Спросить
Войти
тузиазм волонтеров. Этот вопрос также ставился в прямом противопоставлении процессу «пьемонтизации», который поддерживали сторонники Исторической правой.
С целью увеличения престижа и влияния «Новая Европа» помещала статьи видных и авторитетных политиков. Так, например, один из руководителей демократического крыла Рисорджи-менто Карло Каттанео печатал в газете статьи по экономическим вопросам. Луиджи Пьянчини публиковал статьи по вопросам Церкви. Он обращал внимание на опасность, которую для объединения страны представляют попытки реставрации, осуществляемые Ватиканом в бывших провинциях Папского государства. В его статьях затрагивались вопросы не только религиозной свободы, но и избирательной реформы и всеобщего избирательного права.
Автор отмечает, что на страницах «Новой Европы» печатались отрывки из романа известного итальянского писателя Джо-ванни Верги «В лагунах», была помещена большая рецензия на его роман «Карбонарии в горах». Писатель в тот период испытывал большую симпатию к гарибальдийцам и стоял на патриотических позициях.
И.Е.Эман
В книге рассматриваются вопросы взаимодействия власти и общества в рамках модернизации «новых» государств на Балканах, образовавшихся после Берлинского конгресса 1876 г. Сборник составлен на основе докладов участников научной конференции «Власть и общество на Балканах: специфика их взаимодействия в контексте модернизации (конец Х1Х - первая половина ХХ в.)», проведенной в июне 2007 г. Институтом славяноведения РАН. Методологически работа строится на базе общей теории модернизации, включая дополнительные разработки, относящиеся к особенностям хода процесса модернизации в Восточной Европе.
Главной для балканских народов после освобождения явилась задача строительства государства и организации его функционирования, для чего была крайне необходима консолидация власти и общества. Однако до конца изучаемого периода, как отмечает в предисловии к сборнику Р.П. Гришина, именно к этому оказались не готовы ни власти, ни общество. Результаты «европеизации» Балкан оказались далеко не адекватными тем образцам, к воплощению которых стремились ее инициаторы.
Авторами привлечен большой фактический материал по отдельным Балканским странам. Р.Н. Игнатьев на основе полевых исследований рассматривает модель управления, введенную в ХУШ-ХТХ вв. в селах сербских колонистов на территории Банат-ской Военной Границы австрийской монархией и во многих аспектах пережившую и Военную Границу (1872 г.), и Австро-Венгрию (1918 г.). Данная модель утверждала модернизационные элементы прежде всего в военно-административной сфере, системе коммуникаций и образования и подчиняла строгому распорядку общественную жизнь. Сербам Военной Границы пришлось адаптироваться к предложенным условиям, и их ментальность, констатирует автор, до сих пор отличается от образа мышления задунайских соплеменников и даже от тех «австрийских» сербов-крестьян, которые не были «граничарами». Исследуемое сельское общество показало восприимчивость к социально-культурным новшествам, чему способствовало присутствие в регионе или на селе других этнических групп, усвоение модели правомерного правового поведения, особое внимание к домохозяйству и соблюдение установленных властью правил пользования землей и наследования недвижимости, проникновение и укрепление в культе рода элементов «грани-чарской» идентичности, с ее ключевым понятием «воинской чести» («внутреннего достоинства») (с. 62-63).
Институты власти, создававшиеся по западноевропейской политической модели, воспринимались народом в качестве стоящих над ним, оторванных от него. Психологическим адаптером к необходимости принять новые государственные структуры выступил миф о народном вожде - выходце из низов, символизировавшим единство вождя и масс. Такой миф получил широкое распространение в Сербии, как об этом пишет М.В. Белов.
А.Л. Шемякин анализирует политическую культуру в независимой Сербии (1878-1918), ее политические институции (монархию, политические партии, особенности режимов) и отмечает, что немногочисленная сербская элита воспринимала свою политическую роль как миссию. Каждая партия (и особенно радикалы) относилась к другим партиям не как к политическим оппонентам, а как к непримиримым врагам. Соответственно, политику партии понимали не как способ амортизации общественных противоречий, но как постоянную и беспощадную борьбу с теми, кто не разделяет ее позицию. Смена партийных режимов часто сопровождалась не политическим, а физическим террором.
Политическая культура в Сербии оставалась на уровне пред-модерности во многом потому, что сербский социум на рубеже веков имел во многом патриархальный характер. Межпартийная борьба, по словам автора, носила характер семейных ссор с излишними эмоциями и страстями (с. 74). Радикалы, к примеру, вполне осознано реализовывали на практике концепцию партии, пронизанную глубоко традиционными и антилиберальными идеями солидарности и равенства. Либеральная верхушка, отмечает автор, реально была переплетена родственными узами.
Автор резюмирует, что насилие (и «сверху», и «снизу») являлось важнейшим фактором политического развития Сербии. Помимо указанных причин, многовековые конфликты с Турцией привели к формированию у сербов конфликтационного сознания, что во многом определяло специфику внутренней жизни.
Идеология сербской военной элиты на рубеже Х1Х-ХХ вв. является предметом исследования Я.В. Вишнякова. Автор также отмечает, что условий для развития парламентаризма западноевропейского образца и культуры политической борьбы на сербской почве просто не могло сложиться, а становление европейских политических норм стало несовместимо с патриархальной моделью развития монархической власти.
При формировании идеологической доктрины сербского государства, выработке его внутри- и внешнеполитического курса, тесно связанного с проблемой инкорпорации югославянских народов в сербское государство, переплетались две концепции: принцип национальной, территориальной государственности и принцип
«личной» национальности (с. 93), предоставляющий народам Балканского полуострова право на создание собственных государств.
Автор подробно рассматривает формирование сербской армии с начала ее становления, относящегося ко времени первого сербского восстания 1804-1813 гг., и приходит к заключению, что в начале ХХ в. сербская военная элита в условиях аграрного общества являлась антагонистом политической и экономической модернизации страны, поскольку видела в ней угрозу потери национальной самобытности и разрушения существующей общественной иерархии. События, связанные с началом Балканских войн 19121913 гг., когда у сербов появилась реальная возможность осуществить свои планы по собиранию «еще не освобожденных земель» и по осуществлению курса на создание в стране «националистического режима», показали невозможность (в контексте модернизации) перехода Сербии от мобилизационного к инновационному пути развития.
Особенности партийного строительства и межпартийной борьбы в период становления черногорского парламентаризма (1905-1914 гг.) рассмотрены в статье В.Б. Хлебниковой. Автор отмечает, что к моменту введения в стране конституционных порядков народ не был готов к полноценному участию в политической борьбе и вел себя пассивно до тех пор, пока власть не стала подавлять насильственными методами оппозицию в лице немногочисленной просвещенной части общества. Политическая оппозиция оказалась действенной настолько, что князь Николай при расправе с ней прибег к жестоким репрессиям. Несмотря на откровенный террор, идеи оппозиции и ее программа оказались живучими и позднее были подхвачены прежними противниками. Говоря об особенностях партийного строительства, автор отмечает, что осознание своих гражданских прав постепенно приходило к черногорцам через племенную солидарность и стремление оберегать интересы своего братства. Еще одна черта государственного развития княжества - полная неспособность двора к конструктивному диалогу. Главным недостатком политической системы являлось чрезмерное сосредоточение власти в руках монарха и его двора, «склонного путать свои интересы с интересами народа» (с. 121-122).
Политическая борьба партий, заключает автор, помогла всему обществу постепенно осознать свои важнейшие интересы в экономике и политике, определить приоритеты в национальном развитии, а также повлияла на судьбу монархии. В 1918 г народ сделал выбор в пользу объединенного югославского государства.
Д.В. Миколенко анализирует деятельность правоцентристской оппозиции в борьбе за власть в Болгарии (1899-1903) и раскрывает комплекс причин, не позволивших правоцентристской оппозиции выступить одним фронтом - это: различия в идеологических взглядах, личные амбиции лидеров, отсутствие традиций легальной демократической борьбы за власть, в том числе практики образования коалиций. О низком уровне политической культуры болгарских элит свидетельствуют лоббирование корпоративных интересов, использование власти во имя расправы с оппонентами, систематические нарушения законов, работа в парламенте далеких от политики людей.
Период политической нестабильности в Болгарии ярко продемонстрировал идейные разногласия между правоцентристскими партиями. Наиболее либеральные из них, находясь у власти, проводили довольно жесткую внутреннюю политику, направленную на усиление исполнительной власти, несмотря на то, что Либеральная партия декларировала в своей программе чуть ли не наиболее демократические лозунги.
Рассмотрению состояния власти и общества в Болгарии в 1912-1913 гг. посвящена статья Р.П. Гришиной. Отмечается, что период Балканских войн 1912-1913 гг. явился переломным в истории страны. Это было время глубокого внутреннего кризиса, когда отношения между обществом и властью проявились очень резко и крайне противоречиво, пройдя путь от эйфорического мобилизационного единения между значительной частью населения и правящими структурами Болгарии до последовавшего затем его глубокого расстройства. Автор сосредоточивает внимание на проблемах, связанных с политической культурой болгарского общества и болгарской власти начала ХХ в. По мнению автора, невысокий уровень политической культуры явился одним из факторов, неблагоприятно отразившихся на характере внутриполитического кризиса 1912-1913 гг. в стране и на зарождении Балканских войн, их подготовке, ходе и результатах. Автор пишет о глубоком непрофессионализме власти, носившей по большей части любительский характер. Даже высокообразованные политики, изучавшие «политические
науки» за границей, попадая в балканскую политическую среду, где понятия государственной политической культуры и правил поведения не имели должной традиции, теряли точки опоры в своей политической практике и нередко терпели крах (с. 147).
Автор отмечает, что в первое десятилетие ХХ в. политические партии уже более или менее устойчиво дифференцировались, их программы стали приобретать собственное выражение. И почти в каждой из них предлагался вариант решения вопроса об объединении болгарского народа, включая часть населения, оставшегося в Османской империи - в Македонии и в Одринской области.
Общественно-политическая ситуация в Сербии в 1913-1914 гг., сложившаяся в связи с процессом сербо-албанского разграничения после балканских войн, явилась предметом исследования П. А. Искен-дерова. Отмечается, что разграничение с Албанией с самого начала приобрело для сербского общества более широкий смысл, поскольку независимого Албанского государства в тот период не существовало. Разграничение проходило не на основе договоренности двух равноправных стран, а под диктовку великих держав, слабо осведомленных о специфике балканских реалий и менталитета, но имевших в регионе собственные интересы, более значимые, чем определение национально-государственной принадлежности тех или иных территорий.
К участию в сборнике были приглашены специалисты по истории Польши и Венгрии. Е.В. Яковкина сосредоточила внимание на ходе модернизационного процесса на польских землях в конце Х1Х - начале ХХ в., когда благодаря быстро выросшему на фоне развития капиталистических отношений политическому сознанию крестьян произошла «самомодернизация». Здесь сложился благоприятный социокультурный контекст (адекватная реакция общества на идеи, выдвигаемые политической и интеллектуальной элитой), который способен обеспечить модернизацию.
В сборнике помещены статьи А.С. Стыкалина, рассматривающего эволюцию отношений властей и общественного мнения в Венгрии к еврейскому вопросу в 1900-1940 гг.; Л.В. Кузьмичевой о том, как представители дома Романовых воспринимали правящую династию Сербии и Черногории в конце Х1Х - начале ХХ в., А. А. Силкина о внутриполитических предпосылках заключения Соглашения Цветкович - Мачек и формировании Бановины Хорватия (1934-1939 гг.), А.Ю. Тимофеева, показывающая общественную жизнь русских эмигрантов в Югославии в годы Второй мировой войны.
В книгу включен также материал сербской исследовательницы Л. Перович, представляющий собой концептуальное резюме ее исследований истории общественной мысли и политических партий в Сербии и влияние народнических традиций на их идеологию и организацию.
И.Е. Эман
ONDRUS V. Atentat na пейпй revoltou. - Bratislava: Ikar, 2009. - 296 s.
Монография Владимира Ондруша посвящена истории «нежной революции» («бархатной» в чешской терминологии) 1989 г. в Словакии, в частности, истории движения «Общественность против насилия», сыгравшего первоочередную роль в событиях 19891990 гг. Кроме того, автор рассказывает о том, какое влияние оказывали на политическую жизнь Чехословакии в эти и последующие годы процессы люстраций1, а также анализирует нынешнее отношение к люстрациям в словацком обществе и разбирает современную правовую концепцию люстраций в словацком законодательстве. В работе использован богатый архивный материал, современные периоду газетные статьи, а также источники устной истории - интервью с участниками и очевидцами событий. Кроме того, автор книги опирался и на собственные воспоминания: до 1989 г. он был членом Словацкого союза защитников природы и ландшафта - организации, которая сыграла немалую роль в подготовке «нежной революции». С декабря 1989 до апреля 1991 г. В. Ондруш являлся заместителем премьер-министра Словацкой республики.
Первый раздел книги озаглавлен «Удар» (с. 13-66); автор повествует в нем о событиях ноября - марта 1990 г.: начале револю1 Люстрации В. Ондруш определяет следующим образом: это «проверка контактов и связей граждан со структурами Государственной безопасности», извлечение сведений из документации ГБ (с. 96-97).
