Спросить
Войти
и вокруг него следует действовать осмотрительно и на основе консенсуса с другими заинтересованными государствами, прежде всего членами ШОС и наблюдателями при ней, всемерно избегая односторонней вовлеченности во внутриафганские дела. Это имело бы самые негативные последствия для национальных интересов России на региональной и мировой арене. На фоне же резко ухудшившихся российско-американских отношений Вашингтон может начать косвенно провоцировать именно такой сценарий.
«Россия в глобальной политике», М., 2014 г., т. 12, № 3, май-июнь, с. 186-194.
С. Демиденко,
кандидат исторических наук
(Институт стратегических оценок и анализа) ИРАК: СМЕНА ДЕКОРАЦИЙ
Итак, в Ираке произошла смена власти. 11 августа 2014 г. президент страны Фуад Масум поручил сформировать новый кабинет Хайдеру Аль-Абади. Так закончилось многолетнее правление премьер-министра Нури Аль-Малики, прошедшего удивительный политический путь от непримечательного функционера партии «Ад-Даава», заместителя ее главы Ибрагима аль-Джаафа-ри, до фактически авторитарного правителя Ирака - правителя, которого многие считали «новым изданием» Саддама Хусейна.
Где-то на рубеже 2006 и 2007 гг. мне, тогда еще начинающему исследователю, довелось беседовать с опытным американским экспертом-востоковедом Теодором Карасиком (ныне - ведущий эксперт центра военного и политического анализа !№!ОМА в Дубае1). На тот момент ситуация для американских войск в Ираке была критической - росли потери в живой силе, война поглощала всё больше бюджетных средств, пацифистские настроения набирали силу, а сам Ирак с февраля 2006 г. (после подрыва суннитскими экстремистами Золотой мечети в городе Самарра) начал погружаться в пучину полномасштабной гражданской войны. Мы с г-ном Карасиком обсудили текущую ситуацию, и на мой вопрос, какой же наиболее приемлемый выход из нее он видит, г-н Кара-сик ответил: «Ираку нужен новый Саддам Хусейн!»
В каком-то смысле тогдашнюю позицию г-на Карасика разделяли и в американской администрации. Самым лучшим подтверждением данного тезиса стало то, что возвышение Аль-Малики, его превращение в авторитарного правителя, началось именно в тот период, когда все государственные структуры обновленного Ирака достаточно плотно контролировались из Вашингтона.
Так, еще в 2007 г. Аль-Малики начал формировать, в обход Министерства обороны, подчиняющуюся только ему антитеррористическую структуру - Ставку верховного командования, которая была укомплектована лояльными премьеру офицерами1. Американцы закрыли глаза на такое, казалось бы, вопиющее нарушение демократических процедур. В апреле того же 2007 г. США передали командование войсками специального назначения иракскому правительству (читай - Аль-Малики), что еще больше укрепило позиции недавно еще полностью зависимого от шиитских радикалов главе кабинета министров (прошло не так уж много времени, и американские эксперты стали называть иракских коммандос «преторианцами» и «Федаинами Аль-Малики», по аналогии с широко известными «Федаинами Саддама»)2. На этот раз американцы смолчали. И, наконец, в 2009 г. Аль-Малики отправил в отставку стопроцентно проамериканского главу иракской разведки Мохам-меда Аль-Сахвани, который был заменен на очередного «человека Аль-Малики» Шервана Аль-Ваели3. Со стороны Вашингтона снова тишина.
Набор приведенных выше фактов как нельзя лучше свидетельствует в пользу того, что если не при прямой поддержке США, то уж, во всяком случае, при их молчаливом попустительстве Аль-Малики начал превращаться в авторитарного правителя, контролирующего основные силовые ведомства страны. По всей видимости, Иран также оказывал поддержку Аль-Малики, как политику более или менее знакомому, выходцу из созданной при его непосредственном участии партии «Ад-Даава».
Вообще на первых порах кандидатура Аль-Малики, предложенная на высший государственный пост его на тот момент патроном и временным главой Ирака И. Аль-Джаафари, выглядела как паллиативная. В начале 2006 г. в иракском парламенте боро1 иКЬ: http://www.opendemocracy.net/toby-dodge/resistible-rise-of-nuri-al-maliki
лись несколько крупных фракций - шиитские радикалы - сторонники Муктады Садра (в высший законодательный орган прошли по спискам Объединенного иракского альянса), с одной стороны, и сунниты, которых поддерживали относительно умеренные шиитские фракции (в первую очередь представители Высшего исламского совета Ирака, на тот момент носил название Высший совет исламской революции в Ираке, во главе организации стоит род Аль-Хакимов), - с другой1. Радикалы продвигали Джаафари, который и был избран с перевесом в один голос, а их оппоненты высказывались в пользу Адиля Абд Аль-Махди. Несмотря на формальную победу Джаафари, оппозиция не признала его премьером. В этой связи был достигнут компромисс - противоборствующие стороны отозвали своих кандидатов. И на их месте появилась слабая и зависимая на тот момент фигура нового премьера2.
Однако возвышение Аль-Малики началось достаточно быстро. Весьма неприятный момент он пережил в 2008 г., когда началось восстание шиитских радикалов во главе с Муктадой Садром. Видимо, радикальный лидер понял, что контроль над правительством и парламентом, который, казалось, был у него в руках, ускользает, а тот, кого он считал марионеткой, начинает самостоятельную политическую игру. Восставшие захватили несколько городов и уже угрожали расправой самому Аль-Малики, но в дело, как обычно, вмешались американцы (и, по всей видимости, иранцы), и Ас-Садр вынужден был отступить.
Помимо, безусловно, выдающихся личных качеств, возвышением своим нынешний иракский премьер обязан в значительной степени стечению исторических обстоятельств. В качестве сильного лидера он был востребован и американцами, и иранцами, которым Аль-Малики был приятен в том числе в силу своей конфессиональной принадлежности.
Иракский премьер всегда подчеркивал, что главной его целью является борьба с сепаратизмом. Однако жесткость его усилий на данном поприще изливалась в первую очередь на суннитов, которые рассматривали проблему нарушения спецслужбами и полицией прав человека через призму захвата шиитами ключевых постов в государстве. Пытки, смертные казни, незаконные задержания, преследования по политическим мотивам, убийства демонст1 Большой Ближний Восток. Стимулы и предварительные итоги демократизации. - М., 2007. - С. 494.
рантов стали обыденностью для Ирака периода правления нового премьера1. Несмотря на это американцы продолжали верить в то, что «железная рука» приведет страну к спокойствию. Они даже после вывода своих войск в 2011 г. снабжали иракские силы специального назначения и армию вооружениями и обучали их2.
Параллельно активнейшим нападкам со стороны Аль-Малики подвергались суннитские политические деятели. Так, всем специалистам памятна история вице-президента Ирака Тарика Аль-Хашими, суннита по вероисповеданию, который вынужден был бежать из страны, поскольку являлся оппонентом действующего премьера-шиита. Главной претензией официального Багдада к Аль-Хашими была якобы поддержка вице-президентом терроризма. Сам же Аль-Хашими говорил, что только лишь защищал своих единоверцев от нападок Ирана и проиранских сил в Ираке3. Не так давно в отставку подал еще один видный суннит - министр финансов Рафия аль-Исави. При этом вынудили его пойти на этот шаг после того, как нескольким членам его окружения также были предъявлены обвинения в пособничестве террористам4. А незадолго до этого под домашний арест угодил помощник главы правительства Салех Аль-Мутлаг5.
Межконфессиональная рознь в Ираке тесно переплетена с политической борьбой. Оппозиционеры-сунниты блокируются вокруг крупного парламентского объединения «Аль-Иракия», возглавляемого шиитом по вероисповеданию, но при этом проводником прозападного курса в Ираке - Айядом Алауи. Блок «Аль-Иракия» является главным оппонентом созданной Аль-Малики партии «Государство закона». Таким образом, вытесняя с политического поля суннитских политиков, премьер не только боролся с сепаратизмом центральных областей, но и ослаблял главного своего оппонента. Про Айяда Алауи надо сказать особо. Он, так же, как и Аль-Малики, был выходцем из рядов антисаддамовских
сил, но в отличие от премьера, который с самого начала своей карьеры оппозиционера был ориентирован на Иран, выражал интересы западных стран1. Алауи в 2004 г. был временным премьер-министром, однако потом был заменен на проиранского Джаафари. Есть мнение, что именно Алауи планировался американцами на должность «нового Саддама», однако из-за необходимости в тот момент плотно работать по иракской проблематике с Тегераном в Вашингтоне согласились на «паллиативного» Аль-Малики2. С тех самых пор Алауи - главный противник действующего премьера.
Контроль над спецслужбами и войсками специального назначения, жесткие репрессии в отношении суннитов, которых Аль-Малики считал главной угрозой территориальной целостности Ирака, а также поддержка (тайная и явная), оказываемая премьеру со стороны США и Ирана, привели к росту влияния в центральных областях Ирака радикальных исламистов. Тенденция, которая, казалось бы, была побеждена еще в конце первой декады 2000-х годов, начала возрождаться. Центральные районы вновь стали пристанищем для большого количества различного рода экстремистских группировок, которые позиционировали себя как защитники суннитского населения от произвола «безбожных» шиитов.
Нельзя не сказать, что повышение популярности суннитских экстремистов напрямую связано с событиями, происходящими в Сирии. Именно там родились и возмужали те организации, которые ныне потрясают хрупкие устои иракской государственности, -«Джабхат Ан-Нусра» и «Исламское государство Ирака и Леванта».
Заявляя о себе как о политике всеиракского масштаба, как о лидере, готовом подавлять сепаратизм самым жестким образом, Аль-Малики перегнул палку, забыв, видимо, что Ирак 1960-1970-х годов и Ирак нынешний - две, как говорят в Одессе, большие разницы. Сегодняшний Ирак, это страна, где серьезным образом подточены устои национальной государственности, где каждая крупная политическая группа имеет свои вооруженные формирования, где фактически нет национальной армии (а именно такое впечатление складывается после победного шествия на Тикрит и Мосул отрядов исламистов) и где основные этнорелигиозные общины
настроены на «нецивилизованный развод». В этих условиях чрезмерная жесткость Аль-Малики натолкнулась на противодействие со стороны суннитов, которые к этому моменту уже имели недюжинный военный опыт и политическую поддержку со стороны Саудовской Аравии и Катара (в 2013 г. иракское правительство запретило вещание на территории страны «Аль-Джазиры»1, а также пыталось закрыть посольство Катара, вследствие поддержки, которую эмират оказывает суннитским боевикам2).
Иракский премьер попросту переоценил свои силы. Борьба с сепаратизмом в Ираке носила весьма однобокий характер, поскольку подавлять сепаратизм курдов, создавших фактически к настоящему моменту свое самостоятельное государство, было весьма сложно, бороться с шиитскими радикалами, имеющими поддержку Ирана и местных религиозных лидеров, - и того сложнее (здесь Аль-Малики мог натолкнуться не только на противодействие мощных вооруженных группировок, но и на фронду виднейших аятолл). Арабы-сунниты (подавляющее большинство иракских курдов также являются, пусть и формально, но суннитами), с их раздробленностью по племенному и политическому признакам и патологическим неприятием шиитов, как нельзя лучше подходили на роль главных иракских сепаратистов. Фактически Аль-Малики стал заложником политических обстоятельств, когда, с одной стороны, должность от него требовала активных усилий по сохранению территориальной целостности страны (этого же ждали и поддерживающие его американцы), а с другой - особенного простора для маневра в этом вопросе у Аль-Малики не было. И именно это стало главной ошибкой «нового Саддама». Своими крайне недальновидными действиями в отношении суннитов и их политических лидеров Аль-Малики добился того, что фактически уже побежденные в Центральном Ираке исламисты вновь подняли голову. Мало того, к ним стали присоединяться бывшие баасисты, которые на протяжении долгого времени были одними из главных врагов религиозных радикалов (в начале июля 2014 г. поступило сообщение о гибели в боях за Тикрит с иракскими коммандос сына бывшего ближайшего помощника Саддама Хусейна Иззата Ибрагима Аль-Дури3).
Получив поддержку значительной части населения, исламисты, теснимые в Сирии войсками Башара Асада, перешли границу и вступили в бой с иракской армией. Армией, которая оказалась во много раз более слабой и дезорганизованной, нежели военные части САР. В общем-то парадокс политической активности исламистов заключается в том, что исповедуемая ими идеология является идеологией перманентной борьбы. Поэтому для них не имеет значения, где строить халифат. Не получается в Сирии - нет проблем! Начнем строить его в Ираке. Не выйдет там, пойдем еще куда-нибудь. Для исламистов важен сам процесс - бороться во имя божье с бидами (нововведениями), ересями, очищать ислам от скверны. Ежедневно и ежеминутно доказывать свою верность высшим заветам и исполнять возложенную свыше миссию. В этих условиях радикалы всегда становились властителями дум притесняемых иноверцами или «отступниками» мусульман. В случае с Ираком, где сунниты уже не один год подвергались репрессиям со стороны премьера-шиита, исламистский ренессанс не кажется таким уж удивительным.
Сегодня почти треть Ирака находится под контролем суннитских боевиков. В их власти Тикрит, Рамади, печально известная Эль-Фаллуджа, Мосул, Кербела. Эти территории составляют так называемое Исламское государство Ирак (так теперь величает свою организацию глава «Исламского государства Ирака и Леванта» Абу Бакр Аль-Багдади, в миру - Ибрагим Аль-Бадри1). Армия и спецслужбы пасуют перед активностью радикалов, парализована работа парламента (сессия, в ходе которой должны были состояться выборы спикера, перенесена на август2). Эффективное сопротивление исламистам оказывают лишь курды, которые под шумок прибрали к рукам желанный Киркук и тут же заговорили о возможном отделении от Ирака3 (против этого выступают Турция и Египет. Новый президент АРЕ Ас-Сиси даже назвал перспективу появления на карте региона курдского государства «катастрофиче-ской»4).
Итог правления Аль-Малики таков: Ирак разваливается, и без того нестабильный регион еще больше лихорадит.
Так кем же он был, премьер-министр Аль-Малики? Новым изощренным диктатором-интриганом, тонко чувствующим этно-конфессиональную конъюнктуру, или же неплохим, но всё-таки заурядным политиком, ставшим заложником изменившихся политических обстоятельств? Думается, что именно второе. Аль-Малики при поддержке американцев и с молчаливого согласия Ирана сосредоточил в своих руках огромную власть, однако распорядиться ею грамотно и правильно так и не сумел. Все усилия премьера по «собиранию» Ирака и созданию эффективных национальных армии и полиции рассыпались в прах при первой же серьезной опасности. В этой связи и американцы, и иранцы без сожаления расстались с Аль-Малики.
Иранцы, которые крайне опасаются разрастания влияния суннитских радикалов около своих границ, уже давно давали на официальном уровне понять, что готовы работать не только с Аль-Малики, но и с любым другим политиком, которого выберет иракский парламент1. Со стороны США обида двойная - Аль-Малики не только не стал для Белого дома «своим человеком», постоянно заигрывая с Ираном и не препятствуя тому, что иракские шииты воевали на стороне Башара Асада в Сирии2, но и провалил все усилия по стабилизации ситуации в стране и созданию эффективных национальных сил безопасности.
И вновь перед Ираком встает вопрос - так кто же выведет его из кровавого тупика? Будет ли это новый премьер-министр Аль-Абади или же на политическом небосклоне страны взойдет новая звезда? Думается, что Аль-Абади фигура временная. Сейчас и для США, и для Ирана очень важно, чтобы перед лицом разрастающейся опасности суннитского радикализма в стране поддерживался бы нынешний этноконфессиональный статус-кво, основанный на союзе курдов и шиитов (Аль-Абади - представитель партии «Ад-Даава», Масум - Патриотического союза Курдистана, как и прежний глава страны Д. Талабани). Однако вряд ли этот союз будет иметь долгосрочный характер. Как только ситуация более или менее стабилизируется, американцы, пользуясь всемер1ЦКЪ: http://www.english.alarabiya.net/en/News/middle-east/2014/07/06/Iran-backs-Maliki-as-Iraq-PM-but-prepared-for-change-.html
ным ослаблением региональных позиций Ирана, наверняка попытаются поставить у руля в Ираке «своего» политика. Этим «своим» с большой долей вероятности может оказаться Айяд Алауи. Он, как оппозиционер, представитель этнического большинства, а также абсолютно лояльный Западу политик (имеющий, как говорят, и связи в Эр-Рияде1), вполне подходит для этой роли. Однако Ирак страна непредсказуемая (в силу очень высокой зависимости от внешнего влияния). Изменение направления политических ветров может привести к власти в Багдаде совершенно новую политическую фигуру, на которую вдруг сделают ставку в Тегеране и Вашингтоне.
Не будем забывать, что и Нури Аль-Малики в 2006 г. никто не воспринимал всерьез.
«Вестник аналитики», М., 2014 г., № 3, с. 116-123.
Н. Кисовская,
кандидат исторических наук (ИМЭМО РАН) МУСУЛЬМАНЕ НА АПЕННИНАХ: ТРУДНЫЙ ПУТЬ К ИНТЕГРАЦИИ
За последние 30 лет в Италии стремительно росла численность мигрантов, составившая с учетом нелегалов к концу 2010 г. 5,3 млн2. Но мусульман здесь меньше, чем в ведущих странах Запада, - около 1,5 млн3, включая 200-300 тыс. нелегалов. Как и повсюду в Старом Свете, присутствие мигрантов-мусульман стало заметным фактором общественного развития. Но их влияние неоднозначно. Иноцивилизационный характер общины привел к радикальным социокультурным4 и политическим изменениям, вызвав обострение межэтнических и межрелигиозных проблем. Исламизм и терроризм создали угрозу безопасности и социально1 URL: http://www.english.alarabiya.net/en/views/news/middle-east/2014/06/ 22/Moscow-seeks-to-play-negotiator-Riyadh-holds-the-keys.html
