Спросить
Войти
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 8
НАУКОВЕДЕНИЕ
издается с 1973 г. выходит 4 раза в год индекс РЖ 2 индекс серии 2,8 рефераты 96.01.001-96.01.033
МОСКВА 1996
нации. Это будет происходить не в нынешних формах, которые во многом абстрактны и удалены от реальных проблем России, а в случае, если финансовые ресурсы изнутри и извне будут сосредоточены на немногих целях; если сложится деловая инфраструктура, поощряющая существенные технические инновации; если новые поколения молодых российских ученых и инженеров заработают себе места за международными столами науки и коммерции.
Б. Г. Юдин
HUBER R. Т., RUBLE В. A., STAVRAKIS P. J. Post-cold war "international" scholarship: a brave new world or the triumph of form over substance? // Items.— N. Y., 1995 .— Vol. 49, № 1 .— P. 30-35.
Статья является критическим ответом на опубликованную в этом же журнале ранее статью Стенли Дж. Хегинботэма1, вице-президента американского Исследовательского совета по социальным наукам "Переосмысливая международные исследования: вызов перехода от эры холодной войны". Авторы реферируемой статьи: Р. Хубер — старший вице-президент американского фонда АЙРЕКС (IREX — International Research and Exchange Board); Б. Рабл — директор Института российских исследований Кеннана, П. Ставракис — старший сотрудник того же института.
Окончание холодной войны, глубочайшего политического и идеологического противостояния XX в., заставляет научное сообщество и институты, обеспечивающие его финансовую поддержку, задуматься, как лучше адаптироваться к новым реальностям. Если распорядители фондов будут руководствоваться ошибочными допущениями по поводу природы научного исследования, последствия для ведущих американских исследовательских учреждений будут ужасными. Хегинботэм выступает за общую перестройку исследовательских программ в области социальных наук и их финансирования во имя еще не определенной "международной" перспективы, а эта позиция, и по мнению Хубера, и соавторов, опасна и слаба по ряду причин. Неверно утверждение, будто институты, созданные для реализации региональных исследовательских программ, в частности славянских и евразийских, были статичными артефактами холодной войны, неспособными адаптиро1 Stanley J. Heginbothem. "Rethinking international scholarship: the challenge of transition from the cold war eta" Items, 1994 .— Vol. 48, Ma 3.
ваться к изменениям в регионе и использовать новые исследовательские методологии. На самом деле ученые, работавшие в этой области, и распорядители фондов получили результаты, на удивление независимые от посылок, определявших предпочтения американской политики. Они продемонстрировали замечательную способность интегрировать в существующие административные структуры новые исследовательские задачи.
Хегинботэм считает, что с концом холодной войны политическое давление на ученых чудесным образом исчезает. Но это допущение закладывает почву именно для того результата, которого он хочет избежать — создания новой совокупности хрупких институтов, зависимых от новой политической ситуации. Далее подход, предлагаемый Хегинботэмом, может оторвать международные исследования от богатой эмпирической базы, наработанной в течение десятилетий, во имя заоблачной "глобальной" модели исследований. В конечном счете он приведет к "прекрасному новому миру", населенному только теоретическими фантомами.
Конфликт между США и СССР придал импульс развитию важных элементов послевоенной исследовательской инфраструктуры, но будет неверно утверждать, что он был единственной организующей темой для университетских программ изучения регионов или что участники этих исследований были неспособны отвлечься в своей работе от данных политических соображений. В основе формирования различных советских и постсоветских, а также восточноевропейских исследовательских программ лежали прежде всего научные критерии. Конечно, главной целью внешней политики США периода холодной войны было сделать советское и восточноевропейское общество более открытым, и академические обмены представляли одно из многих средств достижения этой цели. Однако финансирующие организации осознавали, что эта цель может быть достигнута только путем кооперации ученых с коллегами из других областей и стран, включая советских и восточноевропейских. Институты, возникшие частично в качестве реакции ¿а холодную войну, смогли действовать и в более напряженной политической среде, не жертвуя своей академической цельностью. Распорядители общественных и частных фондов просили американские исследовательские организации держать открытыми каналы коммуникации с советским и восточноевропейскими обществами за счет различного рода научных обменов; при этом они не вмешивались в процесс отбора, так что обмены осуществлялись с учетом истинно научных достоинств.
В свою очередь, научное сообщество настаивало, и в основном успешно, на том, чтобы институты, создававшиеся в период холодной войны, поддерживали мультидисциплинарные исследования СССР и
Восточной Европы с гарантией их соответствия научным критериям.
Результатом этих усилий стали исследования, имевшие намного более тонкую структуру, чем могла бы позволить парадигма холодной войны. По крайней мере за 20 лет до начала горбачевской эры гласности многочисленные исследования указывали на растущее внутри советского и восточноевропейских обществ давление в направлении глубокого изменения системы. Тщательно документированные исследования обнаружили глубокую неудовлетворенность функционированием экономической системы, опасностями конфронтационной политики в отношении США, п{к>блемами здравоохранения, обусловленными загрязнением воздуха и воды, и т. д.
И 6 началом эры главности слависты не ограничивались приоритетами холодной войны. Значительные усилия были предприняты для того, чтобы продемонстрировать, что восприятие горбачевских реформ как хитрой уловки или как новой революции есть серьезная ошибка. Когда официальное мнение сосредоточилось на Горбачеве, серьезные исследования указывали на долгосрочные системные изменения, которые должны проявить себя с течением времени.
Сохранение научной автономии было непростой задачей, и нельзя сказать, что она решалась со стопроцентным успехом. Давление американских политиков, настаивавших на "политической актуальности" проводимых исследований, порождало трудности и напряженность в академической среде. Иногда даже делались попытки сократить или ликвидировать финансирование академических обменов из-за опасений по поводу мотивов и академического статуса участников. Однако исследовательские организации неизменно сопротивлялись этим попыткам, стремясь уберечь ученых от политического давления и обеспечить таким образом объективность и высокий научный уровень исследований.
Не замечая этих достижений, Хегинботэм утверждает, что "тем, кто формировал новые институты международных исследований в ранние гчщы холодной войны, следовало быть более внимательными в отношении вопросов, касающихся автономии и целостности ученых и научных учреждений". Но ему надо было бы назвать этих людей по именам, чтобы они имели возможность защитить себя. Анонимные обвинения не позволяют вести конструктивный диалог.
В последние годы были развернуты новые исследовательские программы, которые могли бы соответствовать социальным изменениям в бывшем Советском Союзе и .Восточной Европе; ученые из этого региона получили больше возможностей, чем когда бы то ни было ранее, участвовать в совместных проектах и получать исследовательские гранты в соответствии с открытыми и полностью основанны4 Зак. 3888
ми на научных достоинствах критериями. Фактически те приоритеты распорядителей фондов, которые предлагает Хегинботэм, — изучение переходных рынков, избирательных систем, законодательств, местных властей, средств массовой информации, образовательной инфраструктуры, защиты окружающей среды и т. д. — уже исследуются в многочисленных новых проектах и научных группах. Не будет преувеличением сказать, что доля "политически актуальных" проекте® выше, чем во времена холодной войны. Только в этом году АЙРЕКС спонсирует новые индивидуальные и коллективные проекты по столь разнообразным темам, как местные власти и международное сотрудничество на российском Дальнем Востоке, возрождение юридических услуг в постсоветской России, религиозные традиции и их влияние на культуру в постсоветской Средней Азии, женское движение в России и на Украине, управление водными ресурсами в Болгарии, сравнение перехода от монопольных к рыночным фирмам в Центральной и Восточной Европе, влияние экономических перемен на Центральную и Восточную Европу, влияние экономических перемен на политические институты и группы в Польше, эволюция административного права в Словении и т. д. Институт Кеннана приглашает новые поколения исследователей к изучению политической децентрализации, регионального управления и экономического развития, этнических конфликтов и политической стабильности, возникновения новых правящих элит, отношений центр — периферия, формирования новых политических партий и т. д.
Главные исследовательские учреждения уже играют ключевые роли в подготовке нового поколения профессионалов в бывшем Советском Союзе, разработаны краткосрочные программы для законодателей, местных административных работников и предпринимателей, сфокусированные на проблемах колоссальных политических, экономических и социальных последствий переходных процессов. Таким образом, многое из того, что Хегинботэм описывает как "переосмысление международных исследований", уже реализуется в течение нескольких лет в постсоветских исследованиях.
Финансирование исследований в период холодной войны также не совпадает с посылками Хегинботэма. Если верить ему, то должна быть корреляция между приливами и отливами холодной войны и поддержкой международных исследований. На самом деле это не так: большой поток частных средств 50-х и 60-х годов истощился в 70-е, хотя отношения между сверхдер жавами^ухудшились. А сейчас, спустя по крайней мере три года после окончания холодной войны, финансирование исследований по славистике и Евразии велико как никогда.
Хегинботэм стремится использовать окончание холодной войны для того, чтобы устранить региональные исследования во имя некоей
"заоблачной международной" перспективы. Однако история исследований славянского и евразийского регионов демонстрирует, что такое устранение не является ни необходимым, ни смысленным. Мы рискуем увести наши научные учреждения на путь бессодержательных исследований и сократить финансирование ученых в то время, когда, несомненно, протекает один из самых интересных периодов мировой истории.
Б. Г. Юдин
HEGINBOTHAM S. J. Toward a moratoriom on litmus tests // Items — N. Y., 1995 .— Vol. 49, Ml.— P. 35-38.
Статья продолжает полемику с Хубером и соавторами1 по поводу задач, организации я финансирования региональных исследований в странах бывшего СССР и Восточной Европы. По словам автора, целью его первой статьи, которая и породила дискуссию, было поощрить продуманную переоценку организационных и финансовых оснований международных исследований и программ обмена, способствовать выработке общего понимания новой роли международных исследований в меняющейся международной и научной среде с тем, чтобы можно было предложить убедительные основания для поддержки таких программ и сотрудничества при адаптации старых и разработке новых проектов.
Автор соглашается с оппонентами в том, что касается характера и необходимости международных исследований, однако оппоненты приписывают ему ряд суждений, которые он не высказывал и с которыми не согласен. Фактически они приписывают ему аргументы, которые используются при атаках на региональные исследования со стороны тех специалистов, которые готовы задаться вопросом о том, как лучше организовать проведение международных исследований в меняющихся глобальных и финансовых условиях.
Они оказывают плохую услугу международным исследованиям, предлагая узкий и разрушительный лакмусовый тест: те, кто не провозглашает своей верности способу, который мы ныне используем при проведении региональных исследований, являются противниками, этих исследований. По мнению автора, поддержка международных исследований в целом и региональных в частности находится под достаточной угрозой, вынуждающей искать потенциальных союзников и расширять круг друзей, а не нападать на тех коллег, которые счи1 См. предыдущий реферат.
