Древнейшие наскальные изображения Минусинской котловины: проблемы и перспективы исследования

RAN 2013 goda - Materials of scientific session of the IHE of the SB RAS 2014. - Kemerovo, 2014. - vol. 6. - pp. 130134. (In Russ.).

УДК 902/904

ДРЕВНЕЙШИЕ НАСКАЛЬНЫЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ МИНУСИНСКОЙ КОТЛОВИНЫ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Работа выполнена по гранту РГНФ № 13-21-08002м Миклашевич Елена Александровна,

ст. преподаватель кафедры археологии, Кемеровский государственный университет (Кемерово, Российская Федерация). E-mail: elena-miklashevich@yandex.ru

В статье анализируются проблемы изучения изображений, относящихся к самому раннему пласту наскального искусства Минусинской котловины; представлены некоторые результаты полевых исследований, проведенных автором на памятниках Оглахты, Усть-Туба, Суханиха, Майдашинская писаница; обозначены перспективные направления дальнейших исследований. Культурно-хронологическая атрибуция древнейших петроглифов региона до сих пор не ясна (они, несомненно, древнее эпохи бронзы, но насколько древнее - неизвестно) и представляет одну из актуальных проблем южно-сибирской археологии. Автор считает, что к решению проблемы можно приблизиться путем пополнения источниковой базы новыми данными. Их можно получить в результате проведения целенаправленных полевых и камеральных исследований, таких как: выявление новых памятников и новых плоскостей на уже известных; уточнение опубликованных копий (детали, композиционные связи, последовательность перекрывания и т.д.); реконструкция утраченных объектов по музейно-архивным материалам; систематизация и классификация, сравнительный стилистический анализ; исследование техники нанесения изображений, включая трасологический анализ и определение инструментов, которыми наносились петроглифы; палеозоологический анализ (изображенные животные относятся к вымершим или изменившим ареал видам); выявление антропоморфных персонажей, связанных с каждой группой изображений животных; геоморфологический анализ склонов с плоскостями; и др. Ключевые слова: наскальное искусство, древнейшие петроглифы, Минусинская котловина

THE EARLIEST ROCK ART IMAGERY OF THE MINUSINSK BASIN: RESEARCH PROBLEMS AND PERSPECTIVES

Miklashevich Elena Alexandrovna,

senior lecturer, Archaeology Department, Kemerovo State University (Kemerovo, Russian Federation ). E-mail: elena-miklashevich@yandex.ru

The paper analyzes problems in studying the earliest stratum in rock art of the Minusinsk basin; presents some results of recent field investigation conducted by the author at the sites of Oglahty, Ust&-Tuba, Sukhanikha, Maidashi; indicates perspectives for further research. Cultural-chronological attribution of the earliest petroglyphs of this region is still unclear (they are certainly older than the Bronze Age, but we do not know how older), and this is one of the acute problems in Siberian archaeology. The author supposes that the only way to solve the problem is accumulation and generation of new data (both the facts and their interpretation). To obtain these data we have to carry out purposeful field and laboratory investigations, such as: revealing new sites and new panels at known sites; revision of the published copies (significant details, composition relations, sequence of superimpositions, etc.); reconstruction of the lost objects using

museum collections and archival materials; systematization and classification, comparative stylistic analysis; the study of technology of rendering images, including traseological analysis; palaeozoological analysis (depicted animals are extinct or changed their habitat species); identification of anthropomorphous figures associated with each group of zoomorphic images; geomorphologic analysis of slopes with planes; etc.

В наскальном искусстве Минусинской котловины с большой степенью достоверности установлена культурно-хронологическая атрибуция многих стилистических групп изображений от эпохи ранней бронзы до этнографической современности, так как для этого имеются достаточно надежные основания в виде изобразительных источников (мелкая пластика, рисунки на плитах и предметах) из закрытых датируемых комплексов. Пласт наскального искусства, предшествующего ранней бронзе, выделяется тоже уверенно, но только по стилистическим отличиям от более поздних изображений. Атрибуция его до сих пор не ясна и является одной из актуальнейших проблем южно-сибирской археологии. Все исследователи едины во мнении, что это самые ранние наскальные изображения в регионе, но по вопросу о том, к какому именно периоду они относятся, придерживаются разных точек зрения. Традиционно древнейшие изображения относят к эпохе камня, предположительно неолита, «не исключая и их верхнепалеолитического возраста» [14, с. 190-193; 9, с. 118-121; 12, с. 53-55]. Высказаны предположения о том, что они могут относиться к афанасьевской культуре эпохи энеолита [10; 4]. Отыскиваются аналогии им даже в искусстве эпохи бронзы [5]. Однако приходится признать, что на данном этапе с уверенностью мы можем говорить лишь о том, что эти изображения древнее окуневской культуры. Ни у сторонников отнесения их к каменному веку, ни у тех, кто предполагает их принадлежность афанасьевской культуре, неспоримых аргументов пока нет.

Пласт древнейших наскальных изображений далеко не однороден; ни стилистически, ни иконографически. В нем присутствуют явно более древние изображения так называемого минусинского стиля [8; 14, с. 190-193] (именно по их поводу высказаны вышеприведенные мнения о датировке); возможно более поздние (стилистически тяготеющие к искусству окуневской культуры) изображения так называемого ангарского стиля [там же]; а также группа (сама по себе довольно неоднородная), обладающая признаками как первой, так и второй. Изображения последней группы заметно преобладают количественно по сравнению с классическими «минусинскими» и «ангарскими», демонстрируют довольно устойчивый набор собственных стилистических и иконографических признаков, и поэтому вряд ли могут рассматриваться только как эклектичная «комбинация элементов минусинской и ангарской традиции» [8, с. 271] или как переход от

минусинских изображений к ангарским [12, с. 56, 57]. Пока неясно, как эта группа изображений соотносится с минусинским стилем: сменяет ли его хронологически или это разные художественные манеры одного периода? Не ясно и то, есть ли временной разрыв между «минусинскими» и «ангарскими» изображениями, и если есть, насколько он значителен? Для решения этих вопросов исследование всех групп следует проводить только в совокупности, объединив их под условным названием «древнейшие наскальные изображения Минусинской котловины».

У изображений всех трех групп много общего. Они, как правило, встречаются на одних и тех же памятниках и часто на одних и тех же плоскостях. Подавляющее большинство их связано с береговыми скалами; многие находятся на высокорасположенных неприступных плоскостях (во время создания этих изображений к ним были доступные подходы по нижележащим ярусам скального массива, но за тысячелетия произошли сильные изменения геологического характера, и нижние ярусы отслоились и разрушились). При всех стилистических различиях изображения объединяет реализм в передаче образов, прекрасное знание натуры изображаемых животных и умение передать наиболее характерные видовые признаки, высокий художественный уровень исполнения рисунков. Сходным является и репертуар образов, хотя можно отметить преобладание оленя среди «минусинских» изображений, быка и лошади -среди «переходных», лося - среди «ангарских».

В наибольшем количестве и разнообразии изображения древнейшего пласта представлены на таких памятниках, как Шалаболино, Оглахты и Тепсей/Усть-Туба; есть они также на скалах Моисе-ихи, Суханихи, Черемушного Лога, Георгиевской, Боярского хребта, Каратага; были, но не дошли до наших дней, на Майдашинской и Туранской писаницах; единичные образы встречаются на некоторых других местонахождениях.

Дискуссия о возрасте этих изображений основывается на весьма представительной базе опубликованных источников [4; 9; 10; 11; 12; 14; 15; 16; 17; и др.]. Однако сейчас становится очевидно, что этого материала совершенно недостаточно для решения проблемы. В первую очередь, представление изображений в виде черно-белых прорисовок - иногда довольно обобщенных, иногда слишком уменьшенных, очень часто без композиционного контекста - не позволяет выявить необходимые для исследования детали (последовательность перекрывания, различия

или сходство в технике, иконографические и стилистические особенности, композиционные связи и т.п.). Во-вторых, опубликовано далеко не все (не все памятники и не все изображения на опубликованных памятниках). Необходимы новые данные: как накопление фактического материала, так и его исследование. Современные возможности документирования и представления наскального искусства, а также междисциплинарный подход к его анализу, открывают, на наш взгляд, новые перспективы для изучения и атрибуции изображений древнейшего пласта в наскальном искусстве Минусинской котловины. Основные задачи полевых и камеральных исследований на данном этапе представляются нам следующим образом: поиск новых памятников и выявление новых плоскостей на уже известных; уточнение ранее опубликованных копий на основе полевых исследований (для сохранившихся объектов) и привлечения архивных данных (для утраченных); реконструкция утраченных, но известных по музейным коллекциям и архивным материалам изображений; создание полной базы данных по всем объектам (фотографии, графические воспроизведения и др. виды документации); систематизация и классификация материала, сравнительный стилистический анализ; исследование технологических особенностей нанесения изображений; палеозоологический анализ зооморфных образов; выявление антропоморфных образов, связанных с каждой группой изображений животных; геоморфологический анализ склонов; петрографический анализ скального субстрата; и др.

Особенность изучения изображений древнейшего пласта Минусинской котловины состоит в том, что абсолютное большинство их связано с береговыми скалами рек Тубы и Енисея (ныне Красноярского водохранилища), вследствие чего очень значительная часть либо совсем утрачена (после наполнения водохранилища в начале1970-х гг.), либо находится под водой, иногда появляясь при понижении ее уровня. Другая, тоже значительная, часть, как уже говорилось, находится высоко на скалах, ставших со временем труднодоступными. Некоторые памятники утрачены вследствие выломки камня на строительные нужды. Трудно себе представить, сколько изображений погибло за тысячелетия по естественным причинам; но масштаб потерь вследствие антропогенных процессов в XX веке можно примерно оценить благодаря тому, что имеются результаты деятельности (фотографии, эстампажи, рисунки, прорисовки) исследователей конца XIX - XX вв. Поэтому пополнение и верификация источниковой базы проводится по двум основным направлениям: сбор и систематизация материалов музейных коллекций и фотоархивов с целью реконструкции утраченных изображений; полевые изыскания (в том числе, поиск петроглифов с воды с использованием

бинокля) и документирование с применением специальной фототехники (полноматричная камера и при необходимости длиннофокусный объектив, позволяющие получать изображения высокого разрешения для дальнейшей камеральной обработки). На памятниках, расположенных на берегах вне зоны затопления, могут быть выявлены новые изображения или уточнены ранее известные в результате расчистки плоскостей от заносов и осыпей [2; и др.].

Основными музейно-архивными источниками для изучения и реконструкции изображений древнейшего пласта являются: 1) Коллекции эстампа-жей А.В. Адрианова (рис. 1), сделанных им в 1904, 1907 и 1909 гг. на писаницах Оглахты, Тепсей, Суха-ниха, Майдашинская, Туранская, Шалаболинская, Потрошиловская, Копенская. Они хранятся в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамере) в Санкт-Петербурге и в настоящее время практически полностью оцифрованы. 2) Негативы и отпечатки фотографий, сделанные А.В. Адриановым на тех же памятниках. Хранятся тоже в МАЭ и в Музее археологии и этнографии Сибири Томского государственного университета. 3) Фотографии Я.А. Шера, сделанные в 1960-х гг. при исследовании памятников Оглахты, Тепсей/ Усть-Туба, Суханиха, Черемушный Лог перед затоплением водохранилища. Хранятся в Архиве ИИМК РАН в Санкт-Петербурге и в Фотоархиве Музея «Археология, этнография и экология Сибири» Кемеровского государственного университета. Эта большая коллекция высококачественных черно-белых фотографий имеет огромное значение для реконструкции утраченных петроглифов. Есть и другие музейно-архивные материалы, копии и фотографии других исследователей, а также материалы наших собственных многолетних полевых исследований.

Помимо выявления, оцифровки и обработки музейно-архивных материалов, нами осуществляется целенаправленный поиск и документирование изображений древнейшего пласта на таких памятниках как Оглахты (несколько местонахождений в рамках большого комплекса) (рис. 2; 3: 1; 7), Суханиха (рис. 3: 2), Моисеиха (Потрошиловская писаница), Майдашинская писаница (рис. 4: 1; 5: 2), Усть-Туба (рис. 5: 1; 6). Документирование ранее выявленных изображений осуществляется сейчас на новом уровне с помощью современных цифровых технологий, что существенно повышает степень детализации и точности их графических воспроизведений. Выявлено также довольно много новых изображений, плоскостей и даже целое местонахождение в пределах известных комплексов наскального искусства.

В горном массиве Оглахты (левый берег Енисея), где известно более десятка местонахождений наскального искусства, изображения древнейшего пласта представлены в нескольких из них. На

юго-западных склонах массива на местонахождениях Оглахты IV и VI с помощью современных технологий документирования уточнены копии ранее выявленных плоскостей (рис. 2: 1-4). На восточном склоне (вдоль береговой линии) документированы плоскости местонахождений Оглахты I и VII, находящиеся выше уровня затопления; обнаружено несколько новых плоскостей на известном местонахождении Оглахты II; открыто новое местонахождение Оглахты IX, давшее целую серию прекрасных образцов наскального искусства древнейшего пласта [7]. Среди них изображения оленей (рис. 3: 1), дикого быка (бизона?), горных баранов (?) и лосей, выполненных в классическом минусинском стиле; они были обнаружены на затопленных скалах при понижении уровня воды. На более высоких ярусах склона, выше уровня затопления, найдены отдельные фигуры дикой лошади и лося, а также композиция с изображениями лосей, быка и противостоящих горных баранов (?), выполненных с удивительным мастерством (рис. 2: 5). Наиболее близкие соответствия им можно найти на скалах Шалаболинской писаницы, где петроглифы этой стилистической группы представлены в очень большом количестве. Столь реалистические изображения баранов и «геральдическая позиция» ранее среди древнейших петроглифов не встречались.

Новые материалы были получены и при исследовании известных местонахождений Усть-Туба I и III [15] на скалах горы Тепсей на правом берегу р. Тубы в месте ее впадения в Енисей. Петроглифы Усть-Тубы I сосредоточены на верхних ярусах склона и, как выяснилось, затоплению не подвергались. Но они находятся в очень неудовлетворительном состоянии из-за естественного разрушения скального массива, на расслаивающихся, труднодоступных блоках. Помимо фотофиксации известных [15, р1. 30, 32] плоскостей, была выявлена новая с крупными изображениями быков, отличающимися удивительным мастерством и тщательностью выбивки (рис. 5: 1). Петроглифы Усть-Тубы III большей частью затоплены водохранилищем, многие из них утрачены. Однако несколько многофигурных композиций и одиночных изображений, находившихся на высоко расположенных неприступных скалах, остались выше уровня затопления. Теперь их стало возможно документировать с помощью длиннофокусного объектива, с воды, находясь в лодке. На одной из обнаруженных композиций (рис. 6: 1) в технике выбивки выполнены фигуры лосей, косуль, горных баранов, быка, дикой лошади, демонстрирующие отличающуюся от ранее известных художественную манеру. Наибольший интерес вызывает то, что среди них просматриваются эскизы и полные фигуры, выполненные в технике прошлифовки и гравировки, в частности пара горных козлов,

стоящих «хвост к хвосту» (рис. 6: 2). Эта техника среди древнейших изображений нам ранее не встречалась (за несколькими исключениями на Шалаболинской писанице).

Майдашинская писаница находится на правом берегу Енисея под Минусинском (вне зоны водохранилища). Некогда это был большой памятник, в том числе и с петроглифами древнейшего пласта, но он почти полностью утрачен в результате выломки камня. Сохранилось лишь несколько плоскостей (их нам показал Н.В. Леонтьев, за что выражаем ему искреннюю благодарность). В процессе документирования на них выявлены фигуры козерогов (или подобных животных), выполненные в классическом минусинском стиле (этот образ ранее не был отмечен в репертуаре изображений данного стиля), а также изображения быков, оленей и других животных. Есть также более десятка лодок. Пассажиры на одних изображены схематично в виде черточек, на других же показаны необычным образом: в виде «кеглеобразных» фигур с большими круглыми головами. Похожие антропоморфные фигуры с прямоугольными контурными «туловищами» изображены в ряд, но без лодки (рис. 4: 1). Подобные персонажи зафиксированы нами впервые. Они пересекаются с линиями фигуры животного в минусинском стиле. И хотя достоверно последовательность перекрывания установить не удалось из-за сильной выветренности камня, но скорее всего антропоморфные фигуры выполнены раньше изображения животного. В связи с этим, хотелось бы еще раз подчеркнуть значимость архивных фотоматериалов. Среди опубликованных изображений древнейшего пласта подобных «кеглеобразных» фигур мы не видим, но, как оказалось, это связано лишь с условностью передачи петроглифов в виде черно-белых прорисовок. Похожие фигуры на самом деле есть среди петроглифов Усть-Ту-бы, но на опубликованных в мелком масштабе с обобщенными контурами прорисовках [15, р1. 55: 46] они просто не распознаются. Зато на великолепной макрофотографии, сделанной Я.А. Шером в целях изучения техники выполнения рисунков (рис. 4: 2), эти фигуры с круглыми головами видны совершенно отчетливо. Они тоже перекрыты зооморфным изображением; кроме того, на фотографии хорошо видны различия в пикетаже антропоморфных фигур и перекрывающего их животного, и даже гравированные линии.

Изучение технологических особенностей - одно из важнейших направлений в исследовании древнейших изображений Минусинской котловины. Разумеется, в первую очередь, нас интересует вопрос, выполнены ли они только каменными инструментами, или же есть следы использования металлических. Конечно, полностью проблему датировки и это не решит, так как каменные инструменты вполне могли использоваться для

выбивки изображений на скалах и в эпоху палео-металла; а в случае обнаружения единичных следов металлических орудий нельзя исключать возможность подновления с их помощью изображений каменного века в более поздние эпохи. Тем не менее, изучение следов инструментов совершенно необходимо для полноценного изучения наскального искусства ранних этапов; но оно должно быть систематическим и опираться на очень представительные серии образцов, причем с разных памятников. Экспериментально-трасологические исследования древнейших изображений уже проводились на Шалаболинской писанице [1; 3], однако результаты их носят пока неоднозначный характер. Трасологический анализ изображений минусинского стиля продолжен Л.В. Зоткиной на местонахождениях Оглахты IV, VI, IX и Суханиха I.

Надо отметить, что возможности исследования технологических особенностей пикетажа связаны не только с определением материала орудия. Они могут помочь, например, сравнить, одинаковы ли или принципиально различны технические приемы создания изображений, перекрывающих одно другое, или стилистически сходных изображений на разных памятниках, или изображений, нанесенных на одну плоскость и представляющихся нам единой композицией, и т. д. Не менее существенно и то, что технологические характеристики так же важны при создании образа в наскальном искусстве, как стилистико-иконографические. Изображения древнейшего пласта в особенности демонстрируют мастерское владение разнообразными техниками пикетажа: продуманное изменение направления ударов, вариации в форме, частоте и глубине выбоин, подработка линии контура -эти и другие приемы совершенно определенно добавляют изображениям объема, реалистичности, динамизма, экспрессии и красоты.

Как выясняется, для выполнения изображений древнейшего пласта использовался не только пикетаж, но и другие техники нанесения наскальных рисунков. Выявлены и гравированные, и прошлифованные изображения (рис. 6: 2). Использовался прием пришлифовки по выбивке (рис. 5: 2). Известны случаи комбинирования техник, например, гравированные или прошлифованные рога или ноги в сочетании с пикетажем корпуса и головы животного (рис. 1: 1; 6: 2). Более того, сохранились даже выполненные краской рисунки. Их, конечно, известно очень мало (по тафономическим причинам), но все же серия продолжает пополняться. Выполненные краской контурные фигуры животных, иногда с вертикальными линиями внутри корпуса, перекрытые выбитыми изображениями древнейшего пласта, обнаружены на памятниках Тепсей I [13, цв. вкл. рис. 1], Суханиха I, Шалаболино, Оглахты I (рис. 7: 1), Оглахты VII (рис. 7: 2). Красной краской поверх выбивки прокрашена пасть кабана на

памятнике Оглахты VII (рис. 7: 3). Несомненно, в древности выполненных краской изображений было не меньше, чем выбитых, однако лишь очень небольшая часть их дошла до наших дней. Нам представляется, что на открытых поверхностях скал смогли за тысячелетия сохраниться лишь те из них, которые успели до исчезновения покрыться тонким слоем кальцитового натека. Характерно, что одно из таких изображений на памятнике Оглахты I сохраняется даже на плоскости, которая долгое время находилась под водой и сейчас периодически затапливается (рис. 7: 1). Вряд ли в таких «минерализованных» рисунках могут быть обнаружены следы органического связующего, которые позволили бы установить датировку, однако анализ состава краски в любом случае представлял бы интерес.

Одним из перспективных направлений исследований, является, по нашему мнению, палеозоологическое. Дело в том, что основные персонажи в древнейшем наскальном искусстве Минусинской котловины - животные. Причем такие, которые в настоящее время на этой территории практически не обитают или вообще вымерли как вид. К вымершим животным относятся дикая лошадь (видимо, даже нескольких видов, так как их изображения имеют существенные морфологические различия), первобытный бык-тур и бизон. Изменили свой ареал (сейчас в местах расположения рассматриваемых памятников наскального искусства не обитают) такие животные, как лось, архар/снежный баран (?), горный козел (?), кабан и медведь. Имеются также единичные «странные» изображения копытных, которые не идентифицируются с известными видами. При этом благородный олень и косуля, фигуры которых часто встречаются среди древнейших петроглифов, до сих пор водятся в этих местах. Несомненно, присутствие на скалах образов вымерших и изменивших ареал животных свидетельствует о том, что некогда на этой территории был другой биоценоз, другая экосистема, другой ландшафт, другой климат. Можно предположить, что палеозоология, палеоклиматологии и др. науки смогут установить, для какого именно периода было характерно такое сочетание видов крупных млекопитающих, и тем самым помогут определить возраст древнейшего пласта петроглифов Минусинской котловины.

Как уже говорилось, есть и другие направления исследований, которые могут дать какие-то ключи к атрибуции рассматриваемого пласта. Это и выявление антропоморфных персонажей, которых можно было бы соотнести (если они вообще соотносятся) с соответствующими группами зооморфных образов. В том числе мы имеем в виду «пассажиров» лодок, изображения которых часто встречаются в композициях с фигурами животных древнейшего пласта, но пока не совсем уверенно могут быть ассоциированы с той или

Рис. 1. Эстампами (бумажные оттиски) А.В. Адрианова с утраченных в настоящее время петроглифов: 1 - Оглахты I; 2 - Усть-Туба III; 3 - Майдашинская писаница. МАЭ РАН.

Фото: А.К. Солодейников.

Рис. 2. Петроглифы древнейшего пласта: 1, 2 - Оглахты IV; 3, 4 - Оглахты VI; 5 - Оглахты IX.

Прорисовки автора.

Рис. 4.1 - Майдашинская писаница, микалентная копия. 2 - Усть-Туба III, фрагмент плоскости 46.

Фото: Я.А. Шер. Фотоархив КМАЭЭС, № 4.

Рис. 5.1 - Усть-Туба I. 2 - Майдашинская писаница. Фото: Л.Л. Бове.

иной стилистической группой последних. Это и изучение геоморфологии склонов гор, на которых расположены плоскости с древнейшими изображениями. Их местоположение по большей части сильно отличается от плоскостей с более поздними наскальными рисунками. Как показали исследования, проведенные на Шишкинской писанице в Восточной Сибири [6], данные геологии и геоморфологии могут быть вполне успешно применены

для подтверждения или отрицания той или иной датировки наскальных изображений, полученной археологическими методами, особенно когда речь идет о тысячелетиях. Вполне вероятно, что со временем появятся и другие возможности. А пока наша главная задача - пополнение корпуса древнейших наскальных изображений, тщательное документирование и систематизация.

Литература

References

Список сокращений

ИА РАН - Институт археологии Российской Академии наук

ИАЭт СО РАН - Институт археологии и этнографии Сибирского отделения Российской Академии наук

КГПУ - Красноярский государственный педагогический университет

КемГУ - Кемеровский государственный университет

КМАЭЭ - Музей «Археология, этнография и экология Сибири» КемГУ

МАЭ РАН - Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН

САИПИ - Сибирская Ассоциация исследователей первобытного искусства

УДК 902/904

ГРАВИРОВАННЫЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ СЕРЕДИНЫ I ТЫС. Н.Э. НА СЕВЕРЕ МИНУСИНСКОЙ КОТЛОВИНЫ

Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект № 15-31-01271а2 «Комплексное изучение наскальных изображений эпохи раннего средневековья на памятниках Алтае-Саянского региона и Монголии»).

Мухарева Анна Николаевна,

к.и.н., доцент кафедры археологии Кемеровского государственного университета (Кемерово, Российская Федерация). E-mail: mukhareva@mail.ru

В статье представлены некоторые результаты полевых исследований петроглифов на горе Маяк (она же гора Яновская), расположенной на левом берегу Енисея в Новоселовском районе Красноярского края. В ходе документирования этого памятника, начатого в 2015 г., были выявлены новые наскальные изображения, среди которых заслуживает внимание сцена охоты, выполненная в технике гравировки на одной из плоскостей горы. Учитывая стилистические особенности изображений и аналогии среди петроглифов расположенного рядом комплекса памятников наскального искусства Улазы, композицию можно датировать эпохой раннего средневековья и соотносить с населением, испытавшим определенное влияние таштыкской изобразительной традиции.

ENGRAVED DEPICTION OF THE MIDDLE OF 1ST MILLENNIUM AD THE NORTH MINUSINSK BASIN

Mukhareva Anna Nikolaevna,

Candidate of History, Assistant Professor at the Department of Archaeology, Kemerovo State University (Kemerovo, Russian Federation). E-mail: mukhareva@mail.ru

The article presents some of the results of field studies of petroglyphs on the Mayak mountain (it also Yanovskya mountain), situated on the left bank of the Yenisei River in the Novoselovskyy district of the Krasnoyarsk region. In the documentation of the monument , which began in 2015, revealed new rock carvings, among which deserves the attention of a hunting scene, made in the art of engraving on one of the planes mountain. Given the stylistic features of images and analogies among petroglyphs adjacent complex of monuments of rock art Ulazy, the composition can be dated to the early Middle Ages, and to correlate with the population, have experienced some impact Tashtyk pictorial tradition. Keywords: petroglyphs, early medieval rock art, Minusinsk Basin.

Памятники наскального искусства, расположенные на севере Минусинской котловины, одними из первых привлекли внимание исследователей. Во время Первой академической экспедиции Д.Г. Мессершмидта 18 февраля 1722 г. крашеные рисунки на утесе Городовая стена напротив старого с. Новоселово были скопированы художником экспедиции К. Шульманом и вошли в научную литературу как Новоселовская писаница. Упоминания об изображениях на скалах, известных в этой местности, встречаются в работах середины и второй половины XIX столетия (М. Кастрен, Н.И. Попов, И.Т. Савенков и др.), после чего возобновление интереса к памятникам севера Минусинской котловины происходит лишь в 60-е гг. ХХ века в связи с подготовкой ложа будущего водохранилища