УДК 903.2 ББК 63.0
Теоретико-методологическая ситуация в исторической науке и некоторые тенденции развития мировоззренческого направления в современной номадологии*
П.К. Дашковский
Theoretical and Methodological Situation in History Studies and Some Tendencies in World Outlook Approach Development in Modern Nomad Studies
P.K. Dashkovskiy1
На современном этапе развития отечественной но-мадологии изучение мировоззрения кочевых обществ становится одним из важнейших направлений, становление которого началось еще в конце XIX - начале XX в. Важный импульс дальнейшему изучению религиозномифологических систем был задан распространением в нашей стране структурно-семиотического подхода, который позволил представить достаточно полную реконструкцию мировоззрения кочевых народов Евразии скифо-сакского периода. В изучении религий средневековых номадов по-прежнему сохраняет лидирующие позиции историко-этнографический подход, позволяющий в большей степени проследить историческую изменчивость мировоззрения номадов. Интеграция археологии с естественно-научными дисциплинами в рамках междисциплинарных исследований открыла новые возможности для изучения мировосприятия кочевых народов. Реализация такого подхода наиболее успешно была продемонстрирована в рамках комплексного междисциплинарного изучения и интерпретации материалов из курганов пазырыкской культуры. На современном этапе мировоззренческое направление ориентировано на комплексное междисциплинарное изучение широкого круга источников в рамках структурно-системного подхода, а также привлечение положений других методологических парадигм, позволяющих рассматривать проблематику в разной исследовательской плоскости.
БОТ 10.14258/1гуа8и(2014)4.1-12
At the present stage of development of domestic nomad studies, examination of nomadic communities’ outlook is becoming one of the major approaches that began taking shape at the end of the XIX - the beginning of the XX centuries. Further study of religious-mythological systems was promoted by the structural-semiotics approach which allowed to present full reconstruction of nomadic people’s outlook of Eurasia in the Scythian-Saka period. The historic and ethnographic approach in the analysis of medieval nomads’ religions still keeps the lead positions; this approach, unlike structural-semiotics studies, to a greater degree allows to trace historical variability of nomads’ outlook. Integration of archeology and natural sciences in interdisciplinary approach opened new possibilities for studying nomadic peoples’ world outlook. Realization of this approach was most successfully shown within the limits of complex interdisciplinary studies and interpretation of materials from Pazyryk culture barrows. At the present stage the world outlook studies is focused on complex interdisciplinary research into a wide range of sources within the limits of the structural-system approach, as well as on involvement of positions of other methodological paradigms which allow to consider the range of problems from different research angles.
* Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РГНФ-МинОКН Монголии (проект №13-21-0300^Ю, тема «Этнокультурные и политические процессы как факторы исторической динамики религиозной ситуации в трансграничном пространстве юга Западной Сибири и Западной Монголии»).
Проблематика, связанная с изучением мировоззрения кочевых народов Евразии, стала обозначаться фактически сразу по мере оформления номадологии как научного направления со второй половины XIX -начала XX в. Именно с этого периода начинается целенаправленное научное изучение кочевых народов Центральной Азии. Во многом благодаря становлению тюркологии ученые заинтересовались этнокультурными, социальными процессами, протекавшими в этом регионе в древности и Средневековье. Перевод разнообразных письменных источников, в том числе и тюркских рунических текстов, археологические и этнографические исследования не могли не сказаться и на постановке вопроса о духовной культуре номадов, а также их верований и обрядов, что нашло определенное отражение в научном творчестве В.В. Радлова, П.М. Мелиоранского, Н.И. Веселовского, П.А. Полякова, Н.И. Заседателева, Н.М. Ядринцева, Д.А. Клеменца; А.В. Адрианова,
Н.Ф. Катанова, И.Р. Аспелина и др. Обзор работ данных исследователей был опубликован автором ранее [1]. Не менее важное значение на формирование интереса к реконструкции религиозномифологических представлений кочевых народов оказало и становление скифологии. Во многом благодаря работам М.И. Ростовцева [2; 3] был фактически концептуально поставлен вопрос о религиозных верованиях номадов поздней древности (скифо-сарматский период), не обладавших своей письменной культурой. Таким образом, уже в конце XIX -начале XX в. в рамках кочевниковедческих исследований стала формироваться мировоззренческая проблематика. При этом обозначились две основные области исследования, которые будут сохранять свое лидирующее положение и в последующие периоды отечественной науки: изучение религиозно-мифологических воззрений кочевых народов Евразии скифо-сакского периода и мировоззрения центрально-азиатских номадов древности и Средневековья. Конечно, кроме данных направлений, будут в той или иной степени рассматриваться вопросы религиозно-мифологических систем других кочевых народов, но именно обозначенные области будут выступать в определенной степени эталоном для всех других мировоззренческих реконструкций. В данной статье автором предпринята попытка продемонстрировать влияние методологических и методических течений отечественной и зарубежной науки на развитие мировоззренческого направления в номадоло-гии на современном этапе.
В этой связи отметим, что в русле синтеза истории с этнологией, антропологией, психологией и другими дисциплинами в 1980-1990-х гг. происходило дальнейшее развитие так называемой новой социальной истории, включавшей широкий спектр направлений (от истории ментальностей и историко-антропологических изысканий до микроистории и истории повседневности). Получает распространение мир-системный подход. Популярность и значительные результаты развития историко-антропологического направления привели к тому, что постепенно стали появляться публикации, посвященные изучению отдельных аспектов менталитета (ментальности) древних и средневековых народов [14; 15], в том числе кочевых [16; 17; 18, с. 280-284]. В последнем случае особенно показателен опыт постановки проблемы изучения менталитета средневековых тюрок [16]. В то же время многие вопросы методологического и методического
характера по данной проблематике остаются дискуссионными до настоящего времени.
Следует сказать, что под влиянием постмодернизма одной из важнейших тенденций последних десятилетий в развитии историко-антропологического направления стал переход от масштабных срезов ментальности и обобщенных картин «исторической социальности» (семья, корпорация (община, цех, монастырь), город, сословие и пр.) к изучению индивидуальных проявлений ментальности и отдельных исторических казусов. В целом наметилось преобладание микроисторических исследований над воссозданием и «конструированием» исторических процессов и структур [11; 12].
Однако несмотря на активные методологические поиски, нельзя сказать, что ситуация в мировой исторической науке, переживающей в последние десятилетия кризис собственной идентификации, была однозначной. С одной стороны, постмодернистская историография и исследования в духе постпроцес-суальной археологии в своих наиболее радикальных формах исключали какое-либо следование мировоззренческим и социальным теориям. С другой стороны, параллельно с этим в 1970-1990-х гг. наблюдается рост интереса ученых к различным аспектам религиозной и социально-политической эволюции, развитие новых историко-методологических направлений на основе междисциплинарного синтеза, появление целого ряда оригинальных концепций, по-разному «конструирующих» образы прошлого, факторы и пути социальной, потестарно-политической и религиозномифологической динамики.
Необходимо отметить, что открывшийся со второй половины 1980-х гг. методологический и историографический плюрализм в гуманитарном знании имел не только позитивные, но и некоторые негативные последствия. В частности, исследователи отмечают, что иногда знакомство с западной научной мыслью приводило к механической эклектике концепций и методов, использованию взаимоисключающих подходов, что, безусловно, сказывалось на объективности исторических исследований [13, с. 11-13; 19-21]. Такая ситуация отчасти коснулась не только истории в целом, но и номадологии. Однако особенностью кочевнико-ведческих исследований всегда являлась широкая ис-точниковая база, которая с каждым десятилетием расширялась в источниковедческом (перевод и изучение китайских, арабских, византийских и других источников), этнографическом, эпиграфическом и археологическом направлениях. Продолжается этот процесс и в настоящее время, особенно в отношении расширения археологических исследований. Специфика же археологических изысканий требует скрупулезного анализа артефактов, которые порой трудно просто атрибутировать и датировать, не говоря уже о том, чтобы слепо вписать их в какую-либо социокультурную теорию. В этой ситуации номадологии в целом удалось избежать стремления необоснованно применить «модные» зарубежные концепции при освещении истории номадизма.
Важно также подчеркнуть, что наиболее серьезно методологические новации коснулись социальнополитического изучения номадов, что рассмотрено подробно в отдельном исследовании [4]. Что касается мировоззренческих реконструкций, то они происходили преимущественно в рамках методологических и методических позиций, выработанных или заимствованных из зарубежных школ в предшествующие периоды. Во-первых, дальнейшее распространение получает традиционный подход, основанный на сопоставлении различных письменных, археологических и этнографических источников [22]. Это направление в наибольшей степени реализовано при изучении мировоззрения средневековых кочевников, особенно тюрок, уйгуров, кыргызов, что нашло отражения в работах Д.Г. Савинова [23; 24], Г.В. Длужневской [25], С.Г. Кляшторного [26], И.В. Стеблевой [27], Л.П. Потапова [28] и многих других ученых.
Во-вторых, широкое применение находит структурно-семиотический подход [29]. Именно новая методология, допущенная легально властью в 19601980-е гг., открыла широкие перспективы для мировоззренческих реконструкций. В области нома-дологии распространение структурно-семиотического подхода в изучении религии и мифологии во многом связано с деятельностью выдающихся отечественных ученых Д.С. Раевского [30; 31] и Е.Е. Кузьминой [32]. Благодаря их исследованиям впервые удалось обозначить возможность и продемонстрировать конкретные результаты изучения мировоззрения номадов скифо-сакского периода на основе анализа вещественных источников. Несмотря на успехи нового подхода обозначились и его определенные слабые стороны, которые проявлялись при изучении древней мифологии, отраженной в различных знаковых системах. Среди критических замечаний в адрес структурализма можно назвать такие, как повышенное внимание к синтаксису и в меньшей степени к семантике явления [33], наличие бинарных оппозиций не только в мифе, как настаивали структуралисты, но и в разных фольклорных жанрах - сказка, пословица, загадка, проклятие [34, с. 116], слабое отражение динамики исторического процесса, поскольку любая структура представляется достаточно статично [35, с. 221-243], и др. Последнее обстоятельство фактически исключало возможность проследить изменения в религиозномифологической системе у какого-либо народа, существовавшего в течение длительного исторического периода.
Однако несмотря на определенные недостатки, тем не менее структурно-семиотическое направление стало лидирующим в изучении религиозно-мифологических верований кочевых народов степной полосы Евразии в скифскую эпоху (см. обзор: [29]). Более того, постепенно область применения такого подхода существенно расширилась за рамки истории номадизма и стала охватывать более ранние периоды - эпоху палеометалла и неолита [36-41]. В целом, можно констатировать, что именно в последней четверти XX -начале XXI в. происходит во многом благодаря распространению структурно-семиотического подхода оформление мировоззренческого направления в ко-чевниковедческих исследованиях. Кроме указанных ученых в скифо-сакской номадологии данную методологию использовали А.К. Акишев [42], В.Н. Саенко [43; 44], В.С. Ольховский [45], А.С. Суразаков [46], В.Д. Кубарев [47], П.К. Дашковский, А.А. Тишкин [18], Д.В. Черемисин [48] и другие исследователи. В определенной степени структурно-семиотическое направление было представлено и при изучении религиозных систем средневековых номадов, что нашло отражение сначала в работах И.В. Стеблевой [49], а затем В.В. Войтова [50], В.Е. Флеровой [51] и некоторых других ученых. Однако степень распространения структурно-семиотического направления в средневековой номадологии значительно меньше, чем в скифо-сакской. Это во многом объясняется наличием большего количества письменных и этнографических источников по народам Евразии эпохи Средневековья, что обусловливает, как отмечено выше, возможность широкого применения историкоэтнографического подхода.
В начале XXI в. развернулась дискуссия относительно возможности привлечения в археологию разработок аналитической психологии, связанных с изучением языка символов, через анализ искусства и погребального обряда номадов [18; 52-61; 62, с. 10]. В этой связи поднимается целый спектр проблем, связанных с интерпретацией категорий «универсалия», «архетип», «мифологема» [54; 6369]. Не останавливаясь на содержательной стороне дискуссии, отметим только то, что большинство исследователей все-таки склоняются к позиции существования определенных мифологических констант, проявления которых в различных вариативных формах можно обнаружить в мифологиях разных народов. Заслуживают также внимания попытки некоторых исследователей обозначить герменевтическое направление в археологии, связанное с пониманием и интерпретацией сакральных артефактов [70]. Однако, к сожалению, за исключением краткого упоминания о возможности таких изысканий, дальнейших исследований в этом направлении пока не последовало.
Нужно особо отметить, что, несмотря на серьезные политические и социально-экономические проблемы в Российской Федерации в 1990-е гг., тем не менее ученым удалось реализовать ряд крупных научных проектов по изучению памятников кочевников в Центральной Азии. Одним из таких успешных проектов явились исследования на плато Укок в Горном Алтае. Приоритетным направлением в данном случае было изучение пазырыкских памятников, которые благодаря уникальным находкам существенно расширили представления ученых о кочевой культуре скифской эпохи. Кроме того, междисциплинарный подход к изучению полученных материалов позволил сделать определенные выводы о мировоззренческом и социальном развитии номадов [71-75]. Отработанный на материалах пазырыкской культуры мультидисциплинарный подход постепенно становится востребованным и при изучении других кочевых народов.
Таким образом, в современной российской номадоло-гии в 1990-е - начале 2000-х гг., несмотря на определенные социально-экономические трудности переходного периода, сложились благоприятные методологические, источниковедческие, организационные предпосылки для развития мировоззренческого направления в нома-дологии. Важным показателем развития мировоззренческой археологии в кочевниковедении, как и в предшествующий период, стало проведение тематических конференций, семинаров, круглых столов и издание соответствующих сборников научных трудов. Основное содержание предметного поля мировоззренческого направления включает в себя реконструкцию религиозно-мифологических представлений, обрядов, обычаев, а также социальные воззрения, прежде всего на природу и характер сакрализации власти в кочевых социумах. В теоретико-методологическом аспекте перспективным представляется развитие данного направления в рамках структурно-системного подхода, основанного на диалектических принципах взаимосвязи части и целого, а также взаимосвязи частей в целом, при анализе объектов как систем. Этот подход включает в круг своего рассмотрения все приемы и методы, теоретические модели, так или иначе касающиеся межэлемен-тарных и внешних системных отношений и оценивающие их в количественных и качественных показателях [76, с. 21-22]. В рамках такого подхода кочевое общество выступает как целостная структура, важнейшими составными частями которой являлись мировоззрение, социально-экономические отношения, политическая организация номадов. В этой связи изменения в одной сфере могут привести к развитию соответствующих элементов в другой. В методическом отношении изучение мировоззрения номадов должно выстраиваться в рамках комплексного междисциплинарного подхода с привлечением широкого спектра источников и данных как гуманитарных, так и естественных наук. При этом нужно учитывать, что выбор конкретной исследовательской стратегии во многом обусловлен характером источниковой базы (степенью разнообразия, информативности источников, временной удаленностью изучаемого явления и др.) и конкретными научными задачами.
история
Именно это обстоятельство не позволяет провозглашать какой-либо один из подходов (структурно-семиотический, историко-этнографический, «традиционный», основанный на сопоставлении различных источников, и др.) приоритетным или наиболее значимым. Более того, разнообразные исследовательские стратегии в известной степени могут не исключать, а дополнять друг друга, что позволит наиболее полно и многогранно рассмотреть особенности мировоззрения кочевников. В целом, мировоззренческое
направление в номадологии развивается в русле тех же тенденций междисциплинарных исследований, которые характерны для современной исторической науки. При этом в кочевниковедении, в отличие от классической истории, в методическом отношении наблюдается активное привлечение данных и методов не только гуманитарных, но и естественных наук. Это обстоятельство не только расширяет исследовательские возможности, но и делает более верифицируемыми полученные выводы.
Библиографический список
- 1995. - №1.
- М., 2003.
- Томск, 2009. - Т. II.
II. Что такое архаика : материалы теоретического семинара. - СПб., 2003.
- Омск, 2004.