Спросить
Войти
УДК 94(43б)^8
КАРЛ РЕННЕР О РЕФОРМИРОВАНИИ ГОСУДАРСТВЕННОГО УСТРОЙСТВА ИМПЕРИИ ГАБСБУРГОВ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
© Ирина Ивановна Пурахина
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Россия, аспирант кафедры всеобщей истории, e-mail: irinapurakhina@yandex.ru
Статья посвящена исследованию взглядов выдающегося австрийского политического деятеля Карла Реннера на проекты и практику государственного реформирования Габсбургской империи во второй половине XIX в. Социал-демократ Реннер уделил особое внимание Конституции 1867 г. Анализируя режим австро-венгерского дуализма, Реннер доказывал, что такая форма государственного устройства не была эффективной по ряду причин.
Среди множества политико-правовых идей видного теоретика австрийской социал-демократии К. Реннера важное место занимают его взгляды на содержание конституционных проектов второй половины XIX в. и их значение для базовых общественных отношений в Австрийской империи.
Рассматривая конституционную историю Австрии, социал-демократ указывал на неупорядоченность и несоответствие ряда основных законов реальным социально-политическим условиям как на одну из причин слабости Австрийского государства [1]. Реннер признавал, что и в немецком народе, и при дворе в 1849-1866 гг. постепенно усиливались либеральные настроения. Главными факторами революционных перемен в центральноевропейском регионе в 1848 г. Реннер считал национализм, парламентаризм и абсолютизм, каждый из которых выражал прежде всего экономические, материальные интересы широких слоев населения. Вопреки сложившемуся стереотипу в абсолютизме Реннер видел необходимый переходный этап в историческом движении от феодального к буржуазному обществу [2].
Социал-демократ справедливо сомневался, что один за другим сменяющие друг друга, «в равном темпе колеблющиеся конституционные эксперименты в Австрии», а также «колеблющиеся симпатии и антипатии» приведут к успешному результату - утверждению конституционной (парламентской) монархии [2, 8. 42].
По наблюдениям Реннера, неудачные войны, которые вела Австрия, актуализировали задачу переустройства государства по национальному, экономическому, политиче-
скому направлениям и послужили мощным толчком, побудившим правительство к разработке нового законодательства. Так, под воздействием военного поражения в австроитальянской войне 1859 г. в Вене был подготовлен конституционный проект. Но Октябрьский диплом от 20 октября 1860 г., означавший начало федерализации австрийских земель, был встречен без особого оптимизма. Характерны и отзывы русской либеральной печати, в которых говорится об ограниченности конституции 1860 г. Более того, высказывались опасения, что эта конституция будет отменена, как была отменена конституция 4 марта 1849 г., поскольку она «предназначена для усмирения внутренних волнений» [3]. Мнение, что «в Австрии ничего не изменится, прибавится только еще один патент» [4], оказалось в итоге справедливым.
Вместо федералистского министра А. Го-луховского министерский пост был отдан А. Шмерлингу, централисту по убеждениям, и он должен был заняться переработкой и оформлением Октябрьского диплома. Итогом деятельности Шмерлинга стал проект новой конституции, сильно урезавшей самостоятельность ландтагов и расширявшей права рейхсрата, Февральский патент был обнародован 26 февраля 1861 г. [5, 6].
По мнению Реннера, конституция Шмер-линга, направленная на жесткую централизацию, которой поклонялись в Австрийской империи «как художественному произведению или чуду», на самом деле была «несчастьем немцев», поверивших обещаниям установления истинно конституционного режима. Кроме того, подчеркивал Реннер, Фев-
ральский патент, направленный на сохранение государственного единства, лишь спровоцировал нации на обдумывание политических вопросов и разработку других конституций [1, 8. 84]. Рейхсрат, образованный по новой конституции, оказался на деле неработоспособным. Большая часть депутатов отсутствовала на заседаниях, а в 1861-1865 гг. он не приступил ни к одному важному вопросу, за исключением бюджета [7].
Октябрьским дипломом и Февральским патентом были заложены два различных фундамента государственной перестройки, однако австрийское правительство, как справедливо отметил Реннер, колебалось, не решаясь выбрать ни один из них. Возлагая большую часть ответственности за неудачные реформы 1860-1867 гг. на правящие круги, социал-демократ Реннер вместе с тем извлекал и другой урок из конституционной истории 1860-х гг. Он указывал, что в то время, как в других западных странах государство и его граждане тесно взаимодействуют, общественная жизнь считается почти личным делом каждого гражданина, в Австрии народ по-прежнему проявляет апатию к государственной жизни. В этой связи Реннер подчеркивал необходимость повышения политической сознательности населения, призывал его интересоваться судьбой собственного государства, обдумывать происходящие изменения, чтобы четко понимать, куда должно двигаться государство [2, 8. 5].
Поражение в войне с Пруссией 1866 г. заставило двор в очередной раз пойти на уступки национальностям. На авансцене австрийской политики появился новый канцлер -граф Ф. Бейст, сторонник дуализма.
Согласно австро-венгерскому Соглашению 1867 г., т. н. «общие дела» - внешняя политика, оборона и финансы - передавались в ведение империи. Для руководства этими вопросами были созданы три общих министерства (иностранных дел, военно-морское и финансов), которые подчинялись непосредственно императору и не были ответственны перед правительствами и парламентами австрийской и венгерской частей государства. Для обсуждения единых для обеих частей монархии дел созывались коронный совет и совет общих министров, включающие, помимо общих министров, глав правительств Австрии и Венгрии и приглашенных
императором лиц. Во внутренних делах обе части Австро-Венгрии сохранили свою полную самостоятельность, обязавшись лишь руководствоваться одинаковыми принципами в некоторых вопросах экономического характера [8].
По поводу положительного влияния новой реформы управления государством социал-демократ не питал особых надежд и считал, что с точки зрения исторических, национальных, правовых и политических факторов она изначально была обречена на неудачу.
С национальной точки зрения дуалистическую конституцию Реннер считал «большой политической фальсификацией, которую в Австрии ни одна нация не хотела и которая была навязана правящими кругами» [1, 8. 85]. По его мнению, не только венгры, но и другие нации имеют право на самоопределение. Мадьяры же выдумали себе конституционную легенду, которая подходит только им: «Еще вчера бесправная провинция сегодня превратилась в независимое государство» [2, 8. 37].
С точки зрения права, отмечал Реннер, дуализм представляет собой бессмыслицу, поскольку противопоставляет друг другу два суверенных парламента с одинаковой юридической властью: «Не имеется двух деревень, не говоря уже о двух государствах, интересы которых идентичны...» [2, 8. 64]. Несмотря на то, что конституционный проект предусматривает общие для всего государства институты власти, они на деле не верховенствуют, поскольку «вынуждены подчиняться двум господам.» [2, 8. 59].
При этом, рассуждал Реннер, разногласия между двумя парламентами требуют вмешательства третьей стороны, каковой выступает корона. Реннер явно умалял реальную власть монарха, приписывая ему роль посредника между парламентами австрийской и венгерской частей государства. Парламент и правительство, отмечал Реннер, могут обращаться к нему, перекладывать на него ответственность, пытаться склонить на свою сторону. Реннер полагал, что механизм дуализма провоцирует обе части государства вести борьбу за моральный престиж и материальные выгоды. Между тем, утверждал Реннер, вмешательство монарха в спор двух парламентов создает лишь внешнюю видимость принятия решения короной и дает по-
вод в случаях, когда «бессилие династии бросается в глаза», в процессе приведения в исполнение правовых актов перекладывать ответственность и списывать потери на счет «политики двора», на абсолютизм, на династические интересы [2, 8. 61].
Подчеркивая противоречивое положение монарха в дуалистической Австро-Венгрии, Реннер отмечал, что роль главы дуалистического государства, чей голос остается решающим, выполнима лишь в условиях абсолютистской формы правления. Для Габсбургов был неприемлем статус британского монарха, который не владеет ни законодательной, ни судебной властью, ни управлением, выступая лишь посреднической силой между тремя ветвями власти, царствует, но не правит, ограниченный парламентом. В Австро-Венгрии роль главы государства усложняется, по мнению социал-демократа, вследствие несовпадения интересов двух парламентов, с каждым из которых император-король должен взаимодействовать [2, 8. 60].
Несмотря на положительное отношение социал-демократа к институту парламентской власти, в данном случае он не видел никаких преимуществ существования двух противостоящих парламентов. И напротив, правовое «бессилие» двора вызывало у Реннера сожаление. По оценке Реннера, в Европе не существует монарха с таким конституционным образом мыслей, как Франц Иосиф, никого, кто, демонстративно воздерживаясь от «режима личной власти», реально пожертвовал бы настолько своей собственной властью [2, 8. 64].
Действительно, Франц-Иосиф в известной степени вынужден был учитывать настроения в парламентах и избегать крайней конфронтации, однако, обладая огромными полномочиями, он был далек от роли посредника между парламентами. Согласно Конституции 1867 г., император имел право заключать договоры, издавать указы, назначать чиновников, присваивать дворянские титулы, миловать и давать амнистию, созывать и распускать, а также отсрочивать законодательные учреждения, для издания законов необходима была его санкция. Император управлял через ответственных министров, и по закону все его акты должны были быть скреплены каким-нибудь министром. Для тех указов, которые объявляли осадное
положение, приостанавливали конституционное право граждан, имели силу временного закона, требовались подписи всех министров [8, с. 573-576]. На практике Франц-Иосиф в полной мере пользовался своими полномочиями.
Неоднозначным был, по мнению социал-демократа, статус общих министров. Так, министерство иностранных дел, согласно параграфу 8 статьи XII Конституции 1867 г., обладало полномочиями дипломатического и коммерческого представительства государства «с согласия министерств обеих частей государства» [8, с. 573] и при этом было ответственно перед двумя отдельными делегациями. Дуализм, полагал социал-демократ, делает невозможным ведение внешней политики, устраивающей обе части государства. Реннер исходил из того, что дипломатия не может служить одновременно нескольким господам и тем более отстаивать интересы каждой из двух спорящих сторон. Между тем А.Л. Лоуэль, анализируя проект Конституции 1867 г., отмечал, что на практике сфера внешней политики оставалась в Австро-Венгрии наиболее закрытой для парламентов и общества, являясь де-факто предметом ведения монарха и кабинета министров [8, с. 296].
Реннер указывал на то, что имперское министерство финансов вправе расходовать лишь те денежные средства, которые предоставляются ему двумя делегациями, оно даже не принимает участия в обсуждении этого вопроса [2, 8. 62]. Действительно, согласно Конституции 1867 г., установление сметы государственных доходов и расходов подлежало ведению парламентов, делегации вотировали общие расходы, определяя сумму, которая вносилась обоими государствами и распределялась между ними согласно установленной пропорции [8, с. 553].
Наконец, по мнению Реннера, в сложную ситуацию Соглашением 1867 г. поставлен имперский военный министр, который не может добиться необходимого числа контингента рекрутов, т. к. и он не имеет права появляться ни в одном из парламентов [2, 8. 62]. Он вынужден, констатировал Реннер, представить свои проекты австрийским и венгерским министрам, которые вовсе не уполномочены заниматься общими делами. На практике, согласно Закону о представительстве от 21 декабря 1867 г., вопросы, касаю-
щиеся порядка и продолжительности отбывания воинской повинности и, в частности, ежегодного определения контингента рекрутов, подлежали ведению рейхсрата. Однако все распоряжения, касающиеся командования, управления армией и ее внутренней организации, объявления войны и заключения мира, исходили от императора. Общее для обеих частей государства военное министерство было ответственно за продовольствие и экипировку войска, военные школы [8, с. 535].
Сравнивая общих министров с коммивояжерами, действующими по поручению клиента, Реннер отмечал, что даже нанимающие компании не ставят их в такие унизительные и бессмысленные условия, на каких дуализм «приглашает» общих министров [2, 8. 62]. Таким образом, по мнению социал-демократа, имперские министры оказались перед необходимостью защищать меры, исходящие от двух конфликтующих парламентов. Между тем в действительности министры служили короне, а не парламентам: назначение и увольнение общих министров входило исключительно в компетенцию императора, они не были ответственны ни перед правительствами, ни перед парламентами обеих частей государства [8, с. 574].
Дуалистическое государственное устройство, по оценке Реннера, имело ярко выраженные недостатки. В первую очередь он имел ввиду не конфликт парламентских структур с всесильным императором и имперскими органами, а противостояние двух суверенных парламентов, обладавших одинаковой юридической властью. Однако социал-демократ не сомневался в желании и способности правящих кругов трансформировать монархический режим в направлении конституционного строя.
Оптимизм Реннера основывался на накопленном к началу XIX в. опыте самостоятельной деятельности обоих парламентов -австрийского рейхсрата и венгерского госу-
дарственного собрания. Действительно, во второй половине XIX в. абсолютистский режим в Австро-Венгрии декларировал отказ от самодержавного правления и создал условия для более или менее последовательного конституционализма. Конституция 21 декабря 1867 г. провозгласила ряд демократических принципов, прогрессивное значение которых отрицать нельзя. Символом совершившихся изменений стала деятельность парламентов, ставших важнейшим фактором политической жизни.
Но Реннер явно преувеличивал роль парламентов в системе дуализма и умалял значение фигуры монарха и имперских органов. В действительности Соглашение 1867 г. сохранило сильную власть главы государства. Попытки парламентов расширить сферу своих полномочий и реального политического влияния так и не увенчались успехом.
Поступила в редакцию 8.04.2011 г.
UDC 94(436).08
KARL RENNER ABOUT REFORMING OF STATE SYSTEM OF HABSBURG EMPIRE IN THE SECOND HALF OF 19th CENTURY
Irina Ivanovna Purakhina, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russia, Post-graduate Student of General History Department, e-mail: irinapurakhina@yandex.ru
The article investigates the views of prominent Austrian politician Karl Renner on projects and practice of state reform of the Habsburg Empire in the second half of 19th century. Renner has paid particular attention to the Constitution in 1867. Renner argued that this form of government was not effective for several reasons.
