ТРИ ЖИЗНИ «ПРИНЦЕССЫ ЕЛЕНЫ». ЛИЧНОСТЬ Е.П. РОТЧЕВОЙ В КОНТЕКСТЕ РОССИЙСКОЙ И АМЕРИКАНСКОЙ ИСТОРИИ

В.П. Шахеров*

Три жизни «принцессы Елены». Личность Е.П. Ротчевой в контексте российской и американской истории

DOI: 10.31518/2618-9100-2019-3-1 УДК 94(571.53):316.477-055.2 Выходные данные для цитирования: Шахеров В.П. Три жизни «принцессы Елены». Личность Е.П. Ротчевой в контексте российской и американской истории // Исторический курьер. 2019. № 3 (5). Статья 1. URL: http://istkurier.ru/data/ 2019/ISTKURIER-2019-3-01 .pdf

Historical Courier. 2019. # 3 (5). Article 1 V.P. Shakherov*

Three Lives of "Princess Helena". Personality of E.P. Rotcheva in the Context of Russian and American history

DOI: 10.31518/2618-9100-2019-3-1 How to cite:

Shakherov V.P. Three Lives of "Princess Helena". Personality of E.P. Rotcheva in the Context of Russian and American history // Historical Courier, 2019, # 3 (5). Article 1. [Available online:] http://istkurier.ru/ data/2019/ISTKURIER-2019-3-01.pdf

Abstract. In pre-revolutionary Russia it was extremely difficult for women to show their abilities and attract any noticeable attention of contemporaries. For the most part, they remained a weak shadow of their husband, completely dependent on them, which fully corresponded to the patriarchal and Domostroi traditions of family life, sanctified by the Church foundations of marriage. Only a few of them were able to express themselves as independent and active personalities. One of them was Elena Rotcheva, whose life and activity is the subject of the article. Based on the scattered information published in Russian and American literature, the article attempts to analyze the formation of her views, to determine the motivation of her participation in the public life in Russia and the role she played in the history of Northern California and Irkutsk. In the history of her life there are three periods different in time and events, each of which is quite independent and quite self-sufficient for any woman of that time. At the first stage, we still see a young girl, well - mannered and educated, capable of decisive actions and ready to break with her surroundings. The second, the American period, is a romantic time of acquaintance with the world and new Russian territories overseas, the desire not only to correspond to the spouse in the performance of his official duties, but also to somehow arrange, culturally and intellectually the life of the family and close environment in the then wild lands Northern California. Finally, her stay in Irkutsk became for her an opportunity to realize ideas and accumulated knowledge in educational and social life. The salon of Rotcheva, which was visited by the Decembrists and the Petrashevists, became one of the places where the Irkutsk people had the opportunity to get acquainted with the illegal publications of the free press and discuss the latest political news and to criticize the actions of the provincial administration. Thus, Rotcheva&s biography is an interesting example of a strong and integral personality, who managed, despite the class prejudices under the conditions of the pre-reform period, to realize her potential and earn public recognition.

The article has been received by the editor on 27.12.2018.

Full text of the article in Russian and references in English are available below.

Аннотация. В дореволюционной России женщинам крайне сложно было проявить свои способности и привлечь сколько-нибудь заметное внимание современников. В большинстве своем они оставались слабой тенью своего мужа, полностью от него зависящей, что вполне соответствовало патриархальности и домостроевским традициям семейной жизни, освящалось церковными устоями брака. Лишь немногие из них смогли проявить себя как самостоятельные и

* Шахеров Вадим Петрович, доктор исторических наук, профессор кафедры истории России, Иркутский государственный университет (Иркутск, Россия), e-mail: wodalis@yandex.ru

Shakherov Vadim Petrovich, Doctor of Historical Sciences, Professor, Department of Russian History, Irkutsk State University (Irkutsk, Russia), e-mail: wodalis@yandex.ru

активные личности. Одной из них стала Елена Ротчева, жизни и деятельности которой посвящена статья. На основе опубликованных в российской и американской литературе разрозненных сведений предпринята попытка проанализировать становление ее взглядов, определить мотивацию ее участия в общественной жизни России и роль, которую она сыграла в истории северной Калифорнии и Иркутска. В ее жизни выделяются три различных по времени и событиям периода, каждый из которых самостоятелен и для любой из женщин того времени вполне самодостаточен. На первом этапе мы видим еще молодую девушку, прекрасно воспитанную и образованную, способную на решительные поступки и готовую к разрыву со своей средой. Второй, американский период, - романтическое время знакомства с миром и новыми российскими территориями за океаном, стремление не просто соответствовать супругу в исполнении его служебных обязанностей, но и как-то обустроить в культурном и интеллектуальном планах жизнь семьи и близкого окружения в диких тогда еще землях северной Калифорнии. Наконец, пребывание в Иркутске стало для нее возможностью реализовать идеи и накопленные знания в образовании и общественной жизни. Салон Ротчевой, который посещали декабристы и петрашевцы, стал одним из мест, где иркутяне имели возможность знакомиться с нелегальными изданиями вольной прессы, обсуждать свежие политические новости, критиковать действия губернской администрации. Таким образом, биография Ротчевой - интересный пример судьбы сильной и цельной личности, сумевшей вопреки сословным предрассудкам в условиях дореформенного периода реализовать свой потенциал и заслужить общественное признание.

В дореволюционной России женщинам, даже незаурядным и талантливым, за исключением очень немногих представительниц дворянского сословия, крайне сложно было проявить свои способности и привлечь сколько-нибудь заметное внимание современников. Им, как правило, отводилась роль домохозяйки и воспитательницы детей. В большинстве своем они оставались слабой тенью своего мужа, полностью от него зависящей, что вполне соответствовало патриархальности и домостроевским традициям семейной жизни, освящалось церковными устоями брака. Конечно, это не исключало романтические увлечения, чувства привязанности, взаимное уважение, любовь, материнское счастье. Крайне редко были примеры, когда женщины принимали участие в делах супруга, становились верными помощницами, разделяя его увлечения и политические взгляды. Были случаи, когда после смерти главы семейства вдовы брали в свои руки семейные дела, особенно, когда дети были маленькими и не могли стать полноправным наследниками. Чаще всего это наблюдалось в купеческой среде в силу особенностей предпринимательской деятельности, требующей постоянного контроля за оборотом товаров и средств. Немало подобных примеров можно встретить в среде сибирского купечества. Не случайно современники отмечали, что сибирские женщины отличались от женщин центральной части России активностью, самостоятельностью, более сильным характером и поведением1. Многим из сибирячек удавалось умело вести собственное дело, поддерживая на должном уровне семейные капиталы и коммерческую репутацию. Значительным было также их участие в благотворительности и делах общества. Имена иркутских купчих Н.А. Шелеховой, Е.М. Медведниковой, позднее Ю.И. Базановой, А.К. Медведниковой, бийской Е.Г. Морозовой, барнаульской Ю.А. Пранг и других были известны не только в Сибири.

В контексте сказанного личность Е.П. Ротчевой и перипетии ее судьбы для первой половины XIX в. выбиваются из привычного стереотипа положения женщины в обществе и заслуживают отдельного изучения. История не только России, но и Европы этого периода

знает не много примеров самоотверженного преодоления огромных водных и сухопутных пространств женщиной. Один из них - судьба нашей героини.

История жизни Е.П. Ротчевой распадается на три различных по времени и событиям периода, каждый из которых вполне самостоятелен и для любой из женщин того времени вполне самодостаточен. На первом этапе мы видим еще молодую девушку, прекрасно воспитанную и образованную, способную на решительные поступки и готовую, ради соединения с любимым, к разрыву со своей средой. Второй, американский период, -романтическое время знакомства с миром и новыми российскими территориями за океаном, стремление не просто соответствовать супругу в исполнении его служебных обязанностей, но и как-то обустроить в культурном и интеллектуальном планах жизнь семьи и близкого окружения в диких тогда еще землях северной Калифорнии. Наконец, пребывание в Иркутске стало для нее возможностью реализовать идеи и накопленные знания в процессе активного участия в общественной и культурной жизни столицы Восточной Сибири середины XIX в. При этом, если в первые два периода княжна Елена находилась в тени своего супруга, то в иркутский период она проявила себя как серьезный и социально активный человек, имеющий самостоятельные суждения по различным проблемам школьного образования и социокультурного развития городского общества.

Несмотря на то, что о семействе Ротчевых не раз писали российские и американские исследователи, многие события их жизни мало известны. К сожалению, супруги не оставили воспоминаний, личные их документы и переписка практически не изучены. Кроме того, яркая личность поэта, публициста, путешественника и общественного деятеля А.Г. Ротчева и его литературное наследие, чаще привлекали внимание ученых и краеведов2. Работ, посвященных непосредственно жизни и деятельности его супруги, гораздо меньше. Романтическому образу жены последнего коменданта крепости Форт Росс посвящен ряд исследований американских исследователей3. Более того, ее похождениям в Калифорнии было посвящено несколько литературных произведений4. А вот наиболее интересный иркутский период представлен всего в двух статьях Е.И. Матхановой и Т.А. Перцевой5. Несколько особняком стоит размещенная в интернете работа иркутского краеведа М. Барсуковой, написанная на материалах семейного архива потомков Ротчевых - сестер Забаринских6. В ней систематизируются различные разрозненные сведения, приводятся некоторые подробности об их детях и внуках, но серьезных научных задач, связанных с раскрытием взглядов и деятельности супругов автор перед собой не ставил.

Е.П. Ротчева родилась в январе 1805 г. в Москве в старинной аристократической семье князей Гагаринах, среди предков которой был, например, печально известный первый руководитель Сибирской губернии Матвей Гагарин, публично повешенный за казнокрадство и взяточничество Петром I. Отец ее, тайный советник и сенатор, состоял в родстве со многими влиятельнейшими родами России. Проживала семья в большой родовой усадьбе в Замоскворечье, до наших дней не сохранившейся. Елена была старшая из четырех детей. Крещена была в церкви св. Николая в Пыжах, до сих пор стоящей между Большой и Малой

Ордынкой7. О юности и учебе Елены ничего не известно. Вероятно, она воспитывалась, как и в большинстве великосветских семей, занимаясь музыкой, танцами, языками, этикетом, рисованием. Особенно интересовалась литературой. Была, конечно, знакома, как и пушкинская Татьяна Ларина, с Анной Радклифф, а также с Ричардсоном и Руссо, но с большим интересом читала серьезную литературу, особенно французских философов и историков. Причем не только читала, но и любила порассуждать о поднимаемых ими проблемах. Этот интерес к чтению сопутствовал ей всю жизнь. Позднее декабрист И.Д. Якушкин отмечал ее начитанность. «Чаще всего, - писал он сыну во время одного из приездов в Иркутск, - у меня бывает Ротчева со своими дочерьми, она женщина довольно образованная. Большая почитательница Руссо, Жорж Занд и Кине, с ней можно беседовать несколько часов сряду»8. Характерно в этом отношении упоминание малоизвестного сейчас французского республиканца, поэта и историка Эдгара Кинэ (1803-1875), получившего известность в Европе в 1840-1860-х гг. своими критическими работами о европейских монархиях.

Казалось, ее ждет беззаботная жизнь, выгодная партия и положение хозяйки большой семьи. Все изменилось в одночасье. Весной 1828 г. она вопреки воли родителей порывает со своей средой и выходит замуж за начинающего литератора из обер-офицерских детей

A.Г. Ротчева, который был к тому же младше ее на год. Мы не знаем многих деталей этой романтической истории. То, что молодую княжну не остановило неравенство их социального положения и возможные материальные затруднения, говорит о серьезности чувств молодых людей и общности интересов. С другой стороны, Елена Павловна к своим 23 годам была еще свободна, что свидетельствовало об ее исканиях, сильном характере и интересе к общественным идеям и событиям. С молодым студентом она познакомилась через своих ближайших родственников братьев Шишковых - Александра, уже известного поэта, и Владимира, студента Московского университета.

Декабристское время в значительной степени повлияло на либерализацию столичной культурно-образовательной среды. Всеобщий интерес вызывали историко-философские искания европейских мыслителей, вольнолюбивые идеи литературы того периода. Не избежали этого влияния и наши герои. Александр Гаврилович Ротчев воспитывался в творческой семье небогатого московского скульптора и с детства отличался интересом к литературе и театру. Уже в пятнадцать лет поступил на нравственно-политическое отделение юридического факультета Московского университета. Среди его однокурсников были известные в будущем поэты и люди противоположных политических взглядов Ф.И. Тютчев и А.И. Полежаев. Еще будучи студентом, А.Г. Ротчев примкнул к общественно-литературному кружку профессора университета С.Е. Раича, созданному на базе «Общества любителей российской словесности». Среди участников кружка были известные деятели культуры: А.И. Кошелев, А.Н. Муравьев, А.С. Норов, Д.П. Ознобишин, М.П. Погодин,

B.К. Кюхельбекер, Н.А. Полевой и другие. На собраниях читали стихи, спорили о русской истории, изучали философию Канта, Фихте, Шеллинга, знакомились с запрещенными стихами А.С. Пушкина и К.Ф. Рылеева. Обсуждались в кружке и творческие опыты его членов. Именно здесь выступал со своими первыми стихами А.Г. Ротчев.

Руководитель кружка был неординарной личностью. До 1821 г. он входил в Союз благоденствия, что в 1826 г. стало причиной его привлечения к следствию по делу декабристов. Однако, ввиду непричастности С.Е. Раича к заговору высочайшим повелением эту информацию оставили без внимания. Большое влияние на становление взглядов А.Г. Ротчева оказало его знакомство с поэтом Александром Шишковым, чьи стихи носили ярко выраженный вольнолюбивый характер. Он был другом А.С. Пушкина и знакомым многих из декабристов. А.А. Шишков примыкал к Северному обществу, но был освобожден из-под следствия при содействии дяди - министра народного просвещения и президента

Российской академии А.С. Шишкова. Но поэт не успокоился и за свои крамольные, по мнению власти, произведения был в 1830 г. осужден, уволен в отставку и сослан под строжайший надзор полиции в Тверь. Кстати, в связи с Шишковым полиция заинтересовалась и Ротчевым. Одно из его стихотворений, посвященное своему другу и наставнику, заинтересовало III жандармское отделение, обнаружившее в нем прозрачное напоминание о государственном преступлении 14 декабря 1825 г. Было назначено следствие, но благодаря заступничеству влиятельных родственников его удалось замять. Тем не менее, за обоими крамольными поэтами был установлен негласный надзор.

Между тем А.Г. Ротчев много печатался, переводил драматические произведения. Особенно много публиковался он в журнале «Московский телеграф», который власти считали «беспокойным» и «неблагонамеренным». Характеризуя журнал, В.Г. Белинский отмечал, что «в нем было много силы, энергии, жару, стремления, беспокойства, тревожности, он неусыпно следил за всеми движениями умственного развития в Европе, и тотчас же передавал их так, как они отражались в его понятии»9. Любопытно, что журнал издавался выходцем из иркутского купечества Н.А. Полевым, а на страницах его печаталось много материалов о Сибири и Русской Америке, ставшей через несколько лет местом нового пристанища для молодой семейной пары.

Таков был молодей человек, с которым решилась связать свою судьбу княжна Елена. Тесное общение с кругом знакомых своих родственников Шишковых укрепили ее либеральные воззрения на общество, и, в том числе, на сословные предрассудки. Она разделяла эти идеи, более того, еще до замужества хранила у себя «крамольные» стихи А.Г. Ротчева, которыми интересовалась полиция. Взаимная симпатия переросла в сильное чувство. Свидетельством этой любви стала небольшая, изящно изданная в Москве в конце 1828 г. книжечка стихотворений А. Ротчева «Подражание Корану», на титульном листе которой было указано: «Посвящено к[няжне] Е[лене] П[авловне] Гагариной». В мае следующего года влюбленные тайно, без благословления родителей невесты, обвенчались в Можайске.

Бегство из семьи и неравный брак стал своеобразным вызовом обществу. Как воспоминал позднее декабрист Д.И. Завалишин, брак «княжны Гагариной с безвестным литератором Ротчевым обсуждало практически все российское общество10. Первоначально молодожены поселились в деревне в Дмитровском уезде под Москвой, а потом жили в Москве на частных квартирах. Основным доходом бедного студента были редкие гонорары за стихи и переводы в различных журналах. Ситуация еще более усугубилась после рождения у них в 1828 г. первенца Михаила. В поисках источников заработка Александр Ротчев взял отпуск в университете и уехал с супругой в Санкт-Петербург. Завершить учебу ему уже не удалось. При содействии дяди жены, князя С.С. Гагарина, обер-гофмейстера двора и директора конторы Санкт-Петербургских императорских театров, он получил место переводчика и копииста. За годы, проведенные в этой должности, Александр перевел десятки пьес Мольера, Шекспира, Шиллера и других западноевропейских классиков. Однако занятия переводами, публикация стихов, участие в работе журналов не избавляли от материальных забот, тем более что семья росла. В 1831 г. родился сын Александр, еще через два года дочь Елена.

Решительным переменам в дальнейшей судьбе Ротчевы были обязаны знакомству с известным путешественником, исследователем и литератором К.Т. Хлебниковым. Практически всю свою жизнь он отдал служению Российско-Американской компании (РАК), почти 16 лет провел в американских колониях и прекрасно знал их быт. Вернувшись в Россию, он в 1833 г. был назначен правителем дел, а спустя два года одним из директоров компании. Сначала его связывали с молодым переводчиком литературные интересы. Известно, что А. Ротчев знакомился с его рукописями и давал необходимые консультации. В свою очередь рассказы много повидавшего, почтенного исследователя Русской Америки не могли не возбудить интереса к заокеанским территориям у молодых супругов. Огромные

расстояния, суровый климат, неустроенность быта, отсутствие привычной культурной и общественной среды, друзей и родственников не могли, конечно, не приниматься в расчет, но уступали место новым впечатлениям и интересу первооткрывателей. К тому же поступление на службу РАК укрепляло материальное положение семьи, давало возможность получения классного чина и открывало перспективы карьерного продвижения. В итоге семья приняла предложение К.Т. Хлебникова, и в апреле 1835 г. А.Г. Ротчев поступил на службу в компанию в качестве комиссионера11.

Новый американский этап в жизни Елены Ротчевой начался в августе 1835 г., когда из Кронштадта к американским берегам отправился трехмачтовый корвет с символическим названием «Елена» под командованием лейтенанта М.Д. Тебенькова. На борту находились супруги Ротчевы, трое детей с няней и большой багаж: книги, фортепиано, одежда и другие вещи. Кроме того, на судне был груз компании, оцененный в 400 тыс. рублей, за которым присматривали А.Г. Ротчев со своим помощником И.С. Костромитиновым. В вахтенном журнале капитана отмечалось, что «16 апреля 1836 года прибыл в Ново-Архангельск, сделав переход из Кронштадта в восемь месяцев и одиннадцать дней...»12. За столь успешный и быстрый переход капитал и экипаж корабля получили в виде премии 6 тыс. руб. В первом же письме с нового места к К.Т. Хлебникову Ротчев отмечал, что «плавание наше было во все время счастливо, как нельзя более. То была прогулка - долгая, иногда скучная - но все же прогулка. Дети выполнили путешествие без великого труда, они приметно здоровы в море, жене привыкать сначала было труднее, но потом и она усвоилась (так в источнике. - В.Ш.) с морем.»13. Елене Ротчевой плавание действительно далось сложнее из-за беременности. В том же письме она приписала: «Я и дети так счастливо пережили долгое наше плавание, не доходя шести недель до Ситхи, Бог дал мне дочь, итак, рекомендую вам мою маленькую колошечку»14. Девочку назвали Ольгой. Для прибывшей из столицы на другой конец света молодой женщины началась новая, совершенно непохожая на прежнюю жизнь.

Столица Русской Америки Ново-Архангельск, куда прибыли Ротчевы, имела черты типичного сибирского городка. В ней насчитывалось более ста деревянных домов и казарм, три церкви - русская, лютеранская и «колошинская» для индейцев тлинкитов, которых русские называли «калошами», пристань, верфь для строительства судов, два завода (лесопильный и изготавливавший из дерева черепицу), училище для мальчиков и учрежденная в 1839 г. школа для девушек на 40 мест. Кроме того, в крепости находилось два магазина - запасной и расходный. На большом холме над городом возвышалось двухэтажное деревянное здание главного правителя колонии. Рядом с ним размещался флагшток с флагом РАК и пушечная батарея15. Еще в период пребывания в Ново-Архангельске семейства Ротчевых была перестроена бывшая резиденция главного правителя Русской Америки капитана 1-го ранга И.А. Купреянова. В ней разместилась компанейская библиотека, кабинет морских карт и небольшой «музеум птиц и животных, населявших воду и сушу российско-американских колоний, и одежды всех диких народов, обитающих по северо-западному берегу Америки»16. Достаточно разнообразным было население города. Характеризуя его жителей, В.С. Завойко, побывавший здесь с транспортом «Америка» осенью 1836 г., отмечал, что «они разделяются на особенные общества: высший круг составляют главный правитель с своим семейством, его помощник, правитель конторы и наши моряки, семейные и холостые. К среднему кругу принадлежат все должностные лица купеческого сословия. В обществе этих людей мы делили часы нашего досуга с большим удовольствием. Остальное

народонаселение состоит из креолов и промышленников, переселившихся сюда из разных областей русских; они служат на жалованье компании»17.

Вид Ново-Архангельска.

С акварели креола Александра Ольгина. 20 июля 1837 г.

Семья разместилась в доме, где ранее жил мичман Н.Я. Розенберг. Предполагалось, что Ротчевы останутся на Ситке недолго. При оформлении на службу А. Ротчеву обещали направить в Форт Росс. Сам он в письме к К.Т. Хлебникову так объяснял свое желание отправиться в Калифорнию: «Мне самому служить все равно [где], но теплый климат, изобильная природа, ясное небо поддержали бы здоровье моей жены, укрепили бы детей моих, да и на меня самого могли бы иметь действия благотворные». Его супруга, отмечая, что «природа здесь так величественна и вместе печальна», приводила и чисто практические причины, считая, что с их «большим семейством пять тысяч весьма невелики в Ситке и обречь себя на долгую жизнь в ней - легче сброситься с первой горы в море»18. Однако назначение в Форт Росс затянулось. А.Г. Ротчеву пришлось два года провести в должности чиновника по особым поручениям при Главном правителе российских колоний в Америке. Выполняя различные поручения, он все время находился в разъездах по разным поселениям Аляски, побывал в Китае и Индии. Жена же занималась воспитанием и обучением детей. В 1837 г. у нее родился еще один сын Константин. Правда, неясна судьба второго сына -Александра; скорее всего, он умер в Ново-Архангельске. Дети подрастали, и перед родителями постепенно вставали вопросы их будущего образования. Летом 1838 г. перед переездом в Калифорнию Ротчевы отправили в Россию старшего сына Михаила, которому исполнилось 9 лет. Сопровождал его в столь долгом пути хороший знакомый семьи кадет К.И. Тимковский, который ко всему прочему приходился внуком знаменитому «колумбу Росскому» Г.И. Шелехову. Краевед М. Барсукова считала, что «возможной причиной отправки было какое-нибудь недомогание или иное беспокойство медицинского характера».19 Думается, все проще. Несмотря на разрыв с семьей, у Елены Павловны

оставались многочисленные родственники, с помощью которых она надеялась устроить сына в военное училище и тем самым дать соответствующее сословному статусу образование.

В августе 1838 г. Главный правитель колоний И.А. Купреянов на корабле «Николай» прибыл с инспекционной целью в селение Росс. В ходе визита на должность нового правителя канцелярии калифорнийской колонии был назначен А.Г. Ротчев, пробывший на этом посту более трех лет вплоть до продажи Форта Росс. Наконец-то сбылись давние надежды, и семья оказалась в благословенном крае. «Какая волшебная страна эта Калифорния, - вспоминал впоследствии А. Ротчев. - Восемь месяцев в году всегда чистое, безоблачное небо; в остальные месяцы, начиная с последних чисел ноября, периодически идут дожди [...] Я провел там лучшие годы моей жизни, благоговейно ношу воспоминания этих дней в душе...»20. Под этими словами вполне могла подписаться и его супруга, обретшая здесь внутренний покой и интерес к жизни.

Вид поселения Форт Росс. С акварели И.Г. Вознесенского. 1841 г.

Поселение Росс к моменту прибытия Ротчевых существовало уже более 25 лет. Побывавший в нем летом 1836 г. тогда еще простой священник Иоанн Вениаминов оставил довольно подробное описание крепости. «Крепость Росс, - писал он, - есть небольшое, но довольно хорошо устроенное селение или село, состоящее из 24 домов и нескольких юрт для алеут, со всех сторон окруженное пашнями и лесами, в середине коего находится четырехугольная небольшая деревянная ограда, имеющая две оборонительных будки с несколькими пушками и вмещающая в себя Часовню, дом Правителя, контору, магазин, казармы и несколько квартир для почетных жителей. Здесь мужского пола 154 и женского пола 106, а всего 260 душ, в числе коих русских 120, креол 51, алеут кадьякских 50 и 39 индейцев крещенных»21. Хотя сама крепость была значительно меньше Ново-Архангельска, но теснота с лихвой возмещалась огромными безлюдными пространствами, открывавшимися вокруг, и побережьем Тихого океана. Для семьи нового коменданта в крепости был выстроен деревянный дом из квадратного бруса длиной в 8 саженей, шириной в 4. В доме было 6 комнат и вестибюль. Интерьер дома и вся обстановка были подобраны руками коменданта и его супруги. В доме имелись большая библиотека, фортепьяно и другие атрибуты светской жизни. Со временем он превратился в центр российской культурной жизни северной Калифорнии.

Последний правитель Форта Росс заметно выделялся в сравнении со своими предшественниками, которые были выходцами из купечества и занимались в основном хозяйственными делами. В этих, тогда еще диких, краях блестящие образованный человек, литератор, знающий многие языки, да к тому же женатый на красивой женщине с утонченными манерами из княжеской семьи не мог не произвести впечатление на испанскую

администрацию Калифорнии и капитанов морских судов, изредка посещавших залив Бодего (Румянцева) и русскую крепость.

Французский мореплаватель Кирилл Пьер Лаплас, совершавший кругосветное плавание на фрегате «Артемиз», еще на Гавайях был наслышан о правителе Форта Росс, его образованности и гостеприимстве. Лично убедиться в этом он смог весной 1839 г., отметив в своих записках «живой и содержательный разговор г-на Ротчева, который, сам будучи литератором, хорошо знал произведения наших известных авторов, его замечания [...] оттенялись шармом его спутницы, и нашу беседу украшал ее живой, блестящий ум, искренний, страстный тон - благодаря всему этому часы пролетели быстро»22. Лаплас еще не раз с восхищением описывал молодую хозяйку «с хорошей фигурой и благородными манерами». «Мадам Ротчева, - отмечал он, - ради меня отказавшись от своего обычая сидеть дома, что помогало ей восстановить здоровье, сильно пошатнувшееся за годы, проведенные в тяжелом климате Ново-Архангельска, временами соглашалась оставить свой очень чистый и отлично обставленный дом и прогуляться со мной до ближайшей фермы»23. Другой путешественник, французский атташе в Мексике граф Эжен Дюфло де Мофра, гостеприимно принятый в семье Ротчевых, был также очарован образованностью хозяйки, красотою и изяществом ее манер. Он нашел в Форте хорошо подобранную библиотеку, французские вина и ноты Моцарта на рояле.

Дом А.Г. Ротчева. Исторический парк штата Калифорния (США) Форт Росс. Современный вид.

Пребывание в северной Калифорнии заметно раскрепостило Елену Ротчеву. Гости и праздники бывали не часто. По-прежнему, она много читала, музицировала, занималась воспитанием детей, причем не только собственных. Став себя лучше чувствовать, она полюбила прогулки по окрестностям, особенно верхом, интересовалась жизнью и культурой местных индейцев, знакомилась с испанскими поселениями. Описывая ее жизнь в Форте Росс, американский исследователь В.П. Петров писал: «Елена Ротчева была замечательной женщиной, любознательной и смелой, не боялась ездить верхом, изучала быт и нравы индейских племен, флору и фауну этого живописного уголка Калифорнии»24. Летом 1841 г. она вместе с мужем и двумя русскими учеными И.Г. Вознесенским и А.Н. Черных участвовала в экспедиции по изучению бассейна реки Славянки и отрогов береговых хребтов. Члены экспедиции совершили восхождение на одну из вершин горного массива Майякмас, которую в ее честь назвали горой Святой Елены; под этим названием она

известна и теперь. Притоки речки Славянки также получили русские названия: Ольховка, речка Вознесенского, речка Черных и речка Ротчева.

Будучи единственной светской красавицей на весь огромный край, она, что вполне естественно, пользовалась вниманием мужского населения. Среди ее поклонников были не только заезжие моряки, но и, например, мексиканский генерал-комендант Сан-Франциско и богатый землевладелец Мариан Вальехо. Его настойчивые ухаживания вызвали серьезный конфликт между ним и супругом Елены, что далеко не содействовало развитию российско-мексиканских отношений в Калифорнии. Новый Главный правитель колоний А.К. Этолин, касаясь их взаимоотношений, отмечал наличие между ними неприязненных отношений, «что и было поводом неуместной с обоих сторон горячности и необдуманных поступков, в чем, как заметно, они теперь оба раскаиваются»25. Не избежали ее чар даже индейцы. В.П. Петров приводит эпизод, когда на обратном пути из экспедиции ее члены попали в засаду индейцев. Их вождь Солано, сильный двухметровый мужчина, «увлекся красавицей Ротчевой и решил похитить ее». Неизвестно, как бы обернулось дело, если бы на выручку не подоспел мексиканский кавалерийский отряд во главе с генералом Вальехо, освободивший пленников26. Эти события обросли впоследствии различными «подробностями» и «деталями», а сама героиня осталась в истории Калифорнии как «принцесса Елена».27

Вид гостиной в доме А.Г. Ротчева. Исторический парк штата Калифорния (США) Форт Росс. Современный вид.

Калифорнийская идиллия Ротчевых длилась недолго. Форт Росс так и не смог стать базой снабжения продовольствием всех русских поселений на Алеутских островах и морском побережье Аляски. О необходимости упразднения калифорнийской колонии заговорили еще в конце 1838 г. Окончательно ее судьба была решена после подписания договора между РАК и английской компанией Гудзонова залива, частично решившего проблему снабжения русских поселений. Упразднение Росса заняло несколько лет. В 1840 г. из Калифорнии было вывезено 120 работников, а также большая часть движимого имущества. Скот был забит и тоже вывезен в Ново-Архангельск. В сентябре 1841 г. Ротчевым был найден покупатель колонии. Им стал его давний знакомый, мексиканский гражданин швейцарского происхождения Джон Саттер, основавший в долине реки Сакраменто свою колонию «Новая Гельвеция»28.

МЛ Л EI ILK IE

В самом конце 1841 г. последние колонисты и семья Ротчева отплыли на бриге «Константин» в Ново-Архангельск. Служба коллежского секретаря А.Г. Ротчева в РАК на этом закончилась. Продлевать с ним договор компания не захотела, считая его в каком-то роде сопричастным к ликвидации Форта Росс. Во всяком случае, главный правитель считал, что «г. Ротчевым в короткое время правления в Россе сделаны разные беспорядки и в другом отношении, за кои непременно следовало бы его сменить, если бы не предстояло скорое упразднение Росса и оставление нами навсегда тамошних мест»29. Весной следующего года семья Ротчева на том же бриге «Константин» добралась до Охотска, откуда уже по установившемуся зимнему пути отправилась через всю Сибирь на родину. Дорога была длинной, и по пути в городах супруги должны были встречаться с местными властями, сотрудниками контор РАК, различными людьми, в том числе декабристами. К сожалению, сохранилось только одно свидетельство об этих встречах. В письме к дочерям из Красноярска 2 февраля 1843 г. декабрист В.Л. Давыдов писал: «Очень почтенный человек, г-н Ротчев, который сейчас находится проездом в Красноярске после восьмилетнего пребывания в Америке, любезно согласился передать вам это письмо. Думаю, этого уже достаточно, чтоб вы приняли его как можно лучше. Он видел ваших братьев и ваших маленьких сестренок и сможет вам рассказать об них»30.

В Петербурге пути супругов Ротчевых разошлись. Как это часто бывает, высокие чувства не выдержали испытания повседневной жизни, семейных обязанностей и бытовых неурядиц. Вероятно, еще в Калифорнии в их отношениях наметился разлад и появился повод для взаимных подозрений. Есть неясные сведения о романе А.Г. Ротчева с проживавшей в семье няней и появлении внебрачных детей. Возможно, он по складу своего характера был скорее авантюристом и не мог долго находиться на одном месте. Его творческую натуру увлекали новые страны и открытия. Разрыв с супругой дал ему возможность в какой-то мере реализовать свои желания. О том, где побывал и чем занимался А.Г. Ротчев в эти годы, мы знаем из его писем и очерков, регулярно появлявшихся в столичной печати. Его книга «Нравы, обычаи и памятники всех народов земного шара», богата иллюстрированная, написанная живым «ротчевским» языком, имела большой успех у читателей. Издание получило высокую оценку в обозрении В.Г. Белинского «Взгляд на русскую литературу в 18