ЖЕНСКИЕ БОЖЕСТВА НА ВЕЛИКОМ ШЕЛКОВОМ ПУТИ

О.П. Кобзева*

Женские божества на Великом шелковом пути

DOI: 10.31518/2618-9100-2019-3-20 УДК 94(5) : 297+291.13 Выходные данные для цитирования: Кобзева О.П. Женские божества на Великом шелковом пути // Исторический курьер. 2019. № 3 (5). Статья 20. URL: http://istkurier.ru/data/2019/ ISTKURIER-2019-3-20.pdf

O.P. Kobzeva*

Female Goddesses Along the Great Silk Road

DOI: 10.31518/2618-9100-2019-3-20 How to cite:

Kobzeva O.P. Female Goddesses Along the Great Silk Road // Historical Courier, 2019, # 3 (5). Article 20. [Available online:] http://istkurier.ru/data/2019/ ISTKURIER-2019-3-20.pdf

Abstract. The article considers legendary and mythical female images from the regions situated along the Great Silk Road in Antiquity and the Early Middle Ages. Over hundreds of years, female goddesses were of key importance in religious beliefs of Central Asian population, while female spiritual semantics represented by a pantheon of various divine and mythological images played a vital role in the development of spiritual culture of ethnoses living in Central Asia. This culture was handed down through generations, incorporated new traits and transformed itself, which resulted in creation of new images of revered saints and patrons. Using the example of evolving representations of female goddesses honored by the Turkic population of Central Asia, the article shows mutual influences of various ethnic cultures and religious cults (Zoroastrianism, Buddhism, and Islam); analyzes problems related to the origin and evolution of cults of goddesses focusing on those from the Zoroastrian pantheon and their subsequent syncretism. The author also addresses female divine images from the Tengrist pantheon and their centuries-long integration in the Islamic cult of honoring the saints; describes the role of the Great Silk Road along which the cultural exchange took place in the complex processes of merging female images of goddesses and protectrices during the period under consideration. The study of these issues will allow re-evaluating the accomplishments of our ancestors, understanding the interaction mechanism of intercultural communication along with process of transformation of spiritual culture in the entire Eurasian space.

The article has been received by the editor on 15.12.2018.

Full text of the article in Russian and references in English are available below.

Аннотация. В статье рассматриваются легендарные и мифические женские образы, существовавшие в местах, через которые проходил Великий шелковый путь в древности и раннем Средневековье. Женские божества на протяжении столетий занимали важнейшее место в верованиях среднеазиатского населения, а женская духовная семантика, представленная разнообразным пантеоном божественных и мифологических образов, сыграла большую роль в развитии духовной культуры народов Средней Азии. Передаваясь из поколение в поколение, вбирая новые черты и видоизменяясь, она способствовала появлению новых образов почитаемых святых и покровителей. На примере эволюции представлений о женских божествах, почитавшихся тюркским населением Средней Азии, показано взаимовлияние различных этнических культур и религиозных культов: зороастризма, буддизма, ислама. Рассматриваются проблемы, связанные с происхождением и эволюцией культов женских божеств. Особое внимание уделяется богиням зороастрийского пантеона и их последующему синкретизму.

* Кобзева Ольга Петровна, доктор исторических наук, профессор, Национальный университет Узбекистана им. МирзоУлугбека (Ташкент, Узбекистан), e-mail: okobzeva75@mail.ru

Kobzeva Olga Petrovna, Doctor of Historical Sciences, Associate Professor, National University of Uzbekistan named after MirzoUlugbek (Tashkent, Uzbekistan), e-mail:okobzeva75@mail.ru

Также рассматриваются женские божественные образы, входившие в тенгрианский пантеон, и происходившая на протяжении многих веков их интеграция в исламский культ почитания святых. Прослежена роль Великого Шелкового пути, по которому происходил культурный обмен, в сложных процессах слияния женских образов богинь и духовных покровительниц на протяжении рассматриваемого периода. Изучение этих вопросов позволит по-новому оценить достижения наших предков, понять механизм взаимодействия межкультурной коммуникации и процесс трансформации духовной культуры на всем Евразийском пространстве.

зороастризм; буддизм; шаманизм; синкретизм; толерантность

Великий шелковый путь оказал большое влияние на формирование и трансформацию мифических, легендарных и божественных образов в различных регионах Евразийского материка. Наиболее сильным это влияние было в регионе Центральной Азии. Начиная с I тыс. до н.э. вся духовная культура народов Центральной Азии развивается в тесных контактах с современной ей ирано-ахеменидской и скифо-сако-массагетской культурой, создавая синкретические религиозные представления. Новое веяние появляется в третьей четверти I тыс. (TV-II вв.) до н.э., когда на сцену среднеазиатской истории поднимаются Греко-Бактрия, Парфия и Хорезм. Оно опирается на местную традицию (бактрийскую, парфяно-маргианскую, хорезмийскую) и испытывает влияние восточного эллинизма. Длительный период существования восточной античности (IV в. до н.э. - V в. н.э.) насыщен борьбой идей, что заметно во влиянии греческой цивилизации на культуру народов Центральной Азии\Однако следует сказать, что в последующие периоды направление изменилось в сторону индийской, китайской (буддийской) и кавказской культуры, что в наибольшей степени проявилось в так называемый Кушанский период. Кушанская империя включала территории Средней Азии, Афганистана, Северной Индии и часть Восточного Туркестана. Узбекистан входил в состав Кушанской империи со II в. до н.э. до IV в. н.э.2 Кушаны обладали религиозной веротерпимостью, в данный период поддерживались различные религиозные представления и традиционные культуры.

В данной статье рассматриваются легендарные и мифические женские образы, существовавшие в местах, через которые проходил Великий шелковый путь во времена Кушанской империи. Эти образы играли важную роль в религиорзных представлениях местного населения и формировании его культурных традиций. К освещению связанных с данной проблематикой вопросов обращались многие исследователи, в том числе Э.В. Ртвеладзе, Г.Я. Дресвянская, А.А. Мусакаева, Э. Гюль и другие. И все же эту многогранную тему нельзя считать до конца исчерпанной. Основываясь на литературе, мы представляем краткий обзор легендарных и мифических женских образов, существовавших в местах, через которые проходил Великий шелковый путь в древности и раннем Средневековье.

Начнем с чрезвычайно важного для засушливого климата Средней Азии божества, связанного с водной стихией. Ардви-Сура-Анахита - богиня священных вод, девушка, носящая венец из чеканного золота, золотую обувь, плащ из меха выдры, обитающая на звездах, в это время по-прежнему остается одним из главных божеств зороастрийского пантеона. Бесстрашная, она продвигается на колеснице, запряженной четверкой лошадей, и сокрушает демонов и притеснителей. Все боги взывают к ней и просят у нее богатства, она обеспечивает плодородие природы и живущих существ, покровительствует стадам и пастбищам. Ахура-Мазда - верховный бог зороастризма, доверяет ей заботу наблюдать за творением. Это божество напоминает греческую Анатиду (Анатис), почитавшуюся в Малой

Азии. Все Среднеазиатское Двуречье покрывали в ту пору большие и малые реки и озера, покровительницей которых считалась Анахита3. Анахита олицетворяла не только воды Аму-Дарьи, но также почиталась как богиня плодородия4. Цветок граната был символом Анахиты. Несмотря на то, что культ женского божества Анахиты угас в VIII в. н.э., когда в Средней Азии воцарился ислам5, функции, которые выполняла Анахита, прежде всего -забота о продолжении человеческого рода, сохранился в Центральной Азии и после распространения ислама только в виде других духовных образов6. Примечательно, что культ Анахиты долго существовал в Центральной Азии, что подтверждают находки в Хорезме (Кой-Крылган-кала), Бухаре и Самарканде. Так, Самаркандской экспедицией 1941 г. было обнаружено изображение Анахиты у мавзолея супруги Амира Темура Биби-ханым7.

В пору раннего средневековья увеличивается значение городов как центров культуры и идеологии. Наиболее крупную роль в период раннего средневековья в Средней Азии играет Согд. Согдиана, расположенная в долине Зарафшана и Кашкадарьи, в этот период сыграла важную роль в развитии торговли и культуры8. Значительным культурным центром Согда был Пенджикент (У-УШ вв.). В городе существовало два храма для совершения обрядовых действий. Данные храмы были связанны с зороастризмом и маздакизмом, переплетаясь с местными культами, в том числе Анахиты. Учитывая, что женская фигура в одном из них изображена с языками пламени за плечами, нимбом над головой, с распростертыми руками, в которых она держит символ луны и солнца, можно сделать вывод, что женское божество занимает верховное и центральное положение в пантеоне среднеазиатских божеств9.

Буддизм проникает в Среднюю Азию с конца 1 тыс. до н.э., идейно укрепляя власть к правителей Кушанской империи (1-ГУ вв.). Особое почитание в Средней Азии в это время приобрела Дурга, одна из ипостасей деви - божества шиваистского пантеона. Об этом свидетельствует находка в Хорезме двенадцати чаш периода Ш-УИ вв. с изображением Сиявуша - иранского принца, женившегося на туранской принцессе, а также четырехрукой богини Дурги, восседающей на льве. На одной из хорезмийских чаш Дурга держит эмблемы Луны и Солнца. Также изображение многорукой богини встречается в Уструшане (Джизаке) и Пенджикенте10.

В период раннего Средневековья в Хорезме появляется образ синкретического женского божества, складывавшегося в Согде как результат наслоений различных представлений тюркских, буддийских, маздеистских и иных народов в виде черырехрукой прекрасной женщины, сидящей на льве с атрибутами космической и земной власти в руках.

В период, когда Средняя Азия выступала ареной для образования новых государственных объединений, в результате которых южные районы вошли в состав Сасанидского государства, а северные стали областью формирования государства Эфталитов в середине У в., затем Западнотюркского каганата в середине У-УШ вв., непосредственные культурные связи с южными центрами буддизма ослабли, что также стало одной из предпосылок ослабления влияния буддизма на культуру местного населения11.

С другой стороны, крепкие торговые, дипломатические и культурные отношения с Китаем способствовали распространению китайской культуры и характерных для нее образов божеств в Центральной Азии. Начиная со II в. до н.э. из Китая через Центральную Азию по Великому Шелковому пути шли купеческие караваны, в которых бывало иногда до 10 тыс. верблюдов, лошадей, мулов, навьюченных разнообразными товарами. Больше всего везли

I Дервиш Р.А., Левтеева Л.Г., Мусакаева А.А. Памятники истории... С. 35; Толстов С.П. Народы Средней Азии... С. 61.

II Джаббаров И. Дресвянская Г. Духи, святые, боги.. .С. 98.

шелка - удобного для дальних перевозок, легкого и высоко ценимого. Шелк оказался не просто товаром, шелк стал символом любви, красоты и власти. С ним было связанно развитие новых профессий, видов изобразительного искусства, а также мифов и легенд.

Письменные источники свидетельствуют о почитании древними китайцами шелковичного червя и шелкоткачества. В мифах, дошедших до нас во фрагментах, шелковица - это священное дерево, олицетворение солнца и символ плодородия. Так, в одном из самых распространенных мифов древности говорится о «Шелковице Фу», т. е. «Огромном дереве»: «Девять солнц живут на его верхних ветвях, одно - на нижней ветке».Важным культовым центром в древнем Китае была местность на территории современной провинции Шаньси, где на горе росла священная полая шелковица. Согласно легенде, в ее дупле был найден младенец Инь, ставший родоначальником одного из могущественных родов иньского Китая (XVI-XI вв. до н.э.). Самым известным в Китае древним святилищем можно считать Тутовую рощу (современную провинцию Шаньдун), в которой происходило знаменитое моление о дожде первого иньского правителя -Тана (1765-1759 гг. до н.э.). По свидетельству «Каталога гор и морей» и «Описания всех вещей», божеством шелковичного червя считалась женщина, которая стоит у дерева на коленях и производит шелковую нить. Это божество выступало сразу в двух женских ипостасях, которым императрицы приносили ежегодные жертвы. В соответствии с ханьским ритуалом императрица сама собирала листья с шелковых деревьев и совершала жертвоприношения божеству шелковичного червя12.По традиционным представлениям, шелковичный червь и лошадь были проявлениями женского пассивного начала - Инь. В утраченном ныне сочинении эпохи Тан (начало VII - начало X в.) «Чэн и цзи» сообщается, что во многих сычуанских храмах есть статуи женщины в лошадиной шкуре. Ее называют «девушкой с лошадиной головой» и почитают как покровительницу шелководства.

Культ шелководства был персонифицирован в образе небесной ткачихи - звезды Вега в созвездии Лиры к востоку от Млечного Пути. Образ небесной ткачихи неоднократно встречается в ханьском изобразительном искусстве и упоминается в поэзии того времени. По данным большинства древних письменных источников, появление в Китае шелководства связывалось с именем жены легендарного императора Хуан-ди по имени Лэй-цзи, которая научила народ шелководству и земледелию. Эта легенда давно известна на Западе, и почти каждая работа по истории шелководства начинается с упоминания имени Лэй-цзи13.

Гуань-ши-инь, реже Гуань-цзы-цзай (китайский перевод санскритского имени Авалокитешвара), - в буддийской мифологии божество, выступающее преимущественно в женском облике, спасающее людей от всевозможных бедствий, подательница детей, помощница в родах, покровительница женской половины дома.. Наиболее частые варианты изображения Гуань-инь - четырехрукий, восьмирукий и одиннадцатиликий, тысячерукий идол. Обычные атрибуты: кувшин с веткой ивы, веревка (символ спасения от бед), книга («Праджняпарамита»), четки, посох, трезубец, юбка из тигровой шкуры (символ бесстрашия). У тысячерукого изображения на ладони каждой руки глаз; глазами Гуань-инь видит одновременно всех находящихся в беде в бесчисленных мирах вселенной, руками спасает их. Свободные от атрибутов руки слагаются в мудра (жесты пальцев и рук) бесстрашия и исполнения желаний. Каноном предусмотрены и другие, более сложные изображения Гуань-инь вплоть до 84 000-рукого и 84 000-ликого. В китайских легендах, зафиксированных в повествовательной литературе, Гуань-инь выступает как в женском облике «великой печальницы», так и в грозном обличье - как активный борец со злом. В Китае, а также в Корее и Японии Гуань-инь- едва ли не самая популярная в народе буддийская святая14.Согласно мифу, она родилась в эпоху династии Чжоу в семье некоего

злого правителя. Она была очень набожной и хотела стать буддийской монахиней, но отец воспротивился этому и приказал убить ее. Душа Гуань-инь попала в преисподнюю, но своей чистотой и святостью она преобразила эту мрачную обитель в райский сад. Боги преисподней испугались и взмолились Будде, чтобы он избавил их от этой напасти.Тогда Будда воскресил Гуань-инь. Вскоре отец Гуань-инь заболел и ослеп. Гуань-инь отдала ему свои глаза. Тронутый этим самоотверженным поступком, правитель исправился и обратился к добру. Как только это случилось, Гуань-инь вновь прозрела15. В Центральнойй Азии она почиталась китайскими переселенцами в Ферганскую долину.

Следующая богиня-покровительница - Си Ванму («Владычица Запада»). В китайской мифологии - чудовище с человеческим лицом, зубами тигра и хвостом леопарда, которое правит демонами болезней и известно, как божество эпидемий; однако позже Си Ванму предстает как прекрасное воплощение женского начала, обладательница снадобья бессмертия, правительница западного рая бессмертных в горах Куньлунь. Си Ванму изображалась красивой женщиной в придворном одеянии, иногда верхом на журавле. Она обитала в девятиэтажном дворце из жадеита, окруженном золотой стеной более двух тысяч километров длиной. Бессмертные мужчины жили в правом крыле ее дворца, женщины - в левом. В саду богини росли персики бессмертия. Дерево плодоносило один раз в 3 тыс. лет. Когда персики созревали, Си Ванму приглашала всех бессмертных, и они лакомились чудесными плодами. Считалось, что благодетельная богиня дарила персики бессмертия некоторым правителям Древнего Китая. Си Ванму известна как супруга Югуана, повелителя востока. Существует предание, что она встречалась с ним один раз в год на крыле гигантской птицы, что символизирует союз инь и ян16. Это божество в Средней Азии особенно почиталось китайскими купцами. Его также почитали согдийские купцы переселившиеся Восточный Туркестан и натурализировавшиеся там.

Большие изменения в это время претерпевает переднеазиатская богиня Нанайя или Нана, слившаяся в кушанском пантеоне с образом богини Парвати - супруги Шивы. Нанайя -аккадская богиня войны, близка к Инанне и Иштар. В дальнейшем культ распространился за пределами Месопотамии - в Сирии и Иране, где сохранился вплоть до сасанидских времен17. Образ Наны постепенно сливается с образом Анахиты, выступает в образе четверорукого женского божества, восседающего на троне в виде дракона, является покровителем водной стихии, покровительницей реки Зарафшан18.

Главным божеством у тюрок являлся верховный бог Тенгри (небо) и Куктенгри (голубое небо)19. Проживавшие в Средней Азии тюрки исповедовали культ «Духа синего неба» -Тенгри20, поклонялись ему, просили покровительства и защиты. С верховным божеством Тенгри у тюрок был также связан культ коня: люди верили, что лошадь видит злых духов и может защитить от них21. Необходимо заметить, что у божества Тенгри была дочь - Алтын— в алтайской мифологии небесная дева, которая славилась красотой, умением чародействовать22. В мифологии монгольских народов была известна Охин-Тенгри -женское небесное божество, относившееся к разряду джинов - грозных божеств, гневное воплощение богини Цаган Дарэке (Белая Тара). Наделенная функциями божества времени, связанная с судьбой и загробным миром, Охин-Тенгри также выступает богиней-матерью и всеобщей прародительницей. В различных традициях Охин-Тенгри рассматривают как благостное божество или божество смерти, особенно детской23.

Также тюрки, в частности уйгуры, почитали Венеру - Чолпон, которую считали самым ярким светилом после Луны и Солнца. В народе Венеру называли Асманэркизи (Баловница неба), Кут юлдуз (Счастливая звезда), Танэлчили (Посланница рассвета). Девушки и юноши обращались к Венере, считая, что она осчастливит их.

В сказаниях большинства тюркских народов их великой прародительницей считается легендарная Умай. В мифологии тюрок богиня Умай олицетворяет женское земное начало и плодородие. Умай считается женой верховного бога Тенгри, покровительствует воинам. У огузов Умай считалась духом-покровителем младенца во чреве матери. У казахов Умай-ене - дух-покровитель детей. Также сложилось предание о родниках Умай, согласно которому мать больного ребенка повесила браслет из семи бус на дерево в дар богине Умай, но ниточка браслета порвалась и на месте, где упали бусины, забили роднички. Мать принесла родниковой воды ребенку и, отпив пару глотков, он стал здоров. С тех пор в народе вода из этих семи родников считается целебной. Урочище, где они бьют, люди стали называть Умай булак - родник богини Умай. Говорят, что, если прийти на это место рано утром, можно увидеть на дне родников бирюзовые бусинки24. Киргизы считали, что Умай дарует богатый урожай и умножает скот. С распространением ислама она стала отождествляться с Фатимой -дочерью пророка Мухаммада25.

Умай генетически связана с иранской мифологической птицей Хумай (Симург), которая, бросая свою тень на человека, делает его счастливым. В эпосе «Рустамнаме» Симург выступала в качестве лекаря, спасая жизнь матери Рустама Рудабе и часто помогая главному герою, что также связано с рождением детей и покровительством рожениц26. Согласно древним поверьям, в горной области на южном побережье Каспийского моря около Табристана в Данбаванде (Демаванде), на горе и вулкане обитала сказочная птица Симург27. Возможно, из-за этого путешественники поклонялись данному месту, прося у нее защиты и покровительства.

Сложившийся образ прародительницы и хранительницы тюркских и монгольских народов- образ Алан-Кувы запечатлен в истории как женщина, которая дала жизнь великим и особенным людям. Свое происхождение от Алан-Кувы берут великие государственные деятели: Чингисхан, Амир Темур. Монголы называли ее Алангу-Алан-гоа, Алун-гоа или Эши-хатун («Матушка - корень рода»). Алан-Гоа была супругой охотника Добу Мергена, когда Добу Мэргэн умер и Алун-гоа жила, не имея мужа, у нее родился Боданчар. По преданию он был сыном вечного Тенгри. К матери Алан-гоа он пришел сверху (с Неба), соединился с ней белой каплей, тогда и родился Боданчар28. Этот сюжет играет важную роль в истории эпохи Чингисхана, так как позволяет подчеркнуть особую миссию Чингисхана, как человека, избранного небом для великих свершений, а также неизбежность верховной власти потомков Алан-гоа. Большое значение монголы придавали семантике солярных знаков: образ сокола - родового тотема Есугей-батора и Чингизхана, также солнца и луны в

когтях сокола .

Известный востоковед А.А. Семенов обратил внимание, что нефритовое надгробие Амира Темура, а также надгробие его сына Мираншаха содержат примечательный текст родословной рода Сахибкирана. Согласно этому тексту, род Темура восходит к амиру Бузанджиру, о котором говорится: «И не был известен отец у сего благородного, исключая того, что его мать была Аланкува. Сообщается, что она зачала его от света, который проник к ней через горнюю дверь и предстал перед нею в образе совершенного человека. Он рассказал, что он - из сыновей повелителя правоверных Алия, сына Абу Талиба; и

неоднократно подтверждают ее (Аланкува) притязания на него (сына Алия) ее благородные потомки, во все времена победители над всеми». В частности, Темуриды в своей родословной претендуют на происхождение от Борджигинидов (потомков Аланкува), считающимися среди монголов священным правящим родом. В «Муджамал-и-Фасихи», написанным Фасихи ал-Хафави - одним из чиновников Шахруха- младшего сына Амира Темура, текст родословной Темуридов ограничивается перечислением списка предков до Аланкува (Алан Тава-хатун)30.

Прародительницами таджиков выступают сорок дев - Кырк-кыз31. Древний пласт представлений о Кырк-Кыз содержится в поздних генеалогических предания киргизов, где они выступают в качестве родоначальниц, давших имя народу32. Интересно, что тотемом древних киргизов была птица Гыргы- ястреб33.Возможно, киргизы берут свое происхождение либо от «сорока девушек», либо от ястреба («народ ястреба»), что также соответствует менталитету одного из самых воинственных тюркских племен.

Прародительницей одного из киргизских племен Бугу (олень) в киргизской мифологии выступает Мюйюздюу Эне - дочь кайына - божества-покровителя диких животных. Согласно поверью, два охотника увидели двух детей с оленьими рогами: мальчика и девочку. Убив мальчика, девочку забрали, и глава племени отдал ее замуж за своего внука. По другой версии, когда охотник захотел убить оленя, его остановила красивая девушка, сказав, что это ее брат. Охотники пощадили оленя, и в благодарность Мюйюздюу Эне вышла замуж за одного из них. Женщина запрещала мужу смотреть, как она моет голову, но однажды он нарушил обещание, и она умерла. Мюйюздюу Эне считается покровительницей озера Иссык-Куль34.

С водной стихией и плодородием связано широко почитавшееся божество Албасты (Албаста). С. М Андреев приводит сведения, что родиной демона Албасты является именно Средняя Азия35. Албасты обычно представлялась в облике уродливой женщины с длинными светлыми волосами и такими длинными грудями, что она закидывает их за спину. Существовали поверья, что Албасты может превращаться в животных и неодушевленные предметы. Киргизы и казахи различали черную (кара), наиболее вредоносную, и желтую (сары) Албасты. Обычные атрибуты Албасты - магическая книга, гребень, монета. В казахских мифах у Албасты есть муж - леший Сорель. По представлениям большинства народов Албасты обитает вблизи рек или других водных источников и обычно является людям на берегу, расчесывая волосы. Албасты может наслать болезнь, ночные кошмары, но в особенности вредит роженицам и новорожденным. В киргизских и казахских мифах Албасты крадет легкие (печень, сердце) роженицы, и как только она опускает их в воду, роженица умирает. Существует поверье, что беременная женщина не должна подходить к воде, чтоб не навлечь на себя беды. Но также считается, что, если завладеть волосом Албасты, ее можно подчинить. Албасты способствует обогащению своего хозяина, помогая ему излечивать заболевших по ее вине людей36.

Образ Албасты восходит к глубокой древности и имеет аналоги в мифологии многих народов. У казахов Албасты представляется красивой женщиной. Обычно она сидит, распустив длинные волосы, а если к ней подойти, она может «скрутить», свести с ума. Обитает она в золе на заброшенных стоянках, в мусоре. Ее может распознать «чистый» безгрешный человек, которого она боится и избегает. Согласно другим сведениям, Албасты

может явиться в образе белокурой (желтой) девушки, безобразной особы женского пола, мальчика или девочки, лисы, козла, собаки37. При этом В.Н. Басилов предположил, что Албасты изначально - добрая богиня, покровительница плодородия, домашнего очага, а также диких животных и охоты, которая с распространением более развитых религиозных учений, в частности ислама, была низведена до роли одного из злых низших духов38.

Помимо прочего, в мифологии туркмен, узбеков Хорезма, уйгур, башкир и татар известно божество-демон, связанное с водной стихией, - Юхва. Это молодая девушка, в которую превращается, прожив много лет, зороастрийский дракон Аждарха. По представлениям туркмен и узбеков, Юхва выходит замуж за человека, поставив ему ряд условий, например, не смотреть, как она моет и расчесывает волосы, не гладить по спине. Однажды нарушив условие, супруг увидел, как Юхва снимает голову, а на ее спине змеиная чешуя. Считалось, что, если не погубить Юхву, она может причинить вред, а победить ее можно лишь в безводном месте39.

Богиней земли и плодородия считалась Руда (Земная). Она же известна как богиня Солнца или планеты Венеры, а также богиня подземного царства. В древнеарабской мифологии Руда была верховным божеством. Изображалась она в виде обнаженной богини с плодами40.

К стихии огня восходит культ Жалмауыз Кемпир - матери-покровительницы, которая выполняет функции хозяйки родового огня. Огонь считался символом мироздания, к нему относились с большим уважением. В мифологии казахов и киргизов также известно злое демоническое существо Жалмауыз Кемпир - выступающее в образе старухи с семью головами. Людоедка, похитительница детей, в образе легкого она плавает на поверхности воды, а когда приближается человек, превращается в семиглавую старуху, хватает и вынуждает отдать сына. У киргизов Жалмауыз Кемпир - демон - старуха в лохмотьях, живущая в горах, в лесу, далеко от человека, сосет кровь из-под колена у юных девушек, съедает жертву41. В мифологии казахов также известна безобразная ведьма - Мыстан Кемпир, которая подменяет детей, пытается хитростью обогнать бегуна во время состязаний, пожирает узников, содержащихся в подземном царстве. У киргизов Мастан Кемпир -демоническое существо, старуха, сосущая кровь из пятки человека. Также образ Мыстан Кемпир(«Мастон-Кампир») встречается в узбекских сказках. Однако негативный образ Мыстан Кемпир восходит к культу матери-покровительницы42.

Анбар-она - супруга святого шейха Занги-ота, жившего в XIII в., широко почитается на всей территории Узбекистана, особенно в Хорезме, где в ее образе угадываются черты зороастрийской покровительницы воды и плодородия Ардвисуры Анахиты. Анбар-она является покровительницей женщин и женских занятий, жена Хаким-ота, а после его смерти покровительница крупного рогатого скота Зенги Боба. К Анбар-она обращаются за помощью повитухи, знахарки, шаманки. С именем Анбар-она также связывают возникновение обряда, призванного стимулировать произрастание посевов и изготовление весеннего кушанья из проросшей пшеницы - сумаляк43.Существуют миф о долгих странствиях Амбар-она в поисках сына Хубби-Ходжи. Иногда ее отождествляют с голубем и связывают с более древними божествами-покровителями женщин44. Так, известно, что образ голубя был посвящен Анахите. Одна из легенд, связанных с Анбар-она, относится к странному дереву, растущему рядом с ее мавзолеем в комплексе Занги-ота (Ташкентская область). По форме ветвистый ствол отдаленно напоминает традиционный деревянный гребень, каким пользовались в старину узбекские женщины, и легенда утверждает, что выросло это

необычное дерево из случайно оброненного Анбар-она гребня. Существует обряд с вениками: каждый желающий может подмести дорожку, ведущую вокруг усыпальницы Анбар-оны, загадав при этом желание.

В мифологии узбеков известна Суткъатын (Сус-хотин), к которой обращаются во время вызывания дождя, а также Момо-Кульдурок (Бабка Громовница). В некоторых районах Таджикистана известна Оджуз, отождествляющаяся с зимой, морозом и холодом. Она считается хозяйкой семи дней до весеннего равноденствия. По случаю воскресения природы весной в день весеннего равноденствия устраивалось празднество - Навруз, считалось, что в этот день злая старуха Оджуз умерла45.

Дэвы- антропоморфные духи, преимущественно огромных размеров, обладающие невероятной силой. По поверью народов Средней Азии, дэвы обитали в логовах, расположенных к югу от Гиссарского хребта в Таджикистане46. Особое почитание в Таджикистане получил Белый дэв, покровительствующий пряхам, а пятница была посвящена Белой богине - Дэви Сафед47. В этот день пряхи воздерживались от работы а вечером приносили жертву.

В тюркской и арабской мифологии, в узбекских сказках существуют также пари- духи женщин. Пари выступают и как отрицательные существа, наводящие засуху и неурожай, и как положительный персонаж - красивая девушка, творящая добро. У таджиков пари предстают в антропоморфном и зооморфном обликах. Доброжелательные пари появляются в облике птиц, лягушек, черепах, тигра, девушки в синей, красной или белой одежде. Злые пари имеют отталкивающий вид и носят грязную одежду48.

Также известна Гул - джин женского рода, враждебная к людям. Гул заманивает путников, убивает и съедает их49. Почитали и злого духа Аджину, известную в мифологии таджиков, узбеков, каракалпаков, киргизов. Аджина выступал в образе женщины, внезапно увеличивающейся в размерах и превращающейся в великаншу, или в виде различных животных, чаще всего козла, блуждающего вдали от жилья50.

Претерпел изменения под воздействием ислама и культ момо, у тюркских народов символизировавший духов женщин-предков и богинь. В своем первозданном образе момо отождествляет жизненные силы, природу, все, что связанно с представлением о рождении детей, сельской работой, обработкой земли, водными ресурсами. Момо представляют собой высшее начало, воплощенное в женском образе, восходящем к представлениям о всеобщей прародительнице - Великой Богине-матери, являющегося своего рода проекцией последней стадии жизни женщины, ассоциирующейся с пожилой, седой женщиной, ночью, холодным временем года, умирающей природой, убывающей луной51.

Показательно, что словом «момо» в таджикско-узбекской и казахской среде называют матерей, повитух, женщин, осуществляющих функцию сакральной защиты невест во время свадебного церемониала, уважаемых пожилых женщин, шаманок, часто оно прибавляется к имени святых. Например, у узбеков известна Момо Хаво - прародительница Ева. Она же фигурирует как супруга Адама Хавва. По преданиям Хавва уговорила Адама вкусить запретный плод, предварительно напоив его вином. После изгнания из рая Хавва и Адам, встретились около Мекки, где жили, умерли и были похоронены. По другой версии, Хавва похоронена в Джидде на Аравийском полуострове, как мать-прародительница человечества52.

«Момо» часто прилагается и к именам разных мифологических персонажей: например,Момо-Кульдурок и Момо-Гулдураг (дух производящий гром). В некоторых

селениях момо - дух, поселяющийся в доме и проказничающий53.Известно множество наименований духов «момо», применительно к месту обитания. Существуют Момо и Калон-момо - руководитель всех духов Момо, Йулчимомо - покровительница в поездках и дорогах, Элчимомо - поддерживающая и помогающая живым, Хабарбармомо - оповещающая, Хабарбиёрмомо - вестница, предупреждающая о предстоящем, Гунгмомо - дух глухонемых женщин, Момопушти или Момомероси - дух родителей и родственников, занимающихся шаманством, Гумчимомо - помогающие найти потерянное и пропавших людей, Киннамомо - наносящий вред взглядом, Шалпармомо - дух забирающий силу и энергию, Шалойиммомо - дух, приносящий вред новорожденным и пытающийся их убить, Титтимомо, Очилмомо, Гулсунмомо, Ёзилмомо и Тувчигмомо - покровительницы беременных женщин и множество другие. Как видим, момо бывают добрыми и злыми. Как правило, имена злых духов момо открыто не называются людьми.Слово «момо» встречается и в названиях болезней: «кизилик-момо» - краснуха, «кора-момо» - ветрянка. Расхожим было представление, что если ты нечист, то момо на тебя взвалит груз. Человек с грузом должен был приносить в жертву барана, козу или испечь чалтак (блинчик, пустышку) и прочитать молитву54.

O.A. Сухарева, ?