силе, которую надо обучать3. Практически исчезли техникумы (те, что остались, называются сегодня колледжами) и профтехучилища, готовившие рабочих. Выпускнику средней школы остается только вуз или псевдовуз. На 3-м курсе многие начинают где-то работать и пропускают занятия.
Дальше. Россия теряет ежегодно 1,5 % ВВП в авариях и катастрофах, что в три раза больше, чем в остальном мире. Риск погибнуть при аварии на самолете у нас в 3-4 раза выше, чем в среднем по миру, а риск сгореть в пожаре - в 10 раз выше, чем в США.
Есть ли у России шанс? В поддержку своего оптимизма приведу высказывание Людвига Эрхарда (руководителя послевоенного немецкого экономического чуда в 19501960-е гг.): «Никакая экономическая ситуация не может быть настолько безнадежной, чтобы решительная воля народа, честный труд всего народа не могли справиться с ней». Конечно, от руководства страны, прежде всего от Президента России, мы ждем разра3 В 1960-1980-е гг. при крупных заводах имелись не только профтехучилища и техникумы, но и заводские втузы, готовившие квалифицированных инженеров.
ботки и реализации экономических, политических и гуманитарных предпосылок для преодоления технологического отставания, становящегося критическим, «преодоления» перечисленных двоек и троек. И пока этих предпосылок нет.
Помимо отмеченных бед, у нас происходит «идиотизация» народа. Вспомним позорные телевизионные дискуссии между кандидатами на должность президента страны. Какой пример наша власть показала народу, какой образ России создается у зрителей? Этот позор был спровоцирован организаторами ТВ-шоу и властью. Считалось, что зритель все «схавает» и проголосует за кандидата, не принимающего участие в таких дебатах.
А проблема с мусором. Она что, только сейчас возникла? Эта проблема, которую Америка и Европа преодолевают уже несколько десятков лет. А наши руководители, пока «петух не клюнул», даже не задумывались. А теперь скандалы будут сотрясать страну постоянно. Это показывает уровень кадров во власти.
А истерика по поводу спортивных побед? Почему она вообще поддерживается?
Что же должно сделать государство для создания предпосылок экономического роста? Прежде всего - понять, как рационально поделить национальный доход между относительно бедным, средним, богатым и сверхбогатым классами, чтобы обеспечить инвестиционный ресурс. Сейчас инвестиции составляют у нас 17 % ВВП (в советское время они доходили до 30 %), а в Китае - 45 % ВВП. Конечно, это перегретая экономика, но Китай пока обеспечивает баланс спроса на увеличивающийся объем своих товаров на внутреннем и внешнем рынках с растущим объемом огромных инвестиций. А за счет роста производительных сил увеличивается число квалифицированных работников, инженеров и ученых. Уже сейчас по потреблению товаров китайцы (примерно 0,5 миллиарда) вышли на уровень индустриальных стран.
В России большая доля молодежи торгует импортными смартфонами, телевизорами, компьютерами, автомобилями, холодильниками и пр., вместо того чтобы их проектировать и производить, как это делает молодежь Европы, Японии, Ю. Кореи и Китая.
А для этого нужно расширять платежеспособный спрос, платежеспособность определяется фондом оплаты труда (ФОТ). Для относительно бедного, среднего и умеренно состоятельного классов (это около 95 % населения) ФОТ должен составлять не 30.. .40 %, а 60 % ВВП.
И, конечно, балансы издержек, цен и оплаты труда. Сможет ли наш народ оплатить тот добавок товарного производства, о котором он мечтает? Ведь единственный двигатель рыночной экономики - платежеспособный спрос! Недавно ВТБ провел исследование и установил, что только 7 % населения имеют доход более 70 тысяч рублей в месяц, а месячный доход 50 % населения - менее 20 тысяч рублей. Это значит, что только 30 % народа имеет относительно нормальный прожиточный минимум (от 40 до 60 тыс. рублей в месяц). Получается, что 80 % населения никакой экономический рост не нужен - они ничего дополнительно не смогут купить. Как было 0,6 полета в год на жителя России, примерно так и останется. А ведь, чтобы куда-то слетать и вернуться домой, надо два полета. В США на каждого жителя приходится 2,6 полетов в год, поэтому в США бурно развивается производство пассажирских «боингов» и не только для себя, но и для всего мира. Когда я был младшим научным сотрудником, на свою месячную зарплату я мог два раз слетать из Москвы в Уфу (и обратно), а нынешний м. н. с. может купить только билет до Уфы, а для покупки обратного билета ему придется ждать следующей месячной зарплаты. Мало полетов - нет достаточных инвестиций в гражданское авиастроение. То же самое с жилищным строительством и т. д.
А потребности 7 % населения можно обеспечить за счет импорта. Вот почему ни отечественный исследователь, ни разработчик, ни производитель не востребованы на внутреннем рынке. На прирост их продукции нет покупателя.
Иногда представители «элиты» высокомерно высказываются о российском народе, о низкой производительности труда, словно не понимая, что именно они виноваты в падении нашего технологического уровня. Получая гораздо большие (чем в Европе) сверхдоходы за свой «топ-менеджмент», они тем самым «обкрадывают» платежеспособный спрос на товары российского производства, проедают и вывозят за рубеж наш инвестиционный потенциал.
Теперь о затратах на социальную сферу для развития человека: на образование, здравоохранение, науку и культуру. В России на эту сферу идет 9 % нашего ВВП, а на Западе - 20...25 %. Из-за недофинансирования здравоохранения, на которое мы тратим 3,5 % ВВП (в Европе - 7 % ВВП), смертность в нынешней России равна 12,5 человек в год на 1000 человек. Это значит, что нынешняя РФ теряет ежегодно дополнительно 200 тысяч человек в год по отношению к уровню смертности в РСФСР в 1990 г. (она равнялась 10,5) и дополнительно 400 тысяч человек в год по отношению к европейскому уровню смертности (которая равна 9,5). Надо отдать должное В. В. Путину, который в 2003 г. начал увеличивать бюджет здравоохранения и к 2015 г. добился его троекратного роста, за счет чего смертность в РФ упала с 16,7 до 12,54.
И, наконец, о главной проблеме социально-экономического роста России. Сегодня мы попали в замкнутый круг: все, включая президента страны, постоянно говорят о необходимости инвестиций. Сейчас инвестиции составляют 17 % ВВП (в Китае - 44 % ВВП, в мире в среднем - 25 %). Для реального экономического роста нам необходимо добавить в инвестиции 10 % ВВП, но никаких предпосылок для этого нет. Потенциальный инвестор, прежде чем вкладывать в производство, оценивает - кто купит «прирост» производства его товара. А подавляющее большинство нашего народа не сможет купить эту «прибавку». Уже упоминавшийся Людвиг Эрхард сказал: «Платежеспособный спрос должен умеренно опережать производственные возможности».
В связи со сказанным отмечу обсуждаемую в мировой экономической литературе проблему аномального неравенства доходов и так называемую проблему одного процента. Ее обсуждают нобелевский лауреат Дж. Стиглиц, опубликовавший замечательную книгу «Великое разделение, или Что делать нам, 99 %», другой нобелевский лауреат - Эрик Маскин и популярный экономист Томас Пикетти, автор выдающейся книги «Капитал в XXI веке». Эту проблему разрабатывал и безвременно ушедший Алексей Юрьевич Шевяков, показавший, что аномальное экономическое неравенство тормозит рост экономики.
Во многих странах, в частности в США, один процент богатейшего населения владеет 40 % благосостояния (денежных ресурсов, высоколиквидных ценных бумаг и др.). К настоящему времени они захватили огромную долю национальных доходов, для чего сумели добиться уменьшения налогов со сверхбогатых. Это оправдывалось тем, что прибавку своих доходов сверхбогатые будут инвестировать в экономику, при4 Данные по изменению смертности в России после 1990 г. показывают, что за реформы 1990-х гг., инициированные новой «элитой», Россия к 2017 г. заплатила жизнями 14 млн граждан. А если бы не инициированное В. В. Путиным увеличение бюджета здравоохранения, этих смертей было бы на 2,5 млн больше.
чем более эффективно, чем их использовало бы государство. В действительности, эту прибавку они используют для инвестиций не в реальное производство, а в финансовые пузыри, с помощью которых увеличивают свое состояние и влияние. Такое обесценивание ресурсов в физике называют диссипацией.
А в России 1 % богатейших присваивают аномально большую долю доходов -им принадлежит 71 % благосостояния. Эту ситуацию надо исправлять мирным и цивилизованным путем. Я предлагаю в качестве первого шага введение налога на сверхбогатство, т. е. на 0,5 % населения, которое является особенно богатым. (По оценкам на основе Росгосстраха, их суммарный доход составляет около 10 трлн рублей в год.) Например, с той части дохода, которая превышает 25 млн рублей в год, брать налог не 13, а 25 % (в Европе - 50 %), а с той части личной собственности, кадастровая стоимость которой превышает 100 млн рублей, брать налог 2 % (в некоторых графствах США - 3,5 %). Один-два триллиона рублей с супердоходов позволят поддержать образование, здравоохранение, науку и культуру, а значит, и покупательный спрос (поскольку это практически идет на зарплату среднего класса).
Во всех странах, где я бываю, спрашиваю - сколько стоит литр бензина и какая в стране минимальная месячная зарплата (в пересчете на бензин)? Получается примерно 1000 литров бензина (может быть - 800, 900, но не 250 литров, как в России). А средняя зарплата в два раза больше минимальной, т. е. среднемесячная зарплата должна равняться примерно стоимости 2000 литров бензина.
Посмотрим на соотношения между ценой простого товара, который все мы потребляем, и стоимостью того же бензина? В Европе, США и других индустриальных странах со сбалансированной экономикой 1 кг простого хлеба стоит столько же, сколько 3.4 литра бензина, а у нас хлеб стоит, как 1 литр бензина. Это значит, что топливно-энергетический комплекс финансируется избыточно, а производство простых (народных) товаров недофинансируется. Поэтому качество народных товаров низкое, а их производитель - беден.
Все реформы должны быть решительными, но осмотрительными. В физике есть понятие квазистатического режима, когда инерция не приводит к разрушениям. В экономике все надо менять в «квазистатическом» режиме, чтобы перераспределение ВВП не превышало 5 % в год, чтобы можно было корректировать, не разрушая производительные силы, как в 1992-1992 гг.
Наконец, последний тезис. Миру угрожает идиотизм. Этот идиотизм связан с игнорированием важнейших и простых правил и законов человеческой жизни, экономики, отношений между людьми, между государственными органами и народом, наконец, между народами. Это серьезная угроза, мы не должны переоценивать стабильность нашего государства, где все надеются только на одного человека. У нас уже два десятилетия не решаются коренные проблемы страны, в частности, проблемы бедности врачей, учителей и даже профессоров. И в то же время в ужасных пожарах гибнут старики и дети.
Казалось бы, все просто, но, к сожалению: «Не так просто понять простые вещи». Это сказал выдающийся русский композитор Георгий Свиридов. Наша задача - способствовать пониманию простых вещей.
R. I. Nigmatulin. «Thoughts that have important consequences are always simple». R. Nigmat-ulin emphasizes the need for the development of the power industry and chemical technologies; restoration of mechanical engineering; application of new technologies (including additive); and promotion of renewable energy sources. The development of new technologies requires new knowledge, efficient research, quality education and a reformed system of economic relations. The current state of this field gives little reason to be optimistic. In order to secure investment resource, the government needs to ensure rational distribution of the national income between the poor, middle, rich and super-rich classes. The authorities need to expand solvent demand, and that necessitates a higher wage pool. It is also necessary to increase financial support of education, healthcare, science and culture which are paramount for the development of human potential.
