Политика российского правительства после ухода калмыков в Китай в 1771 г

ИСТОРИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ

УДК 94(470.47).066

ПОЛИТИКА РОССИЙСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА ПОСЛЕ УХОДА КАЛМЫКОВ В КИТАЙ В 1771 г.

© Альберт Вячеславович ОЧИРОВ

Астраханский государственный университет, г. Астрахань, Российская Федерация, кандидат исторических наук, докторант, кафедра истории и архивоведения, e-mail: ochirov.av@mail.ru

В статье рассматривается политика Российского правительства после ухода части калмыков в пределы Китая в 1771 г. На основе изученных источников и архивных данных автор исследует основные направления деятельности русских властей по отношению к оставшимся калмыкам.

Прибыв во второй декаде февраля в Астрахань, астраханский губернатор Н.А. Бекетов занялся наведением порядка среди калмыков, отставших от своих владельцев: их распределили между оставшимися в России владельцами улусов. Им же было внесено предложение в Государственную коллегию иностранных дел о создании нового распорядительного органа, функционирующего с общего согласия владельцев. Коллегия порекомендовала ограничиться только передачей бывших подданных калмыцкого наместника Убаши во временное управление калмыцким правителям. Через некоторое время оставшихся без владельцев калмыков распределили между калмыцкими правителями - Замья-ном, Яндыком, Теке и А.Ф. Дондуковым. Последний был назначен помощником по калмыцким делам к Н.А. Бекетову. Осуществлять надзор над всеми владельцами - нойонами, за исключением дербетовских улусов, было поручено А.Ф. Дондукову.

Подобная новость вызвала протест у калмыцкой знати, особенно у нойона Янды-ка, считавшего себя по праву близкого родства к наместнику Убаши основным преемником на этот пост. Для пресечения нежелательных пересудов к нойону Яндыку ездил специальный посланец губернатора с разъяснениями и уговорами. Суть всех разъяснений сводилась к тому, что назначение А.Ф. Дон-дукова временное, и он ограничен в правах -князь не имел права принимать самостоятельных решений без указания губернатора.

Правительственное решение по калмыцкому вопросу затянулось. Тем временем, губернатор Астрахани принял превентивные меры - был снят с должности И.А. Кишен-ской, руководимые ими «Калмыцкие дела» упразднялись, а все делопроизводство передавалось во вновь образованную «Губернскую канцелярию по экспедиции калмыцких дел». В это же время началась перепись оставшихся калмыков с целью последующего раздела их по калмыцким правителям [2, л. 102]. С целью предотвращения новых попыток калмыков уйти в Джунгарию, Н.А. Бекетов вызвал с Дона пятисотенную команду из казаков и сформировал из нее караулы, которые расставил по восточной стороне и на волжских переправах. Но немногочисленным караулам было не под силу контролировать одновременно огромную территорию. Чтобы не допустить повторной откочевки калмыков и затруднить возможность переправы, губернатор переводил калмыцкие улусы с левобережья Волги на ее правую, нагорную сторону. Всю первую половину 1771 г. Н.А. Бекетов уговаривал владельцев улусов, кочевавших на левой стороне Волги, перебраться на правую сторону. Один раз даже вызвал на совещание видных представителей калмыцкой знати и продержал их у себя, пока большая половина их людей не переправилась на правую нагорную сторону Волги. Помимо этого распорядился не допускать к переправе калмыков, возвращавшихся домой после военного похода и шедших на соединение со своими улусами. В итоге, осенью 1771 г. все калмыцкие кочевья перешли на правый берег и там перезимовали. Под благовидным предлогом губернатор избавился от наиболее подозрительных калмыков, склонных уйти в Джунгарию. Они были отправлены на подкрепление корпуса генерал-майора

И.Ф. де Медема на Кавказе в мае 1771 г. [3, с. 106].

На протяжении всего 1771 г. Российское правительство рассматривало кандидатуры представителей калмыцкой знати на место откочевавшего Убаши. Изучались настроения калмыцкой знати, ее возможная реакция на ликвидацию поста наместника. Выделялись нойон Яндык и крещеный нойон А.Ф. Дондуков, оба состоявшие в близком родстве с семьей Убаши. Шансы Яндыка как родного дяди Убаши были наиболее предпочтительными. На их фоне выделялись и другие представители калмыцкой знати -нойоны Цебек-Убаши, Замьян и Асархо, но они были замечены российским правительством в желании воссоединиться с калмыками из Джунгарии, их кандидатуры были отклонены. Российское правительство доверяло А.Ф. Дондукову и Замьяну, но в глазах большинства калмыков они выглядели ставленниками российских властей. Убедившись в отсутствии среди калмыцкого населения лидера, который бы устраивал обе стороны, российское правительство пришло к выводу о нецелесообразности сохранения центральной калмыцкой власти.

В начале следующего года при «Губернской канцелярии по экспедиции калмыцких дел» был открыт суд Зарго, как и планировалось в составе трех зайсангов, подчиненный астраханскому губернатору. Дела по гражданскому судопроизводству рассматривались соответственно калмыцким законам, дела уголовные - по общероссийским законам.

В конце 1771 г. распространились слухи о возможной откочевке оставшихся калмыков в пределы Джунгарии, подозрение падало на Эркетеневский и дербетские улусы. В целях предотвращения ухода весной 1772 г. астраханский губернатор повторно сформировал заставу, собранную из калмыков и моздокских казаков. Их расположили на левом берегу Волги до наступления холодов, т. к. с наступлением морозов Волга замерзала и калмыки могли начать откочевку.

Политическая обстановка в улусах продолжала оставаться напряженной. Предполагая внезапный уход калмыков по Волге,

Н.А. Бекетов в письме к Н.И. Панину предложил отозвать под благовидным предлогом наиболее видных представителей калмыцкой знати, внушавших подозрение. В конце 1772 г. трое видных калмыцких правителей Яндык, Цебек-Убаши, Асархо со своими приближенными отбыли в Санкт-Петербург. Энергичные и умелые действия астраханского губернатора несколько ослабили напряжение в калмыцких улусах, что сняло непосредственную угрозу новой откочевки.

Вместе с тем руководству губернии и центральной власти стало очевидным, что одних мер контроля недостаточно. Необходимо было решать такие вопросы, как формирование новой улусной системы, выстраивание новых отношений с верхушкой калмыцкой знати, и многое зависело от методов проведения столь необходимых мероприятий.

Кроме того, в самом начале установления новых взаимоотношений процесс был серьезно подорван кончиной наиболее видных представителей калмыцкой знати. В 1772 г. по пути в Санкт-Петербург скончался владелец Яндыковского улуса Яндык, в 1774 г. уже в Санкт-Петербурге почти в одно и тоже время - правитель дербетов Цебек-Убаши и икицохуровский нойон Асархо. Кроме Асар-хо ни один из них не оставил после себя наследников, и это обстоятельство способствовало выдвижению на передний план калмыцкой политической жизни нойонов менее знатного происхождения [4, д. 138, л. 21]. В первую очередь это относится к нойонам Тундутовым и Тюменям, чье возвышение состоялось во многом благодаря уходу с политической сцены более именитых предшественников.

Выявляются две особенности: процесс формирования новой калмыцкой правящей верхушки протекал в условиях отсутствия единого калмыцкого центра - не близость к правящей ханской династии определяла положение того или иного нойона, а приближенность к правительству в лице астраханского губернатора. Произошли крупные изменения в структуре калмыцкого общества, утратила свою этнополитическую целостность одна из крупных калмыцких субэтни-ческих групп - торгутская, возглавляемая ханом Убаши. По сути, прекратили существование многие улусы, и началось формирование новой административной системы.

Со временем Н.А. Бекетов понял, что поддерживать порядок при управлении калмыцким народом невозможно при тех правах, которые были предоставлены нойонам. В 1773 г. он подготовил проект о переводе двух улусов, оставшихся без владельцев, в казенное ведомство, подчинив их контролю Зарго и обложив фиксированным налогом в пользу казны, рассчитывая тем самым, что подобный пример станет привлекать и других калмыков. Суд и судопроизводство он также предлагал оставить в компетенции Зарго. Предложения губернатора были направлены на упрочение позиций государственной власти в калмыцком обществе, а институт казенных улусов должен был выполнить дополнительно еще и интегративную функцию - введение калмыков в правовое и социокультурное пространство России.

В именном Указе от 30 апреля 1774 г. на имя астраханского губернатора П. Н. Кречет-никова, который сменил Н.А. Бекетова, последовало указание - «рассмотреть, на каком основании и с лучшей пользой содержаться могут быть улусы, оставшиеся после нойонов» [4, д. 209, л. 2-2об.]. Но кратковременное пребывание на посту генерал-лейтенанта П.Н. Кречетникова не позволило ему вообще вникнуть в суть проблемы. Решение вопроса было отложено до проведения губернской реформы.

Со временем на территории калмыцкой степи обозначились черты будущих административных составляющих калмыцкого общества - улусов. На всем протяжении XVIII в. по-прежнему самыми многочисленными продолжали оставаться торгутские улусы. Самым крупным был Багацохуровский, его

численность возросла за счет переданных калмыков Эркетеневского улуса. Следующим улусом был Яндыковский, носивший имя своего знатного владельца, состоявшего в близком родстве с наместником Убаши. Икицохуровский улус состоял в основном из калмыков, которых удалось вернуть после откочевки, и из представителей Харахусов-ского улуса, состоявших при Убаши в самостоятельном управлении. Возглавляли Ики-цохуровский улус нойоны Асархо и его племянник Маши. В 1774 г. в Санкт-Петербурге скончался вызванный туда Асархо, но у него остались два сына - Цаган-Кичик и Цебек-Убаши, между которыми согласно калмыцкому обычаю был разделен отцовский улус. После смерти Цаган-Кичика его улус унаследовал единственный сын Эрдени, а сам улус стал называться в честь его - Эрдниевским. Улус другого икицохуровского нойона - Це-бек-Убаши был поменьше, и вдобавок калмыки харахусовского рода не желали ему подчиняться, ввиду чего вскоре появился фактически новый улус - Харахусовский.

В состав волжских калмыков входили также небольшие по численности субэтниче-ские группы хошутов, хойтов и зюнгаров. Большинство из них ушло вместе с наместником в Джунгарию, а в России остались лишь очень малочисленные и разрозненные их группы.

События 1771 г. меньше всего затронули дербетов, которые сохранили свою элиту и этническую целостность. Основную массу беглецов в Джунгарию составили торгуты, ввиду чего между ними и дербетами сократился разрыв в численности в пользу последних, и дербеты стали играть более значимую роль. Поэтому становится понятным активное вмешательство российского руководства в управление улусом. После смерти дербе-товского правителя Ценден-Доржи в 1785 г. правительством было принято решение перевести дербетовские улусы под управление государства. Указом Екатерины II от 30 апреля 1786 г. дербетовские улусы были переведены в казенные и приписывались к уездам [5, с. 583]. В конце 80-х гг. XVIII в. кочевья дербетов разделили на несколько частей и в большинство из них определили по одному русскому приставу. В 1788 г. большинство дербетов снялись со своих кочевий, откочевав на Дон, и стали именоваться Большие

Дербеты, а за теми, что остались, закрепилось название Малые Дербеты.

Неосмотрительные действия российского руководства привели к кризису в отношениях с дербетами. В результате последние оказали открытое противодействие существующему порядку и вышли из повиновения. Российская администрация пошла навстречу калмыкам, отказавшись от перевода калмыцких улусов в казенные и утвердила владельцев, которых избрали калмыки в обоих улусах. Одновременно администрация приступила к переговорам с большедербетовцами о возвращении их в Астраханскую губернию. Калмыки упорно отказывались возвращаться на прежние кочевья, а правительство не желало оставлять их на Дону. Русские власти рассчитывали использовать калмыков в качестве защиты от казахов Букеевской орды. Однако в 1795 г. большедербетовцы вынуждены были перебраться с Дона на левобережье Волги, где развернулась борьба за пастбища между калмыками и казахами. В 1798 г. большедербетовские калмыки отправили послов в столицу с просьбой о возврате на Дон и вхождении в состав донского казачества. Миссия оказалась успешной - российская администрация пошла навстречу калмыкам и удовлетворила их ходатайство. На решение правительства повлияло тяжелое положение улуса, в котором он оказался вследствие неудовлетворительного руководства нойоном и постоянных стычек с казахами. 30 августа 1798 г. Большедербетовский улус причислили к войску Донскому. Указом Сената от 16 февраля 1799 г. в нем учреждалось специальное правление из генерал-майора, штаб-офицера и владельца улуса, подчинявшееся войсковой канцелярии. Калмыцкое мужское население подлежало переписи и разбивке на три категории по отношению к воинской службе. Для выполнения различных поручений по управлению улусом в него предполагалось назначить несколько младших чиновников и рядовых казаков, а также двух чиновников для наблюдения за поведением владельца и нойонов [6, с. 568].

Действия большедербетовских калмыков принесли результат - они обратили на себя внимание императора Павла I и добились его благосклонности, а также некоторых важных преимуществ в отношении с русским правительством. Летом 1800 г. император подпи-

сал грамоту, которая предоставляла больше-дербетовцам обширные права - самостоятельно избирать себе главу улуса, напрямую переписываться с государем.

Формирование новой улусной системы проходило под надзором местной администрации и при отсутствии калмыцкого политического центра, который теперь был заменен астраханской администрацией. Но проведенные мероприятия неизбежно оставляли открытым и ряд вопросов, одним из которых был вопрос о закреплении за калмыцким населением определенной территории.

Указ от 27 сентября 1800 г. «Об отводе калмыкам Малого и Большого Дербета всех земель от Царицына по рекам: Волге, Сарпе, Салу, Манычу, Куме и взморью» был первой попыткой упорядочить земельный вопрос. По Указу за калмыками закреплялись все те земли, которые они занимали до откочевки, кроме земель, отданных после их ухода другим лицам [7, с. 322]. Новый указ отводил им территорию, охватывающую около 32 млн десятин. Началась переписка между заинтересованными министерствами и губернской администрацией. Следующим распоряжением российской администрации стал специальный Указ императора об отведении калмыкам земли в районе от Царицына до Каспийского моря [8, с. 654].

право прикочевывать на зиму в крестьянские займища, а крестьяне за эту услугу - правом пользоваться пространством Калмыцкой степи вглубь на расстояние до 10-15 верст. Все пространство внутри административных границ объявлялось «общим кочевьем» всех калмыков. В пределы калмыцких земель вошла часть левобережья реки Волги, где рас-

полагался кочевьями Хошеутовский улус и специально выделенный под летнее кочевье калмыков всех улусов земельный участок от озера Баскунчак до пределов Хошеутовского улуса. Данный участок позже получил название «Общего очередного летнего кочевья всех улусов, кроме Хошеутовского». Калмыки получили право пользоваться им каждое лето в порядке очереди и взаимному согласию. В обозначенную территорию также вошел и расположенный по правому берегу реки Волги поселок Калмыцкий Базар. На отводимых землях калмыкам разрешалось создавать поселения и заниматься различными видами хозяйственной деятельности, кроме добычи соли [9, с. 286].

В результате реализации закона от 19 мая 1806 г. в пользование калмыков в Астраханской губернии и в Кавказской области было отмежевано 10325690 десятин 225 саженей удобной и неудобной земли [10, л. 6]. Калмыкам были отведены прогоны к Волге и к Большому Егорлыку, указаны займища для зимовки. Оседлому населению на правом берегу Волги отвели в пользование часть прилегающей Калмыцкой степи, получившей название десятиверстной полосы. Что касается оказавшихся в пределах калмыцких земель 12 казенных оброчных статей, то 4 из них были оставлены в ведении государства, а 8 - переданы калмыкам [9, с. 73].

Таким образом, несмотря на все трудности претворения указа в жизнь и его бесконечно длительный срок исполнения, указ от 19 мая 1806 г. является одним из самых значимых законодательных актов в истории Калмыкии. Это был документ, который на долгие годы оказал определяющее влияние на проведение реформ во всех областях жизни калмыцкого народа. Впервые были определены и законодательно утверждены точные административные границы калмыцких кочевий. Земля была предоставлена на правах «общего пользования» всему калмыцкому народу. Следствием Указа от 19 мая 1806 г. стало появление в составе Астраханской губернии и Кавказской области административно-территориальной единицы, впоследствии составившей основу современной Республики Калмыкия.

Поступила в редакцию 25.04.2012 г.

UDC 94(470.47).066

POLICY OF RUSSIAN GOVERNMENT AFTER LEAVING OF KALMYKS TO CHINA IN 1771 Albert Vyacheslavovich OCHIROV, Astrakhan State University, Astrakhan, Russian Federation, Candidate of History, Candidate for Doctoral Degree, History and Archival Science Department, e-mail: ochirov.av@mail.ru

In article the policy of the Russian government after leaving of part of Kalmyks in borders of China in 1771 is considered. On the basis of the studied sources and contemporary records the author investigates the basic lines of activity of Russian authorities in relation to the remained Kalmyks.