ЭТНИЧЕСКИЕ И СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В МОНГОЛИИ В XII ВЕКЕ

ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ

УДК 316.4(517.3)" 11"

ЭТНИЧЕСКИЕ И СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В МОНГОЛИИ В XII ВЕКЕ1

Б. Р. Зориктуев

Институт монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения РАН

В истории Монголии в этническом и социополитическом плане недостаточно изученным является XII век, в границах которого вызревали условия для образования в 1206 году государства Yeke Mongyol Ulus. Распространено мнение, что в составе родоплеменного объединения монголов, занимавших земли у истоков Онона, Керулена и Толы (Трёхречье), существовало племя хамаг монгол, наименование которого легло в основу названия созданного в начале XII века государства Qamuq Mongyol Ulus. Однако у монголов не было племени хамаг монгол и соответственно государства с таким названием. Анализ признаков созданной Хабул-ханом политии (важная роль войны в жизни её населения, ограниченная власть вождя хана, существование отделённой от населения аристократической элиты и др.) убеждают в том, что она представляла собой известную по другим районам мира форму социально-политической организации общества и организации власти вождество. В конце XII или в начале XIII века в предводители политии с присвоением ему титула Чингис-хан был возведён Тэмуд-жин. При нём вождество приобрело некоторые черты, сближавшие его с государством. В этническом плане монгольское вождество совпадало с основной этнической единицей позднепервобытного общества, в российской этнологии обозначаемой термином соплемен-ность. Данной этнической единице по всем основным критериям соответствовала группа родственных племён и родов Трёхречья, цементирующей основой которой были вера в происхождение от Вечного Синего Неба, культы предков Бортэ-Чино и Бодончара. Рассмотрение всех этих аспектов, связанных с ведущей проблемой данной статьи, и является основной её целью.

Образование современного монгольского этноса началось в середине VI века н. э. в труднодоступной местности Эргунэ-кун, находившейся на северо-востоке Китая на правобережье р. Эргунэ (Аргуни). Выход из Эргу-нэ-куна и прибытие основной массы монгольских родов на территорию нынешней Халхи, к верховью р. Онон, датируется рубежом VIII-IX вв. К середине X века завершилось формирование дарлекинской группы монголов, к XII веку - ответвившейся от неё группы нирун. Последняя возглавлялась родом Чингис-хана борджигин, унаследовавшим от дарлекинов возникшее в Эргунэ-кун имя монгол. Совершенно закономерно, что обе группы, став этнической основой складывавшегося единого монгольского этноса, за что получили в источниках обобщённое название коренные монголы Трёхречья (истоков Онона, Керулена и Толы), в XII веке подготовили условия для возникновения в 1206 году государства Yeke Mongyol Ulus [1, с. 75-80; 2, с. 92-94].

В научной литературе бытует давнее мнение, что в начале XII века предок Чингис-хана в третьем поколении Хабул-хан, принадлежавший к племени хамаг монгол, создал в Трёхречье государство Qamuq Mongyol Ulus [3, с. 204-205; 4, с. 130; 5, с. 37-47; 6, с. 53-62]. Однако надо заметить, что у монголов не было этнонима хамаг монгол. Они называли себя монголами. Данное название возникло, как было уже сказано, в Эргунэ-куне и вначале стало общим именем дарлекинских, а затем нирунских родов. Поэтому говорить о существовании у монголов в XII веке племени хамаг монгол, по названию которого было создано государство Qamuq Mongyol Ulus, не приходится. О том, что у монголов имелся этноним монгол, а не хамаг монгол, свидетельствуют все источники, включая созданный в 1240 году самый ранний монгольский памятник «Тайная история монголов» (далее - ТИМ). В § 52 ТИМ говорится (транслитерация и перевод текста С. А. Козина): «Qamuq Mongyol-i Qabul-qayan meden aba. Qabul-qayan-no qoina, Qabul-qayan-no uge-ber, doloan koudiyan boetele, Senggun-Bilge-in koun, Ambaqai-qayan qamuq Mongyol-i meden aba» («Всеми Монголами ведал Хабул-хаган. После Хабул-хагана, имевшего семерых детей, всеми Монголами стал ведать, по слову Хабул-хагана, сын Сенгун-Бильгея, Амбагай-хаган, хотя Хабул-хаган имел собственных семь сыновей») [7, с. 84, 208]. В § 57 записано (транслитерация и перевод текста С. А. Козина): «Ambaqai-qayan-no Qadaan, Qutula qoyari nereitcü ilekseer, qamuq Mongyol Taiciut Onan-no Qorqonaq-jubur quriyaju, Qutula-i qayan bolyaba» («Так как Амбагай-хаган в присланном известии назвал имена Хадаана и Хутулы, то все Монгол-Тайчиуты, собравшись на Ононском урочище Хорхонах-чжубур, поставили хаганом Хутулу») [7, с. 85, 209].

Выражения хамаг монгол и хамаг монгол-тайчиут упоминаются только в этих двух процитированных отрывках ТИМ. В других источниках их нет. Исследователи и переводчики ТИМ, как будет сказано ниже, слово хамаг считают нарицательным именем, которое в XII веке имело то же значение, что и в современном монгольском языке - «весь, все». Оно не составляло с собственным именем монгол единого устойчивого словосочетания, в связи с чем утверждать, что существовал этноним хамаг монгол, нет никаких оснований.

Известно, что после Хутулы-хана объединение монголов Трёхречья возглавил Тэмуджин. В § 123-125 ТИМ довольно подробно описано возведение его на ханский престол. Но обращает на себя внимание тот факт, что в них нет ни одного упоминания названия хамаг монгол. Зато в § 126 сообщается, что кереитский Тоорил-хан,

узнав от прибывших к нему послов об избрании Тэмуджина ханом, произнёс: «Как можно монголам (не хамаг монголам! - Б. З.) быть без хана?» [7, с. 111].

Предположение, что словосочетание хамаг монгол не было этнонимом, подтверждает и такой факт. В последней четверти XIV века минские переводчики ТИМ при переводе выражений хамаг монгол и хамаг монгол-тайчиут слово хамаг в подстрочном переводе передавали термином пу («всеобщий»), в связном переводе -термином чжун («многочисленный»). Это говорит о том, что хамаг китайские переводчики считали нарицательным именем. В тех же случаях, когда приходилось иметь дело с именами собственными, то в подстрочном переводе они снабжали их специальными пометами ди-мин - «географическое название», чжун-мин - «название рода» и т. п., а в связном переводе оставляли эти имена в транскрипции [8, с. 11].

Из всего сказанного следует, что если у монголов не было племени хамаг монгол, то тогда не было государства Qamuq Mongyol Шш. Такое основательно аргументированное мнение было высказано Н. Ц. Мункуевым [9, с. 380], с чем, несомненно, следует согласиться. Выражение хамаг монгол улус единственный раз упоминается в надписи на так называемом Чингисовом камне, найденном на юго-востоке Забайкальского края на развалинах Хирхиринского городища. Оттуда его взяли авторы гипотезы о государстве Qamuq Mongyol Шш и наложили на словосочетание хамаг монгол, содержащемся в ТИМ, создав таким образом видимость существования государства в Трёхречье в начале XII веке. Но Чингисов камень датируется серединой XIII века и ни к Чингисхану, ни к Хабулу, ни в целом к Трёхречью никакого отношения не имеет. Чингисовым этот камень был назван только лишь потому, что в надписи на нём высечено имя его племянника Есунке. Есунке же, как известно, был сыном брата Чингис-хана Хасара, чей удел находился «внутри Монголии на северо-востоке, в пределах Эргунэ и Кулэ-наура и Килара» [10, с. 52]. Эргунэ и Килар - это реки Аргунь и Хайлар, Кулэ-наур - оз. Хулун.

Одним из первых надпись на Чингисовом камне прочёл Д. Банзаров. В его переводе надпись звучит следующим образом: «Когда Чингис-хан, после нашествия на народ сартагул (хивинцев), возвратился и люди всех монгольских поколений собрались в Буга-Сучигае, то Исунке получил в удел триста тридцать пять воинов хон-годорских» [11, с. 199-200]. Позже надпись заново прочёл И. А. Клюкин. Её содержание он истолковал так: «Когда Чингис-хан, по возвращении с захвата власти сартагулов, всех нойонов народа монгол поставил на состязание в стрельбе, то Исунхэ на триста тридцать пять маховых сажен расстояния (прицела) выстрелил из лука» [11, с. 335].

Оба перевода надписи на Чингисовом камне показывают, что Д. Банзаров и И. А. Клюкин слово хамаг считали нарицательным именем и отделяли его от этнического названия монгол, являющегося собственным именем, а в слово улус, исходя из контекста его применения, не вкладывали значение «государство». Хотя сама надпись, как было уже нами сказано, никакого отношения к началу XII века не имеет, она тем не менее, хоть и косвенно, тоже свидетельствует о том, что в Трёхречье не было племени хамаг монгол и государства Qamuq Мо^уо1 Шш.

Чем же являлось в социально-политическом плане созданное Хабул-ханом объединение монголов Трёхре-чья? Данных об этой политии в источниках не так много, и все они преимущественно содержатся в «Сборнике летописей» Рашид-ад-дина и в меньшей степени в ТИМ. Сообщается, что данное объединение имело триадный характер военно-административного устройства: центр и два крыла - правое и левое. Вождём объединения был хан (хаган), главной обязанностью которого были организация и успешное ведение войн с соседними полития-ми. В обязанности хана входило также установление дипломатических отношений с другими народами.

Власть хана передавалась из поколения в поколение согласно сложившемуся порядку. В механизме передачи власти важную роль играло завещание. В соответствии с завещанием новым ханом объединения мог стать представитель главенствующего рода борджигин или человек другой близкородственной этнической группы, если его родословная была генетически связана с легендарным первопредком монголов Трёхречья Бортэ-Чино (Синевато-Сероватый Волк), основателем рода борджигин Бодончаром и если он имел общего ближайшего предка с борджигинами в лице Хайду-хана. Такой этнической группой в составе монголов Трёхречья был, в частности, род тайджиут.

Кандидатура претендента на ханский престол утверждалась на курултае - совете объединения. Состав курултая, состоявший из ближайших родственников и сподвижников предыдущего хана, до завершения процедуры выборов нового вождя не изменялся. Обычно курултай созывался ханом для решения вопросов внешней и внутренней политики, затрагивающих интересы всего объединения в целом. В отсутствии вождя, вызванного, например, его гибелью, курултай собирался главами ведущих племён и родов. Тогда, естественно, в повестку дня работы курултая включался один вопрос: согласование сроков начала боевых действий с целью кровной мести за убитого хана и захват добычи. Хану подчинялись предводители центра, правого и левого крыльев объединения, являвшиеся одновременно главами ведущих племён и родов. Во внутреннюю жизнь племён и родов, входивших в состав объединения, хан не вмешивался, в связи с чем политика глав этих подразделений была в известной степени независимой от политики центра. Урезать автономию племён хан был не в состоянии, потому что его власть в целом была незначительной. Дело доходило до того, что главы отдельных подразделений без ведома хана решали вопросы, касающиеся интересов всего объединения, например, установления дружественных отношений и объявления войны [10, с. 35, 37, 38, 39, 40, 42, 43, 44-45; 7, §§ 53, 57].

Если, суммировав, проанализировать выделенные признаки, а именно: чётко выработанный порядок наследования власти, равноправное положение племён и родов и в то же время больший престиж и привилегии подразделений борджигин и тайджиут, важную роль войны в жизни объединения, наличие верховного правителя хана и подчинённых ему руководителей сегментов (центра и двух крыльев), участие в работе совета курултая только аристократической элиты, отделение этой элиты от остального населения и превращение её в замкнутое сословие, ограниченную власть хана, державшуюся главным образом на личном авторитете, - то они однозначно позволяют сделать вывод, что объединение родов Трёхречья представляло собой вождество (от англ. chiefdom). Поскольку подобные критерии были присущи вождеству многих народов мира [12, с. 172-186; 13, с. 19; 14, с. 89], то это даёт право утверждать, что данная форма управления и власти была у монголов необходимым вариантом политогенеза.

Первым правителем вождества в Трёхречье был его создатель Хабул-хан, после него - Амбагай и Хутула. После гибели Хутулы-хана у монголов долгое время не было общего предводителя, что объяснялось отсутствием подходящей для этой роли кандидатуры. Нужен был явный лидер, и он появился в лице Тэмуджина, который, несмотря на молодость, своей удачливостью в военных делах, справедливостью и щедростью завоевал авторитет у значительной части населения. Из имеющихся источников только в «Сборнике летописей» и «Юань ши» указана конкретная дата возведения Тэмуджина в ханы вождества. Рашид-ад-дин пишет, что «восшествие Чингиз-хана на престол ханства и дело царствования было утверждено и закреплено за ним» после того, как он покорил Он-хана. Это произошло в «год кака, год свиньи, приходящийся началом на [месяц] джу-мада II 599 г. х. [15 февраля - 15 марта 1203 г. н. э.]». «В тот год, когда он убил Он-хана..., - уточнил персидский историк, - ему присвоили имя Чингиз. До этого же времени имя его было Тэмуджин, которым его назвал отец» [15, с. 134-135, 251, 252].

Предложенная Рашид-ад-дином дата (1203 г.), когда Тэмуджин стал ханом вождества и впервые получил титул Чингис, повторяется в «Юань ши». В нём указано, что в год гуй [хай] (с 14.02.1203 по 02.02.1204 гг.) «глава обока найманов Таян-хан, устрашившись душой могущества государя, отправил посла сговориться с владыкой обока белых татар Алахуш и сказать так: «Я узнал, что в восточной стороне некто (имеется в виду Тэмуджин - Б. З. ) объявил себя государем. На небе нет двух солнц - неужели народ имеет двух ванов?! Вы можете содействовать моему правому крылу - я собираюсь отнять его [Чингисхана] лук и стрелы» [16, с. 449, 453].

В то же время Рашид-ад-дин дал понять, что в источниках имеется другая дата вступления Тэмуджина на престол. Он пишет: «В монгольских же летописях как начало его царствования приводят тот год, в который по убиении им Таян-хана, государя найманов, ему присвоили Чингизхановское прозвание [лакаб]» [15, с. 252]. Таян-хан, в чём единодушны все источники, пал в бою с Чингис-ханом в 1204 году, в год мыши [7, § 196; 15, с. 252; 16, с. 454]. Не исключено, что под «монгольскими летописями» Рашид-ад-дин подразумевал не дошедшую до наших дней хронику «Алтан дэбтэр», которая часто упоминается в его труде. Опираясь на сообщения Рашид-ад-дина, можно было бы предположить, что Тэмуджин стал ханом монголов Трёхречья в 1203 или в 1204 году, хотя уверенный тон персидского историка и данные «Юань ши» больше говорят в пользу первой даты - 1203 год.

Однако с названными источниками вступает в противоречие ТИМ. Н. Ц. Мункуев, с учётом некоторых данных летописи, выдвинул версию, что «в 1201 г. представители аристократии родственных родов поставили ханом Тэмуджина в связи с опасностью со стороны каолиции, созданной Джамухой» [9, с. 383]. Вероятно, тогда же, полагает Н. Ц. Мункуев, Тэмуджин получил титул Чингис. Но тут следовало учесть такой очевидный факт, что в 1201 году, как сообщает в § 141 сама ТИМ, Тэмуджин уже назывался Чингис-ханом [7, с. 116]. Получается, что, по ТИМ, Тэмуджин стал предводителем вождества и обладателем титула Чингис-хан до 1201 года. Но в каком году конкретно? К сожалению, ответа на этот вопрос источник не даёт. Из §§ 116-118 и § 123 удаётся лишь уловить, что наречение Тэмуджина Чингис-ханом состоялось спустя «один год и половину другого» после того, как он и Джамуха в местности Хорхонах-чжубур в третий раз подтвердили свои побратимские отношения. Однако точную дату этого эпизода в Хорхонах-чжубуре летопись умалчивает.

Большинство исследователей придерживаются мнения, что Тэмуджин впервые получил титул Чингис-хан в 1189 или в 1190 году [3, с. 206; 4, с. 131; 5, с. 64; 6, с. 96]. Первым гипотезу, что Тэмуджин стал называться Чингис-ханом в 1189 году, предложил, как удаётся проследить по источникам, Саган Сэцэн. Он пишет, что монгольский хан стал известен как Чингис в двадцать восемь лет, в год жёлтой курицы [17, с. 121], который приходился на 1189 год. Но Саган Сэцэн не сообщил, из какого источника им взята дата этого события. Поэтому с учётом этого факта, а также того обстоятельства, что «Эрдэнийн тобчи» - это поздний источник и предложенная его автором дата получения Тэмуджиным титула Чингис-хан расходится с данными ранних источников, мы полагаем, что вопрос о времени вступления Тэмуджина на трон вождя монголов Трёхречья пока следует оставить открытым.

При Тэмуджине социально-политическая организация монголов претерпела существенные качественные изменения: произошёл переход от более рыхлой племенной системы к жёсткой военной иерархии, благодаря чему возрождённая молодым лидером полития была далеко не тем вождеством, которое создал Хабул-хан. Одно из важнейших отличий состояло в том, что у политии появился специализированный аппарат управления,

свидетельствовавший о том, что в конце XII века вождество монголов Трёхречья стояло на пороге перерастания в государство [18, с. 188-198]. Данное событие, что общеизвестно, произошло в 1206 году.

Считается, что этнически вождество совпадало с племенем или с соплеменностью, понимаемой как группа родственных племён, живущих по соседству, имеющих единое самоназвание, говорящих на диалектах одного языка и обладающих общими культурными чертами - правовыми и моральными нормами, главными персонажами пантеона, основными чертами обрядности и других форм материальной и духовной культуры [19, с. 99, 122]. Материал по вождеству монголов Трёхречья подтверждает сказанное. Наличие общего имени монгол, являвшегося одновременно наименованием вождества (политонимом) и перекрывавшего самоназвания отдельных племён, говорит о многом. В частности, оно было важным показателем того, что, как и везде, соплемен-ность в условиях Монголии представляла собой целостный организм, обладавший единым самосознанием, основанным на этнической близости, длительном хозяйственном и культурном взаимодействии входивших в его состав племён. Развивая дальше эту мысль и поддерживая высказанное в своё время предположение С. А. Арутюнова и Н. Н. Чебоксарова, что соплеменность была основной этнической единицей позднепервобытного общества [20, с. 23], добавим, что если в Монголии вождество являлось обязательным этапом потестарно-политической эволюции, то тогда соответствовавшая ему соплеменность была основным типом этнической общности в данном регионе накануне образования государства Yeke Mongyol Ulus.

Подводя итоги, отметим, что в истории Монголии XII век знаменателен в двух отношениях. Во-первых, с формированием группы нирун и в целом дарлекино-нирунской общности завершилось сложение этнической основы современного монгольского народа, которая в научной литературе более известна как объединение коренных монголов Трёхречья (истоков Онона, Керулена и Толы). Данное объединение состояло из родственных между собой родоплеменных групп. Цементирующей его основой были культы Вечного Синего Неба, легендарного и реального предков Бортэ-Чино и Бодончара, которые прямо или опосредованно оказывали заметное влияние на формирование общих черт в культуре, быте, языке, мировоззрении населения. По современной этнологической классификации объединение монголов Трёхречья определяется как соплеменность (совокупность родственных племён и родов), которая была основным типом этнической общности в Монголии в XII веке.

Во-вторых, сложение нирунской группы и безоговорочное доминирование в Трёхречье рода борджигин связано с именем крупного военного и политического деятеля XII века Хабул-хана. Анализ признаков созданной им и возглавлявшейся после него Амбагаем, Хутулой и Тэмуджиным политии позволяет сделать вывод, что она представляла собой вождество, а не государство Qamuq Mongyol Ulus, как полагает часть исследователей. Если бы это государство существовало на политической карте Монголии, тогда в письменных источниках можно было бы выявить хотя бы некоторые характерные его черты, но они не обнаруживаются. Возникновение вож-дества как формы организации общества и власти было единственно возможным в условиях XII вка вариантом политогенеза в Монголии. Историческое значение организации монгольского вождества заключалось в том, что его возникновение подготовило почву для создания в 1206 году централизованного государства Yeke Mongyol Ulus.

Библиографический список

© Зориктуев Б. Р., 2018

УДК 930.25:929.52Катанов

СЕМЕЙНЫЕ АРХИВЫ О ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Н. Г. КАТАНОВА (1894-1939 ГОДЫ)

Е. П. Мамышева

Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова

В статье предпринимается попытка реконструкции биографии Н. Г. Катанова, одного из ярких участников модернизационных процессов, проводимых в Хакасии в 1920-1930-е гг. Подчёркивается значение семейных архивов как важного исторического источника в восстановлении биографических сведений о Н. Г. Катанове. Рассматривается роль Н. Г. Катанова (Тюнистеева) в становлении хакасского алфавита и письменности.

Особое место в модернизационных процессах, происходивших в 20-30-е гг. прошлого века в нашей стране и её регионах несомненно принадлежало интеллигенции. Интеллигенция представляет собой силу, способную оказывать в переломные моменты истории определяющее влияние на развитие общества. В контексте тех преобразований, которые происходят в современном обществе, названная проблема приобретает новое значение. Нет сомнения в том, что в современных условиях, характеризующихся повышением роли интеллигенции в процессе модернизации общества, должны быть обязательно учтены традиции и опыт жизни и деятельности национальной интеллигенции в целом и отдельных её представителей в частности.

Между тем история национальной интеллигенции до сих пор изучена недостаточно или изучены лишь её отдельные аспекты. Однако очевидно, что изучение истории становления жизни и деятельности национальной интеллигенции дополнит и, безусловно, обогатит историю российской интеллигенции в целом. Обращение к истории становления и развития национальной интеллигенции, изучение процессов её формирования, в частности, отвечает интересам современного российского общества и отечественной науки и способствует пониманию роли и места интеллигенции в современных процессах.

Оценивая новейшую отечественную литературу по национальным проблемам России, можно с удовлетворением отметить, что в ней воссоздаётся персонифицированный контекст национальной интеллигенции через индивидуальные (персональные) истории и вводятся новые биографические сведения, что позволяет восстановить дух соответствующей эпохи.

В представленной статье предпринимается попытка реконструкции биографии Николая Гавриловича Катанова - племянника первого всемирно известного хакасского учёного Н. Ф. Катанова. Судьба этого человека типична для эпохи: обучение в школе, духовной семинарии, попытка получения высшего образования, революция, гражданская война, успешная работа на новый режим, гибель в годы репрессий. Жизнь и разноаспектная деятельность (общественная, научная, просветительская, хозяйственная и др.) Н. Г. Катанова, вне всякого сомнения, представляет немалый интерес не только для специалистов историков и языковедов, но и для учащихся школ, студентов вузов и любого, кто неравнодушен к истории своей земли (малой родины) и страны вообще. Воссоздание и описание истории жизни Н. Г. Катанова, жизни его современников, которые были свидетелями и участниками реальных исторических событий, важно, поскольку подобная работа позволяет отразить сценарий и драматизм эпохи, в которую жил и творил Н. Г. Катанов.

Необходимость обращения к материалам семейного архива вызвана скудностью архивных документов, свидетельствующих о жизни и деятельности Н. Г. Катанова, одного из участников социально-экономических и политических преобразований в Хакасии в 1920-1930-е гг., чьё имя было предано несправедливому забвению. Следует сказать, что документы и фотографии названного семейного архива хранятся в доме внучки Николая Гавриловича - Натальи Петровны Шоевой1. Они содержат богатый источниковый потенциал для восстановления генеалогического древа и истории семьи Катановых и позволяют осветить историю не менее трёх поколений этой семьи. Н. П. Шоева сохранила в семейном архиве оригинальные документы, воспоминания членов семьи, множество уникальных фотографий о жизни не только Николая Гавриловича, но и других родственников.

Николай Гаврилович родился в 1894 году в семье Тюнистеевых Гаврила Леонтьевича и Марии Фёдоровны (Торлок) - старшей сестры профессора Н. Ф. Катанова. В 1908 году Николай Фёдорович усыновил своего племянника, но не забрал его с собой в г. Казань, а отдал учиться в Аскизскую двухклассную школу, после которой