ЭТНИЧЕСКИЙ НАЦИОНАЛИЗМ, ЭВОЛЮЦИОННАЯ ПСИХОЛОГИЯ И ТЕОРИЯ ГЕНЕТИЧЕСКОГО СХОДСТВА

ПЕРЕВОДЫ

ВОПРОСЫ НАЦИОНАЛИЗМА 2014 № 2 (1

Джон Филипп Раштон

Этнический национализм, эволюционная психология и теория генетического сходства

От редакции

Джон Филипп Раштон (John Philippe Rushton) (1943-2012) — канадский психолог британского происхождения; специалист в области эволюционной психологии. Родился в Борнмуте в Англии, в детстве жил в Южной Африке, позднее переселился в Канаду. Образование и все ученые степени получил в Великобритании: степень бакалавра психологии в Лондонском университете (1970), PhD в Лондонской школе экономики (1973) за исследование феномена альтруизма в поведении детей, докторскую степень — вновь в Лондонском университете (1992). В 1974 г. вернулся в Канаду, где преподавал в университетах Йорка (1974-1976) и Торонто (1977). С 1977 г. и до своей смерти являлся преподавателем (с 1985 —профессором) университета Западного Онтарио. Автор пяти монографий и более чем 200 научных статей. Президент Фонда первопроходцев (Pioneer Fund) (2002-2012), некоммерческой организации, финансирующей исследования в области наследственности, этнических и расовых различий. Основные работы: Rush-ton J.P. Altruism and helping behavior: social, personality, and developmental perspectives. Hillsdale, 1981; Rushton J.P. Race, Evolution, and Behavior. New Brunswick, 1995 (на рус. яз.: Раштон

Дж. Филипп. Раса, эволюция и поведение. Взгляд с позиции жизненного цикла. М., 2011); Rushton J.P. Reflections on the concept of intelligence. Greenwich, 1997.

Введение

Большинство теорий национализма и этнополитических конфликтов сосредоточено на культурных, когнитивных и экономических факторах. В этих теориях часто допускается, что модернизация будет постепенно снижать взаимную неприязнь на местном уровне и способствовать развитию более универсалистских обществ1. Однако чисто социально-экономические модели неадекватны при рассмотрении стремительного роста национализма в бывшем советском блоке и не способны объяснить высокую смертность в конфликтах между тутси и хуту в Руанде, между индуистами, мусульманами и сикхами на Индийском субконтиненте, а также между хорватами, сербами, боснийцами и албанцами в бывшей Югославии. Не объясняют они даже, откуда взялся такой уровень ненависти между черными, белыми и латиноамериканцами в США. Также характерно, что аналитикам не удалось продумать этнополитические последствия происходящего сегодня в мире

_ Nationalism. 2005. №11(4). P. 489-507.

беспрецедентного передвижения народов2.

Одним из принципов подлинной науки является, по определению Эдварда Уилсона3, единство знания, основанное на принципе непротиворечия. Это значит, что объяснения явлений на одном уровне должны основываться на объяснениях того же явления уровнем ниже. Два известных примера: осмысление генетики с точки зрения биохимии (с тех пор как была открыта структура молекулы ДНК) и осмысление химии с точки зрения атомной физики. Теория этносимволизма Энтони Смита делает определенную отрасль знания непротиворечивой за счет объединения в одно целое истории и психологии. Эта теория решает проблему, которую ставит национализм перед социоэкономическими теориями, — как объяснить феномен энтузиазма масс и веру в то, что своя этническая группа положительно уникальна, даже «избрана»4. В теории Смита подчеркивается, что в этнической группе, еще до появления чувства общей идентичности и культуры, присутствует кровное родство и система убеждений и верований, изложенных на языке мифа. Эта теория объясняет то, что чистые социально-экономические теории объяснить не могут, а именно: почему «неизвестные солдаты» сражались и умерли за свою страну. Теория Смита надежнее других теорий, так

Peoples: Sacred Sources of National Identity. Oxford, 2004; History and National Destiny: Ethnosymbolism and its Critics [M. Guibernau and J. Hutchinson (eds.)]. London, 2004; Hutchinson J. Ethnicity and modern nations // Ethnic and Racial Studies. 2000. №23(4).

как она показывает, что мифы, воспоминания, и особенно — символы, подогревают и поддерживают чувство общей идентичности у людей, объединенных в нацию.

Кроме того, этносимволическая перспектива непротиворечиво подчеркивает взаимное влияние между этничностью и нацией. Так, Хатчисон5 описал несколько эпизодов из истории разных стран, когда усилению национальной гордости способствовали такие события, как, например, неожиданные археологические открытия. Изучая процесс становления этнического характера современных наций в большом времени, мы получаем возможность понять причины повторяющихся периодов подъема национального самосознания, роль культурных различий внутри одних и тех же наций, а также особое значение идеи национальной идентичности на фоне любых других приверженностей.

В данной статье излагается «теория генетического сходства»6. Она поможет объяснить и такие явления, как этнический непотизм, и потребность людей отождествлять себя и быть вместе со «своим родом». Националисты часто заявляют, что их нация обладает

органической целостностью и «кровными узами», и это делает их «особенными» и отличными от чужаков. Такой взгляд не вполне объясняется теорией этносимволизма. Термин «этнич-ность» (ethnicity) был введен недавно, но чувство родства, групповой солидарности и общей культуры, к которым этот термин относится, начинает фиксироваться уже в древнейших записях об исторических событиях7. Теория генетического сходства добавляет следующее необходимое звено в теорию Смита и в «единство знания» — биологические связи.

Патриотизм почти всегда рассматривают как добродетель, которая является расширенной версией верности своей семье. Обычно его проповедуют, оперируя терминами родства. Страны называют «родиной» или «отечеством». Этническая идентичность базируется как на реальном, так и на мнимом сходстве. По самой сути человеческой природы люди генетически мотивированы предпочитать тех, кто генетически схож с ними самими. Я намерен обосновать эту точку зрения последними открытиями в эволюционной психологии и популяционной генетике.

Предыстория вопроса

Начиная с «Происхождения видов» (1859) и «Происхождения человека» (1871) Чарльза Дарвина, ученые предлагают эволюционные трактовки нравственных чувств у людей и других животных. Эволюционисты XIX в., например Герберт Спенсер и Вильям Самнер, предложили концепции дружбы-со-своими и вражды-с-чужаками, концепции групповой конкуренции и группового замещения. Племена, этнические группы, даже нации рассматривались как расширенные семьи. Тем не менее эволюционные трактовки вышли из моды в 1920-1930 гг., с ростом фа7 Ethnicity [J. Hutchinson and A.D. Smith (eds.)]. Oxford, 1996.

шизма в Европе, во многом потому, что они, как считалось, оправдывали расистскую политику8. В 1970-1980 гг., большинство биологов избегало теорий групповой конкуренции, предпочитая математически более «ясные» теории индивидуальной адаптации, т.к. генетический механизм, необходимый для развития этноцентризма, оставался количественно трудно выразим. После нескольких десятилетий отвержения эволюционная психология сегодня вновь приобретает научный вес9.

В «Происхождении человека» Дарвин предложил радикальную и далеко идущую гипотезу о том, что человеческая нравственность покоится на том же эволюционном базисе, что и поведение других животных, — на стремлении к репродуктивному успеху, описанному как «общее благо»: «Под словом "общее благо" можно понимать средства, благодаря которым возможно большее число особей может вырасти в полном здоровье и силе и развить все свои способности при данных условиях. Так как социальные инстинкты у человека и у низших животных, без сомнения, развивались по одним и тем же ступеням, то было бы желательно, если это будет найдено практичным, внести одно определение для обоих случаев и скорее принять, например, за мерило нравственности общее благо и общественное благосостояние, чем общее счастье; но, может быть, со стороны политической морали потребуется несколько ограничить это определение»10.

половой подбор. СПб., 1896. С. 84.

Историк Карл Деглер11 заметил, что приравнивание Дарвином человеческой и животной нравственности к репродуктивному успеху в конкретной общине имело следствием биоло-гизацию этики. Внезапно обширные представления об экономике, демографии, политике и философии, некоторые из которых разрабатывались веками, стали вращаться вокруг теории Дарвина, захватывая воображение людей XIX в. и вдохновляя новые исследования того, как функционирует общество. «Социал-дарвинизм», философия, делающая акцент на репродуктивном успехе групп и индивидов, была взята на вооружение всем спектром политических течений, от капитализма, проповедующего laissez-fairelг, до коммунистического коллективизма и национал-социализма.

Для Дарвина принципиальным было подчеркнуть нравственную преемственность человека от других животных, поскольку противники человеческой эволюции выдвигали аргумент об отсутствии преемственности как в моральной, так и в интеллектуальной сфере. Дарвин отошел от философов-утилитаристов — Джона Стюарта Милля и Иеремии Бентама, которые считали, что человеческая мораль имеет основание в осознанном выборе, ведущем к наибольшему счастью для наибольшего количества людей. Как точно заметил Дарвин, это основание скорее рациональное, нежели инстинктивное. В то время, когда считалось, что только человеческие существа могут делать подобный выбор, Дарвин с этим не согласился.

В «Происхождении человека» Дарвин привел множество примеров того, как мораль животных ведет к репродуктивному успеху. Все животные,

следуя своей природе, дерутся в одних обстоятельствах, но проявляют альтруизм в других. Проявления альтруизма включают в себя родительскую заботу, взаимную защиту и готовность спасать, кооперативную охоту, дележ еды и альтруизм самопожертвования. Дарвин описал, как вожаки обезьяньих стай выступают в роли часовых и криком предупреждают товарищей об опасности или дают отбой; как даже самец шимпанзе может броситься на помощь детенышам, кричащим при нападении, даже если эти детеныши не его.

Альтруизм у животных, вплоть до самопожертвования, был многократно подтвержден с тех пор, как Дарвин написал «Происхождение человека»13. Альтруизм включает в себя самопожертвование. Иногда альтруист погибает. Например, когда пчелы защищают свое гнездо и жалят незваных гостей, жало целиком вырывается из тела пчелы. Ужалить нападающего — это акт жертвенного альтруизма. Если стены муравейника проломлены, из него выбегают муравьи-солдаты, чтобы сражаться с фуражирами из других муравейников; в то же время муравьи-рабочие чинят проломленную стену, оставляя солдат снаружи умирать.

Видимо, человеческие приемы ведения войны имеют корни в эволюционировавшем поведении наших ближайших родственников-приматов. Самцы шимпанзе группами патрулируют свои территории, чтобы охранять спокойствие и препятствовать вторжениям. Такие патрули, до двадцати самцов, совершают набеги на конкурирующие группировки, похищают самок и аннексируют территорию, иногда затевая ожесточенные схватки14.

Apes and the Origins of Human Violence. Boston, 1996.

Решение парадокса альтруизма

В «Происхождении видов»15 Дарвин заметил, что альтруизм представляет основное затруднение для его теории эволюции. Как мог альтруизм развиться из «выживания наиболее приспособленного», если альтруизм означает самопожертвование? Если большинство альтруистических членов группы пожертвует собой ради остальных, у них будет меньше потомства, в котором передадутся гены, сделавшие их альтруистами. Альтруизм не должен эволюционировать, эволюционировать должен эгоизм. Дарвину было не под силу дать удовлетворительное решение парадоксу альтруизма, поскольку для решения требовалось больше сведений о механизмах наследственности, чем ему было доступно (слово «генетика» не использовалось до 1905 г.). Однако в «Происхождении человека» Дарвин интуитивно почувствовал решение, когда написал: «симпатия направлена исключительно на членов своего сообщества и, следовательно, на знакомых и более-менее любимых членов, но не на всех особей того же вида»16.

Наконец, в 1964 г. биолог-эволюционист Уильям Гамильтон предложил принятое большинством ученых решение проблемы альтруизма. Оно основано на понятии совокупной приспособленности, которая отличается от приспособленности индивидуальной. Именно гены выживают и передаются дальше. Некоторые наиболее характерные гены особи можно найти у сиб-сов17, племянников, двоюродных братьев, внуков и последующих потомков. Сибсы имеют 50% общих характерных генов, племянники и племянницы — 25%, двоюродные братья/сестры —

около 12,5%. Таким образом, когда альтруист жертвует жизнью ради своих родственников, это обеспечивает выживание этих общих генов. Носитель генов приносится в жертву, чтобы спасти копии своего драгоценного груза. С точки зрения эволюции, индивидуальный организм — это только носитель, часть продуманного устройства, которое обеспечивает выживание и воспроизведение генов с наименьшими возможными биохимическими изменениями.

«Правило Гамильтона» гласит, что у всех биологических видов альтруизм (или, иначе, сниженная агрессия) предпочтителен, когда гЬ — с>0, где г — это степень генетического родства двух особей; Ь — репродуктивное преимущество, полученное адресатом альтруистического акта; с — репродуктивный ущерб, нанесённый альтруистом самому себе. Используя Гамильтонов метод смотреть на все «с точки зрения генетики», биологи-эволюционисты исследовали широкий спектр социальных взаимодействий, включающий альтруизм, агрессию, эгоизм и недоброжелательность. Джон Мейнард Смит18 назвал формулировку Гамильтона «теорией родственного отбора»19, и она стала широко известна благодаря нашумевшим книгам «Эгоистичный ген» Ричарда Докинса20 и «Социобиология: новый синтез» Эдварда Уилсона21.

В 1971 г. Гамильтон расширил формулировку и выдвинул гипотезу о том, что альтруизм является результатом любой степени генетического родства, не только ближайшего. Гамильтон приравнял свою переменную гене128

тического родства r к FST — введенной Сьюэлом Райтом единице измерения внутригрупповой дисперсии22 (обычно r ~ 2FST). Он ссылался на эксперимент с не полностью изолированными группами мышей, в которых даже случайное спаривание давало FST равный 0.18. Из этого Гамильтон сделал вывод, что мыши внутри группы больше предпочитают друг друга, чем мышей вне группы, и относятся «к встреченной особи в среднем как к более близкому родичу, чем внук (полусибс), но более дальнему, чем собственный детеныш (полный сибс)».

Чтобы предпочесть близкого родича дальнему, а дальнего родича — неродичу, организм должен быть способен определять степень генетического сходства в других особях. Гамиль-тон23 выявил несколько механизмов, посредством которых могло происходить такое выявление: (1) общее место жительства или близкое соседство, по принципу «если нечто находится в твоем гнезде, оно твое»; (2) знакомство, т.е. узнавание через социальное взаимодействие; (3) сходство-с-собой через запечатление на себе образа родителей или товарищей по гнезду, по принципу «ищи физические черты, схожие с твоими» — Докинс окрестил это «эффектом подмышки»; и (4) «аллели узнавания» или врожденные детекторы черт, которые позволяют выявлять генетическое сходство у чужаков в отсутствие каких-либо механизмов узнавания — Докинс24 окрестил это «эффектом зеленой бороды». В данном

случае некий ген производит два эффекта: (a) создание некой уникальной особенности, например зеленой бороды, и (b) предпочтение тех, кто также имеет эту особенность. И Гамильтон и Докинс особо выделяли механизм им-принтинга. Гамильтон предположил, что он наиболее эффективен, если запечатлелись наиболее наследуемые черты, потому, что они лучше всего отражают лежащий в основе генотип (underlying genotype).

Совершенно очевидно, что многие виды животных сначала выявляют генетическое сходство, а потом действуют в соответствии с ним25. В классическом исследовании про пчел Гринберг26 стремился вывести линию пчел, приближенных в четырнадцатой степени к сторожевой пчеле, которая препятствует вторжению в улей чужаков. Пропускаются только гости с высоким генетическим сходством. Классическое исследование головастиков лягушек, разделенных перед выходом из икринки и выращенных в изоляции, показало, что головастики направлялись в тот угол резервуара, где находились их сибсы (хотя они никогда не встречали их раньше), а не в тот, где сибсов не было. Белки производят приплод, который включает как полных сибсов, так и полусибсов. Даже несмотря на то, что у детенышей одна мать, они пребывали в одной утробе и живут в одном гнезде, полные сиб-сы дерутся реже, чем полусибсы. Также полные сибсы чаще приходят друг другу на помощь27.

Выявление сходства также требуется для избирательного скрещива25 Fletcher D.J.C., Michener C.D. Kin Recognition in Animals. N. Y., 1987; Hauber M.E, Sherman P. W. Self-referent phenotype matching: theoretical considerations and empirical evidence // Trends in Neuroscience. №24(10). №2001. P. 609-616.

ния, которое происходит у насекомых, птиц, млекопитающих и даже растений. Оптимальному неродственному скрещиванию у некоторых растений способствует получение от растений-источников пыльцы, которая на молекулярном уровне ни слишком схожа с пыльцой воспринимающего растения28, ни слишком от нее отличается. Даже у тех видов животных, которые расселяются по большой территории, потомство обычно выказывает сильную неприязнь к спариванию с близкими родственниками. Одно исследование диких бабуинов показало, что опознавание родственников по отцу происходит так же часто, как опознавание родственников по матери, несмотря даже на то, что определить родственников по отцу гораздо сложнее у тех видов, в которых мать спаривается более чем с одним самцом29.

Хотя в 1975 г. Гамильтон экстраполировал свои идеи на военную сферу у людей, его формулировки лишь в редких случаях считались применимыми за пределами рамок непосредственной родственной близости. В «Эгоистичном гене» Докинс утверждал, что математические выкладки, описывающие родственный отбор, быстро сводят коэффициенты родства, даже между близкими родственниками, к пренебрежимо малым значениям. Он привел пример: у королевы Елизаветы II, которая является прямым потомком Вильгельма Завоевателя (1066 г.), вряд ли есть хоть один общий ген со своим предком. В передовице журнала «Nature»30 Докинс использовал похожие аргументы, чтобы опровергнуть

заявления британского крайне правого Национального фронта о том, что теория родственного отбора дает генетическое обоснование этноцентризму. Возможно, чувствуя себя морально обязанными осуждать расизм, некоторые эволюционисты минимизировали теоретическую возможность подведения биологического фундамента под этнический или национальный фаворитизм. Сам Гамильтон веско заметил: «в цивилизованных культурах непотизм стал источником неприятностей»31.

Как оказалось, эти оценки преувеличены. Посредством избирательного скрещивания и других культурных практик способность гена эгоизма воспроизводить себя в комбинации с теми кластерами других генов, с которыми он положительно взаимодействует, может распространиться на сотни поколений, не то что на три. Елизавета II имеет значительно большее генетическое сходство с Вильгельмом Завоевателем, чем с любым среднестатистическим человеком, живущим сейчас.

Теория генетического сходства

В 1984 г. автор данной статьи, вместе с Робином Расселом и Памелой Уэллс, начал применять подход Гамильтона к человеческим парам, небольшим группам и даже большим национальным и межнациональным образовани-ям32. Мы окрестили наш подход «тео130

// Nature. №289. 1981. P. 528.

Исследования социальной

избирательности

Выбор друзей и супруга является одним из важнейших решений в жизни человека. Теория генетического сходства была сначала применена к избирательному скрещиванию, которое теорией родственного отбора sensu stricto33 объяснялось с трудом, поскольку особи редко спариваются с «родственниками». Тем не менее реальные случаи избирательного скрещивания имеют всеобщее распространение в животном мире, равно как и среди человеческих особей. У людей как супруги, так и близкие друзья имеют наибольшее сходство по социально-демографическим параметрам: возрасту, этнической принадлежности и уровню образования (r = 0.60), затем по общности взглядов и установок (r = 0.50), затем по умственным способностям (r = 0.40), и, наконец (но все еще весьма значительно), по характеру (r = 0.20) и внешности (r = 0.20).

Даже брак между представителями

logy, ethnic nepotism, and geopolitics // Politics and the Life Sciences. №4(2). 1986. P. 144-148.

разных этносов «подтверждает правило». На Гавайях мужчина и женщина, принадлежащие к разным этническим группам и вступившие в брак, были более похожи по характеру, чем вступившие в брак с представителем своей группы. Из этого можно сделать вывод, что этническое различие в браке «компенсируется» за счет большей схожести супругов в других сферах34. Кроме того, эволюция поставила предел для правила «сходный женится на сходной»: исключается инцест35. Слишком близкое генетическое сходство у половых партнеров увеличивает возможность «двойной дозы» вредоносных рецессивных генов. Идеальным является партнер с генетическим сходством, но не близкий родственник.

Несколько исследований показали, что в социальных партнерах люди предпочитают генетическую схожесть; кроме того, они направляют свою избирательность скорее на более наследуемые черты, чем на самые интуитивно очевидные. Еще Гамильтон предсказывал, что так и должно быть, если задействованы генетические механиз-мы36. Так происходит потому, что более наследуемые компоненты лучше отражают лежащий в основе генотип. В этих исследованиях проводились измерения однородных наборов антропометрических, когнитивных, личностных и установочных черт в одной и той же этнической группе. Приведем примеры вариаций наследуемых черт.

altruistic behaviour in some extreme models //

In: Man and Beast: Comparative Social Behavior

[J.F. Eisenberg and W.S. Dillon (eds.)]. Washington, 1971. P. 57-91.

Физические свойства: 80% для длины среднего пальца (сравните: 50% для обхвата плечей). Интеллектуальные свойства: 80% для общего фактора (ср. < 50% для специфического фактора37). Для личностных установок: 76% для установки «предпочитаю встречаться с людьми» (ср. 20% для установки «предпочитаю оставаться холостым»). И для социальных установок: 51% для установки «поддерживаю смертную казнь» (ср. 25% для установки «поддерживаю истинность Библии»).

Проведя исследование супружеских пар, Рассел с коллегами38 обнаружили, что из тридцати шести физических характеристик схожесть супругов больше проявлялась в признаках с высокой наследуемостью, например, в обхвате запястья (на 71% передается по наследству), чем в признаках с низкой наследуемостью, например, в обхвате шеи (на 48% передается по наследству). Раштон и Рассел39 обнаружили, что из пятидесяти четырех признаков, касающихся индивидуальных предпочтений и занятий в свободное время, сходство супругов было выше в таких пунктах как «любовь к чтению» (на 41% передается по наследству), чем в таких пунктах как «наличие многих хобби» (на 21% передается по наследству). Проведя двадцать шесть тестов на умственные способно37 Термины двуфакторной теории интеллекта Чарльза Спирмена. Согласно этой теории, всякая интеллектуальная деятельность содержит общее начало («общего фактора интеллекта»). Оно является основанием любых успешных умственных действий. «Специфический фактор» свойственен только одному какому-либо виду деятельности и действует только в одной ситуации, он нужен для решения задач в отдельных областях (прим.. пер.).

_ human marriage // Ethology and Sociobiology.

_ 39 Ibid.

сти, Раштон и Николсон40 обнаружили, что сходство супругов было выше по более наследуемым частным критериям из «Гавайского семейного исследования» когнитивной способности и шкалы Векслера для измерения интеллекта взрослых (WAIS). Сообщалось о том, что совпадающие по более наследуемым показателям семейные пары испытывают большее удовлетворение от супружеской жизни41.

В исследовании феномена лучших друзей Раштон42 обнаружил, что из широкого спектра антропометрических параметров и социальных установок, таких как приятие «военной муштры» (на 40% передается по наследству) и «авторитета Церкви» (на 25% передается по наследству), сходство друзей было выше в более наследуемых параметрах. Похожие результаты были получены в исследовании симпатий между знакомыми людьми, проведенном Тессером43. В своем эксперименте он производил манипуляции с представлениями людей о том, насколько они схожи по своим жизненным установкам с другими людьми (предварительно Тессер определил, какой степенью наследуемости обладает ряд установок). Обнаружилось, что люди больше симпатизируют тем, с кем они схожи по более наследуемым установкам.

Результаты, изложенные выше, не могут быть объяснены культуралист40 Rushton J.P, Nicholson I.R. Genetic similarity theory, intelligence, and human mate choice // Ethology and Sociobiology. №9(1). 1988. P. 45-57.

скими теориями44. Теория генетического сходства и культуралистская теория дают противоположные прогнозы о социальной значимости факторов гармоничного семейного сосуществования супругов. Культуралист-ская теория прогнозирует, что фено-типическое соответствие у супругов будет более выраженным в тех характерных чертах, в которых супруги стали схожи благодаря общему жизненному опыту, формирующему взгляды, хобби, а также размер талии и бицепса (например, благодаря диете и упражнениям). С другой стороны, теория генетического сходства предсказывает большее соответствие в чертах, имеющих высокую наследуемость (например, в размере запястья и длине среднего пальца, которые не так-то просто изменить).

Исследования близнецов

и усыновленных детей

Исследования близнецов и усыновленных детей показывают, что предпочтение генетическому сходству передается по наследству, то есть люди генетически предрасположены предпочитать генетически схожих партнеров. В одном из таких исследований Роу и Осгуд45 анализируют данные о правонарушениях у нескольких сот пар молодых однояйцевых близнецов, имеющих 100% общих генов, и двуяйцевых близнецов, имеющих 50% общих генов. Ученые обнаружили, что молодые люди, генетически предрасположенные к преступлениям, также были предрасположены выбирать в качестве друзей схожих с собой людей. Эти результаты подтверждают Дэниелс и Пломин46, изучавшие дружбу у не44 Теории детерминированности поведения человека социальной средой (Прим. пер.).

Раштон и Бонс47 проанализировали анкеты со ста тридцатью вопросами, касающимися личных и социальных установок, заполненные несколькими сотнями пар однояйцевых близнецов, разнояйцевых близнецов, их супругами и их лучшими друзьями. Оказалось, что (a) супруги и лучшие друзья имеют степень сходства почти такую же, как у сибсов, что раньше посчитали бы невозможным; и (b) однояйцевые близнецы выбирают в супруги и лучшие друзья людей с более высокой степенью сходства, чем требуется разнояйцевым близнецам. Предпочтение людей с высокой степенью сходства передается по наследству примерно на 30%. И снова подбор партнера по принципу схожести был более очевидным в более наследуемых признаках. Это показывает, что причина социальной избирательности кроется в генотипе, лежащем в основе. Сходство было выше в пунктах вроде «предпочитаю бизнес науке» (наследуемость = 0.60), чем в пунктах вроде «люблю путешествовать по миру один» (наследуемость 25%).

Исследования группы крови

Еще одним способом проверки гипотезы о том, что люди обычно выбирают супругов и друзей, обладающих

ence of siblings in the same family // Developmental Psychology. №21. 1985. P. 747-760.

генетическим сходством с ними, является изучение антигенов, содержащихся в крови. В одном из исследований, изучив тысячу случаев спорного отцовства, Раштон48 проанализировал семь полиморфных маркерных систем в десяти локусах крови по шести хромосомам (ABO, Rhesus [Rh], MNSs, Kell, Duffy [Fy], Kidd [Jk] и HLA). Исследование ограничивалось людьми североевропейской внешности (судя по фотографиям). Пары, где ребенок родился от обоих родителей, были на 50% схожи, а пары, где ребенок родился не от обоих, — схожи только на 43%. Позже Раштон49 исследовал анализы крови у пар лучших друзей мужского пола со схожим социальным бэкграундом и установил, что эти друзья были значительно более генетически схожи друг с другом, чем с любой произвольно взятой парой из той же базы данных.

Исследования реакции на утрату

близких

Исследования реакций членов семьи на утрату близких показывают, насколько тонкие механизмы могут управлять человеческим предпочтением генетической схожести. В одно из таких исследований изучались 263 семьи, в которых умирали дети, и было установлено, что (a) супруги на 74% сходились во мнении, от которого из родителей ребенок унаследовал больше черт; и (b) интенсивность переживания, отмеченная у матерей, отцов, бабушек и дедушек, была больше в отношении тех детей, которые несли черты их линии родства, чем о детях, которые несли черты другой линии50. Ис134

Другие направления исследования

Одно исследование показало, что женщины предпочитают запах тела тех мужчин, чьи гены схожи с их собственными, больше, чем запах мужчин, чьи гены имеют небольшое сходство или совсем не схожи с их собственны-ми52. В этом пункте выбор каждой женщины основан на генетической последовательности человеческого лейкоцитарного антигена (HLA) — основного для персональных обонятельных предпочтений — унаследованного от отца, но не от матери. Другое исследование показало, что и мужчины, и женщины находили свое собственное лицо наиболее привлекательным после того, как их лицо с помощью компьютера морфировали в лица другого пола, хотя люди и не осознавали, что на фото — они сами53. Подобным же образом люди, чьи лица морфирова-лись с чертами чужого лица, испытывали больше доверия к другим, когда

nal of Personality and Social Psychology. №51.

J.W. Computer graphic studies of the role of

facial similarity in judgements of attractiveness // Current Psychology. №18. 1999. P. 104-117.

те выглядели похожими на них самих54. Фактор знакомства исключался благодаря использованию морфов знаменитостей; единственное, что имело значение — это похожесть на самого себя.

Сила взаимного притяжения в группах

Взаимное тяготение на уровне генетической схожести не перестает действовать за пределами семьи и круга друзей. Члены группы вступают в ближнюю этнически заданную среду и сходятся вместе в клубах и сообществах. Поскольку люди из одной этнической группы генетически более схожи друг с другом, чем с представителями других групп, они отдают предпочтение представителям своей группы перед людьми посторонними.

В своей революционной книге «Этнический феномен» ван ден Берге55 применил теорию родственного отбора, чтобы объяснить, почему люди везде склонны развивать этноцентричные отношения к тем, кто отличается по одежде, диалекту и внешности, и как даже относительно открытые и ассимилирующие этнические группы «охраняют» свои границы против вторжения чужаков, используя некие «знаки отличия» (маркеры принадлежности к группе). Ван ден Берге выдвинул гипотезу о том, что эти «знаки отличия» обычно являются культурными (например, шрамирование, языковой акцент и стиль одежды), а не природными явлениями. Он согласился с тем, что общие черты с высокой наследуемостью могут считаться более надежными индикаторами, чем легко изменяемы