Спросить
Войти
н 34. Таннер Б. Описание путешествия польского посольства в Москву ^ в 1678 г. // Чтения в Обществе истории и древностей Российских. 1891.
£ № 3. С. 1-202.
СЛ. Турилова, А.А. Орлов
Князь Антиох Дмитриевич Кантемир -русский дипломат, поэт и философ. (К 310-летию со дня рождения)
Статья посвящена изучению жизни и деятельности выдающего русского дипломата, поэта-сатирика и философа князя Антиоха Дмитриевича Кантемира (1708-1744). На основании неопубликованных документов из фондов Архива
о" -О
т ^ о:
к и ^ и з
внешней политики Российской империи проанализирована его деятельность на посту дипломатического представителя России в Лондоне (1732-1738 гг.) ^ I ^ и Париже (1738-1744 гг.). Сделан вывод о том, что все усилия Кантемира как &о з ° дипломата были направлены, прежде всего, на политическое сближение Рос- § ^ сии с Англией и Францией. Кроме того, он внес большой вклад в дело рус- ^ ^ ско-английского и русско-французского культурного обмена. В Лондоне князь ^ был активным членом «Министерского клуба» - избранной группы представи- о телей дипломатического корпуса. Это помогало ему общаться с видными деятелями европейской культуры, с британскими учеными, литераторами и музыкантами. В Париже он установил личные контакты с французскими учеными и писателями, способствовал расширению книгообмена между Петербургской и Парижской академиями. Дальнейшее изучение документов Архива внешней политики Российской империи позволит выявить новые аспекты многогранной деятельности А.Д. Кантемира в России и за границей.
Князь Антиох Дмитриевич Кантемир - выдающийся русский дипломат и поэт-сатирик - происходил из семьи Дмитрие (Дмитрия) Кантемира (1673-1723), молдавского господаря, философа и ученого-энциклопедиста. Антиох родился 10 сентября (ст. ст.) 1708 г. в Константинополе. В то время его отец был послом господаря Молдавии при Оттоманской Порте. В 1710 г. турецкий султан Ахмед III решил доверить ему престол Молдавии, но Дмитрий Кантемир не оправдал надежд султана. Вынашиваемая годами жгучая ненависть к туркам побудила нового господаря действовать иначе. Дмитрий Кантемир вступил в прямой контакт с русским царем Петром I. Они составили проект договора, гарантирующего независимость Молдавии от Турции, вхождение первой в состав России на правах автономии и наследственное право семейства Кантемиров править страной.
Договор соответствовал желаниям значительной части молдавского боярства, поскольку отвечал потребностям дальнейшего экономического и политического развития Молдавии. Вместе с тем, это был договор двух выдающихся государственных деятелей. Кантемир произвел на Петра I прекрасное впечатление: «Оный господарь - человек зело разумный и в советах способный» [24, с. 49]. Усилиями Петра I и Дмитрия Кантемира возникло боевое содружество русских, украинцев и молдован. Оно ярко проявилось в ходе Станилештской битвы. Будучи окружены 200-тысячным турецко-татарским войском, союзники отбили яростные атаки янычар. Но господарь Валахии Константин Брынковяну
о. не сдержал обещания присоединиться к России и передал туркам при5 готовленное для русской армии продовольствие. В результате 12 июля
к (ст. ст.) 1711 г. с Турцией был заключен невыгодный для России Прут-ский мир. Русские войска и казаки покинули пределы Молдавии. Теперь
¡2 уже бывший господарь Дмитрий Кантемир переехал с семьей в Россию.
^ Вместе с ним ушли более четырех тысяч его соотечественников. Пётр I
^ издал специальный указ, в котором говорилось: «Его царское священное величество изволяет его, князя Кантемира, бояр и прочих офицеров и волохов, которые при нем, имети в милости своей и титул светлейшего князя российского содержати ему, князю Кантемиру, и наследникам его» [цит. по: 2, с. 23].
В России Кантемира и его соотечественников одарили землями и недвижимостью. Князю пожаловали дома в Харьковской, Орловской губерниях и в Москве - «по его достоинству», в т.ч. подмосковное владение - Чёрную грязь (Екатерина II в 1775 г. выкупила его у наследников и переименовала в Царицыно), назначили высокую по тем временам пенсию. Он жил с семьей сначала в Харькове, потом в Петербурге и в Москве. С Россией связан новый, самый плодотворный период научной деятельности молдавского ученого и мыслителя.
Энциклопедически образованного Кантемира волновали вопросы экономики и права, государственного устройства и политики, войны и мира. Как ученый, он получил известность в Западной Европе -в 1714 г. был избран членом Берлинской Академии наук. Когда обсуждали вопрос о создании Российской Академии, кандидатом на пост президента среди других назвали и князя Дмитрия. Кантемир стал автором сочинений «Описание Молдавии», «История возвышения и упадка Оттоманской империи» и ряда других научных работ, переведенных на многие языки (сам он использовал латынь). В 1714 г. он написал важное философское сочинение «Исследование природы монархий» (с посвящением Петру I), в котором пытался обосновать свое понимание исторической миссии России в борьбе против Турции. В 1721 г. он становится сенатором и тайным советником, как знаток восточных дел сопровождал императора в Персидском походе 1722-1723 гг. и управлял походной канцелярией. Во время похода он не оставлял изысканий, изучал природу и древние памятники Поволжья и Кавказа. Результаты его исследований арабских надписей легли в основу сборника «Восточные коллекции». Таким образом, Кантемир является одним из основоположников арабистики в России. В 1723 г., после возвращения из Персии, Дмитрий Кантемир скончался.
В семье такого выдающегося человека и вырос будущий поэт и дипломат. Антиох был младшим из шестерых детей Дмитрия Кантемира.
о" -а
В возрасте пяти лет он лишился матери Кассандры, урожденной Канта- ¡2 5 кузен. Антиох Кантемир родился в Константинополе, вырос в России, ^ 2 г-с его учителем в годы детства и отрочества был русский стихотворец &о з ° и знаток древней письменности Иван Ильинский, специально при- § ^
глашенный отцом. Именно он привил ученику любовь к словесности, ^ е^ и Антиох начал писать стихи. Юный князь сопровождал отца в Персид- ^ ском походе. С детства он поражал окружающих способностями и зна- о ниями: восемнадцатилетнего юношу избрали членом Петербургской Академии наук.
С.М. Соловьёв отмечал: «молодой человек, пришлец, усыновленный в России, которому суждено было быть одним из первых деятелей в нашей младенческой литературе, в 1724 г. обратился к Петру с самою доступною для преобразователя просьбой: "Крайнее желание имею учи-тися и склонность к себе усмотряю чрез латинский язык снискать науки, а именно, знание истории древние и новые, и географии, юриспруденции и что к стату политическому надлежит; имею паки и к математическим наукам немалую охоту, а также между дел и к минятуре (миниатюре. - С.Т.,А.О.). Но понеже вышепомянутые науки... приобретаются в знаменитых окрестных государств академиях, требуется. денежное иждивение, а сиротство мое и крайний в деньгах недостаток сами собою Вашему Императорскому Величеству довольны ведомы суть, того ради, прошу, хотя малое что на тамошнее иждивение пожаловать"» [33, с. 494]. На эту просьбу князь Кантемир получил отказ. Но он смог и в России получить блестящее образование. Изучал историю, древнегреческий, латинский и итальянский языки. Обычным разговорным языком в семье Кантемиров был греческий. Мать рано умерла, успев, однако, дать серьезное направление воспитанию детей, обучив их в т.ч. и своему родному языку. Учителем Антиоха был и грек А. Кондоиди, приехавший в Россию вместе с князем Дмитрием и впоследствии ставший вологодским епископом Афанасием. Под влиянием Ильинского Кантемир составил «Симфонию на псалтырь» (1727 г.) - алфавитный указатель к стихам из Псалтыри. Молодой князь преподнес рукопись труда, вместе с посвящением, Екатерине I, и в следующем году на отпущенные ему деньги книга была напечатана в количестве 1250 экземпляров. Антиох учился некоторое время в знаменитой Славяно-Греко-Латинской академии в Москве, в 1724-1726 гг. слушал лекции при Академии в Петербурге. А в 1726 г. поступил прапорщиком в Преображенский полк, продолжая заниматься литературной деятельностью. Он перевел с французского «Некое итальянское письмо, содержащее описание Парижа и французов» (1726 г.), а также философские труды. В то же время сочинял любовные песенки, которые распевали в обеих столицах.
о. Воспитанный отцом на глубоком почитании просвещения и про5 гресса, Кантемир с болью смотрел на попытки уничтожить петровские к преобразования. Именно тогда он начинает писать сатирические произведения: «На хулящих учения» - гонителей науки, церковников, невежд-¡2 помещиков; «На зависть и гордость дворян злонравных». Молодой ^ гвардейский офицер становится в ряды защитников петровских реформ, ^ объединившихся вокруг сподвижника Петра I Феофана Прокоповича в «ученую дружину». Прокопович высоко оценил литературное творчество молодого князя. «Дружина» выступила против «верховников» -членов Верховного совета, фактически управлявших страной, которые в 1730 г. возвели на престол Анну Иоанновну при условии: ничего не предпринимать без их ведома. Во главе недовольных действиями «верховников» стояли Феофан Прокопович и историк В.Н. Татищев. Принял участие в этих событиях и Антиох Кантемир - собирал подписи среди офицеров Преображенского полка. Его перу принадлежал и адрес, поданный императрице, в котором дворянство предлагало ей править самодержавно, требовало стройности, порядка, единства и силы в государственном управлении. Опираясь на поддержку гвардейских полков, Анна разорвала «Кондиции» - договор с «верховниками». Несмотря на активную политическую деятельность, молодой князь продолжал заниматься литературой. В эти годы были написаны такие сатиры, как «Сатирик к читателю»: Кольнул тя? Молчи, ибо тя не именую. / Воплишь? Не я - ты выдал свою злобу злую (1729 г.); «К читателям»:
Не гневитеся, чтецы, стихами моими.
С музой своей говорю; нет дела с иными.
Коли кому и смеюсь, - ей, не с доброй воли.
Для украсы: ведь в щах нет смаку без соли.
(1731 г.) [30, с. 64]
В 1730 г. Антиох перевел трактат французского философа Б. Фон-тенеля «Разговор о множестве миров», опубликованный лишь спустя десять лет. Перевод книги и примечания к ней вошли в его письма «О природе и человеке», написанные незадолго до смерти во Франции, и сыграли значительную роль в разработке русской научной терминологии. Молодой философ ввел в науку такие термины, как начало (принцип), понятие (идея), наблюдение, плотность, вихри и др. В 1756 г. этот труд был конфискован Святейшим Синодом как «богопротивный». Однако основная заслуга Антиоха Кантемира - создание сатирического направления в русской литературе, прозе и поэзии, в которой широкое распространение получила басня. Своей поэтической практикой Кантемир способствовал утверждению в русской литературе классицизма.
о" -О
В лучших сатирах поэт глубоко оригинален и самостоятелен. В сати- ¡2 5 ^ ре «К музе своей» (1731 г.) он излагал свои эстетические взгляды. Кан- ^ 2 г-с темир решительно выступал против «оды», выбирая для себя «сатиру», &о з ° которая представляет, по его убеждению, наибольшие возможности § ^
достоверного изображения действительности. Всего им написано девять ^ е^ сатир. Поэт писал сатиры силлабическим стихом, который значитель- ^ но усовершенствовал, использовав пословицы, просторечие, что было о для того времени внове. Он отмечал: «Обыкши я подло и низким штилем писать, не смею составлять панегирики, где высокий штиль употреблять надо» [28, с. 18]. Опираясь на учение о естественном равенстве людей, он впервые в России заговорил о крестьянине не с помещичьих, а с просветительских позиций. Для него крепостной - это «подобный дворянину человек» [Там же, с. 18-19]. Дворянство - звание, которое отличает особые заслуги перед обществом [Там же, с. 19]. Только заслуги могут отличать людей друг от друга, а не сословная принадлежность, ибо от рождения все равны, полагал писатель.
В начале 1730-х гг. Кантемир начал работать над поэмой «Петрида, или Описание кончины Петра Великого» (не окончена). Он преклонялся перед гением Петра I. В 1724 г., как мы уже упоминали, император не разрешил Антиоху ехать учиться в Европу, однако в 1729 г. его все-таки намеревались направить в Париж. В Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ) нами выявлена копия определения от 8 сентября (ст. ст.) 1729 г. за подписью канцлера Г.И. Головкина: «.По указу Его Императорского Величества определено взять в Коллегию иностранных дел бывшего воло[ш]ского господаря, тайного советника, князя Кантемира меньшего сына князя Антиоха и послать его из оной Коллегии для наук в иностранные области. сперва во Францию к чрезвычайному и полномочному послу. графу Александру Головкину, которому велеть оного тамо обучать потребным языкам и наукам, такожде и в дела при себе употреблять, чтоб он со временем мог министерским делам обучаться. И дать ему на дорожный отсюда до Парижа проезд пятьсот рублёв, да для тамошнего его пребывания давать на всякой год по тысяче рублёв из Коллегии иностранных дел» [19, л. 1]. Эта поездка по каким-то причинам не состоялась, но вскоре молодому князю пришлось уехать за границу, правда, в другом качестве.
В декабре 1731 г. (в возрасте 23-х лет) гвардии поручик Антиох Кантемир назначается российским резидентом к английскому королевскому двору. 24 декабря (ст. ст.) ему составляется верительная грамота [5, л. 1-2], а 27 декабря (ст. ст.) - «Инструкция», в которой излагались основные направления его деятельности в стране пребывания [11, л. 49-60]. В АВПРИ сохранилась обширная переписка Кантемира
о. периода его пребывания в Лондоне, до настоящего времени малоизу-5 ченная. Лишь в конце XIX в. историк В.Н. Александренко (подробнее к о нем см.: [20]) издал дипломатическую корреспонденцию Кантемира за 1732-1735 гг., хранившуюся в то время в Московском Главном архи-¡2 ве МИД [25], а также опубликовал архивные документы в двухтомном ^ труде «Русские дипломатические агенты в Лондоне» [1]. Некоторые ^ служебные документы Кантемира публиковались и в сборниках Императорского Русского исторического общества.
В Англию князя послали восстанавливать прерванные на десятилетие отношения между двумя странами, вести переговоры о признании английским правительством императорского титула за Анной Иоаннов-ной. Из Англии в Россию в 1728 г. прибыли Т. Уорд, британский консул, и К. Рондо, числившийся его секретарем, а в ноябре 1731 г. вручивший императрице верительные грамоты на звание резидента.
Почему выбор императрицы пал на Кантемира? Исследователями приводились различные доводы: от него хотели избавиться, направляли в почетную ссылку. Его произведения не печатали: сатиры и эпиграммы в рукописях распространялись в Москве и Петербурге. Да, он разочаровался в правлении той, которой помог занять престол. Далеко не блестящим было и материальное положение князя. Умирая, его отец просил Петра I отдать состояние самому одаренному из сыновей, но император не успел исполнить его волю. Все имущество и 10 тыс. крепостных были переданы сыну Константину, женатому на дочери сенатора, всесильного главы «верховников» кн. Д.М. Голицына. Покровительство последнего и помогло Константину получить недвижимость бывшего господаря. Это породило длительную вражду между братьями. Только при Анне Иоанновне Антиоху, вместе с другими родственниками, были пожалованы 1030 душ крестьян с вотчинами.
Кантемир сблизился с семьей кн. А.М. Черкасского, с 1731 г. - кабинет-министра, в 1740-1741 гг. - канцлера, президента Государственной Коллегии иностранных дел (ГКИД). Добродушный старик, по-видимому, полюбил даровитого и симпатичного юношу и готов был отдать за него свою единственную дочь - богатейшую невесту России, но дело затянулось. Княгиня-мать не желала этого брака, а невеста не давала решительного ответа. Во время пребывания Кантемира за границей отношения с Черкасскими поддерживались через любимую сестру Антиоха Кантемира княжну Марью. Она в письмах к брату помещала подробнейшие отчеты. После смерти Черкасского в 1742 г. произошел окончательный разрыв. Этот эпизод в биографии поэта дает ценный материал для характеристики его личности: то, что для другого служило бы главным - богатство, знатность, связи - пугало молодого
о" -О
Кантемира. Когда смерть Черкасского положила конец более чем деся- ¡2 5 ^ тилетнему сватовству, Антиох в письме к сестре писал о том, что чув- ^ 2 г-с ствует себя нравственно освобожденным [31, с. 469]. &о з °
В начале января 1732 г. молодой дипломат направился в Лондон. § ^
По дороге он останавливался в Берлине и Гааге, чтобы воспользоваться ^ е^ советами более опытных коллег, так решил вице-канцлер А.И. Остер- ^ ман. В Голландии, где с давних пор посланником был А.Г. Голов- о кин - сын канцлера, президента ГКИД, Антиох задержался, и, наконец, 30 марта (ст. ст.) прибыл в Лондон. Здесь ему пришлось столкнуться с большими трудностями: князь не был знаком с тонкостями дипломатической службы, к тому же не владел английским языком. Английские государственные деятели даже не хотели вести с российским резидентом переговоры, но молодой, умный и обаятельный дипломат вскоре приобрел их расположение.
Первый год пребывания в Лондоне был успешным. Кантемир смог добиться назначения чрезвычайным посланником в Россию лорда Дж. Форбса, 3-го графа Гранарда, обладавшего большим весом в Адмиралтействе, а также поддержки со стороны Англии как российской кандидатуры на польский престол, так и начала австро-русских действий в Войне за польское наследство (1733-1735 гг.). 17 июня (ст. ст.) 1733 г., после прибытия в Россию Форбса, Кантемира возвели в ранг чрезвычайного и полномочного посланника, а в декабре ему увеличили содержание с 3 до 6 тыс. руб. в год [18, л. 8]. Последнее вызывалось обоснованными жалобами на недостаток средств для поддержания престижа российского дипломата. Так, просьбу о высылке 700 фунтов стерлингов на приобретение серебряного сервиза на 12 персон (до этого он пользовался оловянной посудой), приличествующего императорскому посланнику, он подкрепил обязательством сдать его в казну после возвращения в Россию.
Становление поэта, литератора и философа в качестве дипломата проходило отнюдь не гладко. В начале своей деятельности посланник благодарил Остермана за отеческие наставления, сетуя при этом на неуправляемость британской прессы, невозможность привлечь к ответу газетчиков, искажающих жизнь в России, на «забывчивость» статс-секретаря короля Георга II У. Гаррингтона, когда речь заходила о конкретных ответах на представления Кантемира [15, с. 179]. Но уверенность и самостоятельность суждений в реляциях на имя императрицы, в донесениях и письмах Остерману возрастают. Разнообразие и масштабы решаемых им в то время задач свидетельствуют о несомненном росте уровня знаний дипломата и политика. Он принимал деятельное участие в заключении первого русско-английского торгового договора 1734 г.,
о. хотя документ и был подписан без него в Петербурге. Находил время t заниматься наукой и литературой, исполнял поручения Петербургской œ Академии наук: покупку книг, математических и астрономических приборов, привлечение к работе в Академии иностранных ученых; наладил р широкие культурные связи. Все усилия Кантемира были направлены, ^ прежде всего, на политическое сближение двух стран. Немалое внима-^ ние он уделял развитию торговли, хлопотал об открытии в Англии российского консульства. Тесными были связи Кантемира с Королевским научным обществом. В 1734 г. он вручил его президенту Г. Слоану почетный диплом Петербургской Академии наук (первый из присужденных иностранным академикам, причем по заслугам - за научные связи с Россией). Занимался посланник наймом англичан, прежде всего, моряков, на русскую службу. Выступал за установление связей России с другими европейскими странами, например, с Португалией. В АВПРИ в ходе подготовки к изданию сборника документов о русско-португальских отношениях в XVIII - начале XIX вв. выявлена переписка Кантемира с Остерманом о необходимости установления прямых торговых контактов с этой страной. Не забудем, что за налаживание отношений с Португалией еще в 1722 г. ратовал Пётр I [27, с. 23, 27-29]. Однако русская «бюрократическая машина медленно двигалась», первый русский консул в Лиссабон был назначен лишь в конце 1760-х гг. Антиох Кантемир был увлекающимся человеком, с интересом относился ко всякого рода проектам, если они могли быть использованы в России, или принести, по его мнению, выгоду стране. Например, он сообщал из Лондона в Петербург о некоем португальце Дакоста, предлагавшем основать под российском флагом в Южной Америке поселения для добычи золота и т.д.
Посланнику пришлось бороться с негативным наследием предшествующего десятилетия враждебности между двумя странами. Он способствовал тому, что в английской печати стали появляться статьи об истории России и проводимой ею политики. По приказанию правительства, в 1735 г. Антиоху Дмитриевичу пришлось вести переписку по поводу напечатанных в Лондоне «Московских писем» («Letters Moscovites») авантюриста Ф. Локателли, высланного из России и критиковавшего русские правительственные порядки. Роль посланника в деле об этом памфлете оказалась затруднительной: ему нелегко было уверить петербургские власти, что само правительство в Англии бессильно против свободы печати. Но и спустя два года после обнародования «Писем» из Петербурга требовали, чтобы он добился наказания автора. Какие доводы ни представлял посланник о невозможности законного наказания, ему не верили и продолжали настаивать. Выведенный из терпения,
о" -О
Кантемир обратился к императрице со следующим оригинальным пред- ¡2 5 ложением: «Никогда через суд в подобных делах сатисфакцию получить ^ 2 г-с не можно. Потому к наказанию его, Локателли, один способ остается, &о з ° чтоб своевольным судом тайно посланных гораздо побить, и буде Ваше § ^
императорское величество тот способ апробовать изволит, то я оный ^ е^ в действо произведу» [цит. по: 32, с. 17]. Само собой разумеется, что ^ императрица не могла одобрить ни официально, ни конфиденциально о подобного «своевольного» суда, и, таким образом, дело кануло в Лету.
Не забыл Антиох и об отце, взяв в Лондон рукопись его труда «История возвышения и упадка Оттоманской империи». В 1719 г. эта работа Дмитрия Кантемира по приказу Петра I была напечатана на русском языке. В Англии пастор Н. Тиндал осуществил ее перевод на английский. Дважды (в 1734 и 1756 гг.) «История.» публиковалась в Англии, а потом на французском (1743 г.) и немецком (1745 г.) языках. Исследование Дмитрия Кантемира получило общеевропейскую известность. Его использовал Дж. Байрон, а Вольтер считал своей настольной книгой. Вплоть до 1830-х гг. труд молдавского ученого был наиболее авторитетным по истории Турции. Публикуя сочинение, князь Антиох информировал британского читателя об истинной сущности нараставших русско-турецких противоречий.
По мнению английского историка Э.Г. Кросса, Антиох Кантемир стоит первым во впечатляющем ряду русских дипломатов, которые были явными англофилами и своим сердечным расположением ко многому в Англии, несомненно, способствовали довольно гладкому ходу дипломатических отношений. Типичным для русских дипломатов в нем было то, что, хотя князь и читал по-английски, но говорил с трудом, так что восхищался Англией всегда по-французски [14, с. 23].
Об интересе русского посланника к европейской культуре свидетельствует не только общение с британскими учеными, литераторами, музыкантами, но и деятельность в «Министерском клубе» - избранной группе представителей дипломатического корпуса. Летом 1738 г. Кантемир писал своему другу аббату Паретти: «Мы пили за ваше здоровье за столом в нашем клубе, лучше которого в мире нет. Я без всякого тщеславия считаю, что это единственное место в Лондоне, где можно хорошо поесть и при этом повеселиться и побыть в поистине дружественной обстановке» [Там же, с. 23-24]. В Лондоне он особенно сдружился с жившими там итальянцами. Первый биограф и переводчик на французский язык сатир поэта, итальянец аббат О. де Гуаско приписывал влиянию итальянцев увлечение языком Рима, любовь к живописи и музыке. Посланник дружил с П. Ролли, поэтом, учителем итальянского языка королевской семьи и директором итальянской оперы в Лондоне.
о. Антиох не на шутку увлекся одной из певиц - Ф. Бертолли. Гуаско 5 отмечал: «...В свободное время, остававшееся от его посольских обя-к занностей, он не упускал случая воспользоваться плодами просвещения в стране, которая стала отчизной наук и искусств. Дом русского послан(V Ё2 ника был местом встреч ученых, привлекаемых его репутацией и ожи-^ давшим их любезным приемом. Образ мыслей этого народа (англи-^ чан. - С.Т., А.О.) соответствовал основательности его духа, поэтому он составил столь благоприятное представление о Лондоне, что частенько говаривал, будто Англия живет в его сердце» [цит. по: 14, с. 24].
В Лондоне Кантемир начал собирать обширную библиотеку, в которой было много философских трудов. Кроме первых трех лет пребывания за границей, не проходило почти ни одного года, чтобы поэт не обогатил русскую литературу новыми оригинальными или переводными произведениями: написал сатиру «Об истинном блаженстве» (1738 г.), переделывал созданное в России, занимался переводами. В его сатирах формулировался идеал счастливого человека, указывалось на тщету богатства и власти, прославлялся человек, пробуждающий в других добрые чувства («добрым быть собою мзда есть уже не мала» [цит. по: 32, с. 83]. Он сочиняет басни, стихи: «Противу безбожных», «О надежде на Бога», «На злобного человека», «В похвалу наук», в которых воспевался разум, наука с ее «речью тихою, но честным ушам внятною, не знающую ни гневу, ни страху, причину ищущую и любящую истину едину» [цит. по: 32, с. 83]. Среди переводов, осуществленных в то время («Оды» Анакреона, «История» Юстиниана), выделяется перевод сочинения Ф. Альгаротти «Учение Ньютона для дам», рукопись которого была переслана в Петербург, но вмешательство Святейшего Синода отменило издание. Однако не стоит говорить о воздействии английской литературы на поэтическое творчество Кантемира. Формирование стиля поэта завершилось уже в начале 1730-х гг., а, как известно, тогда он только начал изучать английский язык, хотя до конца жизни не переставал следить за новинками английской литературы и науки.
Постепенно изменялось отношение дипломата к событиям и людям, правящим Россией. Если в 1732 г. князь благодарил фаворита императрицы гр. Э.-И. Бирона и Остермана за свое назначение и даже хлопотал перед ними о пожалованных ему деревнях, то спустя четыре года личные связи с власть имущими ограничивались только направлением в Россию стихотворений для оценки их князем Черкасским - отцом невесты. Ему приходилось, как, впрочем, и всем русским представителям за границей, выполнять всевозможные поручения высокопоставленных лиц. Связи с Англией были тогда еще редки, да и молодость дипломата позволяла обращаться к нему с бесцеремонными просьбами.
о" -О
Роскошь при дворе быстро распространялась, и Кантемиру приходилось ^
по просьбе разных лиц закупать лошадей, дорогие материи, шелковые ^ 2 чулки, страусовые перья, «приискивать» искусных кондитеров, прислу- &о з °
сии. Резидент приехал в Лондон с секретарем и переводчиком О. Спешневым, знавшим лишь немецкий язык, поэтому пришлось привлекать о для переводческой работы как иностранцев, так и русских, проживавших в Англии. Посланник принял на работу в миссию А. Третьякова, буквально брошенного российским правительством на произвол судьбы во время разрыва отношений. В Англии с А. Кантемиром стал работать и Генрих Гросс (впоследствии ставший там российским посланником), брат Х.-Ф. Гросса - академика Петербургской Академии, переписку с которым Кантемир вел, находясь в Лондоне, а потом и в Париже. В АВПРИ сохранились документы 1736 г., содержащие просьбы Кантемира о прибавке жалованья канцеляристу миссии И. Несветаеву, которому предписывалось «обучаться» в Англии «для науки английского и других европейских языков» [37, л. 1-1 об.].
Вообще, по приезде в Лондон Кантемир нашел несколько десятков русских в бедственном положении, хлопотал за них, поскольку считал, что выручить их требовала честь России. Стараниями Кантемира восстановилось богослужение в православной церкви, основанной еще при Петре I, и около шести лет заброшенной. Антиох Дмитриевич занимался вопросами, связанными с заключением с Англией оборонительного союза, подписанного уже без него в апреле 1741 г., но из-за произошедшего в России государственного переворота не ратифицированного. В Лондоне Кантемир вел переговоры о возобновлении дипломатических отношений с Францией, куда ему предстояло вскоре направиться. В то же время, одной из целей его назначения в Париж было стремление ускорить заключение союза с Англией.
За заслуги в деле нормализации русско-английских отношений Кантемир был произведен в действительные камергеры. Прощальный подарок английского двора ему составил 500 фунтов стерлингов (против 350 для других). Георг II писал Анне Иоанновне, узнав о переводе Кантемира в Париж: «Мы отпустили бы его от себя, не воздав ему по заслугам, если бы не уведомили Ваше императорское величество, что он постоянно доказывал, насколько заслуживает доверия, которого Вы его удостоили, и к сколь великому нашему удовлетворению он вел себя здесь постоянно во время своего посольства, неукоснительно стараясь развивать и укреплять счастливый союз, объединяющий нас» [цит. по: 14, с. 25]. Понимая значение Англии для российской внешней политики,
гу для двора и пр.
Много сделал Кантемир для обучения сотрудников российской мис-
о. посланник составил для своего преемника в Лондоне подробные харак-5 теристики ведущих государственных деятелей, отражавшие основные к направления британского курса в европейских делах и возможные перемены.
¡2 18 апреля (ст. ст.) 1738 г. датирована отзывная грамота к английско^ му королю, а также, одновременно, верительная грамота и «Инструк-^ ция» полномочному министру Кантемиру, направляемому во Францию [6, л. 1-2; 12, л. 13-13 об.; 21, л. 9-10]. Как и в Британии, ему пришлось восстанавливать дипломатические отношения между двумя странами, разорванные с 1732 г. Невольно складывается впечатление, что у России в то время был лишь один авторитетный и одаренный дипломат -поэт и философ Кантемир. Впрочем, так и обстояло на самом деле. Русские официальные власти аннинских лет «безвременья» должны были это признать. В «росписи» российских представителей за рубежом, вслед за признанным лидером и традиционным координатором действий российской дипломатии, послом в Гааге Головкиным, значился Антиох Кантемир.
Реляции дипломата императрицам Анне Иоанновне и Елизавете Петровне и его депеши в ГКИД из Франции обширны. К ним обычно прилагались справочные материалы, характеризующие состояние дел в стране пребывания, давался серьезный анализ внешней и внутренней политики европейских государств. Эти донесения считались «эталоном» - литературный слог его переписки служил долгое время образцом для других дипломатов. Кроме того, Кантемир регулярно переписывался с российскими представителями за границей, что было обязательным
о" -О
для дипломата ХУШ в. (но не все это исполняли), а количество его кор- ¡2 5 респондентов в странах Западной Европы (прежде всего, в Британии) ^ 2 и России, поражает. Причем переписывались с ним не только государ- &о з ° ственные деятели, дипломаты, ученые, но и художники, писатели, музы- § ^ канты, книготорговцы, даже бывшие подчиненные - чиновники миссии I ^ в Лондоне. Книжные новинки и заказанные им издания присылались ^ из разных стран. В Париже поэт и дипломат познакомился с Вольтером, о Ш.-Л. Монтескье (перевел его «Персидские письма», перевод, к сожалению, не сохранился). При участии российского посла в 1739 г. в Гааге издается «русская» трагедия П. Морана «Меншиков».
При всей загруженности по службе князь интенсивно занимался литературной работой, написал четыре сатиры, перевел на русский язык сочинения Горация, изданные в 1744 г. в Петербурге, подготовил к печати свои произведения, снабдив их комментариями (опубликованы в 1762 г.). Им составлен трехтомный русско-французский словарь, переизданный в наши дни.
Сочиненная поэтом во Франции седьмая сатира называлась «О воспитании». В ней поэт указывал на значение правильного воспитания, оттеняя его «печальные» стороны для русских детей в то время, когда лучшим средством «исправления» считались побои и розги, когда родители, погрязнув в невежестве, заботясь только о поддержании внешнего блеска, роскоши, не думали подавать хороший пример (естественно, он писал о дворянских детях). В восьмой сатире «На бесстыдную нахальчивость» Кантемир указывал писателям, как осторожно нужно обращаться с печатным словом: как врач с ланцетом, когда пускает больному кровь. Он отдавал себе отчет в значении печати как одного из важнейших средств воспитания общества [32, с. 84]. В 1740 г. поэт написал «Письмо к князю Н.Ю. Трубецкому», изобразив в нем «правильного» администратора, заботящегося о том, чтобы «чин и правда цвели в пользу людей», чтобы «страсти не качали весов», чтобы «слёзы бедных не падали на землю», словом, идеального «начальника», видящего «собственную пользу в общей пользе» [Там же]. Острота сатир заставляла Кантемира иногда подписывать их псевдонимом Харитон Макентин, представляющим анаграмму из его имени и фамилии.
В 1739 г. Антиох Дмитриевич Кантемир просил о возвращении на родину, но разрешения не получил. После восшествия в 1741 г. на престол императрицы Елизаветы Петровны ранг русского дипломатического представителя в Париже снизили до посланника [17, л. 12-13]. Почти через десять лет дипломатической службы Кантемир стал камергером, тайным советником. Уходили чиновники, его подде
