Октябрь 1917 года: случайность или необходимость?

ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2017. № 2

т. Е. новицкая, доктор юридических наук, профессор кафедры истории

государства и права юридического факультета МГУ*

октябрь 1917 года: случайность или необходимость?

В статье исследуется процесс разрушения государственных институтов в период деятельности Временного правительства в России (февраль — октябрь 1917 года). Рассматриваются причины перехода власти к Советам.

This article examines the process of destruction of state institutions during the period of activity of the Provisional Government in Russia (February — October 1917). Discusses the reasons for the transition of power to the Soviets.

В юбилейный год проблеме изменений, произошедших в 1917 г., уделяется, естественно, большое внимание. Представляет интерес вопрос: насколько неизбежно было падение Временного правительства и переход власти к Советам?

Прежде всего обратим внимание на то, насколько правительство, пришедшее к власти в феврале 1917 г., было способно к удержанию этой власти. Российская государственность строилась по принципу сугубого централизма. Император был тем государственным органом, который сосредоточивал в себе, по сути, все ветви власти. Особое значение в период войны и нарастающего революционного движения внутри страны приобретает исполнительная власть, которой русский царь обладал в полном объеме. В своих воспоминаниях А. Ф. Керенский писал: «Перед мировой войной уже не оставалось сомнений, что переход страны от полуконституционной абсолютной монархии к демократическому парламентаризму — вопрос всего нескольких лет»1. В этом высказывании интересен не прогноз, сделанный post factum, а признание России даже не дуалистической, а абсолютной монархией.

Хронология событий февраля 1917 г. общеизвестна. Отмечу, что вначале о падении монархии речи не шло. По словам Керенского,

* msu_legal_history@mail.ru

Временный комитет Государственной думы вопрос о верховной власти в стране не рассматривал, полагая «неоспоримым, что регентство должен принять великий князь Михаил, тогда как меньшинство стояло за Алексея»2. Монархист В. В. Шульгин видел в отречении Николая II спасение монархии3. 2 марта4 на одном из собраний в Таврическом дворце П. Н. Милюков высказался в пользу сохранения старой династии. Он аргументировал свое мнение следующим образом: «Мы не можем оставить без ответа и без разрешения вопрос о форме государственного строя. Мы представляем его себе как парламентарную и конституционную монархию. Быть может, другие представляют иначе. Но если мы будем спорить об этом сейчас вместо того, чтобы сразу решить вопрос, то Россия окажется в состоянии гражданской войны и возродится только что разрушенный режим»5. Докладывая утром о составе Временного правительства, Милюков, по словам Керенского, сказал, что регентом будет Михаил Александрович, а в России решено установить конституционную монархию6.

В 10 часов утра в день после отречения Николая представители Временного правительства отправились на частную квартиру, где проживал великий князь Михаил Александрович. Еще до этого, по словам Керенского, «было решено, что великий князь должен отречься и передать верховную власть Временному правительству, пока Учредительное собрание окончательно не определит форму правления»7. П. Н. Милюков попытался воспротивиться этому плану. Он вспоминал это так: «Я доказывал, что для укрепления нового порядка нужна сильная власть и что она может быть такой только тогда, когда опирается на символ власти, привычный для масс. Таким символом служит монархия. Одно Временное правительство, без опоры на этот символ, просто не доживет до открытия Учредительного собрания. Оно окажется утлой ладьей, которая потонет в океане народных волнений. Стране грозит при этом потеря всякого сознания государственности и полная анархия»8.

Опять же по словам Керенского, он вместе с князем Г. Е. Львовым и В. В. Шульгиным остался составлять акт отречения. По воспо2 Керенский А. Указ. соч. С. 57.

минаниям участника событий В. Д. Набокова, именно он с бароном Б. Э. Нольде писали акт отречения Михаила. В это верится больше, тем более что воспоминания Набокова вышли сразу же после событий в начале 20-х гг. в издании Гессена «Архив русской революции». Так вот, В. Д. Набоков пишет, что только двое из членов собрания настаивали на принятии Михаилом престола — Милюков и Гучков. Впрочем, в воспоминаниях Шульгина говорится о том, что именно он и Милюков настаивали на сохранении монархии.

С юридической точки зрения, по мнению юриста Набокова, из возможных «монархических» решений это было самым неудачным. «Наши Основные законы не предусматривали возможности отречения царствующего императора и не устанавливали никаких правил, касающихся престолонаследия в этом случае». Как бы то ни было, отрекаться можно было только за себя. Отречение за несовершеннолетнего наследника было незаконным, передача престола Михаилу также была актом незаконным. «Никакого юридического титула для Михаила она не создавала». Что касается существа вопроса, то, по мнению Набокова, принятие Михаилом престола: 1) сохраняло преемственность аппарата власти и его устройства; 2) устраняло роковой вопрос о созыве Учредительного собрания во время войны; 3) был шанс сохранить армию. Кроме того, более устойчивыми становились бы договоренности со странами-союзницами, достигнутые при Николае9.

Об Учредительном собрании в официальном документе впервые говорит Декларация Временного правительства о его составе и задачах от 2 марта 1917 г. (п. 4). 3 марта уже в отречении Михаила было сказано, что об установлении «образа правления» решение будет принято Учредительным собранием. Однако 4 марта на вопрос французского посла Мориса Палеолога «В таком случае династия Романовых свергнута?» министр иностранных дел Временного правительства П. Н. Милюков ответил: «Фактически — да, но юридически — нет. Одно только Учредительное собрание будет уполномочено изменить политический строй России»10. Август 1917 г. ознаменовался Корниловским мятежом. Одним из последствий этого мятежа было провозглашение 1 сентября 1917 г. России республикой. Основание было приведено довольно интересное: «Памятуя единодушное и восторженное признание республиканской идеи, которое сказалось на Московском государственном совещании, Временное правительство объявляет, что государственный порядок, которым управляется Рос9 См.: Набоков В. Временное Правительство // Архив русской революции: В 22 т. Т. 1-2. М., 1991. С. 18-19.

сийское государство, есть порядок республиканский, и провозглашает Российскую республику»11.

Таким образом, Временное правительство последовательно нарушало нормативно-правовые акты, самим же им принятые. Впрочем, о какой законности можно говорить, если речь идет все же о революции? Когда бы речь шла о законе, то царь должен был внести изменения в Учреждение Императорской фамилии и Основные законы Российской империи, затем все это принималось Государственной думой и Государственным советом. Далее, должно было быть созвано Учредительное собрание, которое определило бы форму будущего государственного правления России.

Свержение монархии в марте 1917 г. означало, что государственный орган, каким являлся император и который сосредоточивал в своих руках всю полноту исполнительной власти, исчез. Вершина российской пирамиды власти была снесена. Теперь вопрос состоял в том, сумеет ли Временное правительство, вставшее на смену царю и получившее все полномочия законодательной и исполнительной власти, реально воспользоваться ею.

Временное правительство с момента своего появления, хотя и имело широкие полномочия, ими не пользовалось12. Знаменитая фраза первого министра-председателя князя Львова, что правительство — это власть без силы, а Петросовет — сила без власти, как нельзя лучше соответствует действительности. Даже в самом начале своей деятельности, в марте 1917 г., правительство было вынуждено уступить требованиям исполкома Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов и отказаться от идеи отправки царя с семьей за границу. Временное правительство практически постоянно находилось либо в кризисе, либо в предкризисном состоянии, либо выходило из кризиса.

П. Н. Милюков составил таблицу кризисов Временного правительства: «Для большей ясности ... я приведу здесь хронологические даты четырех составов Временного правительства, сменившихся за восемь месяцев его существования, а также даты продолжительных кризисов власти, отделивших первую коалицию от второй и вторую от третьей.

Первый кризис разразился уже 18 апреля и был вызван нотой

министра иностранных дел Милюкова правительствам Англии и Франции с обещанием продолжить войну до победного конца и выполнять все договоры царского правительства. Начались массовые демонстрации и митинги солдат и рабочих с требованием немедленного прекращения войны, отставки П. Н. Милюкова и А. И. Гучкова и передачи власти Советам.

Требования митингующих были частично удовлетворены, и 6 мая было сформировано первое коалиционное правительство с участием меньшевиков и эсеров. Примечательно, что за полтора месяца до этих событий лидеры социалистических партий были категорически против вхождения во Временное правительство. Новый состав правительства в изданной декларации пообещал провести радикальные реформы, в том числе аграрную.

В июле разразился новый кризис, вызванный уже внутригосударственными проблемами. Как пишет исследователь отношений Временного правительства и Центральной Рады М. В. Соколова, «10 июня Рада издает свой 1-й Универсал, в котором выдвигает идею созыва Всенародного украинского собрания (сейма), решения которого, как ясно давалось понять, будут иметь приоритет перед решениями Российского Учредительного собрания. Вопрос об армии был обойден молчанием, зато Рада присвоила себе другой существенный элемент государственного суверенитета — право налогообложения. В тексте Универсала говорилось лишь о введении дополнительных сборов с населения в пользу Рады и не ставилось требование о прекращении платежей в общероссийский бюджет, но ясно было, что это опять-таки лишь вопрос времени и тактики»14.

В июле 1917 г. Генеральный секретариат и делегация Временного правительства, возглавляемая министрами Терещенко и церетели, попытались найти компромисс. 2-й Универсал Рады, изданный 3 июля 1917 г. утверждал, что «мы, Центральная Рада..., всегда стояли за то, чтобы не отделять Украину от России». Генеральный секретариат объявлялся «органом Временного правительства». При13 Милюков П. Н. Указ. соч. С. 473.

знавалась необходимость пополнения Рады за счет представителей других национальностей, проживающих на территории Украины, и, наконец, декларировалось, что Рада выступает решительно против самовольного объявления автономии Украины до Всероссийского Учредительного собрания. По одному из самых острых вопросов — военному — фактически принималась точка зрения Временного правительства о возможности прикомандирования представителей Украины к кабинету военного министра и Генштабу, а вопрос об «украинизации» армии отходил на второй план. Этот компромисс был достигнут, как показывает М. С. Соколова, уступкой Временного правительства, признавшего «в принципе право на самоопределение за "каждым народом". В подробном виде основы новой линии в украинском вопросе Временное правительство должно было изложить в специальной декларации, издать которую предполагалось одновременно или же сразу вслед за Универсалом Рады»15.

Однако сам факт переговоров, условия, при которых переговорщики охотно согласились на автономию, а заодно «с какой легкостью и быстротой "отвалили" Украине десяток губерний»16, и сами принципы компромисса министры-кадеты не приняли и в знак протеста ушли в отставку. «Начался очередной кризис, итогом которого было сформирование 24 июля второго коалиционного правительства, в котором из 15 членов девять в той или иной степени поддерживали социалистов, причем председатель позиционировал себя как эсер. Второе коалиционное правительство договоренности с украинскими сепаратистами не выполнило. Декларация, изданная Временным правительством 8 августа, говорила о многом, кроме проблем национальной политики»17. Временное правительство ушло от решения национального вопроса, тем самым способствовало национальному расколу государства. Половинчатая политика в решении национального вопроса подтолкнула и другие народы к аналогичным выступлениям. Откладывать решение национального вопроса до Учредительного собрания было невыгодно представителям национальных районов, поскольку они там могли остаться в меньшинстве. Переговоры с отдельными регионами также не вели к определенности. Так, в ответ на провозглашение финским Сеймом независимости Финляндии от России во внутренних делах и ограничение России вопросами военной и внешней политики Временное правительство разогнало Сейм. Следом национальный вопрос встал в ряде мусульманских районов России.

Третья по счету смена Временного правительства связана с выступлением генерала Л. Г. Корнилова. Само по себе это выступление вызывает неоднозначную оценку среди историков. Не имеет значения для рассматриваемой проблемы, сам ли Керенский организовал «мятеж» или Корнилову надоело бездействие Временного правительства и развал армии, но итогом были создание 1 сентября Директории, а 25 сентября утверждение нового состава Временного правительства. Понятно, что Директория ассоциируется с приходом к власти Наполеона во Франции после революции. Однако в России новое учреждение не сделало власть сильнее. Временное правительство за время своего существования не предприняло ничего, чтобы укрепить свою власть. Мало этого, оно делало все и даже больше, чтобы потерять власть.

Это проявлялось:

— в реальном ослаблении или умышленном упразднении учреждений, призванных охранять государство как от внешних, так и от внутренних врагов;

— в ослаблении связей, а в ряде случаев и в конфронтации центра и регионов;

— в появлении, усилении и оформлении альтернативных органов власти.

В первом случае речь идет об уничтожении политического сыска, реорганизации полиции и замене ее милицией, развале армии, «чистке» прокуратуры. Здесь же можно отметить и тот факт, что Временное правительство, хотя и присвоившее себе законодательную власть, было гораздо беспомощнее дореволюционного Совета министров.

По мнению В. Д. Набокова, «Временное правительство должно было считаться не с существом, не с действительными реальными интересами, а с требованиями революционной фразы, революционной демагогией и предполагаемыми настроениями масс. Так, всему этому была принесена в жертву вся полиция»18. Далее Набоков писал: «То обстоятельство, что МВД — другими словами, все управление, вся полиция — осталось совершенно неорганизованным, сыграло очень большую роль в общем процессе разложении России. . Всероссийский поход против городовых и жандармов очень быстро привел к своему естественному последствию. Аппарат, хоть и слабо, но все же работавший, был разбит вдребезги»19.

Как отмечает О. В. Григорьев, «упразднение Департамента полиции и Отдельного корпуса жандармов, необоснованно широкая

политическая амнистия, в период которой получили свободу многие уголовные элементы, огромное количество бесконтрольно передвигающихся вооруженных людей создали идеальные условия для грабежей, погромов, самосудов». Согласно авторитетным подсчетам П. И. Люблинского, «по амнистии было освобождено 4/5 всех заключенных»20. 2 марта министр юстиции Керенский предписал прокурорам страны освободить всех политических заключенных (и передать им поздравления от имени нового правительства). 6 марта в России была объявлена амнистия политических заключенных.

Из 104,7 тыс. заключенных на 1 марта 1917 г. было освобождено более 88 тыс. человек, политических заключенных из них было лишь 5,7 тыс. человек. Результатом этого стал всплеск преступности, с которой милиция, спешно созданная взамен прежней профессиональной полиции, была не в состоянии справиться. Так, в Москве за весну 1917 г. было зарегистрировано более 20 тыс. преступлений, в то время как в 1916 г. за тот же период — не более 3,7 тыс.

Разгромлен был и политический сыск. 6 марта упразднены охранные отделения. 13 апреля был расформирован Отдельный корпус жандармов и жандармские полицейские управления железных дорог. Имущество корпуса передали военному ведомству, архивы — главному штабу, а дела губернских жандармских управлений — комиссиям из представителей суда и местных комиссаров Временного правительства. За май 1917 г. только австро-венгерская разведка осуществила через братание с русскими солдатами 285 разведывательных контактов.

Самым серьезным разрушениям подверглась армия. Начало, как известно, было положено принятым исполкомом Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов Приказом № 1. «Непосредственным составителем "приказа" был секретарь ЦИК, знаменитый тогда адвокат Н. Д. Соколов (1870-1928), сделавший еще в 1900-х годах блистательную карьеру на многочисленных политических процессах, где он главным образом защищал всяких террористов.

. Последний военный министр Временного правительства А. И. Верховский свидетельствовал, что приказ № 1 был отпечатан в девяти миллионах экземплярах.

.Став 5 мая военным министром, Керенский всего через четыре дня издал свой "Приказ по армии и флоту", очень близкий по содержанию к Соколовскому; его стали называть "декларацией прав солдата"»21.

Эти слова генерала Краснова дополняет один из лидеров эсеров Чернов, утверждая, что к началу 1917 г. армия уже была небоеспособна. Он так охарактеризовал ситуацию в армии: «Состояние армии к июню 1917 г. исключало какую бы то ни было возможность серьезной наступательной операции на фронте. Это великолепно знали верхи. Это они через три недели после начала революции, когда командующие армиями, корпусами, дивизиями и командиры полков в ответ на запрос Ставки о состоянии армии единодушно констатировали прогрессирующий распад армии. О том же в марте свидетельствовали члены Государственной думы, посланные в армию Думским комитетом. Свидетельствовали и сами события на Стоходе, где две кавалерийских и одна ландверная дивизии противника, имея против себя 30 батальонов русских войск, в течение одного дня захватили 12 000 пленных»22.

Генерал П. Н. Краснов писал о состоянии армии в 1917 г.: «По всей армии пехота отказывалась выполнять боевые приказы и идти на позиции на смену другим полкам, были случаи, когда своя пехота запрещала своей артиллерии стрелять по окопам противника под тем предлогом, что такая стрельба вызывает ответный огонь неприятеля»23.

Летом 1917 г. вся армия, даже помимо приказа № 1, разделилась на офицеров и солдат и между ними была пропасть. Солдатам был нужен мир. «Керенский вовсе не был популярен как личность, как оратор, как идейный человек; смеялись над его жестами и его пафосом, но Керенский был их адвокатом и защитником перед офицерами и генералами, и потому был любим не как Керенский, а как идея мира.

.Мир «по телеграфу» дали большевики, и солдатская масса пошла за

ними»24.

Приказ № 1, столь часто упоминаемый как «осиновый кол» в сердце русской армии, действительно, распространялся только на военнослужащих Петроградского военного гарнизона. Иначе и быть не могло: ведь исходил он от исполкома Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Вопрос был в том, почему общественная организация осмелилась издавать такого рода приказы. Ответ известен: его содержание либо соответствовало планам Временного Правительства, либо Временное правительство не могло противостоять исполкому Петросовета. В этом случае встает вопрос о легитимности самого Временного правительства.

В так называемой «Декларации прав солдата», подписанной Керенским, содержатся нормы, даже превосходящие положения Приказа № 1, в частности отмена отдания чести, что было воспринято солдатами с большим энтузиазмом. Декларация, казалось, не содержала ничего опасного для существования самой армии. Она предоставляла солдатам все права граждан России: свободу слова, свободу объединения в союзы, свободу совести, право переписки («Все военнослужащие в отношении своей переписки подчиняются правилам, общим для всех граждан»). Ее проект обсуждался с командующими фронтами, которые не посмели возразить Керенскому. Однако вот как характеризует этот документ А. И. Деникин: «Эта "декларация прав", давшая законное признание тем больным явлениям, которые распространились в армии — где частично, где в широких размерах, путем бунта и насилия или, как принято было выражаться, "в порядке революционном", — окончательно подорвала все устои старой армии. Она внесла безудержное политиканство и элементы социальной борьбы в неуравновешенную и вооруженную массу, уже почувствовавшую свою грубую физическую силу. Она оправдывала и допускала безвозбранно широкую проповедь — устную и печатную — антигосударственных, антиморальных и антиобщественных учений, даже таких, которые по существу, отрицали и власть, и само бытие армии. Наконец, она отняла у начальников дисциплинарную власть, передав ее выборным коллегиальным организациям, и лишний раз, в торжественной форме, бросив упрек командному составу, унизила и оскорбила его»25.

Еще одно нововведение, объективно разваливавшее армию, было введение института комиссаров. По воспоминаниям А. И. Дени24 Там же. С. 121.

кина, учреждались даже комиссары фронтов, которые должны были «руководствуясь указаниями военного министерства, направлять к единообразному разрешению все политические вопросы, возникающие в пределах армий фронта, содействуя согласованной работе армейских комиссаров.

Позднее, в конце июля организация завершилась учреждением должности верховного комиссара при Ставке, а все делопроизводство было сосредоточено в политическом отделе при военном министре.

Никаких законов, определяющих права и обязанности комиссара, издано не было. Начальники, по крайней мере, не знали их вовсе. Генерал Монкевиц на основании инструкции Керенского. в таких общих выражениях определяет роль комиссаров: служить посредниками между высшим командованием и войсками, сглаживать трения, их разделяющие, руководить политической жизнью армии, заботиться об улучшении материального положения солдат, равно как о развитии их морального и интеллектуального состояния»26.

Не способствовала укреплению вооруженных сил и начатая военным министром Гучковым чистка армии: в марте — октябре Временным правительством были отправлены в отставку 374 генерала. Верховный главнокомандующий менялся три раза (генералы М. В. Алексеев, А. А. Брусилов, Л. Г. Корнилов). После ареста Л. Г. Корнилова главнокомандующим формально был А. Ф. Керенский, юрист по образованию. Несколько раз в 1917 г. менялись командующие всех пяти фронтов и командиры всех четырнадцати армий. Из 225 полных генералов, состоявших на службе к марту 1917 г., Временным правительством были уволены 68. Присвоило же это воинское звание Временное правительство лишь семи высшим офицерам. Главным критерием повышения в звании была политическая благонадежность.

Нижние чины, несмотря на провозглашение всевозможных прав и свобод, не горели желанием сражаться за Россию. Как показали исследования Головина, «к 1 ноября 1917 г. число явных и "скрытых" дезертиров должно исчисляться цифрой более чем в 2 миллиона.

Таким образом, к концу войны на каждые три чина Действующей армии приходилось не менее одного дезертира.

И это повальное дезертирство происходит после начала революции. По существу дела, это была стихийно начавшаяся демобилизация. Массы русского народа устали от войны и продолжать ее не хотели. Большевики это поняли и воспользовались, как козырем, которым они и побили карту Керенского»27.

Ослабление связей центра и регионов, стимулирование центробежных сил проявилось как в отношении российских территорий, так и в отношении национальных регионов.

Знаменитая телеграмма князя Львова от 5 марта, отправленная циркулярно всем председателям губернских земских управ, гласила: «Придавая самое серьезное значение в целях устроения порядка внутри страны и для успеха обороны государства обеспечению безостановочной деятельности всех правительственных и общественных учреждений, Временное правительство признало необходимым временно устранить губернатора и вице-губернатора от исполнения обязанностей по этим должностям. Управление губерний возлагается на председателей земских управ в качестве губернских комиссаров Временного правительства. На председателей уездных земских управ возлагаются обязанности уездных комиссаров. Полиция подлежит переформированию в милицию». Управление губернией передавалось в руки председателей управ. В. Д. Набоков видел опасность такой меры в ее бессмысленности и в том, что председатели управ являлись часто представителями «реакционного большинства». Но, как мне кажется, главная опасность состояла в том, что орган государственной власти, напрямую связанный с центром, был заменен органом местного управления, что должно было усилить центробежные силы.

Слабость Временного правительства и постепенный развал государственных институтов власти контрастирует с постепенным укреплением органов, которые могли прийти на смену прежним государственным структурам. Речь идет о советах, которые стали возникать повсеместно после свержения монархии. Известно, что советы появились как орган местного самоуправления в годы первой русской революции 1905-1907 гг.

К созданию этих органов ни одна партия прямого отношения не имела, мало того, советы рассматривались как общественная организация. И даже В. И. Ленин в первую русскую революцию не видел в них потенциальный орган власти. Только приехав в Россию в апреле 1917 г., он признал в советах будущий орган диктатуры пролетариата: «5. Не парламентарная республика, — возвращение к ней от С.Р.Д. было бы шагом назад, — а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху» — знаменитый тезис из Апрельских тезисов показал дальнейшее направление деятельности большевиков по завоеванию власти. И опять-таки, поскольку большевики в советах, которые начали появляться после Февральской революции, были в меньшинстве и их влияние в советах было незначительным, советы развивались вполне самостоятельно, но тем не менее так получилось, что советы воплотили в себе практически все требования теории марксизма об органах власти будущего государства диктатуры пролетариата.

Поскольку на первом этапе своего существования советы не были большевистскими — напротив, влияние в них имели меньшевики (в советах рабочих депутатов) и эсеры (в советах крестьянских депутатов), — то и дальнейшее их развитие происходило в значительной мере стихийно, во всяком случае подозревать большевиков в том, что они «делали советы под себя», нельзя. Однако порядок формирования советов — по производственному принципу — для городских советов рабочих депутатов, по социальному — для сельских советов крестьянских депутатов и военных советов солдатских депутатов — автоматически не допускал в советы представителей эксплуататорских классов. Именно это качество советов и дало возможность Ленину увидеть в советах будущие органы государственной власти пролетарского государства, тем более что исполком Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов успешно конкурировал с общегосударственным Временным правительством.

Советы при поддержке Временного правительства приобрели характер общероссийский. В мае 1917 г. прошел 1-й Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов, а в июне с большой помпой — 1-й Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Исполнительный комитет Петроградского совета 23 мая утвердил план подготовки к съезду, где, в частности, содержались следующие сведения. На съезде ожидалось около 1500 депутатов, до 1000 гостей28.

Съезд приобрел всемирное значение. На нем были заслушаны приветствия от известного английского политического деятеля пацифиста Чарльза Филипса Тревельяна и британского политика, писателя и общественного деятеля Артура Понсонби. На съезде выступили лидер Бельгийской рабочей партии Эмиль Вандервельде, участники Специальной миссии, направленной президентом США В. Вильсоном, — журналист и политик Чарльз Рассел и лидер профсоюзов, в июне 1917 г. назначенный президентом чрезвычайным посланником в Россию, представитель американской федерации труда Джеймс Дункан.

Но самое главное, советы, хоть и в качестве общественной организации, в которой были представлены рабочие, солдаты и крестьяне, организации, которая отражала приверженность этих социальных классов идеям социалистических партий, могли очень легко транс -формироваться в органы государственной власти. Советы приобрели свой высший орган — Всероссийский съезд, получили постоянно

действующий орган — центральный Исполнительный Комитет. На 1-м Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов было принято Положение о порядке формирования цИК, которое действовало до принятия Конституции РСФСР 1918 г. Порядок избрания депутатов советов был понятен и привычен для рабочих и крестьян: он практически повторял выборы в земские учреждения и в Государственную думу.

Итак, сформированное после отречения Николая II Временное правительство не смогло удержать полученную власть. Оно же способствовало (или во всяком случае не препятствовало) становлению и развитию системы органов, которые составляли альтернативу действующей власти.

Одновременно появилась сила, предложившая народу то, что он желал. Что такого было в большевиках? Партия, которую мало кто знал, о ней ходили разные слухи. Она блестяще провела внедрение своих идей в народные массы. Это очень важно.

Большевики сформулировали то, в чем народ нуждался в данный момент. Это лозунги: «Мир — народам, земля — крестьянам, хлеб — голодным». По уже упоминавшемуся мнению генерала Краснова, солдаты и Керенского-то терпели за то, что он защищал их перед офицерами, а когда появились большевики и предложили мир по телеграфу, они забыли Керенского. По воспоминаниям участников событий, член Временного правительства А. И. Коновалов утверждал, что правительство, которому удалось бы дать России мир, приобрело бы огромную популярность и стало бы чрезвычайно сильным29.

Все лозунги в понятной форме были доведены до масс с помощью газет, агитаторов и т. д., были близки народным чаяниям и обеспечили большевикам поддержку населения в советах. За подтверждением обратимся к У. Черчиллю. В работе «Мировой кризис» он писал: «Происходившие в России события, доктрины и лозунги, в изобилии распространяемые Москвой, для миллионов людей в каждой стране казались идеями, обещающими создать новый светлый мир Братства, Равенства и Науки»30.

Важным преимуществом большевиков явилось то, что они смогли при помощи агитации довести до сведения народа свою программу. Агитация велась как устно, особенно среди солдат и рабочих, так и через газеты. В апреле 1917 г. большевики, по официальным данным, издавали 17 ежедневных газет общим тиражом 320 тыс. экз. Их ежедневный тираж составлял 1415 тыс. экз.31 Уже тогда имелись подо29 Набоков В. Указ. соч. С. 82.

зрения об использовании ими немецких денег. А. Г. Шляпников писал, что с 1 декабря 1916 по 1 февраля 1917 г. в большевистскую кассу поступило 1117 р. 50 к.32 После войны в германских архивах якобы были обнаружены документы, говорящие о передаче денег большевикам. Однако это еще ни о чем не говорит. Как большевиков могли использовать в своих интересах немцы, так и сами большевики могли использовать немцев в своих интересах. Русский писатель-эмигрант М. Алданов прав, говоря, что это — вопрос этический. «Немецкие деньги не объясняют причин успеха большевистской пропаганды». Временное правительство имело не меньшие средства33.

Поэтому можно утверждать, что были весомые предпосылки для перехода власти в руки Советов, в которых на момент Октября 1917 г. большее влияние приобрели большевики.

список литературы

2. Григорьев О. В. Воен