Спросить
Войти
Вестник ПСТГУ Серия III: Филология.
Панченко Константин Александрович, д-р ист. наук, профессор Институт стран Азии и Африки МГУ им. М. В. Ломоносова Российская Федерация, 103911, г. Москва, ул. Моховая, 11 const969@gmail.com ОИСГО: 0000-0003-4155-5187
DOI: 10.15382/sturIII201961.80-92
Христианская разведка в мамлюкском государстве XIV в.:
НЕОЖИДАННЫЕ РАКУРСЫ
К. А. Панченко
Аннотация: В статье анализируется загадочная приписка в рукописи арабского Служебника, ныне хранящегося в собрании Синайского монастыря (Sin. ar. 241). Этот текст напрямую связан с подготовкой Александрийского крестового похода, предпринятого в октябре 1365 г. кипрским королем Пьером Лузиньяном против мамлюкского султаната. Как явствует из приписки, группа православных арабов, один из которых был владельцем Служебника, выехав, предположительно, с территории Кипрского королевства, в феврале—июне 1365 г. совершила поездку по главным церковно-политическим центрам сиро-палестинского региона, после чего вернулась на Кипр и далее проследовала на Родос, место сбора сил крестоносцев. Данная поездка, предположительно, имела целью сбор информации и установление неких контактов, скорее всего, с местными церковными иерархами. После нападения крестоносцев на Александрию мамлюкские власти начали террор против своих христианских подданных, подозревая их в нелояльности и связях с внешними врагами. Практически во всех городах, которые посетили владельцы Sin. ar. 241, христианское духовенство подверглось жестоким преследованиям. Под давлением властей происходит сворачивание связей ближневосточных православных Церквей с Византией, что усугубило кризис Христианского Востока, наступивший в позднее Средневековье.
I. Мамлюкское общество: внешние и внутренние враги
Крестовый поход кипрского короля Пьера Лузиньяна, увенчавшийся кратковременным захватом Александрии в октябре 1365 г., стал эпохальным событием в глазах современников на Западе и Востоке. Крупнейший успех католической Европы в противостоянии с мамлюками обернулся гонением древнеримского масштаба на все исповедания ближневосточных христиан и постепенным сворачиванием связей Православного Востока с внешним миром. Церковно-по-литические катаклизмы, порожденные «годом Александрии», как назвали его
люди того поколения, оказались надолго забыты исторической наукой. Ученые сосредоточились на военных и дипломатических аспектах противоборства мамлюков и кипрских Лузиньянов. Однако периодически обнаруживаются всё новые источники, позволяющие видеть вовлеченность во все эти события третьей стороны — ближневосточных христиан.
Обоснованием масштабных гонений мамлюкских властей на своих христианских подданных стали подозрения в их сочувствии западным крестоносцам, и, более того, сотрудничестве с ними. Речь шла, вероятно, не только о христианах Александрии, приветствовавших крестоносное войско, но и о тайных политических контактах с Кипром иерархов Христианского Востока.
Вообще, для ближневосточного мусульманского общества позднего Средневековья были характерны навязчивые опасения нового нашествия крестоносцев, состояние перманентной военной истерии и шпиономании. Иноземные купцы и паломники воспринимались как потенциальные соглядатаи. Многие из авторов паломнической литературы рассказывали, как подозрительность мусульман стала источником серьезных проблем для путешественников. Мамлюк-ские хроники полны сюжетов о происках вражеских шпионов и казнях разоблаченных двурушников1.
Надо сказать, что эти настроения были отнюдь не беспочвенными. Проекты отвоевания Св. земли непрерывно обсуждались в Европе вплоть до 30-х гг. XIV в., а потом всплывали снова и снова2. Известный флорентийский паломник 1384 г. Лионардо Фрескобальди упоминал, как в связи с планами крестового похода неаполитанского короля Карла, его, Фрескобальди, просили в ходе путешествия «наблюдать тамошние пристани и города, чтобы рассказал я по возвращении, где можно было бы с удобством пристать войску, наблюдать и реки, и места и поля, где раскинуть стан, и какие города можно бы взять боем, потому что я в этом малость искушен, потому как по грехам моим участвовал в семи сражениях»3.
Куда большую ценность, чем данные иноземных наблюдателей, не знавших языка и реалий Ближнего Востока, могли представлять сведения агентов из числа местных христиан, особенно церковных иерархов, обладавших широкими возможностями по сбору военно-политической информации. Наиболее известна в этой связи переписка православного александрийского патриарха Николая I с римскими папами до и во время V Крестового похода (1217—1221). Патриарх не только жаловался на угнетение своей паствы и просил об освобождении от ига неверных, но и давал вполне конкретные оперативно-тактические советы по завоеванию Египта4. Примечательно, что живший в то время Иерусалимский
патриарх Евфимий (1204?—1223) с началом военных действий бежал из Св. града и укрылся в Синайском монастыре, как считается, из опасения, что вскроются его связи с крестоносцами5.
II. Кипрское королевство и Ближний Восток
Удобными посредниками в контактах между организаторами крестоносных экспедиций и сочувствовавшими им ближневосточными единоверцами могли выступать арабо-христианские торговцы и клирики, обосновавшиеся на Кипре. Этот остров, которым правили иерусалимские короли крестоносцев, вытесненные со Св. земли, имел значительную долю арабского населения — беженцев и переселенцев маронитского и православного (мелькитского) происхождения6. В годы, когда Пьер Лузиньян замышлял свой Крестовый поход, на Кипре пребывал даже Антиохийский патриарх Игнатий (^ 1364), изгнанный в 1359 г. со своего престола противостоящей церковно-политической группировкой. Кипрские купцы из восточных христиан, выступавшие компаньонами европейских коммерсантов, были активно вовлечены в торговлю с Египтом «санкционны-ми» товарами, которые папскими указами было запрещено продавать мусульманам, — железо, оружие, древесину, коней. Не будучи католиками, эти торговцы не подпадали под папскую юрисдикцию, а прибыль от таких операций делили с компаньонами-латинянами.
Кипрский король Пьер Лузиньян (1359—1369) с первых лет своего правления стремился к доминированию в водах восточного Средиземноморья. В 1362— 1365 гг. он предпринял путешествие по Европе в поисках союзников для нового Крестового похода. Эта инициатива была поддержана папой Урбаном V и французским королем Жаном II (1350—1364). Изначально именно король Франции рассматривался как предводитель похода по освобождению Гроба Господня, провозглашенного папой в Авиньоне в марте 1363 г. Смерть французского монарха годом позже вынудила скорректировать планы. Руководство крестоносной экспедицией было передано Пьеру Лузиньяну. Но ему удалось набрать в Европе лишь очень скудные силы, что делало проект отвоевания Палестины абсолютно нереальным. Хотя на официальном уровне крестоносная пропаганда продолжала говорить о Св. Гробе, Пьер избрал целью своего удара Александрию, главного торгового конкурента кипрской Фамагусты. Впрочем, эти планы до последнего момента держались в секрете из опасений, что венецианские союзники короля, богатевшие на левантийской торговле, выдадут эту информацию мамлюкам. Точкой сбора сил крестоносцев был назначен Родос, куда в конце лета 1365 г. подтянулись корабли европейских рыцарей во главе с Пьером и кипрская эскадра, сформированная его братом Жаном, носившим титул князя Антиохийского — он был оставлен управлять островом на время отсутствия ко5 Панченко К. А. Евфимий II, патриарх Иерусалимский // Православная энциклопедия. 2008. Т. 17. С. 428.
роля7. Выступив с Родоса 6 октября, флот подошел к Александрии и 10 октября8 атаковал город.
III. Рукопись Sin. Аг. 241: таинственная приписка
В феврале 1365 г., когда король Пьер был еще в Венеции, занимаясь организацией крестоносного флота, в Палестине появилась группа православных арабов, прибывших, судя по всему, по морю. Мы знаем об их поездке по записи на последнем листе арабской литургической книги, хранящейся ныне в Синайском монастыре св. Екатерины (Sin. Аг. 241)9. Сама по себе рукопись не представляет ничего примечательного: сборник богослужебных канонов, небольшого формата (17 х 13 см), в деревянной обложке, 11—12 строк на странице почерком насх, заглавия выделены красными чернилами. Место и время написания книги неизвестны, как и обстоятельства её появления в Синайском монастыре10. Интерес вызывает только запись на последнем листе. Почерк ее отнюдь не изящный, но достаточно уверенный и легко читаемый, хотя писавший во многих случаях игнорировал точки над зубцами. Приписка предназначалась для личного пользования. Приведем ее целиком.
«Было отправление в страну Господню в четверг 6 шубата (февраля) года 6873 (1365 г. по Р. Х.) от отца нашего Адама, мир ему. А из Газы в среду 26-го. А из Иерусалима в Рамлу в понедельник 10 адара (марта). А из Рамлы в Дамаск в четверг (...). А из Дамаска в Бейрут во вторник 3 хазирана (июня). А оттуда на Кипр в пятницу (...). И прибыли мы во вторник 17-го. И отправились на Родос в понедельник 4 месяца аб (августа). А прежде отправления на Родос преставился священник Михаил на милость Христа, после пребывания их в море 50 дней. А с Родоса отправились священник Сам&ан и Джирасимус и Посланник господина (rasul ar-rabb) 6 тишрина I (октября). И разграбили франки Александрию в пятницу 14-го»11.
А. Атийа в своем каталоге предварил публикацию записи пояснением «Приписка другим почерком о путешествии в Св. землю». Совершенно очевидно, что мы имеем дело не с паломничеством к Св. местам и что поездка авторов записи была прямо связана с Александрийским крестовым походом. Приписка представляет собой отчет о путешествии, предельно краткий, скрывавший любую информацию, кроме маршрута. Дни недели везде указаны правильно — вероят-
но, писавший ориентировался на свои дневниковые записи, иначе трудно представить, как он удержал в памяти даты и дни недели множества событий, происходивших в течение года.
Судя по тексту, путешествующих было четверо. Священник Сам&ан (Симеон), некто Джирасимус/Герасим (один из них, видимо, и был автором записи), священник Михаил, умерший на Кипре летом 1365 г., и таинственный персонаж, называемый rasul ar-rabb, «Посланник господина (или государя)». Вариант перевода «посланник Господа» я отбрасываю, потому что речь идет о вполне мирских реалиях. Имя посланника скрыто, видимо, из конспиративных соображений. Участвовал ли он в поездке с самого начала или присоединился к остальным троим уже на маршруте — остается неясным. Равно как и то, чьим гонцом он был. Слово rabb («господин») может обозначать и церковного иерарха, и светского властителя, и много кого другого.
Попробуем внимательнее присмотреться к маршруту путешествия и извлечь из этого всю возможную информацию.
IV. Анализ маршрута
Место отправления не раскрывается, что показательно. Исходя из содержания записи, можно предположить, что это был Кипр. В тексте все перемещения путников передаются словами kana at-tawagguh («направились», в значении «продолжили путь»), и лишь при сообщении о прибытии на Кипр употреблен глагол wasala («прибыли», в смысле «вернулись»). Похоже, автор записи воспринимал Кипр как конечную точку своего маршрута.
Первым пунктом путешествия названа Газа. Через этот город проходил путь и тех, кто направлялся в Палестину с Синая или из Каира, и тех, кто прибывал туда по морю. Хотя главными морскими воротами Св. земли выступала Яффа, но, возможно, владельцам рукописи Sin. Ar. 241 был интересен не этот захолустный порт, а именно Газа, административный центр всей южной Палестины. Дорога из Синайского монастыря или Каира до Газы занимала порядка 8 дней, морским путем с Кипра при благоприятной погоде — и того меньше. Коль скоро путешественники покинули Газу 26 февраля, значит, они оставались в городе не менее десяти дней. Возможно, впрочем, что морское путешествие — наиболее вероятно, повторю, что они прибыли по морю — затянулось из-за плохой погоды. Стоит отметить, что люди, отправлявшиеся в плавание в разгар зимних штормов, должны были быть очень сильно мотивированны.
Путь из Газы в Иерусалим пролегал через Хеврон и Вифлеем и занимал не более четырех дней даже при учете непродолжительных остановок у Св. мест. Таким образом, скорее всего, путники прибыли в Иерусалим 1 марта, накануне воскресенья Торжества Православия. А уже 10 марта, сделав все свои дела, они покидают Св. град. Очевидно, что это не паломники, и прибыли они в город вовсе не для того, чтобы встретить Пасху, которая в тот год приходилась на 13 апреля.
Оставив Иерусалим, странники направляются по стандартному пути прибывавших морем паломников — на запад к Рамле, лежавшей на полпути к побережью. После довольно опасной ночевки в Иудейских горах они должны были достичь Рамлы уже 11 марта, во вторник. Оттуда они выступили в четверг, т. е. 13 марта12.
Маршрут из Рамлы в Дамаск был достаточно нахоженным: перевалив через прибрежную гряду холмов, путники спускались на поля Галилеи, шли мимо Назарета и горы Фавор к Тивериадскому озеру, далее им надо было переправиться через Иордан в верхнем течении и пересечь степи, лежавшие к югу от дамасского оазиса Гута. Путь этот мог занять около десяти дней или больше, если бы путешественники стали ждать попутный караван. Удивляет другое: зачем идти из Иерусалима в Дамаск через Рамлу? Существовал куда более прямой путь от Св. града на север через Самарию к Тивериаде и Сафеду. Этой дорогой ходили все паломники, возвращавшиеся из Св. земли через Сирию13. Зачем путешественники делали крюк в 40 км, чтобы выйти у Тивериадского озера на обычный маршрут? Я вижу только одно объяснение: они путали следы. Они не хотели, чтобы кто-либо знал о дальнейшей цели их пути, и стремились создать впечатление, что собираются покинуть Палестину по морю.
Прибыв в Дамаск, видимо, в конце марта, странники осели в городе больше, чем на два месяца. Можно предположить, что они завязывали какие-то контакты и собирали какую-то информацию. Христианский квартал Дамаска занимал всего около сорока гектаров. Гостям за эти два месяца было бы трудно не пересечься — и не один раз — с проживавшим там Антиохийским патриархом Пахомием. Тем более что простой этикет требовал от иноземных паломников представиться правящему архиерею. Как будет ясно из дальнейшего изложения, Пахомий подвергся преследованиям мамлюкских властей после Александрийского похода.
Сколько времени потребовалось бы путешественникам, чтобы добраться из Дамаска до Бейрута? Этот путь занял у паломника Мартина Баумгартена в январе 1508 г. неделю — но его в горах накрыла метель, и он пережидал, пока откроются перевалы, а потом пробивался через снежные заносы. Арнольд фон Харф в мае 1498 г. проделал этот же путь за три дня14. Наши путники, покинув Дамаск во вторник 3 июня, тоже двигались в летнее время и вполне могли достичь Бейрута к четвергу 5-го. А в пятницу они уже отплыли на Кипр. Редкая удача — сразу
поймать в порту попутный корабль и отплыть на следующий день. Не исключено, что корабль дожидался только их и тут же поднял якорь.
Но удача на этом закончилась. Вместо того чтобы добраться до Кипра за пару суток — остров виден с Ливанских гор невооруженным глазом — путники провели в море 12 дней, до 17 июня. Явно они попали в шторм и были отброшены от Кипра на сотни километров. Но капитан почему-то не стал пережидать непогоду в бейрутской гавани, а решил выйти в море немедленно.
Далее в записи следует странное сообщение о кончине священника Михаила после 50 дней скитаний по морям. Откуда взялись эти 50 дней? Может быть, корабль вернулся на Кипр не 17 июня, а 17 июля? Правда, и в этом случае получается не 50 дней, а 42. Но автор записи всегда указывал месяц, если новая дата не относилась к предыдущему месяцу. Написав «17-е», он подразумевал «17-е июня». Кроме того, перед датой стоит день недели, «вторник». 17 июня 1365 г., действительно, приходится на вторник, в отличие от 17 июля.
По сообщению хрониста Леонтия Махеры, войско кипрских крестоносцев во главе с Жаном Антиохийским отправилось на Родос 25 июня15. Правда, флот долго стоял в разных кипрских гаванях, загружал лошадей, принц Жан вообще вернулся в Никосию из-за болезни. Армада достигла Родоса только 25 августа16. Священник Симеон, Герасим и их третий таинственный спутник, отплывшие с Кипра 4 августа, легко догнали флот короля Пьера. Несомненно, этих троих рассматривали как ценных агентов, знавших ландшафты вражеских территорий, внутреннюю обстановку в султанате мамлюков и, возможно, людей, которые в нужное время могут открыть нужные ворота. 6 октября путешественники-соглядатаи выступили с Родоса вместе с крестоносным флотом и через несколько дней присутствовали при взятии Александрии.
Однако удержать этот город королю Пьеру не удалось из-за нежелания его союзников сражаться с мамлюкским войском, подошедшим из Каира. Разграбив Александрию, крестоносцы ушли на корабли. Гнев мамлюкских властей и мусульманского общества обрушился на сиро-египетских христиан, которые казались «пятой колонной» завоевателей.
V. Искоренение «пятой колонны»
У нас недостаточно данных, чтобы судить, насколько ближневосточные иерархи были вовлечены в контакты с разведчиками, засылаемыми с Кипра, подобными владельцам рукописи Sin. Ar. 241. Однако волна мамлюкских репрессий обрушилась на христианское духовенство во многих городах, где побывали авторы записи17.
Иерусалимский патриарх Лазарь был брошен в темницу и подвергнут бичеванию, ему грозила смерть18. Православные священники, находившиеся в Иерусалиме, оказались в заточении в городской цитадели. Мы знаем об этом из приписки к рукописи одного из этих сидельцев, хури Ризкаллаха из Сирии, брата будущего Антиохийского патриарха Михаила I19. Не имея возможности предполагать, что делал в Иерусалиме осенью 1365 г. этот явно не рядовой священник Антиохийской Церкви, отметим лишь, что целью его пребывания вряд ли было паломничество.
В Сирии такие же репрессии обрушились на иерархов Антиохийской Церкви. Как писала об этом русская летопись: «Царь египетьскыи... жилища пустын-ническаа и пребывалища чернеческаа разруши, игумены и попы изби, и расточи и разгна, а епископы вся мучивъ, вверже в темницу»20. Патриарх Пахомий был смещен со своего поста, видимо по подозрению в политической нелояльности. В конце весны 1366 г. антиохийским епископам разрешили избрать нового предстоятеля — им стал упомянутый Михаил I Бишара (1366—1373). Судя по хронике Ибн Касира, мамлюкский наместник Дамаска — na&ib as-Sam — предписал Михаилу пребывать именно в Дамаске, под пристальным контролем мусульманских властей21.
В те два месяца, которые кипрские посланцы провели в Дамаске, они, возможно, завязали связи и с христианами иных исповеданий и более удаленных местностей. Это остается всего лишь догадкой, но когда в начале 1367 г. кипрский флот атаковал североливанский Триполи, мамлюки в ответ казнили маро-нитского патриарха Джибраила22.
Эти репрессии, однако, могли быть просто актом мщения всем сиро-египетским христианам, а не наказанием конкретных лиц за конкретные проявления нелояльности. Похоже, у мамлюкских властей не было прямых доказательств измены христианских иерархов, иначе число жертв гонений было бы значительно больше. Кроме этого, очень симптоматично начавшееся с этого времени преследование несанкционированных внешних контактов глав восточнохристианских Церквей.
VI. Аль-Калькашанди и изоляция Христианского Востока
На протяжении первого столетия правления Палеологов ближневосточные патриархи, кажется, больше времени проводили в Византии, чем на своих престолах. Однако обмен грамотами и посольствами, поездки предстоятелей восточных Церквей в Константинополь, их участие в византийской церковной политике — вся эта система связей рассыпается к началу 70-х гг. XIV в. С этого времени ни один из патриархов мамлюкского государства не посещал византийскую столицу. Переписка с Константинополем периодически велась, но от нее осталось так мало свидетельств, что ослабление связей видно невооруженным глазом.
Можно связать все эти изменения с возобновлением и ужесточением запретов мамлюкских властей на внешние контакты иерархов Православного Востока после Александрийского крестового похода. Очень интересным источником в этой связи выступает энциклопедический свод египетского автора аль-Калькашанди (ум. 1418), где приведены образцы грамот, выдаваемых мамлюк-скими властями главам иноверных исповеданий для подтверждения их полномочий, прав и обязанностей. Приводятся четыре образца документов, предназначенных мелькитским патриархам (по две для Александрийских и Антиохий20 Приселков М. Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста. М.; Л., 1950. С. 382—383.
ских первосвятителей), и пять примеров аналогичных указов для предстоятелей Коптской Церкви.
Первая из грамот Александрийскому патриарху не датирована, но, возможно, составлена под впечатлением похода Пьера Лузиньяна, когда христиане Александрии приветствовали приход крестоносцев. Среди обязанностей патриарха значится следующее: «И наставляй тех из общины твоей, которые живут в портах, чтобы никто из них не входил в дела преступные и... не питал бы склонность к чужеземцам. И дабы опасались завтрашнего дня их с сегодняшнего дня, а сегодняшнего дня — со вчерашнего. И да не будут они уподобляться посланнику прибывающему и гонцу приезжающему [с грамотами от иноземцев]. Путь мира — первое, чему следуешь ты. И кто отстраняется от того, что его не касается, тот пребудет в покое»23. Любопытно отметить, что грамота, данная анти-охийскому патриарху по имени Михаил (это Михаил I, вступивший на престол в 1366 г., или Михаил II, начавший править в 1395 г.), не содержит упоминаний о проблеме внешних связей24. Зато «свидетельство», выданное патриарху, носившему до хиротонии имя хури Давуд (предположительно, это был патриарх Нил (1387—1395) или кто-то из его преемников), и дословно повторяющие этот документ вторая грамота Александрийскому патриарху и одна из грамот Коптскому первосвятителю (без имен и дат) снова обращаются к больной теме: «И остерегаться ему и еще раз остерегаться, да не будет искать у него приюта иноземец, представший перед ним, вызывающий недоверие. Или если скрывающий от нас тайное дело прибудет к нему из далекой страны или из близкой. Затем беречься ему и беречься от утаивания писаний, пришедших от кого-либо из царей, от написания им [посланий] или [отправки] гонца и подобного тому поведения. И избегать плавания по морю, и остерегаться непостоянства его, ибо оно топит. Или получать покровительство чужеземцев.»25. Несомненно подобные запреты появились не на пустом месте, но были порождены подозрениями о контактах патриархов с лицами, подобными кипрским посланцам 1365 г.
Можно высказать осторожное предположение, что эта последняя грамота, предназначенная для трех патриарших кафедр, была составлена позже всех остальных (у аль-Калькашанди она всякий раз стоит последней в череде образцов «свидетельств» для того или иного престола) и централизованно спущена во все инстанции, ведавшие утверждением в должности патриархов. Она появилась не сразу после Александрийского похода 1365 г., а по мере осмысления политического опыта, в 70-х или 80-х гг. XIV в.
Впрочем, я не думаю, что нарастающая изоляция Христианского Востока была связана с мамлюкскими запретами внешних контактов патриархов. Едва ли было реально навязать подобный запрет в доиндустриальном обществе, где
не было механизмов тотального контроля за передвижением людей и идей. Ослабление связей ближневосточных христиан с заморскими единоверцами следует объяснять неким внутренним кризисом, предопределившим упадок православных культур Восточного Средиземноморья в позднее Средневековье.
И в то же время, потрясения 1365 г. послужили мощным толчком, усугубившим и сам этот кризис, и, среди прочих его проявлений, начинающуюся изоляцию сиро-египетского православия от Византии и западных христиан. На примере малозаметной приписки к синайской рукописи мы видим, как проходило вовлечение православных арабов в борьбу цивилизаций, которое привело к самым катастрофическим последствиям на Христианском Востоке.
Список литературы
Близнюк С. В. Крестоносцы позднего средневековья: король Кипра Пьер I Лузиньян. М., 1999.
Леонтий Махера. Повесть о сладкой земле Кипр. Книга II / пер. С. В. Близнюк // Крестоносцы позднего Средневековья. М., 1999. С. 53—135. Панченко К. А. Евфимий II, патриарх Иерусалимский // Православная энциклопедия. М., 2008. Т. 17. С. 428.
Панченко К. А. Поджог Каира 1321 г. и проблема христианского терроризма в Мамлюк-ском государстве // Вестник ПСТГУ. Сер. III: Филология. 2011. Вып. 4 (26). С. 96—124. Панченко К. А. Забытая катастрофа. К реконструкции последствий Александрийского крестового похода 1365 г. на Христианском Востоке // Арабы-христиане в истории и литературе Ближнего Востока. М., 2013. С. 202—219. Панченко К. А. «В год Александрии». К истории мамлюкского гонения на христиан после Александрийского Крестового похода 1365 г. // Вестник церковной истории. 2017. № 1-2 (45-46). С. 127-136. Панченко К. А. Николай I, патриарх Александрийский // Православная энциклопедия.
М., 2018. Т. 50. С. 380-381. Посетитель и описатель Святых мест в трех частях света состоящих или путешествие Мартына Баумгартена, Немецкой Империи Дворянина и Кавалера, в Египет, Аравию, Палестину и Сирию. СПб., 1794. Приселков М. Д. Троицкая летопись: Реконструкция текста. М.; Л., 1950. Проскинитарий Арсения Суханова. 1649-1653 гг. СПб., 1889.
Фрескобальди Л. Путешествие во Святую землю // Записки итальянских путешественников XIV в. М., 1982. С. 17-46. &Atiya, &Azïz. Al-Fahâris al-tahlïliyya li-mahtutât Tur Sïnâ al-&arabiyya. Al-Iskandariyya, 1970. Edbury P. W. The Kingdom of Cyprus and the Crusades. 1191-1374. Cambridge, 1991. Pahlitzsch J. Mediators between East and West: Christians under Mamluk Rule // Mamluk
Studies Review. 2005. Vol. 9. № 2. P. 31-47. The Pilgrimage of Arnold von Harff, Knight, from Cologne, through Italy, Syria, Egypt, Arabia, Ethiopia, Nubia, Palestine, Turkey, France and Spain, which he accomplished in the years 1496 to 1499. Nendeln, 1967. Salibi K. Maronite Historians of Medieval Lebanon. Beirut, 1959.
Van Steenbergen J. The Alexandrian Crusade (1365) and the Mamluk Sources: Reassessment of the kitab al-ilmam of an-Nuwayrï al-Iskandarânï // East and West in the Crusader States: Context — Contacts — Confrontations. Leuven, 2003. Vol. 3. P. 123-138. (Orientalia Lovaniensia Analecta; 125).
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo
gumanitarnogo universiteta.
Seriia III: Filologiia.
DOI: 10.15382/sturIII201961.80-92
Konstantin Panchenko, Doctor of Sciences in History, Professor, Institute of Asian and African Studies, Moscow State University, 11 Mokhovaya Str., Moscow 103911, Russian Federation
const969@gmail.com ORCID: 0000-0003-4155-5187
Christian Intelligence Service in the Mamluk State of the 14th Century: an Unexpected Perspective
K. Panchenko
Abstract: This article deals with a mysterious side note in the manuscript of an Arabic Christian prayer book, now kept in Sinai monastery of St. Catherine (Sin. ar. 241). This text is directly connected with the preparation of the Alexandrian Crusade against the Mamluks, which was organised in October 1365 by King of Cyprus Pierre Luzignan. According to the note, a group of Orthodox Arabs, one of whom was the owner of the manuscript, presumably set out from the territory of Cyprus Kingdom and in February — June 1365 made a trip around the main political and church centres of Syro-Palestinian region. After this, they returned to Cyprus and then proceded to Rhodos, where the Crusaders& forces were concentrated. This trip, presumably, aimed to gather information and establish certain links, in the first hand with local church hierarchs. After the Crusaders& attack on Alexandria, the Mamluk authorities began a campaign of repression against their Christian subjects who were suspected of disloyalty and contacts with the Crusaders. In almost all cities which were visited by the owners of Sin. ar. 241, Christian clergy were severely persecuted. This pressure led to the cessation of contacts between the Middle Eastern Orthodox Churches and Byzantine. This isolation aggravated the decline of the Christian Orient in the Late Mediaeval period.
&Atiya, &Aziz (1970) Al-Faharis al-tahliliyya li-mahtutat Tur Sina al-&arabiyya [Analytical listing of the manuscripts of Mount Sinai]. Al-Iskandariyya (In Arabic).
Blizn&uk S. V. (1999) Krestonostsy pozdnego srednevekov&ya: korol& Kipra P&yer I Luzin&yan [The Late Medieval Crusaders: Peter I Luzignan, King of Cyprus]. Moscow (In Russian).
Edbury P. W. (1991) The Kingdom of Cyprus and the Crusades. 1191—1374. Cambridge.
Pahlitzsch J. (2005) "Mediators between East and West: Christians under Mamluk Rule". Mamluk Studies Review, vol. 9, no. 2, pp. 31—47.
Panchenko C. A. (2008) "Evfimiy II, patriarch Ierusalimskiy" ["Euthimius II, the Patriarch of Jerusalem"] in Pravoslavnaya Entsiklopediya [The Orthodox Encyclopedia], Moscow, vol. 17, p. 428 (In Russian).
References
Panchenko C. A. (2011) "Podzhog Kaira 1321 g. i problema hristianskogo terrorizma v Maml&ukskom gosudarstve" [Arson of Cairo in 1321 and problem of Christian terrorism in the Mamluk state"]. VestnikPSTGU. Ser. III. Filologiya, no. 4 (26), pp. 96-124 (In Russian).
Panchenko C. A. (2013) "Zabytaya katastrofa. K rekonstruktsii posledstviy Aleksandtiyskogo krestovogo pohoda 1365 g. na Hristianskom Vostoke" ["A Forgotten Catastrophe. On consequences of the Alexandrian crusade of 1365 in the Christian East"], in N. Golovnina (ed.) Araby-hristiane v istorii i literature Blizhnego Vostoka [The Christian Arabs and the Middle Eastern History and Literature], Moscow, pp. 202-219 (In Russian).
Panchenko C. A. (2017) ""V god aleksandrii". K istorii maml&ukskogo goneniya na hristian posle Aleksandtiyskogo krestovogo pohoda 1365 g. [""In the Year ofAlexandria". Mamluk persecution against the Christians after the Alexandrian crusade of 1365"]. Vestnik tserkovnoy istorii, no. 1-2 (45-46), pp. 127-136 (In Russian).
Panchenko C. A. (2018) "Nikolay I, patriarch Aleksandriyskiy" ["Nicholas I, patriarch of Alexandria"], in Pravoslavnaya Entsiklopediya [The Orthodox Encyclopedia], Moscow, vol. 50, pp. 380-381 (In Russian).
Priselkov M. D. (1950) Troitskaya letopis&. Rekonstruktsiya teksta [The Troitskaya chronicle. Reconstruction of the text]. Moscow; Leningrad (In Russian).
Salibi K. (1959) Maronite Historians of Medieval Lebanon. Beirut.
Van Steenbergen J. (2003) "The Alexandrian Crusade (1365) and the Mamluk Sources: Reassessment of the kitab al-ilmam of an-Nuwayfl al-Iskandaranl", in East and West in the Crusader States. Context — Contacts — Confrontations, Leuven, pp. 123-138.
