Спросить
Войти
DOI 10.26105/SSPU.2019.83.43.01 8 YAK 94(571.12)" 18":930.253 ББК 63.3(253.3)6-283.1
о.п. иысь
O.P. TSYS
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРАВОСЛАВНОГО ДУХОВЕНСТВА
ПО ОКАЗАНИЮ МЕДИиИНСКОЙ ПОМОЩИ И МЕДИиИНСКОМУ ПРОСВЕЩЕНИЮ НАСЕЛЕНИЯ ТОБОЛЬСКОГО СЕВЕРА В XIX - НАЧАЛЕ ХХ вв.
ACTIVITY OF THE ORTHODOX REFINEMENT ON MEDICAL ASSISTANCE AND MEDICAL EDUCATION OF THE POPULATION OF THE TOBOLSK NORTH IN THE XIX - THE BEGINNING OF THE XX CENTURY
Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ и администрации ХМАО-Югры, проект № 18-49-860002
The work is executed at financial support of RFFI and administration of KHMAO-Yugra, project No. 18-49-860002
Статья посвящена деятельности приходского духовенства севера Тобольской епархии по распространению медицинских знаний и оказанию медицинской помощи местным жителям. Делается вывод, что священно- и церковнослужители были вовлечены в формирование санитарной культуры населения края, занимались сбором первичной медицинской статистики, наблюдали за условиями содержания сельских кладбищ, инициировали открытие врачебных пунктов, участвовали в оспопрививании, оказывали посильную помощь в распространении информации о вакцинации. Отмечается, что привлечение духовенства к данным видам деятельности было обусловлено в основном инициативой синодальных и епархиальных властей.
The article is devoted to the activities of the parish clergy of the north of the Tobolsk diocese for the dissemination of medical knowledge and the provision of medical assistance to local residents. It is concluded that the clergymen were involved in the formation of sanitary culture of the population of the region, they got primary medical statistics, observed the conditions of maintenance of rural cemeteries, initiated the opening of medical stations, participated in smallpox vaccination, provided all possible assistance in disseminating information about vaccination. It is noted that the involvement of the clergy in these activities was mainly due to the initiative of the synodal and diocesan authorities.
Введение. Тобольский Север в XIX - начале XX вв. представлял собой периферию Российской империи. Его огромные пространства, немногочисленное, преимущественно поверхностно христианизированное инородческое население, слабость и неоднородность приходских общин, господство традиционного хозяйства затрудняли выполнение духовенством церковны-хобязанностей, связанных, преимущественно, с окормлением верующих: проведением богослужений, молебнов, треб, проповедей, внебогослужеб-ных собеседований.
Однако в этих непростых условиях священно- и церковнослужителям приходилось брать на себя ряд дополнительных задач, что было обусловлено как фактической инкорпорацией Русской православной церкви в государственный аппарат в синодальный период, так и особым статусом духовенства в социальной системе отдаленной окраины, находившейся на начальной ступени модернизации.
Цель. Целью исследования является характеристика места и роли православного духовенства Тобольского Севера в оказании медицинской помощи и распространении медицинских знаний среди жителей региона в синодальный период.
Материалы и методы. Основой работы служат принципы историзма, целостности, объективности, всесторонности. Автор придерживается модер-низационного подхода, что дает возможность раскрыть особенности взаимоотношений духовенства и прихожан на территории Тобольского Севера в XVIII - начале ХХ вв. в условиях постепенной секуляризации общественного сознания. Используются как общенаучные, так и традиционные для исторических исследований методы: системный, историко-сравнительный, синхронный, проблемно-исторический.
Долгое время на Тобольском Севере не имелось собственных медицинских учреждений. Местному населению приходилось довольствоваться услугами шаманов, знахарей, приемами народного врачевания. Использовались различные средства, в основном растительного происхождения, практиковалась магическая обрядность.
На научную основу медицинская помощь на территории края становится в XIX веке. Лишь в 1835 г. открывается больница в Сургуте, в марте 1844 г. - в Березове, а в 1895 г. - в Обдорске [9, л. 123, 125]. В некоторых волостных центрах создаются фельдшерские пункты. В первую очередь данные учреждения предназначались для коренного населения - остяков, вогулов, самоедов. Русскоязычные жители обращались к врачу или фельдшеру вплоть до начала ХХ в. на платной основе.
В то же время, опасные эпидемии различных инфекционных заболеваний на севере были не редкостью [3, с. 31; 24, с. 57; 33]. Высокой являлась детская смертность [7, 43, с. 112-113; 44]. Поэтому в условиях крайне слабого распространения сети больниц и фельдшерских пунктов, нехватки кадров медицинских работников, государство часть практических вопросов по предупреждению, профилактике заболеваний возложило на православное духовенство. За пределами уездных центров вплоть до начала ХХ в. это была, пожалуй, едва ли не единственная категория населения, имевшая хотя бы начальное образование и игравшая роль фактически отсутствовавшей здесь интеллигенции.
Тема участия духовенства в распространении медицинских знаний в Сибири затрагивалась в ряде работ, основанных на материалах Томской и Иркутской епархий или же в исследованиях, посвященных становлению здравоохранения на территории Тобольской губернии в целом [2, 5, 22, 23, 25, 40].
Тем не менее, участие духовенства в зарождении государственной медицинской службы на Тобольском Севере только начинает свое осмысление в отечественной историографии. Раскрытие данной темы помогает понять то особое место, которое занимало духовное сословие в системе общественных связей региона в дореволюционный период, его роль в процессе модернизации.
В Сибири одним из самых распространенных и массовых заболеваний в течение XVШ-XIX вв. оставалась оспа. Первые успешные попытки обуздать это страшное зло связаны с вакцинацией и вариоляцией. Как известно, инициатором их внедрения являлась Екатерина II, привившая коровью оспу себе и своим внукам. С целью популяризации указанного метода борьбы с оспой на места рассылалась соответствующие печатные издания, рассказывавшие о необходимости и значении прививок. Первичные медицинские знания можно было почерпнуть, в том числе, из специальной литературы. Так, в церковной описи имущества ларьякской Знаменской церкви за 1832 г. среди книг приходской библиотеки названы две медицинские: «Способ избавиться от оспенной заразы посредством всеобщего прививания коровьей оспы» (издана в Петербурге в 1803 г. в типографии Государственной медицинской коллегии) и «Пастырское увещание о предохранительной оспе коровьей» (сочинение вологодского епископа Евгения (Болховитинова), изданное в московской синодальной типографии в 1811 г.) [32, с. 440]. Последнее сочинение было признано необходимым к распространению благодаря инициативе митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Амвросия (По-добедова), который, обеспокоенный здоровьем нации, передал рукопись на рассмотрение министру полиции А.Д. Балашову со следующей просьбой: «Ежели последует Высочайшая воля, то можно будет увещевание сие напечатать в духовных типографиях и разослать по всему государству» [17, л. 438].
В сентябре 1811 г. министр препроводил оную рукопись к обер-прокурору А.Н. Голицыну с объявлением «Высочайшей воли» на эти предложения. Св.Синод одобрил распространение «Пастырского увещевания» вологодского епископа и принял решение распространить по духовному ведомству, напечатав «в обоих синодальных типографиях гражданским шрифтом по числу церквей империи, лавр, монастырей» [17, л. 438]. В свою очередь министр полиции предписал гражданским губернаторам (в том числе и тобольскому) «о приведении в действие постановления Св.Синода», а также о контроле за ведомостями, которые должны составлять члены Оспенных комитетов «с духовной стороны» в каждом губернском и уездном городе [17, л. 439]. В состав Комитетов избрать из «почетнейшего духовенства», из благочинных протоиереев, после утверждения епархиальным архиереем. Последним необходимо было проследить о начале преподавания воспитанникам духовных училищ навыков привития коровьей оспы, а также составления в приходах «записей по метрикам какой именно оспы младенец умер» [17, л. 440]. По решению Св.Синода «Пастырское увещевание» епископа Евгения в воскресные и праздничные дни, «не менее трех раз в году», должно было читаться священником своим прихожанам.
В октябре 1811 г. благочинный березовских церквей Иоанна Вергунов был утвержден членом березовского «Комитета предохранительной оспы», основание которого пришлось на 21 октября 1811 года [17, л. 441]. В вопросах распространения медицинских знаний среди населения ему подчинялись приходские священники Тобольского Севера [16, л. 18 об].
Духовным отцам следовало вести просветительскую работу среди местного населения, «всемерно стараясь склонять прихожан к прививанию их детей..., внушая важные пользы оной, обнаруживая ужасы, происходящие от натуральной оспы» [17, л. 441 об]. В силу бытовавшего среди крестьян предубеждения, оспу нужно было называть не «коровьей», а «предохранительной».
В 1813 г. распоряжением тобольского губернатора Ф.А. фон Брина в духовные правления были разосланы книги О.К. Каменецкого «Наставление каким образом поступать должно с больными, где нет лекарей.» [17, л. 376; 21].
Подобного рода указания о распространении первичных медицинских знаний с помощью научно-популярной литературы, а также через специально составляемые для этой цели инструкции, причты Тобольского Севера получали неоднократно [12, л. 12]. В частности, в 1856 г. по резолюции преосвященного Феогноста (Лебедева) священникам Березовского округа было предписано приобрести не менее 12 экз. «простонародного русского лечебника» по цене 1 руб. за книгу [42, с. 90].
Приходское духовенство, в известной степени, выполняло просветительскую работу, являясь институциональной основой формирующейся общественной самодеятельности. Оно должно было заниматься просвещением местного населения, распространением информации о том, какие предупредительные меры могут быть приняты против инфекций, а при необходимости, и оказанием первичной медицинской помощи.
В «Тобольских епархиальных ведомостях», которые выписывались в каждом приходе, публиковались инструкции по борьбе с различными заразными заболеваниями. В одной из них указывалось, что «приходские священники в церкви и при всяком удобном случае живым словом убеждения должны вразумлять своих простых прихожан, что меры, направленные в борьбе с дифтеритом и имеющие в виду сохранение здоровья и жизни детей, оправдываются учением православной церкви... Необходимо, чтобы приходские священники, как люди просвещенные и пользующиеся доверием и уважением своих прихожан, при всяком удобномслучае, руководствуясь «наставлением как предохранять детей от заболевания дифтеритом», знакомили своих прихожан с мерами предохранения детей от заражения и способами первоначальной подачи пособия заболевшим и внушали доверие к деятельности врачей и тем мерам, какие будут ими предприняты для уничтожения заразы дезинфекциею» [30, с. 461].
В 1888 г. преосвященный Аврамий (Летницкий) прислал Тобольскому губернатору текст проповеди одного из сельских священников о мерах борьбы с сибирской язвой с тем, чтобы содержание было проверено и дополнено врачебной управой. Предполагалось, что духовенство «в своих поучениях внушало своим прихожанам правильные понятия о свойствах повальных болезней и о разумных мерах против них». Исправленный вариант проповеди вскоре публикуется на страницах «Тобольских епархиальных ведомостей» [29].
В одном из номеров епархиального издания за 1893 г. большая часть «неофициального отдела» посвящается борьбе с холерой. Выпускались как материалы для собеседований с народом на соответствующую тематику, так и советы по лечению заболевших до прибытия врача, сведения об использовании «летучей аптечки» [6, 18, 34]. Публиковались также рекомендации о сборе, хранении и употреблении лекарственных трав [26].
Таким образом, совместные медико-санитарные усилия окружной врачебной службы, оспенного комитета и причтов должны были оградить население от распространения заразных болезней.
Помимо просветительской работы, на духовенство возлагался учет заболеваний. По «Уставу Медицинской Полиции» в уездных городах в оспенный комитет входил «благочинный протоиерей», а к его функциям относилось «приведение в известность в каждой губернии числа малолетних детей у коих не было еще оспы и ведением им правильного счета» [38]. По поручению березовского окружного оспенного комитета благочинный требовал от причтов предоставления сведений о проживающих на территориях прихода «детях, в живе находящихся» по сравнению с материалами предыдущей ревизии [16, л. 19], наблюдения «в отметках по метрическим книгам, какой младенец от какой оспы умер. какому младенцу, в каком селении или юртах, и каких лет привита оспа, и с каким успехом» [17, л. 441 об].
В последующие десятилетия, полугодовых рапортах, настоятели приходов заполняли «регистры о всех вновь родившихся живых и умерших, делая против имени отметки: привита ли была умершему младенцу оспа или нет» [17, л. 441 об]. Они же докладывали о характере эпидемии, сносились с городскими властями, предупреждая о появлении «повальных и заразительных болезней» [13, л. 87], составляли в двух экземплярах так называемый «оспенный реестр», который пересылали благочинному. Тот каждые полгода (в начале января и июня) сообщал данные во врачебную управу и оспенный комитет [36, л. 147] с тем, чтобы принять предупредительные меры по защите новорожденных от этой опасной инфекционной болезни, а оспопрививатели могли запастись достаточным количеством материала для своего округа [11, л. 91-91 об]. В 1882 г. березовский окружной оспенный комитет вновь предписал настоятелям церквей «каждомесячно доставлять в волостные и инородные правления списки о родившихся», а благочинным наблюдать за аккуратным исполнением этого требования [42, с. 246].
В 1892 г. в Томской и Тобольской губерниях во время холерной эпидемий [22, с. 116; 27, 41] приходские священники по распоряжению духовных и светских властей, ежемесячно делали выборку из метрических книг
об умерших от эпидемических болезней и эти сведения доставляли в полицейские управления и врачебным управам. Выработанный способ регистрации смертности от заразных болезней по метрическим записям через приходских священников определением Св.Синода от 11 марта/14 апреля 1893 г. возложен на три следующих года на церковные причты как обязанность, введенная в епархиях европейской России еще в 1890 г. Министр внутренних дел в циркулярном предложении губернаторам от 19 января 1890 г. предложил «принять меры к тому, чтобы церковные причты... были поставлены в известность, что, в течении первых 10-ти дней каждого месяца, они должны вносить в карточки цифровые данные за предшествующий месяц» [1, с. 74]. В результате церковные причты помогали формировать медицинскую статистику, служившую основой для дальнейших конкретных действий врачей и фельдшеров.
Имели место случаи, когда сообщения и рекомендации настоятелей церквей ускоряли процесс организации медицинских учреждений в отдаленных районах Тобольского Севера. Например, в 1892 г. ларьякский священник Н.А. Силин писал благочинному, что в середине февраля появилась болезнь, свирепствующая в самом селе: «Тут нет такого дома, где не было всех или наполовину больных». Называются ее симптомы: воспаление горла, сухой кашель, боль всей груди и т.д. Священник выражал опасение, что с наступлением тепла болезнь примет широкий размах, т.к. «болотистые местности не дадут сухого и свежего воздуха». Средств для действенной помощи больным в Ларьяке не имелось. Поэтому Н.А. Силин выражал надежду, что «Если бы остался фельдшер в селе, тогда можно было бы надеяться на некоторую помощь, а теперь только руками разведешь, со скорбью понимаешь головой и подумаешь: неужели люди тут в глуши не имеют права на медицинскую помощь? Едва ли так. Все это вынудило меня довести до сведения Вашего [сургутского благочинного], как члена комитета народного здравия. с покорнейшей просьбой к вам о. благочинный обратить благосклонное внимание Сургутского Комитета народного здравия на выше изложенное может быть и наш голос о помощи из далекой глуши будет услышан.» [14, л. 96]. Ранее, в отчете за 1888 г. он высказывался по этому вопросу: «Удивительно, почему бы медицинскому ведомству не позаботиться о ваховской местности, где не раз уже повторялись случаи острых болезней. О прививках же детям коровьей оспы в это полугодие и говорить нечего, о ней едва ли и совсем не забыли, не только в полугодие, но в течение даже целого года» [10, л. 75]. Просьба не осталась без ответа. Окружным врачом в Ларьяк назначается лекарский ученик «для определения появившейся болезни», а вскоре здесь был открыт фельдшерский пункт.
Следует отметить, что из сибирского духовенства власть старалась черпать кадры для подготовки медицинских работников. Еще 27 августа 1825 г. императором Александром I было утверждено «Положение» Сибирского комитета «О высылке каждогодно... в отделения Медико-Хирургической Академии из существующих в Сибири духовных семинарий воспитанников, и о употреблении их по окончании курса наук на службу в одном Сибирском крае». Предполагалось, что «таковые врачи, будучи привязаны к Сибири узами родства и привычкою к тамошним обычаям, охотно возвращались бы на родину» [33]. По реформе духовных семинарий в 1840 г. в Тобольской духовной семинарии были введены новые учебные предметы, такие как сельское хозяйство, съемка и черчение планов, основы медицины и оспопрививание [39, с. 420].
В конце XIX - начале ХХ вв. ряд выпускников Тобольской духовной семинарии выражали желание продолжить образование на медицинском факультете Томского или др. университетов (Юрьевского, Харьковского, Санкт-Петербургской медицинской академии). В период с 1878 г. по 1907 г. таковых насчитывалось, по меньше мере, 29 [Подсчитано по: 4, с. 62-141]. Среди них можно отметить доктора медицины, начавшего обучение в Томском, а завершившего в Берлинском университетах Ф.Ф. Бердникова; доктора медицины, владельца лечебной клиники в Омске А.П. Морковитина [4, с. 86, 101]. Ряд бывших учащихся тобольской духовной семинарии работали сельскими врачами в различных местностях Западной Сибири.
Во время поездок миссионеры и приходские священники, по возможности, оказывали посильную помощь коренному населению. В 1853 г. Главным Управлением Западной Сибири высказывалось пожелание чтобы «священники, отправляемые миссионерами, были хоть сколько-нибудь знакомы с медициною или же, в противном случае, чтобы к каждому приходу был прикомандирован один фельдшер, дабы во время нахождения в кочевьях инородцев они могли приносить последним пользу и в медицинском отношении» [12, л. 190]. Это намерение не было реализовано. Тем не менее, при встрече с тобольским губернатором В.А. Арцимовичем в 1857 г. настоятель кондин-ского Свято-Троицкого монастыря Арсений обратил его внимание на то, что авторитет шаманов у инородцев строится в первую очередь на их умении лечить. После этого губернатор распорядился снабдить Кондинский монастырь необходимыми «врачебными средствами и достаточным медицинским руководством» [28, с. 236].
Оказанием элементарной медицинской помощикоренному населению занималась Обдорская миссия. Можно привести пример из путевого журнала священника Н. Герасимова за 1870-1871 гг.: «Вечером пришли ко мне в лодку несколько инородцев просить лекарства для глаз. Давши им совет как можно чаще промывать холодной водою глаза, веки, дал им деревянного масла, которого опустить в глаз саму малую каплю и произведет раздражение, и вместе со слезой, выйдет всякая дрянь, и чрез то зрение делается чистою» [35, с. 110].
Предполагалось, что знающие инородческие языки сотрудники миссии во время своих поездок смогут убедить остяков и самоедов в пользе вакцинации. В 1905 г. была поддержана инициатива обучить оспопрививанию псаломщика Обдорской миссии А.Е. Козлова и выпускницу миссионерской школы Е. Максимову (остячку по национальности). За каждую удачно сделанную прививку из средств Обдорского Братства св.Гурия выплачивалось по 20 коп. [20, с. 326]. Всего же за 1905-1906 гг. была сделана 101 вакцинация [19, с. 320]. В 1906 г. при миссии было оборудовано особое больничное помещение для инородческих детей. Оно состояло из двух комнат для аптеки и палаты на четыре кровати. Заведующей больницей определяется монахиня Евфросиния, ранее несшее аналогичное послушание в Вировской обители [31, с. 287].
Краткую характеристику роли первичной медицинской помощи в повседневной деятельности духовенства можно найти в отчете епархиального преосвященного за 1911 г.: «В меру собственных знаний (приобретенных не столько путем научно-теоретическим, сколько практически), духовенство не оставляет прихожан без советов врачебных, гигиенических, а в пристойных случаях и помогает лекарствами, более употребительные из которых (хина, йод, разные слабительные) имеются почти в каждом священническом доме» [37, л. 16].
Следующее направление медицинской деятельности приходского духовенства связано с наблюдением за санитарно-гигиеническими нормами при погребении умерших и поддержание в надлежащем состоянии мест захоронения [14, л. 187а]. В ведении церкви находился общий надзор за благоустройством кладбищ, о чем, в частности, утверждалось в одном из пунктов указа Тобольской духовной консистории благочинным и настоятелям церквей: «Всевозможно располагать настоятелей церквей и старост заботиться о поддержании чистоты на кладбищах, каковая достижима при условии ежегодной очистки мусора... к насаждению деревьев на кладбищах принять все зависящие меры, так как деревья служат одним из лучших способов к обез-врежению кладбищ и самым дешевым украшением их» [15, л. 296 об].
В ряде случаев приходилось отступать от принятых в христианстве правил. Так, Сургутский городовой врач в 1887 г. в случаях смертей от эпидемии, просил благочинного нарушить принятый христианский обряд, «ввиду могущего произойти от сего распространения заразы от инфекционного трупа» и о «скорейшем» отпевании усопшего «ранее положенного церковного срока», предание его тела земле в день кончины [11, л. 150, 153, 159]. Поступали прошения от медицинского ведомства (например, сургутской городской больницы), городского управления к священно- и церковнослужителям о погребении по христианскому обычаю, о совершении молебнов на кладбищах об усопших не имевших родственников [11, л. 9, 15-16, 26, 136, 149]. Таковыми чаще являлись инородцы из дальних юрт, проходивших лечение в сургутской больнице, либо переселенцы с пароходов, умершие в пути, реже находящиеся в командировке по служебным обязанностям в Сургутском крае.
В 1888 г. настоятель Обдорской миссии получил рекомендацию не отпевать в церкви умерших от скарлатины и дифтерической ангины [42, с. 260]. Спустя два года березовский благочинный предписал причтам принимать предохранительные меры при погребении умерших от дифтерита: убеждать прихожан, чтобы они не прикладывались и не прикасались к телам, приобщать к святым дарам больных дифтеритом детей особой лжицей из отдельных сосудов, отпевать в закрытых гробах, хоронить покойников как можно глубже (не менее 2,5 аршина) и др. [42, с. 263].
В январе 1895 г. преосвященный Агафангел (Преображенский) в письме Тобольскому губернатору ... сообщал, что по донесению сургутского благочинного место на пароходной пристани в 7 верстах от Сургута, где погребаются умершие проездом из Европейской России в Сибирь и обратно, «а равно и вновь отведенное местною администрацией близ Сургута кладбище для холерно-умерших не обнесено никакою оградою» и просил принять меры по благоустройству кладбища. Сообщения было переадресовано Сургутскому уездном исправнику, который силами городского общества произвел установку ограды вокруг кладбища [8, л. 1].
Выводы. Однако в целом говорить о систематическом участии духовенства в становлении системы здравоохранения и медицинском просвещении вряд ли возможно. К началу XX в. в Сибири существовало около десятка обществ, специализировавшихся в разных медицинских направлениях и занимавшихся организацией здравоохранения в своих регионах. Существенный вклад в улучшение санитарно-эпидемического состояния городов внесли профессиональные врачи и ключевую роль здесь играла государственная врачебная помощь. Северное духовенство, как свидетельствуют документы, все больше развивает активную духовную и просветительскую деятельность среди прихожан. Причем от него требовалось не только умение наблюдать, изучать, собирать и анализировать собранные сведения, грамотно изложить полученные результаты. Важно было показать общественную значимость этой работы, найти ей практическое применение. Государство
стремилось создать ситуацию, при которой приходское духовенство будет вовлечено в просветительскую, и различного рода вспомогательную деятельность по развитию здравоохранения. Добиться намеченного удалось лишь отчасти. С одной стороны, большинству священно- и церковнослужителей не хватало образования, многие из них не отличались активной жизненной позицией. С другой стороны, духовенство было поглощено множеством других задач, в первую очередь, связанных с окормлением верующих. К тому же, как правило, все инициативы в данном вопросе шли сверху - от Св.Синода или епархиального начальства и не были обусловлены желанием самого приходского духовенства взять на себя эту дополнительную обременительную обязанность.
References
43. Tsys& VV Nizhnevartovsk parish at the beginning of the 20th century Part 2: demographic development,
