Акты Максимилиана: вступительная статья, перевод и комментарий

Акты Максимилиана: вступительная статья,

перевод и комментарии

Во 11-111 вв. среди христиан велась оживленная дискуссия об отношении к воинской службе вообще и римской армии в частности. Возможно ли служить, нужно ли соблюдать воинскую дисциплину, которая заставляла принимать участие в казнях и участвовать в языческих церемо -ниях и праздниках, как соотносятся война земная и «война духовная» — вот лишь малая часть вопросов, которые интересовали христианские общины1. Эти споры нашли отражение не только в трудах Тертуллиана, Оригена, Киприана и других отцов Церкви или «Правдивом слове» Цельса, но и в агиографических текстах, прежде всего, так называемых военных мученичествах. Одно из таких небольших, однако крайне интересных сочинений — «Акты Максимилиана» (БИЬ, 5813) — мы и предлагаем вниманию читателя. Этот текст давно привлекал внимание историков, филологов и теологов. Некоторыми исследователями он рассматривался едва ли не как манифест раннехристианского пацифизма, и в самом деле, он играет важную роль при изучении этой проблемы, но его ценность этим не ограничивается: «Акты Максимилиана» — важный источник для исследования

* Перевод и исследование выполнены при поддержке РГНФ, проект № 11-31-00342а2 «Комплексное изучение раннехристианской агиографической литературы (11-1У вв.)». Мы выражаем благодарность А. С. Васильеву за помощь в переводе с итальянского языка.

как возникновения и эволюции культа святых, так и некоторых реалий римской армии. Особо хотелось бы отметить, что в последнее время появилось несколько важных работ, посвященных этому тексту, в которых ставятся вопросы о времени создания и подлинности этого текста, и мы постараемся показать, что нового они внесли в изучение «Актов».

Начнем с Фабия Виктора, отца Максимилиана. Мы ничего не знаем о его происхождении: он мог быть как романизированным бербером, так и римлянином. Так как он жил не в самом городе, а в какой-то деревне у Тевесте, то более вероятен первый вариант; то, что Максимилиану отсекают голову, а не предают какой-либо позорной казни, не может свидетельствовать о его римском происхождении3. Фабий Виктор был temonarius, чиновником, который должен был обеспечить либо необходимое число рекрутов для армии, либо доставить определенную сумму денег вместо них;

Акты Максимилиана...

Религия. Церковь. Общество

привилегированные лица избавлялись от этой повинности4. Добровольный наем на военную службу в то время стал редкостью и из-за демографических проблем, вызванных эпидемиями и войнами середины III в., и из-за нежелания проливать кровь вдали от родины ради непонятных целей, и из-за общей нелюбви к армии, — а необходимость в пополнениях возрастала. Temonarius отвечал за определенное количество рекрутов, выставляемых группами мелких землевладельцев, и, не имея возможности найти другого юношу или требуемую сумму, Виктор зачем-то привел своего сына; сложно сказать, в чем состоял его замысел — ведь ничто не заставляло темонария отдавать в армию сына. Он уже тогда знал о том, что Максимилиан никогда не станет римским солдатом5. Почему он не захотел просто подвернуться наказанию за невыполнение обязанностей? А. Гарнак полагал, что Виктор был вои-ном-ветераном, от которого требовалось отдать своего сына в армию6; в наше время этого взгляда придерживается П. Мараваль7. Это позволяет внести какую-то ясность в суть происходящего, так как сыновья ветеранов автоматически подлежали призыву; однако, текст «Актов» ничего не говорит о том, действительно ли был Виктор ветераном, и ряд ученых оспаривают это предположение Гарнака8.

Не так давно появилась статья К. Цукермана, который, кажется, смог объяснить происхождение этой неразберихи.

Анализируя законодательство о призыве в IV в., в отдельном приложении, посвященном «Актам» он показал, что в них нашли отражение два различных варианта призыва в римскую армию9. Во времена Диоклетиана и Константина в армию призывались сыновья ветеранов (CTh, 7, 22, 1), и именно поэтому Виктор привел сына10. В 370 г. Валент изменил законодательство с тем, чтобы распределить набор рекрутов или взнос необходимой суммы среди всех налогоплательщиков, организованных в товарищества (CTh, 7, 13, 20), и только в 375 г. были назначены ответственные за исполнение этого закона — те самые temonarii (CTh, 7, 13, 7); в предшествующее время этот термин не используется нигде, за исключением «Актов Максимилиана»11. Т. Д. Барнс замечает, что этот анахронизм свидетельствует о том, что через столетие после описываемых событий «Акты» подверглись редактуре12.

Фабия Виктора и Максимилиана приводят на суд проконсула. В чем точно состоял предмет разбирательства, определить затруднительно — введение к «Актам» слишком кратко и туманно; возможно, часть вины лежит на редакторе, который не смог создать внятную картину происходящего даже для себя. Процесс начался с выступления некоего адвоката Помпеяна, причем из текста неясно даже, какую из сторон он представлял; больше в «Актах» он не упоминается. А. А. Р. Бастиансен считал, что он защищал Виктора — адвокат стремился оправдать отца, доказав, что вся вина лежит на сыне, и потому ему не поздно взять свой

Акты Максимилиана...

Религия. Церковь. Общество

отказ от призыва назад13; Т, Д. Барнс, наоборот, полагает, что Помпеян был advocatus fisci и представлял интересы имперской администрации14, Очевидно, что дело связано с призывом Максимилиана, но был ли обвиняемым Виктор, не сумевший обеспечить призыв рекрута, или годный рекрут Максимилиан, не желающий служить императору, ибо он уже служит Христу, не совсем ясно, А, А, Р. Бастиан-сен полагает, что, по мнению Диона, виновны были и отец, и сын, и допрос, проведенный проконсулом, был направлен на то, чтобы определить степень вины каждого — на это указывают его вопрос Максимилиану «Кто тебе это внушил?» и призыв к Виктору убедить сына15.

Дион говорит Максимилиану: «Служи и прими знак (signaculum) воина», Тот ответил: «Не приму этого знака (signaculum), У меня уже есть знак (signum) Христа, Бога моего» (Acta Maximil,, 2, 4), По общему мнению комментаторов, здесь речь идет о свинцовой табличке с именем воина, которую вешали солдату на шею — что-то вроде современных военных жетонов или медальонов. Так это место понимают Р. Кагнат, Г, Музурилло, А, А, Р. Бастиансен, Р. Дэвис16. Проблема в том, что это — единственное упоминание такой практики в римской армии, М, Стилл в своем исследовании, посвященном римским свинцовым печатям и пломбам, указывает на то, что у нас нет ни упоминаний о таких печатях, ни их находок — а в том случае, если бы они существовали, то должны были быть широко распространены (в каталоге Стилла приведено почти 2 тысячи печатей различного вида, но нет ничего похожего на то, о чем говорят «Акты»)17.

При большой численности римской армии это был бы крайне массовый материал. Вегеций говорит о том, что новобранцы получали особые знаки, но он имеет в виду точки, выжигаемые на теле воинов (Veg. Ep. R. Mil., I, 8; II, 5). Д. Вудс указывает, что практика использования таких свинцовых печатей может быть соотнесена с более поздним временем, а именно, появлением арабов в Месопотамии и Египте в VIII в.18. Такие печати использовались для учета jizya, подушного налога, платившегося не-мусульманами, и автор или редактор «Актов» мог перенести их в текст точно так же, как до того он перенес сведения о темонариях.

Как мы уже сказали, этот текст привлекает внимание исследователей как одно из ярких свидетельств пацифизма в древней Церкви. Максимилиан едва ли не десять раз отказывается служить, так как он христианин, при этом мученика приговаривают к казни не за исповедание христианства, а за то, что он отказался от воинской службы и ослушался проконсула. Приговор Диона гласил: «Поскольку Максимилиан из-за неповиновения властям отвергнул военную присягу, он приговаривается к казни мечом». Почему же он отказался служить? Не так давно появилась статья П. Брока, в которой были рассмотрены мнения предыдущих исследователей и предложен свой вариант ответа на этот вопрос19. Первая группа теорий видит причину поведения Максимилиана в нежелании совершить идолопоклонство. Так, В. Сестон полагает, что причиной казней военных-мучеников в конце III в. был отказ от почитания языческих богов, в данном случае — отказ от той самой свинцовой таблички, на которой, возможно, были изображены императоры20. Вопроса о signaculum

Акты Максимилиана...

Религия. Церковь. Общество

мы уже коснулись, кроме того, очевидно, что Максимилиан принял решение не служить еще до того, как Дион приказал ему принять эту табличку; в их диалоге основной предмет обсуждения — военная присяга. На присягу императорам (sacramentum) как камень преткновения указывают Ф. Доль-гер, А. Коломбо и Дж. Хельгеленд21. Ф. Бабут видит причину в ритуале adoratio, преклонения колен перед императором и целования его одежды; этот обычай был заимствован из Персии. Христианин не мог оказывать такие почести живому человеку22. Однако у нас нет никаких свидетельств того, что adoratio создавало какие-то проблемы для христиан при дворе, а Константин, став императором, сохранил этот обычай. Иногда поведение Максимилиана пытаются объяснить его принадлежностью к группе неортодоксальных христиан, склонных к такого рода радикализму. Дж. Крешенти считает, что Максимилиан был монтанистом, но это предположение не имеет в тексте «Актов» никаких оснований23.

В ответ на недоумение Диона: «В личной гвардии (sacer comitatus) господ наших Диоклетиана и Максимиана, Констанция и Максима, есть солдаты-христиане, и они служат» (Acta Maximil., 2, 9), Максимилиан ответил: «Они знают, что для них лучше. Я же христианин и не могу творить зло (non possum mala facere)», а когда проконсул спросил, что за зло творят те, кто служит, сказал, что тот сам знает24. С I в. н.э. слово comitatus означало эскорт, следовавший за императором, а при Северах его, как и все, что было

связано с императорской семьей начали называть sacer, «священный»25. О христианах-воинах при дворе императора сообщают Лактанций (Lact. De mort., 10) и Евсевий (Euseb. HE, VIII, 1, 7; 4, 2), причем из слов последнего следует, что их там было немало. Диалог Диона с Максимилианом явно свидетельствует о том, что в армии нет никаких антихристианских гонений, и в самом деле, Диоклетиан начнет их лишь спустя несколько лет — в 297 или 299 г.26.

Сам Максимилиан объясняет свою позицию так: «Я же христианин и не могу творить зло». Все, что можно извлечь из ответов Максимилиана на вопросы проконсула о причинах его нежелания служить, сводится к следующему: Максимилиан не будет служить этому миру, так он по призыву души служит Богу, и, приняв крещение, он не присягнет императорам и не будет творить зло. Все, что нам остается — задуматься вслед за Дионом о причинах такого поведения. Л. Свифт замечает, что невозможно точно сказать, идет ли здесь речь о пацифизме и нежелании проливать кровь27, или имеется в виду те преступления, которые творили солдаты (грабеж, вымогательство и т. п.)28. Некоторые ученые полагают, что причиной нежелания Максимилиана служить был именно пацифизм29; особо нужно выделить

Акты Максимилиана...

Религия. Церковь. Общество

уже упоминавшееся исследование П. Синискалько, где этот мученик вписывается в контекст североафриканского христианства, а его неприятие воинской службы оказывается продолжением линии Тертуллиана и Киприана; к этой точке зрения склоняется и П. Брок30. Слова Максимилиана находятся в русле идей Тертуллиана и Киприана: «Не согласуется Божья присяга с человеческой, знак Христа — со знаком дьявола, воинство света — с войском тьмы. Нельзя, имея одну душу, обязываться двоим — Богу и цезарю» (Tert. De idol., 19); «Рука, после принесения Евхаристии, не осквернится мечом и кровью» (Cypr. De bon. pat., 14). Максимилиан был не «одиночкой», но членом своей общины и отражал ее настроения по отношению к призыву, римской армии и империи в целом; в качестве доказательства этого приводится то, что после казни его тело было выкуплено и похоронено в Карфагене рядом с Киприаном. Эти настроения были известны и проконсулу, спросившему: «Кто тебе это внушил?» Наконец, его отец разделяет настроения сына, отказываясь убедить его даже не отступиться от христианства, а вступить в войско; то, что ответ Фабия Виктора носит достаточно обтекаемый характер, так же может свидетельствовать о продолжении линии Киприана в вопросе об избегании добровольного мученичества.

В свою очередь, мы рискнем высказать предположение

о том, что такая краткость ответов Максимилиана была вызвана тем, что он был полностью уверен в правильности своего поведения, но не мог толком его аргументировать; он действовал в соответствии с тем, чему его учили священник и отец, не особенно задумываясь о деталях. Когда Дион указал ему на христиан в императорской гвардии и спросил, что плохого они делают, реплика Максимилиана «Сам знаешь» была не дерзостью, а по сути, уходом от ответа. Максимилиана сложно назвать человеком, искушенным в теологии или риторике: те немногие его слова, параллели которым можно найти в Писании, в этом не нуждаются —

намного проще предположить, что он услышал их во время службы или проповедей. Если бы Максимилиан захотел обосновать свои взгляды, у него были все возможности для этого. Вспомним, что это их первая встреча. В отличие от других историй мучеников, где протокол допроса отражал только последнюю беседу христианина и судьи, позиция Максимилиана изначально была неизвестна проконсулу. Дион не испытывает ненависти к христианам — он спокойно говорит об их присутствии при дворе, не собирается сразу рубить ему голову и пытается в беседе образумить его, но все безуспешно.

Особо отметим перекличку слов Виктора о Максимилиане «Он сам знает, он сам решил, что ему полезно» (Acta Maximil., 2, 3) и Максимилиана о солдатах-христиа-нах: «Они знают, что для них лучше» (Acta Maximil., 2, 9). В этом можно увидеть сопоставление истинного христианина мученика Максимилиана и плохих христиан — солдат при дворе, но нам хотелось бы обратить внимание на другой момент: Максимилиан почти дословно повторяет слова отца. Нам кажется, что точно так же до того он повторял слова, услышанные от священника, а может быть, и своего отца — о других его единоверцах нам ничего не известно.

Если во многих мученичествах верующие принимают активное участие в процессе, поддерживая мученика, навещая его в темнице или присутствуя на суде, то здесь мы не видим никакого участия общины в происходящем. Это естественно для первой части текста, опирающейся на судебный протокол, но молчание о ней в конце «Актов» удивительно. Упоминается только отец Максимилиана, да и его реплику трудно назвать полноценной поддержкой; если бы не обращенные к нему слова мученика перед казнью и последние слова текста, можно было бы вообще усомниться, христианин ли он. Максимилиан говорит: «Возлюблен-нейшие братья, спешите со всем мужеством, с жадной страстью достичь того, чтобы вам увидеть Господа и чтобы Он дал вам такой венец» (Acta Maximil., 3, 2), но к кому, кроме

Акты Максимилиана...

Религия. Церковь. Общество

отца, обращен его призыв — загадка, эти «возлюбленней-шие братья» ничем себя не проявили ни во время процесса и казни, ни после. Не община забирает тело мученика, а некая Помпеяна, о которой больше ничего не известно, отвозит его в Карфаген, чтобы похоронить рядом с погребением Кипри-ана (Acta Maximil., 3, 4). Мы даже не знаем, была ли она членом той же общины, или просто присвоила право погребения мученика. Каким-то объяснением могли бы стать происходящие в то время гонения, но как уже было сказано, Диоклетиан начинает преследования позже, а проконсул Дион совершенно спокойно упоминает христиан, служащих в придворной гвардии. Возможно, причиной этого диссонанса основного текста и заключения является работа все того же неловкого редактора.

При прощании с отцом Максимилиан произносит: «Итак, когда я приму тебя в число ста, вместе с Господом будем радоваться» (Acta Maximil., 3, 3)31. Г. Музурилло переводит «в свою центурию» и по этому поводу замечает: «Как будто он будет на небесах служить центурионом»32. Некоторая курьезность этого комментария уже была отмечена другими исследователями: centenarius используется во множестве контекстов, в том числе и по отношению к военному делу, но нигде centenarius numerus и centuria не используются как синонимы, кроме того, даже если предположить, что этот вариант возможен, то откуда уверенность Максимилиана в том, что на небесах он будет именно центурионом33? Очевидно, решение нужно искать в другой плоскости. П. Синискалько отметил, что 100 рассматривалось христианами как одно из самых совершенных чисел (Hier. Ep., 121, 6)34. Вероятно, Максимилиан мог соотнести себя с заблудшей овцой из евангельской

притчи, восполнившей число ста овец, что были изначально (Matt. 18, 12), и, таким образом, он приглашает отца присоединиться к стаду овец Господних. С другой стороны, здесь не менее, а на наш взгляд, и более вероятна параллель с другой притчей — о сеятеле, где говорится «иное упало на добрую землю и принесло плод: одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать» (Matt. 13, 8). А. Квакварелли показал, что на Западе существовало два варианта истолкования этой притчи. Согласно первому, стократный плод — это мученики, шестидесятикратный — девы, а тридцатикратный — истинные вдовы; сторонники второго варианта считали, что речь идет, соответственно, о девах, вдовах и состоящих в браке, но живущих в воздержании35. Свидетельства Киприана («Первый плод стократный — это плод, приносимый мучениками; второй шестидесятикратный — принадлежит вам (девственницам — А. П.)» — Cypr. De hab. virg., 21) и Иеронима (Hier. Ep., 123, 1) указывают, что здесь, конечно, идет речь о первом варианте, и в данном случае cum centurio numero означает «в число всех мучеников»36. Это позволяет нам понять конец «Актов» — Виктор тоже стал мучеником.

Любопытна история с погребением Максимилиана. После казни Помпеяна забирает тело мученика у судьи (de iudice; кто именно имеется в виду под этим «судьей», непонятно, так как до того в тексте фигурировал только проконсул Дион). Она отвезла его в Карфаген и похоронила рядом с могилой Киприана, а через тринадцать дней и сама была там погребена. Мы ничего больше не знаем об этой женщине; совпадение ее имени с именем адвоката случайно. А. Бастиансен считает, что именно ее эпитафия стала одним из основных источников для заключительной части текста, об этом свидетельствует точное — до дня — указание времени жизни мученика, что находит параллели в других погребальных надписях (CIL III Suppl. 2. P. 2587). Впрочем, он тут же огова35 Quacquarelli A. Il triplice frutto della vita christiana. 100, 60 e 30 Matteo XIII-8 nelle diverse interpretazioni. Roma, 1953.

Акты МАксимилиАнА...

Религия. Церковь. Общество

ривается, что эти данные могли оказаться плодом фантазии автора или редактора «Актов»37. В связи с этими обстоятельствами возникают несколько вопросов. Прежде всего, как мы уже сказали, не совсем ясно, почему отец и община отдали тело Максимилиана для погребения в Карфаген. В конце III в. уже существует культ мучеников и известно о чудодейственной силе их останков, они становятся центром жизни общины, и это отмечают даже язычники; все общины стремились к тому, чтобы иметь у себя их могилы. Крайне маловероятно, что тело Максимилиана отдали так легко, потому что в африканском захолустье вроде деревни в окрестностях Тевесте уже был какой-то свой особо почитаемый мученик. Затем, нам сообщается, что она погребла его «у подножья холма у дворца, рядом с мучеником Киприаном» (Acta Maximil., 3, 4). Нам не известно, где находилась могила карфагенского епископа. Его «Акты» сообщают, что «Ночью же его тело было взято оттуда (из того места, где оно было выставлено напоказ язычниками. — А. П.) и принесено со свечами и факелами на кладбище Макробия Кандидиана прокуратора, которое находится у Мапалиенской дороги возле рыбных прудов, с молитвами и триумфом, где и похоронено» (Acta Cypr., 5, 6). Очевидно, что дворец проконсула находился внутри города, по соседству с ним не было никаких рыбных прудов или цистерн, и погребение казненного христианина практически в центре города кажется крайне маловероятным38. Э. Бенсон, обратившись к вопросу о расположении могилы Киприана, пытается примирить два этих свидетельства. Он полагает, что указание на дворец (palatium) — конъюнктура, возникшая в XIII в., когда было исправлено непонятное platum, которое изначально было plateam39. Есть и другие варианты

прочтения этого места: palacium, platanum, pluteum40, но ясности они не добавляют.

Наконец, заслуживает внимания сам обычай захоронения рядом с мучениками, depositio ad sanctos. «Акты Максимилиана» — самое раннее его свидетельство («Акты Себастьяна», в которых он также упоминается, носят явно вымышленный характер). Т. Д. Барнс полагает, что этот обычай надежно засвидетельствован только в четвертом столетии — между 309 и 338 гг. три священника в Альта-ве, что в Мавритании, были погребены рядом с мучеником Януарием41. С другой стороны, П. Браун, И. Дюваль и другие ученые считают, что это сообщение носит вполне надежный характер и отражает уже существовавшую в то время практику42. Археологически засвидетельствованные случаи depositio ad sanctos, приводимые Р. МакМалленом, относятся к середине — концу IV в.43. Мы полагаем, что этот обычай возникает на рубеже III и IV вв. и в его упоминании здесь нет нужды видеть какой-то особый анахронизм. Однако не стоит упускать из виду, что он упоминается не в основном тексте «Актов», а в заключении, которое могло быть написано позже основного текста.

И. Делейе и Т. Д. Барнс полагают, что целью всего заключения является прославление не только и не столько Максимилиана, сколько Помпеяны и в какой-то степени Киприана44. С его именем связана большая часть заключения, выходящего за пределы судебного протокола (после слов мученика «Благодарю Бога!»). Кроме захоронения у могилы Киприана,

Акты Максимилиана...

Религия. Церковь. Общество

можно указать на то, что призыв Максимилиана к братьям и его обращение к отцу (Acta Maximil., 3, 2-3) перекликается со словами Киприана из «О смертности» (26), и подобно тому, как Киприан оставляет 25 золотых палачу (Acta Cypr., 5, 4), Максимилиан говорит отцу, чтобы он отдал приготовленную для него военную одежду солдату, который казнит его (Acta Maximil., 3, 3). Все это дает возможность отнести «Акты Максимилиана» к кругу североафриканских мученичеств, в той или иной степени испытавших влияние сочинений Киприана и рассказов о его жизни и смерти45.

На основании всех этих анахронизмов и несообразностей — упоминания должности темонария, появившейся спустя почти век после описываемых событий, странной свинцовой таблички, захоронения рядом с Киприа-ном и др. — ставится вопрос о подлинности этого текста. Подозрения усугубляются из-за дополнительных обстоятельств. Во-первых, это позднее возникновение культа Максимилиана. Среди почти 200 североафриканских надписей, где упоминаются святые, нет ни одного упоминания Максимилиана, о нем молчат Августин, «Мартиролог» Иеронима и календарь Карфагенской церкви (но в нем утрачены все записи за март)46. Первое упоминание о нем встречается в «Мартирологе» Флора Лионского (начало IX в.), что, конечно, очень поздно для святого III в. Во-вторых, это едва ли не дословное совпадение «Актов Максимилиана» с латинским переводом греческого «Мученичества Теа-гена» (BHG 2416; BHL 8106; 8107)47. Теаген пострадал при Лицинии, отказавшись от службы во II Траяновом легионе. Его допрос трибуном Зеликинфием и препозитом

Посидонием очень похож на диалог Диона и Максимилиана. По мнению Д. Вудса, «Мученичество Теагена» составлено не ранее 384 г. и написано на греческом. Позже оно было переведено на латынь, причем о греческом варианте «Актов Максимилиана» нам ничего не известно, и отсюда следует, что с большой вероятностью автор «Актов» воспользовался «Мученичеством Теагена», чем наоборот.

Т. Д. Барнс, известный своим критическим отношением к раннехристианским источникам, все-таки считает возможным признать оригинальный характер этих «Актов». В пользу этого говорят несколько деталей. Прежде всего, указание консульства (Tusco et Anolino) содержит засвидетельствованный современными надписями вариант второго имени (Annulinus). Затем, это правильное указание имен императоров (Acta Maximil., 2, 9). Наконец, проконсул Африки Дион — а нам известно об этом только из «Актов» — вполне мог занимать эту должность между своим консульством (291 г.) и исполнением обязанностей префекта Рима (296 г.)48. Это вполне соответствует известным нам образцам карьеры видных римских администраторов в то время. В высшей степени невероятно, чтобы поздний автор, фальсифицирующий «Акты», смог соблюсти такую аккуратность в просопографических деталях. Первый вариант текста был записан вскоре после 295 г., однако затем он подвергся редактуре, обогатившей его уже указанными анахронизмами49. Мы присоединяемся к этому мнению, добавив к нему разве что предположение, что редактур могло быть несколько, и каждый их редакторов внес свою порцию несуразностей и неточностей.

Акты Максимилиана...

Религия. Церковь. Общество

В настоящее время мы располагаем четырьмя рукописями «Актов», которые датируются XI—XIII вв.50 Перевод выполнен по двум последним изданиям: Musurillo H. The Acts of the Christian Martyrs. Oxford, 1972. P. 244-249 с учетом Atti e passioni dei martiri; при составлении комментария во многом мы опирались на издание А. Бастиансена (Atti e passioni... P. 491-497).

Acta Maximiliani

тебя зовут?» Максимилиан ответил: «Зачем ты хочешь узнать мое имя? Мне не позволено служить, так как я христианин». 3. Проконсул Дион сказал: «Приготовьте его». Пока его готовили, Максимилиан ответил: «Я не могу служить; я не могу совершить грех. Я христианин». 4. Проконсул Дион сказал: «Измерьте его». Когда он был измерен, служитель сказал: «Пять футов, десять дюймов»1. 5. Дион сказал чиновнику: «Приведите его к присяге». Максимилиан, по-прежнему упорствуя, ответил: «Я не сделаю этого. Я не могу служить».

Акты Максимилиана...

Религия. Церковь. Общество

И тот, сопротивляясь, сказал: «Я не приму знак этого мира, и если поставишь печать, сломаю ее, так она ничего не стоит5. Я христианин, мне не позволено носить кусок свинца на шее после того, как я получил спасительный знак Господа Иисуса Христа, Сына Бога живого, Которого ты не знаешь, Который пострадал за наше спасение, Которого Господь послал за наши грехи6. Ему все мы, христиане, служим; за ним следуем как за князем жизни и источником спасения».

3. Дион сказал: «Сотрите его имя»9. И когда оно было стерто, Дион сказал: «Так к?