Спросить
Войти
Успенский собор в Смоленске XVII-XVIII веков:
ОТ ОСНОВАНИЯ ДО ОСВЯЩЕНИЯ
Рец. на: Аникеев В. М. «В настоящем величественный». По материалам архивных исследований. Смоленск, 2018.
Dormition Cathedral in Smolensk
of the 17th — 18th Centuries: From Foundation to Consecration
Rev. op: Anikeev V. M. "V nastoiashchem velichestvennyi". Po materialam arkhivnykh issledovanii. Smolensk, 2018.
Историю городов, больших и малых селений созидают люди, там жившие и там трудившиеся. Из поколения в поколение эту историю, запечатленную в письменных источниках, литературных сочинениях, памятниках архитектуры и произведениях искусства, изучают люди, неравнодушные к своему Отечеству, любящие свою Родину. Судьбы городов и селений, как и их обитателей, различны. Различно и изучение памятников истории и культуры в тех или иных регионах России — как по количеству публикаций, так и по качеству исследований.
В этом отношении древний город Смоленск можно назвать образцовым. Начало изучения, вернее, собирания и хронологической фиксации событий смоленской истории было положено еще на рубеже ХУ111—Х1Х вв. священником Никифором Адриановичем Мурзакевичем (1769—1834). Его «История губернского города Смоленска, собранная из разных Летописей и Российских дееписа-телей» и «Дневник» являются главными источниками сведений для исследователей смоленских памятников. В XIX — начале XX в. в Смоленске трудилась целая плеяда замечательных историков-краеведов, церковных писателей, «археологов» (собирателей древностей). После «эпохи застоя», когда почти полностью прекратилось изучение «церковных достопамятностей», и первых лет «перестройки» с ее ориентацией на западный образ жизни, вместе с открытием храмов для богослужения постепенно возродился интерес к родной старине, национальным святыням.
Через два века после выхода в свет «Истории» смоленского священника Никифора Мурзакевича появились замечательные краеведческие очерки другого жителя Смоленска — Владимира Михайловича Аникеева, ныне известного историка-архивиста, публициста, писателя-эссеиста, любящего и хорошо понимающего как церковные древности, так и произведения современных светских художников. В 2011 г. он стал лауреатом IV Всероссийского конкурса краеведческой литературы «Наше наследие» за книгу «Святыни и подвижники Смоленские», выдержавшую три издания, каждое из которых было значительно переработано, дополнено новыми очерками и иллюстративным материалом (Смоленск, 2006; 2009; 2012)1. В 2018 г. была издана новая монография В. М. Аникеева — «Земная жизнь святой обители. Смоленский Спасо-Вознесенский женский монастырь в архивных документах XVII—XX веков». Название книги говорит само за себя. Отметим лишь, что по полноте собранного архивного материала и его осмысления эта книга входит в число лучших источниковедческих трудов. На XII открытом конкурсе изданий «Просвещение через книгу» она заняла III место в номинации «Лучшее справочное и краеведческое издание».
В том же 2018 г. читатели увидели другую монографию В. М. Аникеева — о кафедральном Успенском соборе, особо любимом им памятнике архитектуры и живописи XVIII в. Изучать этот сложный архитектурно-художественный комплекс В. М. Аникеев начал давно. В книге «Святыни и подвижники Смоленские» Успенскому собору посвящены три очерка: «Об Успенском соборе, его взрыве, "архитекте" Шеделе и авторе первого путеводителя», «Под сводами храма», «В настоящем величественный» (о соборном иконостасе). Целеустремленный исследователь продолжал тщательно анализировать работы предшественников, сопоставлять помещенные в них выписки из источников, неустанно «ворошить архивы» и переписывать найденные документы, чтобы «докопаться до истины», стереть «белые пятна», прояснить «темные места» давних публикаций. В результате этой кропотливой многолетней деятельности была подготовлена книга, в которой во всех деталях и подробностях воссоздана история строительства ныне существующего Успенского собора — от его основания в 1677 г. до нового освящения 22 сентября 1772 г.
У Владимира Михайловича свой собственный, оригинальный метод изложения материала в особой структуре книги. Его монография состоит из коротких, легко читающихся очерков-глав, написанных хорошим литературным языком. Этим очеркам, «нанизанным» на единый хронологический стержень и образующим слитное историческое повествование, он дает необычные названия-цитаты из публикуемых документов. Другая особенность очерков — воспроизведение цитат из архивных источников, помещенных в предшествующих работах исследователей. Вновь обнаруженные или ранее кратко цитируемые документы он публикует полностью — либо в тексте очерка, либо в приложении. Он тщательно
анализирует и сопоставляет исторические сведения, внимательно вникает в высказывания и интерпретации исследователей, четко излагает свое собственное мнение и благодаря этому приходит к неопровержимо точным выводам.
В первом очерке — «Кем и когда зачата строится» — дан краткий историографический обзор опубликованных источников и литературы, который показал, что «уже через столетие в Смоленске не помнили, когда и кем соборный храм начал строиться» (с. 11). Во втором очерке — «Из Москвы был прислан мастер Алексей Корольков» — рассказывается о лицах и событиях, при которых по указу царя Алексея Михайловича в 1677 г. на месте разрушенного собора XII в. был заложен и начал строиться под руководством московского мастера Алексея Королькова новый Успенский собор. В следующей главе — «Преосвященный Гедеон... довершил семиглавый Успенский собор» — излагается «трагикомическая сказка» о якобы присланном из Москвы, но нигде не обнаруженном чертеже («Вероятнее всего, что канцеляристы Оружейной палаты по забывчивости совсем не прислали в Смоленск того чертежа, по которому правительство желало воздвигнуть Смоленский собор»), о «великом недостатке материала», о том, как алтарь «от стен церковных и фундамента отделился», в результате чего последовал указ о приостановке строительства. В 1712 г. при митрополите Доро-фее (Короткевиче) возведение собора возобновилось, но продолжалось только до кончины митрополита в 1718 г. В 1728 г. епископ Гедеон (Вишневский) начал вновь строить собор и освятил его в 1740 г. В. М. Аникеев отмечает, что в литературе существует путаница о «пятиглавом» соборе, построенном при епископе Гедеоне: говорится о «семиглавии», а в одном из архивных документов упоминается, что вместо предполагавшихся «пяти шей» (барабанов с главами) было поставлено шесть и другой формы.
Четвертый очерк — «Еще раз об "архитекте" Шеделе» — посвящен волнующей автора теме о Шеделе-отце — немецком архитекторе Готфриде Шеделе, приехавшем на русскую службу в 1713 г. В. М. Аникеев опровергает принятую смоленскими исследователями версию о сыне Готфрида — Антоне Ивановиче как авторе проекта Успенского собора времени епископа Гедеона. По его мнению, такого архитектора, скорее всего, вообще не существовало, а был лишь один — Готфрид Шедель, который и составил «образец» Успенского собора. В пятой главе — «На исправление и внутренняго благолепия украшение» — вновь рассказывается о благоустройстве Успенского собора епископом Гедеоном. Здесь акцент поставлен на непростой биографии, особенностях незаурядной личности епископа, сумевшего собрать на строительство собора крупные пожертвования от состоятельных смоленских купцов и по своему завещанию оставить после кончины главному смоленскому храму также значительное достояние.
Интересна шестая глава — «В настоящем величественный» — о резном золоченом иконостасе Успенского собора. В этом очерке автор выступает, прежде всего, как искусствовед. Он отмечает, что смоленский иконостас — «это настоящее архитектурное сооружение со своей сложной архитектоникой», и дает ему такую оценку: «В целом же конструкция этого великолепного, сверкающего резными золотыми каскадами сооружения напоминает небесный храм с вратами; главками, в виде резных обрамлений икон, завершающих пророческий ряд;
и целым сонмом святых, предстоящих своему Небесному Пастырю — великому Архиерею. Масштабность, совершенное сочетание различных форм в необычайно динамичной композиции, дух торжества, безупречное соотношение пропорций, барочные живописность и мягкость линий делают иконостас Смоленского Успенского собора выдающимся произведением декоративно-прикладного искусства» (с. 39-40).
На следующей странице он замечательно характеризует «украинское барокко», которое «выросло на народной почве, сохранив при этом как фольклорные мотивы, так и глубинную связь с православием», и далее продолжает: «Оно не могло не избежать влияния искусства соседней Речи Посполитой, но вызревало в основном в православных монастырях украинского Левобережья и Приднепровья и отличалось торжественностью, стремительными архитектурными ритмами, пышной, ажурной декоративной резьбой, яркостью красок и обилием золота. Все это присутствует в иконостасе Успенского собора» (с. 41).
Автор указывает, что создателей «этого чуда» впервые определил отец Ни-кифор Мурзакевич: Сила Михайлович Трусицкий и три его помощника — Петр Дурницкий, Федор Олицкий и Андрей Мастицкий. Анализируя литературу, архивные материалы и обращаясь к самим произведениям — резному иконостасу и вставленным в него иконам, В. М. Аникеев затрагивает важную научную проблему о замене икон первоначального «гедеоновского» иконостаса 1730-1740-х гг. на новые иконы ныне существующего «парфениевского» (созданного при епископе Парфении) иконостаса 1763-1772 гг. Впервые эта проблема была поставлена самим В. М. Аникеевым при сравнении одной сохранившейся иконы 1730-1740 гг. с ныне существующими иконами соборного иконостаса. Он справедливо отмечает, что ответ может быть получен лишь при всестороннем исследовании самих произведений, и сокрушается, что в период реставрации 2016 г. этого сделано не было. Еще большее сокрушение вызывают у него результаты неоднократных поновлений и реставрации резного иконостаса в 2014 г., когда старый левкас был сбит, и золоченая резьба «превратилась в новодел, блистающий поталью, имеющей свойство со временем тускнеть и темнеть». В заключение он напоминает, что еще в марте 1914 г. Техническо-строительный комитет хозяйственного управления при Святейшем Синоде, указывая на необходимость проведения в Успенском соборе неотложных работ, определил: «Признавая сплошное понов-ление иконостаса с полной перезолотой всех его частей не допустимым, ограничиться только необходимой поправкой его на месте... Заделки и дополнения позолотить таким же образом, как вызолочен и самый иконостас, с подведением новой позолоты под общий тон» (с. 47-48).
В следующих двух главах продолжается история о мастерах иконостаса, пристолпных киотов и других резных золоченых сооружений в убранстве Успенского собора. В седьмой главе — «С подобающим украшением весь резной золоченый» — публикуются обнаруженные автором новые архивные материалы, в которых речь идет о ранее неизвестном «золотарного дела мастере» Василии Чистякове с сыном Ильей и внуком Стефаном, вызолотившим алтарные сени в Успенском соборе, а также воспроизводятся контракты с прежде названными мастерами и ряд других документов. Из этих материалов следует, что золотили
иконостас московские подрядчики и мастера, а присматривал за ними, по поручению епископа Гедеона, «Смоленского Успенского Собору диякон Кондратий Протопопов». В восьмой главе — «О "золотом мастере Силе Яковлеве"» — опубликованы архивные документы, в которых сообщается, что этот «резчик» был «града Киева житель» и что он подрядился сделать иконостас в Успенскую церковь по своему рисунку с отделкой за пять лет. Однако этот «подряд» несколько растянулся. Введенные в научный оборот документы позволили В. М. Аникееву внести поправку и в свои прежние очерки в «Святынях» (Смоленск, 2009). Как выяснилось, «подрядчиком» изготовленного в 1730—1740 гг. предалтарного иконостаса был киевлянин Сила Яковлев, а не Сила Михайлович Трусицкий, который «привел в порядок» и «поставил на место» предалтарный иконостас, а также выполнил пристолпные и пристенные иконостасы уже в следующий период масштабных работ 1763—1772 гг.
В девятой главе — «Самым добрым, и чистым мастерством» — помещен полный текст нового архивного документа о «резного дела мастерах» Андрее Ма-стицком и Федоре Олицком с помощниками, изготовившими 16 киотов вокруг четырех столпов, 16 статуй на углах этих киотов и кафедру для проповеди (контракт от 11 июня 1743 г.). После текста оригинала автор совершенно правильно дает перевод этого документа на современный русский язык с необходимыми пояснениями и комментариями. Из документа следует, что выше названная работа была выполнена с июня 1743 по октябрь 1746 г. Для читателей представляет несомненный интерес живой язык контракта, четкое расписание обязанностей двух сторон, указанная денежная сумма и перечень «запасов на пропитание»: муки ржаной, круп гречишных, круп ячных, муки пшеничной, солода, гороха, конопли, ветчины двадцать пудов, баранов двадцать, вина, соли, снетков, масла коровьего, масла конопляного. В конце контракта помещено традиционное заверение исполнителей: «И, не сделав всего дела, не бросать и посторонней работы никому не делать, и во время того всего дела не пьянствовать, и воровства никакого не учинить, а ежели мы, подрядчики, явимся в чем виновны или, забрав деньги и запасы и не окончив дела, из Смоленска сбежим, за то ему, казначею Игнатию, взять на нас, на женах и на детях наших, забранные нами деньги и запасы по цене торговой вдвое и с убытком, в чем под сим контрактом своеручно и подписываемся» (с. 75).
Десятый очерк — «Вся церковь украшена великолепно» — посвящен иконам предалтарного иконостаса, о проблеме датировки которых кратко упомянуто в шестой главе. Автор анализирует работы предшествующих исследователей, дает свои комментарии и уточнения, отмечает ошибки и неверные интерпретации, а затем излагает свои наблюдения и предварительное заключение об атрибуции. Он указывает, что сохранившиеся иконы двух типов: несколько образов местного и праздничного рядов архаичны, «написаны в "ренессансной" картинной манере, но в барочном стиле, со множеством персонажей в пышных одеждах и с богато орнаментированной архитектурой», в них очевидно влияние западноевропейского искусства. Второй тип икон определяется исследователями как «украинское барокко» с чертами западного стиля живописи. К особенностям сюжетного состава иконостаса В. М. Аникеев относит праздничный ряд, в котором много сцен, иллюстрирующих назидательные главы Евангелия (вместо традиционных двунадесятых праздников). Другая особенность внутреннего убранства Смоленского собора — «наличие в нем большого количества икон и росписей с апокалиптическими мотивами» («Видение Иоанну Богослову на Патмосе острове» — роспись на западной стене, «Жена, облеченная в солнце» — икона праздничного ряда, роспись северо-восточного свода и другие). Автор считает эти сюжеты «созвучными времени строительства епископом Гедеоном Успенского собора» и тем неприятностям, которые были учинены епископу его «заклятыми врагами».
Автор вновь сокрушается о «коммерческой» реставрации предалтарного иконостаса в 2016 г., сделавшей «новоделы», о том, что он был лишен доступа к реставрируемым иконам, критикует непрофессиональную компилятивную статью «Реставрация живописи в пристенных киотах Смоленского Успенского кафедрального собора» (Смоленские епархиальные ведомости. 2016. № 2), написанную древлехранителем — строителем по профессии А. А. Дубровским. Тем не менее В. М. Аникеев смог сделать следующий вывод: «.то, что открыли реставраторы, дает представление о живописи "парфениевого" времени переделки собора в 1763-1772 годах. Про "живопись" здесь сказано не случайно, "пар-фениевы" иконы — это уже барочные картины на темы из библейской истории и на сюжеты из жития святых. Трудно представить, что эти иконы написаны провинциальными умельцами» дьячком Алексеем Григорьевым сыном Жарков-ским и посадским человеком из Дорогобужа Федором Леоновым, хотя их имена упоминаются в контракте 1743 г. (с. 89), и некоторые предшествующие писатели-краеведы считали их авторами живописи в иконостасе.
В одиннадцатой главе — «Каменный купол. за немалою обширностью и высотою завалился» — публикуются десять новых документов, позволивших автору прояснить запутанное дело с ремонтами и падением центрального купола собора, как считалось, в 1734 г., а, согласно архивным документам, случившегося в 1768 г.
В двенадцатой, заключительной главе — «По церковному чиноположению освящена» — еще раз проясняются «темные места» в истории строительства и украшения Успенского собора и в конце дается краткая хронология событий. Автор отмечает: «До сих пор мы не знаем, каковым был облик храма до его окончательной перестройки и освящения в 1772 году». Согласно его мысленной реконструкции, «огромный храм, который закладывал в 1677 году московский "каменных дел подмастерье" Алексей Корольков», был четырехстолпным (впоследствии были возведены еще два пилона в алтарной части собора), пя-тикупольным, в традициях московского зодчества, с барочным декором первой половины XVIII в., с массивными шлемовидными куполами, увенчанными золотыми луковичными главками. В этапах строительства собора автор выделяет интересную историю с куполами. По договору епископа Гедеона 1732 г. предполагалось возвести пять кирпичных куполов, но возвели три каменные главы — большую центральную и две малые к западу от нее, а на востоке над апсидами поставили три деревянные. При этом центральный купол был поставлен не в центре, а на пересечении главного продольного «корабля» с поперечным восточным. По мнению В. М. Аникеева, это «предполагало семиглавие: вместо трех деревянных на апсидах могли быть сооружены еще две малые каменные главы (что и было сделано впоследствии) и еще две такие же на поперечных сводах западного корабля» (с. 120-121).
Автор вновь ставит акцент на смене иконного убранства в период реконструкции собора в 1763-1772 гг.: «Мы склоняемся к той версии, что при переделке внутреннего пространства собора первоначальный "гедеонов" иконостас был также частично реконструирован — расширен и дополнен рядом икон». По предположению В. М. Аникеева, «Сила Трусицкий "привел в порядок и поставил на место" вынесенный в амбары первоначальный иконостас, созданный Силой Яковлевым и его, неведомой нам, артелью», при этом он «каким-то образом изменил его», сделав «в настоящем величественным» (с. 123). Автор подчеркивает, что «"разнородность" икон предалтарного иконостаса требует осмысления его формирования». Далее в этом очерке отмечаются последующие переделки и реставрации собора и его икон в XIX—XX вв., принесшие живописи XVIII в. непоправимый урон.
В краткой хронологии, помещенной в конце главы, названы следующие даты. 1676 г. — прибытие в Смоленск назначенного на Смоленскую кафедру архиепископа Симеона (Милюкова), озаботившегося постройкой собора и обратившегося с этим к царю Алексею Михайловичу, который благословил прислать деньги, железо и план строения собора. Царское повеление заготовить потребное количество материала, приезд из Москвы обжигальщиков кирпича и мастера Алексея Королькова. 1677 г. — закладка собора, сбор разных «каменщиков» и «печников» из девяти уездов. 1678 г. — подана «роспись» о недостающих материалах. 1679 г. — возведенные до верха алтари «отделились» от стен и фундамента; указ о приостановке строительства. 1712 г. — митрополит Дорофей (Ко-роткевич), назначенный на Смоленскую кафедру, начал вновь восстанавливать собор. 1730 г. — императрица Анна Иоанновна пожаловала епископу Гедеону деньги, железо и белый камень на «довершение Успенского собора». 1733 г. — киевский мастер Сила Яковлев заключил контракт на создание иконостаса по своему «абрису» (проекту). 1738 г. — «золотарного дела» мастер Василий Чистяков с товарищами подрядился вызолотить иконостас, изготовленный подрядчиком Силой Яковлевым. 1740 г. — Василий Чистяков с сыном и внуком заключил договор на создание резной алтарной сени. Епископ Гедеон на собранную большую сумму денег «довершил семиглавый Успенский собор и освятил его». 1743 г. — «резного дела мастеры» Андрей Мастицкий и Федор Олицкий заключили договор об изготовлении пристолпных киотов, статуй ангелов и проповеднической кафедры. 1745 г. — «живописного дела мастеры» дьячок Алексей Григорьев и посадский человек Федор Леонов заключили контракт «намалевать разных святых» в пристолпных киотах.
епископа Гедеона «достояние» на возобновление повредившегося Смоленского собора. 1765 г. — императрица выдала из государственной Коллегии экономии «знатную» сумму на завершение собора. 1767 г. — до этого года возобновление собора проводилось «под ведением» смоленского генерал-губернатора графа Фермора и «под присмотром» вольного «мурмейстера» Андрея Кинеля, «устроившего» четыре каменных купола и после этого отпущенного с аттестатом. 1768 г. — обрушение центрального купола 12 июня из-за строительных просчетов. Назначение коллежского асессора архитектора Петра Обухова для расследования происшествия и завершения строительства собора. 1772 г. — освящение собора 22 сентября.
В Приложениях помещены «Материалы для биографии епископа Гедеона», подготовленные Ив. Сперанским (Смоленские епархиальные ведомости. 1884. № 12), расписки мастеров Андрея Мастицкого и Федора Олицкого (ГАСО. Ф. 48. Д. 54), статья Д. Вишневского «Иконопись на внутренних колоннах Смоленского Успенского кафедрального собора» (Смоленские епархиальные ведомости. 1903. № 10, 11), «Метрика» смоленского Успенского собора 1887 г. (Архив Института истории материальной культуры Российской академии наук. Ф. Р-111. Д. 5952). Все Приложения являются ценным дополнением к содержанию основных очерков.
Книга хорошо оформлена, с вдумчиво подобранными и качественно воспроизведенными фотографиями. Как и предыдущая монография о Спасо-Вознесенском монастыре, она издана замечательным историко-литературным журналом «Странник», редакции которого читатели выражают искреннюю благодарность за актуальное научно-просветительское направление этого интересного журнала.
Новая книга В. М. Аникеева дает исчерпывающий архивный материал по истории строительства и создания внутреннего убранства кафедрального Успенского собора Смоленска, хотя сам автор предполагает, что еще могут быть обнаружены некоторые новые документы, ныне остающиеся «под спудом». Но на данном этапе вряд ли можно написать что-то более существенное и полное по архивным материалам, чем это сделано автором рецензируемой монографии.
Вместе с тем в углубленном изучении периодов формирования живописного убранства Успенского собора, художественных особенностей икон в предалтарном, пристолпных и пристенных иконостасах, а также настенных росписей и отдельных иконописных образов, хранящихся в соборе, остается много нерешенных проблем. Для этой сложной, трудоемкой и ответственной работы требуется сотрудничество опытных специалистов — искусствоведов и реставраторов — при заинтересованном отношении и всесторонней поддержке представителей Смоленской митрополии и хранителей Успенского собора. Отметим, что первый удачный пример подобного сотрудничества был показан именно Смоленской митрополией, возглавившей научную реставрацию чтимой святыни Смоленска — иконы Богоматери Одигитрии (Надвратной) и осуществившей публикацию результатов реставрационного исследования2. К сожалению, в на2 Возрожденная святыня. Надвратная Смоленская икона Божией Матери «Одигитрия». Смоленск, 2017.
стоящее время изучение икон из иконостасов Успенского собора осложнено тем обстоятельством, что при последней реставрации не было проведено их научное обследование. Тем не менее мы надеемся, что в будущем в митрополии появится возможность продолжить реставрационно-искусствоведческое исследование древних икон Успенского собора, необходимое как для их правильного бережного хранения, так и для приобщения людей к подлинной истории святынь Православной Церкви и русской культуры.
Людмила Александровна Щенникова, канд. искусствоведения, ведущий науч. сотрудник Музеев Московского Кремля ludmilas@kr emlin.museum.ru
Ludmila Shchennikova, Candidate of Sciences in Art Criticism, Leading Researcher, Moscow Kr emlin Museums ludmilas@kremlin.museum.ru
