Спросить
Войти
УДК 343
ПСИХОЛОГИЯ «ВРАЖДЕБНОГО»
В КОНТЕКСТЕ МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫХ КОНФЛИКТОВ
© 2012 Р. А. Ромашов
Аннотация. В данной статье рассматривается феномен конфликта в контексте межнациональных отношений. Конфликт анализируется в прямой связи с пониманием нации и производных от нее категорий (раса, этнос, национальность). Определяются тенденции развития межэтнических отношений - интеграция и локализация.
PSYCHOLOGY OF «HOSTILE» IN THE CONTEXT OF ETHNIC CONFLICTS
© 2012 R. Romashov
Summary. This article analyzes the phenomenon of conflict in the context of international relations. The conflict is analyzed in direct communication with an understanding of the nation and its derivative catégories (race, ethnicity, nationality). Determined by trends in inter-ethnic relations -the intégration and localization.
Понимание конфликта. Мы очень часто произносим слово «конфликт», не задумываясь о том, что используем его в разных смыслах: «конфликт интересов», «конфликт с законом», «конфликт с самим собой», «бесконфликтное общество» и т.п. Словосочетания на первый взгляд не вызывают возражений несмотря на то, что по сути своей являются, мягко говоря, неточными. Конфликт есть форма социального взаимодействия (межсубъектной коммуникации), конфликтовать могут только люди и только друг с другом, а это значит, что отношения субъект - объект (объект - объект) конфликтными не являются по определению. Не менее очевидно и то, что в реальной жизни никогда не было, нет и не будет бесконфликтного общества. Конфликт присущ всем сферам человеческой жизнедеятельности. Большие и малые войны, столкновения в быту и на работе, конфронтации межнационального и межрегионального типа - эти и многие другие конфликты сопровождают человека на всех этапах истории социального развития, более того, конфликт в ряде случаев выступает инструментом социального конструирования. Революции, государственные перевороты, террористические акты зачастую качественным образом меняют вектор политико-правового развития государства и общества, с равной вероятностью обусловливая прогрессивные и регрессивные трансформации общественных отношений1.
Признание неизбежности конфликтов позволяет высказать два предположения:
- конфликты нельзя предотвращать, однако их можно и нужно проектировать;
- конфликты практически невозможно решать (в смысле окончательного преодоления противоречия между конфликтующими сторонами и стирания у них образа врага в отношении друг друга), однако конфликты можно и нужно разрешать, т.е. конфликтами следует управлять.
Высказанные предположения, на наш взгляд, являются краеугольными камнями науки о конфликте, поскольку позволяют не только рассуждать о том, «плох или хорош» тот или иной конфликт (это как раз не столь интересно, поскольку любой конфликт предполагает двойственность оценок: позитивной со стороны того, кто конфликт инициировал, и негативной со стороны того, кто в конфликт был принудительно вовлечен и стал объектом агрессии), но и рассматривать конфликт в контексте социальной коммуникации. В подобном качестве конфликт есть обратная сторона сотрудничества. И та и другая поведенческие формы в одинаковой степени присущи общественным отношениям. Из этого следует, что необходимо вырабатывать определенные поведенческие стереотипы (матрицы), которые могут быть использованы как в процессе сотрудничества, так и в процессе конфликта.
Понимание нации и производных от нее категорий. Для обозначения исторически сложившихся социальных групп используют различные термины. К числу наиболее употребимых относятся нация, национальность, раса, этническая группа.
Нация - а) исторически сложившаяся устойчивая общность людей, образующаяся в процессе формирования общности их территории, экономических связей, литературного языка, особенностей культуры и духовного облика; б) страна, государство.
Национальность - принадлежность к какой-либо нации, народности.
Раса - исторически сложившаяся группа людей, объединенных общностью наследственных физических признаков (цветом кожи, глаз, волос, формой черепа и др.), обусловленных общностью происхождения и первоначального расселения.
Этнос - исторически сложившаяся этническая общность - племя, народность, нация.
Этнический - относящийся к происхождению какого-либо народа (народности, племени), исторически сложившейся общности людей2.
Сравнительный анализ содержания вышеперечисленных понятий позволяет сделать вывод о том, что четкого разграничения между ними не существует. Поэтому мы в дальнейшем примем за основу своих рассуждений следующие определения понятий:
ЭТНОС - ЭТО исторически сложившаяся общность людей, объединяемых ЯЗЫКОВЫМИ, культурными, религиозными связями, общими традициями;
национальность - исторически сложившаяся общность людей, объединяемых по антропологическому (расовому) и этническому принципам;
нация - это государствообразующий этнос. При этом основу нации-государства могут составлять как мононациональные (французский и немецкий), так и полинацио-нальные (американский, российский) этносы.
Тенденции развития межэтнических отношений. Межэтнические отношения развиваются под воздействием двух разнонаправленных тенденций - интеграции и локализации.
Межэтническая интеграция предполагает слияние этносов и формирование полиэтнических социальных групп - народов. К числу таких народов может быть отнесен американский народ, сформировавшийся в результате действия «государства - плавильного котла»; русский народ, сформировавшаяся под влиянием процессов «собирания земель русских»3 и других.
В процессе межэтнической интеграции происходит стирание черт, обусловливающих самоидентичность того или иного этноса (языка, традиций, вероисповедания, мест компактного проживания и т.п.). Одновременно вырабатываются унифицированные средства взаимодействия, при помощи которых осуществляется межэтническая коммуникация, и которые рассматриваются в качестве факторов, обеспечивающих социальное единство полиэтнической общности.
Этническая локализация предполагает стремление представителей этноса к сохранению образующих этнос общностей (языковых, культурных, религиозных, пространственных и т. п.). При этом, как правило, стремления подобного рода выражены в борьбе за национальную (по сути, расовую) чистоту, выражающуюся в принудительном ограничении процессов ассимиляции, а также в борьбе за признание права этноса на владение и распоряжение землей предков.
Причины межэтнических противоречий. Межэтнические противоречия имеют место как в сфере интеграции, так и в сфере локализации этносов. В качестве предпосылок данных противоречий следует выделить факторы объективного и субъективного характера.
К числу объективных факторов относятся:
- различия в языках;
- различия в культурах;
- различия в уровнях социально-экономического и политико-правового развития.
К числу субъективных факторов относятся:
- психологическое восприятие непонимаемого в качестве враждебного;
- приоритет монологовых форм общения над диалоговыми;
- стремление к самовозвеличиванию места и роли в социальной истории собственного этноса и, соответственно, к принижению социального статуса представителей других этносов;
- попытки объяснения собственных неудач «враждебными происками инородцев» и т.д.
Конфликт как форма разрешения межэтнических противоречий. Конфликт как форма разрешения межэтнического противоречия представляет собой открытое противоборство представителей различных этносов. При этом интересы конфликтующих сторон приобретают взаимоисключающий характер. Соответственно, осуществление интересов одной стороны (субъекта, инициировавшего конфликт) предполагает ущемление интересов другой стороны (контрсубъекта, принудительно вовлеченного в конфликт). В качестве предмета межэтнического конфликта может выступать реальный (либо представляемый) дефицит ресурса в той или иной сфере межэтнических отношений (строительство православного храма в месте компактного проживания мусульман, закрытие школы с преподаванием на национальном языке, обвинение представителей того или иного этноса в совершении вредоносных действий и т. д.).
Формирование образа врага как предпосылка межэтнического конфликта. В качестве предпосылки возникновения межэтнических конфликтов следует рассматривать создание психологического образа врага.
Авторы, рассматривающие в своих работах мотивацию коллективного поведения в сфере межэтнических коммуникаций, зачастую концентрируются на ответственности элит, борющихся с помощью мобилизации общества вокруг выдвигаемых ими идей за власть. Очевидно, что именно представители властвующей элиты, обладающие разветвленным аппаратом информационного воздействия на население, прежде всего ответственны за создание образа врага в отношении представителей «избранных» инонациональных групп. В ситуациях социальной напряженности создаются представления о «генетических» чертах народов, препятствующих диалоговому общению: «мессианстве» и «жертвенности» русских, «наследуемой воинственности» чеченцев, а также иерархии народов, с которыми можно или нельзя иметь дело.
В контексте рассматриваемой проблематики представляет интерес, хотя и является во многом дискуссионной, концепция наследственной психологической обусловленности межэтнических конфликтов, предложенная известным российским психоаналитиком М.М. Решетниковым в рамках теории социально-исторической психиатрии4. По мнению ученого, при наличии в истории народа тяжелой психической травмы (военной оккупации, насильственной колонизации, фактов геноцида и т.п.), связанной с массовым (национальным) унижением, через какой-то достаточно длительный период (десятилетия и даже столетия) могут возродиться идеи «национальной ненависти», которые, при наличии сопутствующих условий (дополнительных негативных экономических, социальных или политических факторов), затем превращаются в твердую убежденность конкретного народа или этнической группы в своей изначальной правоте, богоизбранности, а также в особой мессианской роли в сочетании с идеями национальной гордости, величия и самопожертвования во имя отмщения. При этом такая «мессианская роль» может рассматриваться в качестве причины формирования или же воссоздания образа врага как на уровне индивидуального сознания, так и в общенациональной (этнической) ментальности5.
Причем враждебность со стороны представителей одной национально-этнической группы к представителям другой зачастую усиливается вследствие того, что, с одной стороны, на официальном уровне осуществляется самовозвеличивание государствообразующего субэтноса6, а с другой - представитель «великого» этноса на практике зачастую сталкивается с ситуацией, когда те, кого он считает людьми «второго сорта», живут так же либо лучше, чем он. Естественно, что вывод, который делает рядовой обыватель, будет примерно такого содержания: «Я - представитель великого народа -живу плохо, потому что там, где я живу, слишком много «чужих». Их хорошая жизнь -это жизнь за мой счет. Следовательно, все «чужие» вокруг меня - мои враги. Причиняя зло моим врагам, я компенсирую вред, который они причинили мне». Отмечая ненормальность обрисованной ситуации, следует, вместе с тем, признать, что она носит в достаточной степени устойчивый характер и имеет тенденцию к сохранению в обозримой перспективе.
Важнейшую роль в процессе формирования и поддержания образа врага играют литература и искусство (в первую очередь кино). Вот как, к примеру, описывает один из боев Второй мировой (а в российской интерпретации Великой Отечественной) войны известный российский поэт Е. Долматовский: «Пришельцев (курсив мой - P.P.) встречает огонь, кажущийся беспорядочным, но именно эта беспорядочность создает для них ад, из которого не выйти, от которого не спрятаться никуда, не спастись. Пусть получат свое!
Что ведет их? Умело внушенное ощущение превосходства и вседозволенности -это ведь основные психологические признаки фашизма. Мы для них недочеловеки, низшие организмы. Как жаждут они нашей земли!
Что руководит нами? Приказ? Хриплые команды? Наверное, и они тоже.
Но, прежде всего, самовозгоревшееся в душе чувство Родины и непреложная необходимость защищать ее, защищать и себя, и свои семьи, и своих друзей, и това- 7
рищеи» .
В процитированном отрывке четко разграничиваются две группы субъектов военного конфликта: «мы - свои» и «они - враги». Они - пришельцы, фашисты, наглецы, опьяненные чувством превосходства и вседозволенности. Мы, защитники Отечества, руководствующиеся в своей борьбе не столько приказами, сколько «самовозгоревшимся чувством Родины». Естественно, что при таком «раскладе» солдаты и офицеры германской армии - это не другие люди, с правами и интересами которых следует считаться как с равнозначными по отношению к собственным, а враги, в отношении которых оправданно и необходимо лишь одно - полное уничтожение. При этом вольно или невольно образ врага - фашиста - переносится на всех представителей немецкой нации и сохраняется в общественном и индивидуальном сознании на протяжении длительного времени, в том числе и после окончания военных действий, когда на смену реальной войне приходит война «холодная».
Подводя итог и обобщая вышесказанное, следует сделать следующие выводы:
- современное общество представляет собой полиэтническую систему. Отношения, складывающиеся в данной системе, характеризуются многочисленными межэтническими противоречиями, зачастую перерастающими в межэтнические конфликты;
- предвзятое неприязненное отношение ко всему чужому, инородному, непонятному следует рассматривать в качестве психологической предпосылки формирования образа врага как по отношению к представителям инонациональных групп, находящихся за пределами государства, так и к инородцам (а также соотечественникам, относимым к «врагам народа») находящимся в пределах исторического размещения титульных этносов;
- отмеченная предвзятость обусловлена сохраняющейся тенденцией возвеличивания социально-исторической роли титульного этноса и, соответственно, принижением, а нередко и уничижением, представителей этноса, воспринимаемого в качестве «чужого», а следовательно, и враждебного;
- формирование образа врага в отношении представителей «чужих (не наших)» этно-национальных групп на уровне индивидуального и общественного сознания может носить как стихийный, так и искусственно моделируемый при помощи идеологических и культурно-воспитательных средств характер;
- образ врага представляет устойчивый психологический стереотип, сохраняющийся в сознании длительное время и обладающий способностью к возрождению через длительные исторические периоды;
- восприятие представителей чужеродных культур в качестве враждебных обусловливает предвзятое отношение к ним и, как следствие обусловливает межэтнические конфликты.
Стирание образа врага как условие выхода из состояния конфликта. Формирование образа врага является важнейшей составляющей межэтнического конфликта. Стирание этого образа - условие выхода из состояния конфликта.
Процесс стирания образа врага является длительным по времени, сложным по содержанию и предполагает возможные рецидивы.
Стирание образа врага предполагает взаимное стремление к диалогу как со стороны бывших противников, так и со стороны властвующей элиты и «простого народа». Следует также иметь в виду, что вышеназванный процесс предполагает сочетание инструментов индивидуального, группового и общесоциального воздействия.
На уровне индивидуального воздействия не имеет смысла пытаться спорить с носителем образа врага и пытаться доказать ему, что он заблуждается в своем понимании противоположной стороны. Известно, что большинство людей оперируют двумя точками зрения - «своей» и «не-правильной». Поэтому если высказываемая контрсубъектом позиция не совпадает с воспринимаемой в качестве «единственно верной, истинной», то адресат заведомо отвергает предлагаемые аргументы. В результате сложившиеся на уровне индивидуального (общественного) сознания идеи и образы могут еще сильнее укорениться, так как субъект, подвергающийся воздействию, почувствует, что ему снова необходимо защищать или скрывать свои убеждения.
Первоначально следует перейти от дихотомии противоположностей противник, плохой)» к дихотомии тождеств «чужой - чужой (враг - враг)». Осознание того, что «мы» для противоположной стороны являемся теми же, что и они для нас, позволяет говорить о том, что любые социальные коммуникации (в том числе и конфликты) -это взаимоотношения между людьми, для которых в одинаковой степени свойственны как традиционные морально-этические качества (честность, гуманизм, справедливость и т.п.), так и девиации (лживость, жестокость, алчность и т.п.). При этом перечисленные качества в приблизительно равных пропорциях встречаются как у своих, так и у чужих.
Далее следует перейти от обобщенного образа «врага нации (государства, народа)» к персонифицированному «врагу-человеку». Следует последовательно доводить до общественного сознания мысль о том, что государство, нация, народ представляют
собой умозрительные абстракции, в реальности не являющиеся едиными целостными образованиями. Следовательно, не имеет смысла говорить о врагах немцах, американцах, чеченцах, русских и др. В любом государстве и в любой нации сосуществуют гении, посредственности и глупцы; герои и подлецы. Делать вывод о том, что бывший (настоящий, будущий) противник характеризуется исключительно негативно, не имеет смысла, так как негативное отношение к противоположной стороне может породить только ответный негатив. Если не существует нации (государства, народа)-врага, то не должно быть и коллективной ответственности за поступки, совершенные конкретными представителями того или иного социума. В данном случае целесообразно опираться на юридический принцип «нет вины, нет ответственности». При этом необходимо выработать единые критерии оценки действий, совершенных враждующими сторонами во время конфликта, с тем, чтобы избежать в будущем взаимных обвинений в совершении военных преступлений и иных злодеяний.
