Спросить
Войти
лось требование «не усыплять, а держать народ все время в боеготовности». Московский критик Н. Куплевацкий в статье «Против шапкозакидательства» сделал вывод, что произведения оборонной тематики отличаются «козьмакрючковщиной» и «шапкозакидательством», а враг обязательно изображается «тупоголовым, нерасчетливым..., что скорее ослабляет чувство бдительности, нежели заостряет его»[20].
Морально-психологическая подготовка в межвоенный период была одной из составляющих воспитательной работы, с помощью которой руководство страны оказывало влияние на личный состав и постоянно воздействовало на него. Однако она развивалась не в том направлении, основной ее задачей было восхваление мероприятий, проведенных руководством страны.
Примечания
- 1990. - №1. - С. 86.
О. Е. ФЕОФАНОВ
Политика советского государства в отношении частного капитала в годы социалистической индустриализации (по материалам Ярославской губернии)
Показана политика руководства СССР в 1925-1928 гг. по ограничению деятельности и фактической ликвидации частного капитала на территории Ярославской губернии.
The policy of the management of the USSR during 1925-1928 on restriction of activity and actual liquidation of the private capital on territories of the Yaroslavl province is shown.
В конце 1925 года Советское государство подошло к новому этапу своего развития. Курс на индустриализацию, принятый
XIV съездом партии, знаменовал окончание восстановительного периода в жизни страны и начало наступления на капитализм в решающей сфере народного хозяйства - материальном производстве. Решение этой задачи
было сопряжено с преодолением серьезных внутренних и международных трудностей.
Наряду со структурой и темпами развития промышленности одной из основных в экономической стратегии социалистической реконструкции являлась проблема накопления капитала. При отсутствии внешних кредитов советское руководство должно было изыскивать внутренние ресурсы для создания
материально-технической базы социализма.
XV конференция ВКП(б), открывшаяся в конце октября 1926 года, конкретно перечислила основные каналы накопления средств для индустриализации: «Тема расширения основного капитала будет зависеть: а) от размеров накопления обобществленной промышленности; б) использования через государственный бюджет доходов других отраслей народного хозяйства; в) использования сбережений населения путем вовлечения их в кооперацию, в сберегательные кассы, внутренние государственные займы, кредитную систему и т. п.» [1].
На первом этапе социалистической индустриализации (1926-1927 гг.) важной задачей экономической политики партии являлось использование денежных средств частных лиц и юридических компаний. В интересах стимулирования частного капитала ЦИК СССР и СНК СССР в конце января 1926 года отменили ограничения размера имущества, могущего переходить в порядке наследования и дарения. Вместе с тем устанавливался налог с такого имущества [2]. Это привело к некоторому усилению роста нэпманских элементов. Отметив довольно значительные, хотя и уменьшающиеся позиции частного капитала в области торговли (22% во всем товарообороте и около 40 % в розничной торговле), февральский пленум ЦК ВКП (б) 1927 года вместе с тем подчеркнул, что «было бы переоценкой своих сил и забеганием вперед, если бы мы ставили себе задачу теперь же совершенно вытеснить частный капитал с рынка и сконцентрировать в руках кооперации и торговли все 100% товарооборота» [3]. В этой связи ставилась задача осуществлять эффективный государственный контроль за доходами физических и юридических лиц. Однако государственное регулирование затруднялось плохой постановкой учета частнокапиталистических элементов. Не случайно СНК СССР 31 декабря 1926 года принял постановление « Об учете деятельности частного капитала», возложив на Центральное статистическое управление (ЦСУ) обязанность разрабатывать и анализировать сведения о частном капитале, представляемые отдельными ведомствами и предприятиями [4].
В начале 1927 года Советское государство усиливает натиск на частных владельцев, применяя административные методы. Сессия
ЦИК СССР (14-25 февраля 1927 г.) сочла необходимым более решительно вытеснять частного торговца. С мая 1927 года временный налог на сверхприбыли частных предприятий стал постоянным.
За период с XIV до XV съезда партии доля частнокапиталистических элементов в городе в оптовой торговле упала с 9,4 до 5,1%, в розничной - с 42,7 до 32,6%, в цензовой промышленности она снизилась не только относительно (с 3,9 до 2,4%), но и абсолютно (с 469 до 165 миллионов рублей.) [5].
Для социалистической эпохи характерна крайне высокая степень централизации экономики. На первый взгляд могло показаться, что на местах происходило механическое копирование всего, что делалось в центре. Спору нет: приказная система набирала обороты, инициатива не поощрялась. В то же время в истории отдельного региона, как в капле воды, отразилась полная драматизма экономическая история советского государства. Не является исключением и Ярославская губерния, которая в 1929 году вошла в состав Ивановской промышленной области.
Во второй половине 20-х годов в СССР сложились предпосылки для успешного функционирования фондового рынка: рубль стал устойчивым, кредитно-денежная политика правительства вызывала все большее доверие частных лиц. Однако путь к эффективному инвестированию без применения мер экономического принуждения лежал только через признание прав на существование частного предпринимательства де-факто и де-юре. Рассмотрим состояние частного капитала в 1926-27 гг. на примере Ярославского общества взаимного кредита, созданного в 1923 году.
Общества взаимного кредита (ОВК) -одна из немногих форм, в которых частному капиталу было дозволено существовать до конца 20-х гг. В отчете Ярославского общества взаимного кредита было открыто заявлено, что оно обслуживает частную торговлю и промышленность [6]. Однако в своей деятельности это Общество сталкивалось с немалыми проблемами. В частности, усилился нажим наркома финансов, который выражался в запрещении выдачи кредита Госбанком, ограничении процентных ставок по депозитам. Негативно отразилось на деятельности обществ административное, насильственное
сокращение частных торговых заведений и акционерных промышленных предприятий.
Тем не менее, несмотря на все препятствия, Ярославское ОВК закончило финансовый год достаточно успешно. Однако правление Общества выразило сомнение в том, что в следующем (1927/28) финансовом году удастся столь же эффективно вести дела. «Политика правительства направлена на дальнейшее постепенное вытеснение с рынка частной торговли и промышленности и замены их кооперативной и государственной. Это вытеснение проводится ... главным образом путем налогов и отказа государственных органов в отпуске некоторых товаров частным торговцам. В районе деятельности нашего Общества в последнее время заметно напряженное состояние торгующих лиц и товариществ. Этому способствуют, с одной стороны, довольно большие налоги, с другой - недостаток на рынке промышленных товаров. Торгуют почти исключительно товарами кустарного производства, да и те приходится разыскивать иногда на далеком расстоянии. Наблюдается сокращение частной торговли, а для расширения ее в дальнейшем нет никаких данных. Все это не может не влиять на дела нашего Общества, обслуживающего частную торговлю и частную промышленность, а потому Правление с таким оптимизмом, как в прошлом году, смотреть на будущую работу Общества в 1927/28 операционном году не может» [7].
Таким образом, вполне очевидно, что советское правительство отказывалось решать проблему товарного голода в стране путем допуска частного капитала в промышленность. Это привело к резкому снижению налоговых поступлений от частных лиц, столь необходимых для индустриализации.
Другой негативной стороной экономической политики большевиков являлось то, что частный капитал перестал доверять ценным бумагам правительства. В отчете Ярославского общества взаимного кредита за 1926/27 год было отмечено, что за данный период операций по покупке государственных процентных бумаг практически не было. Исключение составляет принудительная подписка на облигации на сумму 1545 рублей. В то же время общество активно распродавало облигации: в 1926/27 году было продано государственных облигаций на сумму 22100
рублей [8], что подтверждает факт недоверия ОВК государственным ценным бумагам.
Примером жесткого вторжения советского правительства в сферу действия экономических законов может служить политика снижения цен на товары, которая рассматривалась как «средство, с помощью которого рабочий класс воздействует на снижение себестоимости, заставляет хозяйственные организации увеличивать свою маневренность, проталкивает рационализацию производства и тем самым создает действительно здоровый источник накопления» [9].
Анализируя политику большевиков, следует отметить, что они недооценили дефицитность такого ресурса, как предпринимательская способность, которая существует в каждом обществе в ограниченном количестве и действует лишь при определенных условиях. Предпринимательство, развернувшееся в условиях нэпа, было парализовано государственной волей, и его не могло заменить ни планирование в глобальных масштабах, ни привлечение государственных средств в сфере социалистического строительства. «Замораживание» и тем более государственное снижение цен без учета действия закона спроса и предложения никогда не приносили позитивных результатов. Снижение товарных цен должно опираться на снижение себестоимости в производстве. В свою очередь, снижение себестоимости продукции промышленности должно было явиться непосредственным результатом технической реконструкции и рационализации старых заводов и строительства новых, результатом повышения производительности труда. В 1928/29 г. большевикам удалось снизить себестоимость промышленной продукции на 4,4% при задании в 7%. Таким образом, план снижения себестоимости продукции был выполнен лишь на 63% [10].
Вследствие повышенного спроса на промтовары и государственного вмешательства в политику цен отпускные цены на товары стали расти, особенно на металл и металлические изделия. В связи с высокими торговыми наценками в кооперации и других торгующих организациях розничные цены также возрастают. Наибольшей величины розничный индекс на промтовары достиг к маю 1926 г. - 2,71 против 2,25 в 1925 г. [11].
Постановление Совета Труда и Обороны от 2 июля 1926 г. обязывало хозяйственные организации установить предельные накидки, снизить цены на 10% [12]. Однако данное постановление не было выполнено, и оптово-розничные «ножницы» еще больше раздвинулись.
Пленум ЦК ВКП (б) в феврале 1927 г. разработал мероприятия по снижению себестоимости и розничных цен. В ходе этого процесса снижение цен было произведено главным образом (почти на две трети) за счет торговли и в меньшей мере (около одной трети) за счет снижения отпускных цен, т. е. за счет промышленности.
Политика снижения цен сталкивалась с трудностями, которые и следовало ожидать в результате реакции рынка. В «Известиях Ярославского губкома ВКП(б)» с тревогой отмечалось, что ряд организаций снижает цены не за счет режима экономии, а за счет снижения размеров капиталонакопления, то есть эффект получился противоположным желаемому. Кроме того, наблюдался рост арендных ставок, налогов, транспортных расходов, всего того, что препятствовало, а не способствовало промышленному подъему [13].
Тем не менее, большевики не отказались от политики снижения цен. При этом средства использовались чисто политические. Руководителей, препятствующих резкому снижению цен, привлекали к партийной ответственности, независимо от того, имели они уже взыскания по служебной линии или нет. «Партия и правительство дали практические директивы и требуют их безоговорочного выполнения» [14].
Грубое вмешательство правительства в сферу частного капитала привело к исчезновению частных финансовых компаний. Так, если в 1926/27 финансовом году общества взаимного кредита существовали в Ярославле и Рыбинске и сумма баланса Ярославского общества составляла 77,58 тыс. рублей [15], то по итогам 1928 г. на территории Ярославской губернии существовало в качестве наиболее крупного частного финансового учреждения только Ростовское общество взаимного кредита. Сумма его баланса в 1927 г. составляла всего 43 тыс. рублей, а в 1928 г. и вовсе 24 тыс. рублей [16].
У государственных банков данный показатель финансовой деятельности был в пять раз больше, но если учесть, насколько благоприятны были условия, созданные для государственных банков и, напротив, крайне неблагоприятны для частных финансовых организаций, приходится удивляться, что еще в 1928 г. можно было найти в стране организации, подобные Ростовскому обществу взаимного кредита.
Таким образом, политика государственного администрирования привела фактически к полному уничтожению частных финансово-кредитных компаний. Доля частнокапиталистических элементов в торговле и промышленности ежегодно снижалась. Новая экономическая политика потерпела крах. Наступила эпоха государственно-казарменного социализма.
Библиографический список
- М., 1970. - Т. 3. - С. 366.
ной области. Экономический и культурный
