К биографии Ивана Диомидовича Попки

И. П. МАКСИМОВ К БИОГРАФИИ ИВАНА ДИОМИДОВИЧА ПОПКИ

На память о Попке уважаемым секретарем нашего общества [Б. М. Городецким] составлен о нем краткий биобиблиографический очерк [2]. Быть может, уважаемый Борис Митрофанович не откажется прочитать этот очерк в сегодняшнем заседании для возобновления и в нас памяти об этом общественном деятеле.

Я хочу заметить, что из этого очерка мы больше знаем о Попке только как о писателе. Однако ведь он был и деятель на Кубани, напр[имер]. с 1864 года командовал Псекупским полком. В те же времена - насколько мне известно - роль полкового командира на Кубани была иная, чем теперь. Сужу об этом по печатавшимся как-то в «Куб[анских] Обл[астных] Вед[омостях]» приказам одного из таких, старого времени, полковых командиров (Пистолькорса) [3]. Из этих приказов видно, что в ведении тогдашних полковых командиров находились все стороны жизни казачьих станиц, входивших в состав полкового округа. Мне кажется, интересно было бы проследить по архивам о деятельности Ив[ана] Диом[идовича] как полкового командира. При его уме, образовании можно ожидать выдающихся его распоряжений. Быть может, можно найти его сослуживцев и старожилов Ключевой, которые могли бы осветить эту деятельность Попки?

Затем, Попка принимал участие в Кавказской войне, был в боях, даже - кажется - ранен. Интересно было знать и о его боевой жизни.

Не только со стороны общественной и боевой деятельности жизнь Попки интересна; интересна и личная его жизнь; она - полна превратностей и под конец даже трагична.

Духовного происхождения и воспитания, Ив[ан] Диом[идович] рвется на военную службу и встречает сопротивление со стороны отца. Отец же его, Тимошевский протоиерей и благочинный церквей одной части Черномории [4], отличался очень крутым характером, ни перед кем не сдававшимся. Сам Ив[ан] Диом[идович] передавал (в Ставрополе) о своем отце. Как-то его церковь ревизовал архиерей. Архиерей нашел, что антиминс на престол содержится неопрятно, и высказал это. Но благочинный не постеснялся в те суровые времена отрезать: «Та я на ему сало не кройш1в»... Об этом же о Диомиде долго сохранялась молва по Черномории как об очень грозном и самостоятельном благочинном. Говорят, напр[имер], что подчиненных ему из его округа причетников в

случае их неисправности или провинности он, не докладывая епископу, сам подвергал наказанию: ссылал их на определенное время в степь - пасть принадлежавший ему табун лошадей. И слушались, и пасли. Один священник рассказывал это со слов служившего с ним старца-псаломщика, подвергавшегося подобному взысканию со стороны Попки-отца. Боюсь ошибиться, но припоминаю, что будто бы одному преподавателю в Ставрополе Ив[ан] Диом[идович] передавал, как его - уже бывшего в чине полковника, после составления книги о Черногории, после удостоения за нее милости Государя - его отец за что-то тоже подверг взысканию: не то побил, не то тоже послал коней пасть. Каким же образом Ив[ану] Диом[идовичу] удалось уломать такого отца и поступить в военную службу?

Затем быстрое движение Ив[ана] Диом[идо-вича] по службе, достижение губернаторской должности, да еще в таком ответственном месте, как новозавоеванная Карская область, вдруг внезапно прерывается, и он навсегда поселяется в Ставрополе, типичном захолустном городе. Отчего? Почему?

Приходилось слышать, что он был причастен к политическому движению и что жил он в Ставрополе будто бы по Высочайшему повеленью, как бы в ссылке; будто бы просился выехать за границу и получил отказ, и лишь незадолго, за год-два перед его смертью, обязательство жить в Ставрополе будто бы было с него снято, на что он будто бы ответил: «Уже поздно». Но это все «будто бы» да «будто бы».

Эти обстоятельства, думаю, могли бы разъяснить живущие в Ставрополе и бывшие с Ив[аном] Диом[идовичем] в близких отношениях А. В. Архангельский [5] и И. П. Кувшинский [6]. Может быть, они же могли бы вспомнить и записать - без сомненья - слышанные от покойного его рассказы о предшествовавшей его жизни? Об учении в Астраханской семинарии и о жизни в старой Астрахани он рассказывал, напр[имер], знающему нынешнюю Астрахань ставропольскому преподавателю Беневскому [7].

Кстати: учиться он начал не с 10-летнего возраста, как предполагает Бор[ис] Митр[офанович] в своем очерке, а с гораздо меньшего, почти с такого, когда требуется еще нянька для дитяти: с шести лет. Эта дата стоит в очерке Вас[илия] Андр[еевича] Щербины о Екатеринодарском приходском училище (помещенном в «Ставроп[ольских] Еп[архи-альных] Вед[омостях]» за 1888 г.; были и отдельные оттиски) [8]. К очерку приложен составленный по официальным данным училища список всех его питомцев. И там значится: «Попка Иван, сын священника, 6 лет поступил в училище в 1825 г.; в 1828 г. из Екатеринодарского приходского училища был переведен в (более высшее) Ставропольское духовное уездное училище; впоследствии -генерал-лейтенант». В 1825 году Попке считалось 6 лет, это совпадает с приведенной Б[орисом] М[итрофановичем] датой его рожденья в 1819 году.

Из товарищей Попки по училищу и семинарии известен Золотаренко [9], впоследствии смотритель Екатеринодарского духовного училища и затем - чиновник в Санкт-Петербурге. Золотаренко, «интеллигентный черноморец», вел дневник, который лет 11 назад был печатан в «Куб[анских] Обл[астных] Вед[омостях]»; не знаю: целиком ли или в извлечении. Читавши его мельком, я все-таки помню, что там были строки о Попке; например, как он надел хорунжичьи эполеты, как с Зо-лотаренкой гулял в Круглике... О.Л.И.К.О. имеет возможность получить эти номера газеты, а может быть и подлинный дневник Золотаренки, и извлечь оттуда, что есть об Иване Деомидовиче [10].

В кратком биобиблиографическом очерке мало сказано о характере Ив[ана] Диом[идовича]. Между тем он представляется красочным, оригинального склада человеком. Самый его внешний вид: коренастая фигура, бритое с сивыми усами лицо -на меня в детстве производили впечатления старинного черноморца или даже запорожца, Тараса Бульбы; не хватало только чуба [11]. Таковым Попка бывал на всех общественных торжествах, в учебных напр[имер] заведениях, и своим присутствием придавал им особый колорит.

Я лично знал Попку с половины 80-х годов прошлого столетия. Учеником младших классов Ставропольской гимназии, я после уроков, возвращаясь домой, должен был проходить мимо дома Ив[ана] Диом[идовича] и частенько в это время встречался с ним у его ворот, где он или грелся на солнышке или прогуливался. Видя гимназиста с ранцем за плечами, покойный иногда останавливал меня и вступал со мной в «ученый» разговор, спрашивая значения некоторых латинских слов или заставляя переводить латинские фразы по-русски. Будучи учеником старой семинарии, в которой часть предметов передавалась по латыни, Ив[ан] Диом[идович] хорошо знал этот язык и любил блеснуть им при случае, особенно на торжественных собраниях, произнося целые приветствия или тосты по-латыни. И вот один раз при такой беседе с Попкой пришлось мне очень смутится, когда на его вопрос: «Как будет ученик по-немецки?» я ответил «Schuller», а по латыни не смог: забыл. Ив[ан] Диом[идович] подсказал: dis-cipulus и добродушно рассмеялся. Вообще в этих его неприхотливых разговорах с учеником сказывалось, по моему мнению, его добродушие (отмеченное и в очерке Бор[иса] Митр[офановича]).

В последние годы жизнь он иногда любил поговорить также с воспитанницами расположенного рядом с его домом епархиального училища, когда они гуляли по площади перед училищем и его домом. Вступал в беседы он и с их классными дамами, и иногда так увлекался, что тем уже пора было вести воспитанниц к чаю или к вечерним занятиям,

а он все не хотел отпускать собеседниц [12].

Его добродушие и доброта отмечены и в био-библиографическом очерке Бор[иса] Митрофановича]. Могу добавить, что хорошим показателем их (добродушия и доброты. - А. С.) служило почти постоянное проживание в доме Попки каких-либо его родственников, ожидавших или от генерала или чрез генерала каких-нибудь себе милостей. Проходя ежедневно мимо дома Попки, я мог видеть, как в угловой комнате нижнего этажа появлялись на жительстве то одни, то другие приезжие лица. Некоторые жили порядочно продолжительное время. Одни - как теперь я знаю -были действительными родственниками Ив[ана] Диом[идовича], родство других сомнительно; но все пользовались гостеприимством, вероятно - и хлопотами покойного.

Доброта Попки видна из его отношения к животным. Была у него старая лошадь, очень старая; говорили, будто бы его боевая. Он ее любил. Когда он выезжал на ней, то не позволял ее погонять, и в последние годы она возила экипаж только шагом. Мы удивлялись, что за интерес генералу кататься по городу шагом. Как-то раз кучер ударил эту лошадь кнутом. Ив[ан] Диом[идович] так вспылил на этого кучера, что немедленно вернулся с катанья и сию же минуту рассчитал кучера, хотя тот служил у него уже несколько лет. Кучер, впрочем, через день-два пришел к Ив[ану] Диом[идовичу] с повинной и был снова принят, но со строгим внушением быть ласковее с этой лошадью: оказывается, Попка жалел ее, эту старую лошадь. Можно поверить, что она действительно перенесла с ним походы.

К своей прислуге он относился, вероятно, тоже хорошо: у него, одинокого человека, было прислуги чуть не с полдюжины, и вся она подолгу служила у него.

Я позволяю себе внести в общее Собрание

О.Л.И.К.О. предложение заняться собиранием материалов для составления возможно обстоятельной биографии Попки, заслуженной им уже в силу того, что он был первым бытописателем Чер-номории. Для этой цели, мне кажется, обществу следует обратиться с письменными просьбами о сообщении воспоминаний и сведений о Попке к следующим лицам:

Н. И. Панову (жена прис[яжного] повер[енного], Ставрополь), нет ли у нее каких-нибудь автобиографических рукописей Ив[ана] Диом[идовича], а также писем к нему.

Таким путем, быть может, удастся собрать достаточно сведений об Ив[ане] Диом[идовиче],

если наше Общество постарается и ко дню столетия со Дня его рождения, к 1919 году, сможет издать биографию или хоть сборник материалов к биографии Ив[ана] Диом[идовича], то этим оно возложит вполне заслуженный венок на могилу Попки, одного из лучших сыновей Черноморья.

Комментарии

Доклад «К биографии Ивана Диомидовича Попки» публикуется по рукописи, хранящейся в библиотеке Национального музея республики Адыгея. Обнаруженная среди ее фондов тетрадь представляет собой переплетенные в твердую обложку тексты четырех работ, которые И. П. Максимов подготовил для выступлений на собраниях ОЛИКО. На первом листе доклада есть примечание: «Доклад в общем собрании Общества любителей изучения Кубанской области 15 ноября 1913 г Написано по предложению Б. М. Городецкого».

И. Д. Попко в период своей учебы в Астраханской духовной семинарии и во время службы смотрителем Екатеринодарского приходского училища (1840-е гг.).

В «Дневнике.» есть страницы, рассказывающие о встречах Золотаренко с И. Д. Попкой. Сравнительно недавно А. И. Федина опубликовала письма В. Ф. Золотаренко, в которых также достаточно много информации об их встречах и общении. См.: Золотаренко В. Ф. Письма «интеллигентного черноморца» / сост., предисл. и комм. А. И. Фединой. Краснодар, 2008. 187 с.

Ч. 1. Краснодар, 2007. С. 186-188.

Публикация и комментарии А. И. Слуцкого