Спросить
Войти
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 6 (144). История. Вып. 30. С. 58 -68.
Д. А. сафонов
политический режим «казачьей власти.» в 1918 году: к вопросу о «ДУТОВСКОЙ» диктатуре
Статья посвящена анализу так называемой «казачьей власти», установленной в Оренбурге и губернии в 1918 г., как правило, ассоциируемой с личностью атамана ОКВ А. И. Дутова. На основании сплошного изучения сохранившегося делопроизводства и нормативных актов дается научная оценка политического режима, расходящаяся с традиционно существующей в историографии.
В противоборстве «красных» и казаков в период гражданской войны на Южном Урале последним однозначно отводилась роль «контрреволюционного лагеря». Не без участия Ф. Попова (1934) в литературе утвердилась полупрезрительная кличка режима, установленного в Оренбурге - «дутовщина». При биполярной схеме изложения событий гражданской войны (красные - белые) «белыми» однозначно и безусловно стали оренбургские казаки: «.. .На одной стороне баррикады стоял пролетариат», на другой было «.казачество, главным образом его верхушечная часть, руководимая монархическим офицерством во главе с атаманом Дутовым и боровшаяся за восстановление старых дореволюционных порядков»1. В последующих работах настойчиво проводилась мысль об изначальной роли Дутова как лидера контрреволюции. По мнению автора, Дутов не хотел подчиняться ни КОМУЧу, ни Сибирскому правительству, претендуя на «всероссийскую» власть.
Достаточно традиционно режим, установленный Дутовым, определялся в литературе как «диктатура». Видимо, создателем этого тезиса следует считать Ф. Попова. В 1934 г. он считал введение диктатуры приказом КОМУЧа № 2 от 4 июля2. Позднее, в 1937 г., он утверждал, что введение смертной казни Дутовым в июле 1918 г. «фактически» объявляло военную диктатуру «кучки черносотенного офицерства»3. В определениях он, учитывая время написания работы, совершенно не стеснялся: «небывалый по своей дикой жестокости режим», режим, «какому мог позавидовать любой царский вешатель», «зверский режим», «бешеный террор», «террористическая диктатура военно-монархического типа»4. Кстати, последняя формула просуществовала дольше всего - еще в 1970 г. ее повторял слово в слово В. Гармиза5. Л. Футорянский также определял режим Дутова как «террористическую диктатуру», в одном случае фиксируя ее установление в июле 1918 г.6, а в другом - осенью 1917 г.7 По его убеждению, дутовская власть держалась «на бешеном насилии»8. Изощряясь в придумывании ярлыков, исследователи совершенно не учитывали, что такой политический режим, как диктатура, имеет определенные признаки, и только наличие таковых дает основание для соответствующего вывода. Потому-то они и были вынуждены игнорировать все факты, не «вписывающиеся» в «кровавую» диктатуру. В итоге сложилась значительная историографическая традиция, массив исследований, выступить против которых с недостаточным багажом аргументов неразумно.
Правотворчество любой власти (и центральной, и региональной) рассматриваемого периода представляло собой плод конкретных политических решений, а не реализацию идейных программных установок (что, в принципе, не исключает попытки осуществить и это). Отсюда в каждом случае пакет нормативных документов формировался прежде всего под влиянием субъективных факторов. При выборочном использовании документов (тем более выборочном цитировании) можно доказать противоположные вещи - и демократизм, и консерватизм, и реакционность одного и того же режима. Отсюда принципиально важным нам кажется анализ правотворчества какой-либо местной власти единым пакетом, без изъятий и пропусков, что может исказить реальную картину. А потому первоочередной задачей в процессе изучения мы полагаем необходимость составления соответствующей
источниковой базы, что сопряжено с определенными трудностями. Нами собрана в архивохранилищах региона представительная коллекция документации «казачьей» власти атамана Дутова рассматриваемого периода.
Самым распространенным обвинением в адрес Дутова и самым распространенным доказательством его диктата со стороны как современных ему социалистов, так и советских историков, было сосредоточение им в своих руках многих полномочий. Думается, не случайно, а как своеобразный ответ критикам, в знаменитой панегирической книге «Александр Ильич Дутов» был дан специальный «краткий перечень должностей и обязанностей, занимаемых А. И. Дутовым в настоящее время и вообще в период революции». В перечне 21 позиция; те, которые приходились на 1917 г., опустим, и тогда остаются: председатель Совета Союза казачьих войск, войсковой атаман и председатель Войскового Правительства, главноуполно-моченный Временного Правительства по продовольствию (до 1 января 1918 г.), командующий войсками Оренбургского военного округа с 6 декабря 1917 г. по ноябрь 1918 г., член Всероссийского Учредительного собрания, член КОМУЧа, особоуполномоченный КОМУЧа по губернии Оренбургской, областям Тургайской и Оренбургской, казачьего войска, член Государственного Уфимского совещания, командующий Юго-Западной Армией9. Некоторые должности и назначении находили атамана сами, некоторые он стремился принять на себя сам.
В определенном смысле первый шаг на пути сосредоточения полномочий в одних руках был сделан не Дутовым, а ранее - когда 20 июня постановлением казачьего круга объединенных станиц управление в войске и губернии, хотя и временно, «вверялось» атаману 1-го округа К. Каргину «на правах командующего войсками округа, начальника губернии и Войскового Атамана»10.
Причина накопления полномочий, на наш взгляд, не только и не столько заключалась во властных амбициях атамана, но стремлении найти эффективные рычаги управления. Обретение новых полномочий было итогом прежде всего обнаружения в пакете уже существующих нежелательных пробелов; иначе говоря, имевшиеся уже у него полномочия его почему-то не устраивали, и новое должно было это устранить. Отсюда полномочия
Дутова стоит рассмотреть не статично, единым, хоть и кратким, перечнем, но именно в движении.
При этом следует учитывать, что структура власти непосредственно в войске практически не менялась - основу всего составлял Войсковой Круг, которому принадлежала вся власть в Войске. И статус Круга на всем протяжении рассматриваемого времени не менялся. Менялись люди, непосредственно заседавшие в Круге, менялись их позиции и взгляды.
Обретение Дутовым власти началось с атаманства. Атаманом ОКВ Дутов стал на чрезвычайном Войсковом Круге в сентябре 1917 г., куда прибыл как председатель Союза казачьих войск. Судя по всему, он произвел должное впечатление на собравшихся своими речами: на третий день (22 сентября) ему было дано право решающего голоса; 27 - дана высокая оценка работы возглавляемого им Союза; 30 - выдвинут кандидатом в Учредительное Собрание - и собрал более всех голосов. Всего, что говорил Дутов тогда, мы не знаем; как не узнаем, какая велась закулисная работа. Очевидно, что изначально Дутов не имел и не мог иметь массовой поддержки у делегатов Круга, однако спустя всего несколько дней он «вдруг» становится настолько популярным, что 1 октября тайным голосованием его избирают атаманом и председателем правительства, убрав с этого поста генерал-майора Н. П. Мальцева, кстати, первого выборного атамана войска. В выступлении Дутов говорил о необходимости устроить «свою казачью федеративную республику»11. Думается, сторонников этого курса можно и должно искать среди членов Правительства. В контексте идеи было решение переименовать войсковую управу в Войсковое правительство. Дутов заимел определенный кредит доверия - 2 октября как атаман он получил полномочия на три года.
Второй очередной Круг открылся 7 декабря. Здесь мы видим достаточно сильную оппозицию Дутову - она сильна, но не едина. Член Войскового Правительства М. П. Копытин предлагает переизбрать правительство: оно создавалось как орган земской направленности, а стало органом, взявшим на себя всю полноту власти в регионе12. Обратим внимание на даты - Дутов сумел поменять функции правительства за считанные два месяца. М. П. Копытин обвинил Дутова в
диктаторских амбициях, единоличных действиях без санкции правительства, отрицательном отношении к советам. Другую группу оппозиционеров возглавил Т. Седельников, призывавший к признанию советской власти. Большинство поддержало атамана.
Лишь позже Дутову удалось сделать Круг «своим» - определенная поверка сил произошла на 2-м Чрезвычайном Войсковом Круге, собравшемся в январе 1918 г. в Верхнеуральске. На нем Дутов трижды отказывался от своего атаманского поста - что можно трактовать и как неуверенность в себе и настойчивость уговоров, а можно и как перепроверку своих возможностей. То, что в итоге Круг отставки не принял - свидетельствовало в пользу укрепления позиций Дутова. Укрепления - но еще не победы. Выступая почти через неделю после начала заседаний атаман отметил, «...что по его наблюдению, позиция круга по борьбе с большевиками не определена. В начале депутаты круга дружно решили начать борьбу с большевиками, и была заметна решимость и единение в деле защиты войска от большевиков - в этом смысле была принята кругом единогласно резолюция. Но теперь, он, атаман, замечает в настроениях депутатов круга какое-то колебание»14. В целом же решения этого Круга можно полагать соответствующими позициям и взглядам самого атамана. По его инициативе войсковая столица была перенесена из Оренбурга в станицу Магнитную, как расположенную в географическом центре войска15. Из иных тактических решений - создание офицерских и партизанских отрядов, сохранение ношения погон. Из стратегических - Круг единогласно постановил: «впредь до установления Всероссийским Учредительным собранием государственной власти никакой власти в войске не признавать, кроме власти Войскового Круга, который для Оренбургского казачьего круга является единственным хозяином, распорядителем и законодателем для войска, и его постановления обязательны не только для лиц войскового сословия, но и для лиц, проживающих на Оренбургской казачьей территории, - лиц невойскового сословия»16. В продолжение курса Дутов проводит решение, по которому даже за подписание постановления, «явно противоречащего решениям Войскового круга», Правительство получало право исключать из войска казаков и привлекать их «к строгой ответственности». Одновременно для противодействия тем, кто будет сопротивляться, создавались «особо для сего организованные отряды»17. Гарантией от критики в адрес атамана стало положение о преследовании за выступления против «установленных Войсковым Кругом властей или даже отдельных частных лиц».
Третий Чрезвычайный Круг был в сентябре - октябре 1918 г. Тут картина совершенно иная; показательно и поведение атамана. Дутов практически отстранен от происходящего - присутствует не на всех заседаниях, выступает только по военным делам. Он подчеркнуто уважителен, законопослушен и внимателен к мнениям и решениям Круга. Нужные ему решения атаман аккуратно проводил через Круг: так, на заседании 5 октября 1918 г. было принято его предложение о посылке главнокомандующему телеграммы: «Войсковой Круг, ради спасения Родины и Войска, настаивает, чтобы все казачьи полки Оренбургского войска были подчинены генералу Дутову для общего руководства и избежания замедлений помощи Самаре»18. Иные важные ему решения атаман организовывал -подъесаул Г. Енборисов вспоминал: «...вечером, не помню какого числа, ко мне на квартиру явился атаман Дутов <...> и просил меня, для ускорения взятия г. Орска, предложить Войсковому Кругу командировать его, где он будет руководить боем. Я на утро выступил на Круге с предложением <...> Круг согласился и тут же пригласил Дутова (о моей беседе с ним никто не знал). Я повторил приказ Круга Атаману Дутову и добавил: "Приступайте, атаман!" Он ответил - приказание хозяина земли области оренбургских казаков исполню в точности <...> кланяется Президиуму, Кругу и уходит под громкие "ура"»19.
По окончании заседаний 8 октября этот Круг официально передал «свою верховную власть в Области Войска Оренбургского Войсковому Правительству с Войсковым Атаманом А.И. Дутовым во главе»20.
На протяжении рассматриваемого периода состав правительства по сути не менялся: «Войсковое Правительство, избранное целым рядом войсковых Кругов, руководит войском уже второй год при невероятно тяжелых условиях» (из указа Правительства № 1312 от 20.11.1918)21.
Основными нормативными документами Войскового Правительства Оренбургского казачьего войска (области Войска Оренбургского) были постановления. За 1918 г. таковых было: [№ 1-309], № 310 (20.4.1918) - № 1634 (31.12.1918). Сохранился 201 текст, что составляет, по нашим расчетам, примерно 12 %. Если принять их как естественную выборку, то получается, что основной вопрос, которым занималось Правительство, был финансовый. Постановлений, посвященных выделению средств на что-либо, более всего - 54 % (108; в том числе о расходах на восстановление сожженных станиц - 5), по текущим вопросам службы - 28 % (57), назначениях на должность - 5 % (10), внутренней организации работы аппарата правительства (печать, помещение, т. п.) - 3 % (6). Правительство своими постановлениями делегировало людей в различные органы и структуры в качестве «уполномоченных Войскового Правительства»: в финансовую комиссию Оренбургского КОМУЧа (старшину Шангина) (пост. № 444), в Самару войскового старшину Н. С. Анисимова (пост. № 485), а затем и войскового старшину В. Г. Рудакова (пост. № 569), представителем Войскового правительства в Уральском казачьем войске хорунжего А. К. Извозчикова (пост. № 1165).
Еще одну группу нормативных документов Войскового Правительства составляли приказы и указы. Об общем количестве указов за 1918 г. говорят сведения по известным документам: первый из известных № 3 (30 июня) и последний № 1312 (20 ноября). Есть также упоминания об указах, «не подлежащих оглашению». Всего найдены тексты 54 (4 %). Ситуация с приказами: № 1 датирован 31.7.1918, последний известный - № 414 (7.12.1918). Всего в наличии на сегодня
имеется 26 документов (примерно 6 %)22. В обоих случаях в основном это текущие распоряжения. После создания Области Войска Оренбургского в подобных документах частым обоснованием решения Правительства становится формула: «обладая полнотою государственной власти». С этой позиции Правительство взяло на себя производство на должности - причем особым постановлением № 852 было решено на классные должности определять постановлениями, а на надклас-сные (писаря, чертежники и т. п.) - своими приказами23. Вторая группа решений - награждения «за участие в борьбе с большевиками» (варианты: «за участие в партизанских отрядах», «за активное участие в борьбе с советской властью»): производство чиновников в следующие чины24, казаков в очередные звания, а также просто награждение «лентой отличия»25. Отметим, что вопрос о награждениях как прерогативе Правительства был решен значительно раньше объявления Области
- приказом начальника обороны № 84 от 28.6.1918 «все награды и боевые отличия утверждаются Войсковым Правительством»26.
Дутов на расширение властных полномочий атамана не претендовал и самостоятельного решения серьезных вопросов избегал. Как атаман войска, он издавал свои приказы. Текстов таковых за период 1917-1919 гг. известно крайне мало - при том, что счет их шел на сотни, найдено всего пять: в 1917 г.
- № 81627, 1918 г. - № 4928, 1919 г. - № 16529, 186, 18730. Указанный за 1917 г. - это знаменитый приказ, якобы объявлявший «войну советской власти» (с публикацией позднее, в 1918-м), за 1918-й - о почтении к старикам, за 1919-й - поздравление с войсковым праздником и о награждении «доблестных атаман-цев» серебряными георгиевскими трубами. Несколько особняком стоит приказ № 165, в котором войсковой атаман генерального штаба генерал-лейтенант Дутов объявлял решение Правительства о распространении на всю территорию войска приказа № 1 Главного начальника Оренбургского (Южно-Уральского) края генерал-лейтенанта Дутова31. Особой необходимости в принципиальных публичных самостоятельных решениях от имени атамана просто не было. Управляемое Дутовым Правительство могло легко легитимировать любое его решение. Так, во время пребывания в Самаре Дутов дал согласие на назначение полковника чехословацких войск Чечека
начальником Поволжского фронта. А затем, постфактум, Войсковое Правительство санкционировало согласие войскового атамана постановлением № 44432.
Первым шагом к расширению полномочий было, как уже отмечалось, создание Оренбургского военного округа и обретение Дутовым должности командующего такового.
Мотивы создания Округа однозначно определить сложно. С одной стороны, это было вызвано потерей Казани - как центра военного округа, к которому относилось Оренбуржье. Оттуда ничего не поступало. С другой - инициатива явно исходила от Дутова, и проведена 11 декабря - в интервале между нападками на него на Круге. В итоге он получил дополнительные полномочия. Зачем это было нужно, для сторонников версии о постоянном антибольшевизме Дутова более чем понятно - для вооруженной борьбы. На наш взгляд, в условиях усиливающегося безвластия, это был правильный ход - неподчинение приказам Казани как раз и создало бы мятеж. А так «замыкание» на себя усиливало изоляцию территории. Возможно, разные политические силы в Оренбурге видели пользу по-своему - но в любом случае создание Округа, инициированное казаками, было поддержано и прочими - в тот же день приказом № 1 было объявлено о создании Оренбургского военного округа «. согласно постановления Войскового Круга, Комитета Спасения Родины и Революции, Башкирского и Киргизского Съездов» в границах Оренбургской губернии и Тургайской области. Командующим войсками округа был назначен полковник Дутов, начальником штаба - полковник Акулинин. Приказы Казанского Округа более исполнению не подлежали, все воинские части, а также управления, заведения, учреждения военного ведомства в пределах Округа переподчинялись его Штабу. При этом отмечалось, что создание Округа мера временная, «вызванная исключительно необходимостью», и что если в дальнейшем центральная власть, «которая будет признана всей Россией», потребует расформирования округа, то «таковой немедленно подлежит упраз-днению»33. Во втором приказе командующий войсками округа Дутов угрожал «судом по законам военного времени» - т. е. достаточно неопределенно - за продажу на сторону огнестрельного оружия «лицами, состоящими на военной службе»34. О последующем делопроизводстве по Округу мы данными не располагаем; первый известный приказ после возвращения казаков в Оренбург в июне 1918 г. имеет номер 37; иными словами, сведений о приказах № 3-36 нет.
Вот тут-то мы и сталкиваемся с некоторой неожиданностью. По прибытии в Оренбург Дутов издает, как бы параллельно, и иные свои приказы - но теперь от имени «начальника обороны Оренбургского казачьего войска», причем со своей собственной продолжающейся нумерацией35. Приказом № 79 от 24 июня он как «начальник обороны» объявлял, что «.сего числа я прибыл в город Оренбург и вступил в командование всеми войсками Оренбургского казачьего войска». Вторым пунктом приказа объявлялся «Оренбургский Военный Округ вновь действующим»36. Приказом № 38 по Округу от 25 июня Атаман объявлял, что «.прибыл в город Оренбург и вступил в командование войсками Оренбургского военного округа»37. В этом же приказе № 38 вроде бы давалось разъяснение возникшей коллизии: «Я, оставляя за собой должность командующего войсками, принимаю на себя руководство и командование всеми фронтами и в этой должности буду называться "начальник обороны Оренбургского казачьего войска"»37. Отсюда можно сделать два наблюдения. Первое: претендуя на командование «всеми фронтами», атаман тем самым брал под свой контроль и деятельность отрядов («фронтов») съезда соединенных станиц. Второе: атаман был далек от соблюдения правил создания юридических документов и явно не усложнял себе жизнь подобного рода тонкостями. Поэтому какое-то время выходит приказы и «начальника обороны», и «командующего», а потом остаются только «командующего» (приказы № 37(25.6.) - 50 (18.7.)). Можно привести и еще один пример. Приказ № 81 «начальника обороны» упоминал о том, что указания по вопросу должен дать командующий Ташкентским фронтом генерал-майор Карликов, а приказ № 82 еще только назначал упомянутого генерал-майора командующим38.
Как начальник обороны атаман решал конкретные задачи - доукомплектование партизанских отрядов (приказ № 84), организацию санитарной части, организацию учета людей, лошадей, боеприпасов, оружия (приказ № 83), восстановление телеграфной сети (№ 83), организация военно-следственной комиссии (№ 86).
Военный Округ, как уже отмечалось, был восстановлен 24 июня. 25-го был создан Штаб округа - приказом начальника обороны войска № 79. Итого мы располагаем данными о 474 приказах по Округу в период с 11.12.1917 по 20.12.1918; известны тексты 195, что составляет 41 %39. Тематика документов - назначения, временные штаты, внутренние вопросы. С ноября эти приказы стали выходить с формулой «по Оренбургскому военному округу и Оренбургскому казачьему войску», а затем «по Оренбургскому военному округу на театре военных действий и по Оренбургскому казачьему войску». Кроме того, издавались приказания по ОВО от имени начальника штаба Округа. Они имели самостоятельную нумерацию по отделу дежурного генерала, по управлению начальника военных сообщений, штабу округа. Традиционная формула приказа: «Командующий войсками приказал, чтобы.»; «по приказанию Командующего Войсками Округа, объявляю для руководства, что.»; «Командующий войсками приказывает.»; «По приказанию Командующего Войсками Округа объявляю».
Корректировку своих полномочий как командующего атаман Дутов провел спустя несколько месяцев. Приказом по ОВО № 267 от 13 октября «ввиду особых военных обстоятельств» командующий войсками приобрел права главнокомандующего армиями фронта согласно статьям положения о полевом управлении войск в военное время». По этим статьям распоряжения главнокомандующего в пределах подчиненного ему района исполняются «всеми правительственными местами, общественными управлениями, должностными лицами всех ведомств и всем населением». Не менее важно было то, что «никакое правительственное место, учреждение и лицо не могут давать главнокомандующему предписание или требовать от него отчетов», а он, в свою очередь, может устранять от должностей практически любого - на военной, государственной, земской или городской службе. По сути дела, командующий давал себе эти права самостоятельно, не было никакой отсылки к вышестоящему документу. Достаточно показательно для Дутова, что этот важный документ, как и иные, знаковые, он подписывать не стал - за него подписался его надежный помощник полковник Акулинин, как «Вр. Командующий Войсками Округа»40. Достаточно ясно, что именно привлекало Дутова в новациях.
Однако 17 октября Дутова назначают командующим Юго-Западной Армии - и без его особой инициативы: командующий Привожским фронтом полковник Чечек телеграммой предложил «для удобства управления войска внутреннего фронта в границах Оренбургской губернии под начальством командующего войсками Оренбургского казачьего войска»41. Иными словами, Дутову предлагались те полномочия, которые он стремился заполучить. 19-го атаман Дутов приказом по Юго-Западной Армии назначил Акулинина главноначальствующим Оренбургским
Военным Округом42 - т. е. передал важный пост нужному человеку. Если вспомнить его собственное назначение - по воле Круга, Комитета спасения, национальных съездов -то здесь нет ничего; только воля одного человека. Насколько и почему Округ подчинялся Армии, внятных объяснений не было; впрочем, такие мелочи Дутова никогда не останавливали. Волновало его другое - сохранить за собой власть в войске. Именно этим, на наш взгляд, объясняется появление 21 октября специального постановления Войскового правительства, не просто разрешавшего, но обязывающего атамана и его помощника «независимо от указанного выше назначения <.> сохранять за собою те должности, на которые они избраны хозяином войска Оренбургского - Войсковым Кругом». При этом атаман был разгружен от некоторых дел (ранее контролируемые им распорядительный и юридический отделы были поручены члену Правительства, полковнику Шангину. Прием посетителей, ранее осуществляемый атаманом, переходил теперь в обязанности войскового секретаря. Акулинин же, безусловно, с подачи Дутова, став командующим округа, не только оставался помощником атамана, но и с правом присутствия на всех заседаниях Правительства43. Передав полномочия по Округу, Дутов, тем не менее, оставил за собой их некоторую часть: в приказе по Армии 20 октября указывалось, что «.генерал-майор Акулинин назначен начальником оренбургского военного округа, почему и надлежит к нему обращаться по всем вопросам округа, включая сюда судебные дела и финансовые, как то: утверждение чеков и т. п.». Но по «исключительно важным делам» в определенное время в штабе округа принимает командующий Дутов44. Как объяснялось, «.в целях экономии средств и упрощения управления войсками на время
боевых действий» приказом по войскам Юго-Западной армии 20.10.1918 штаб Округа был влит в военный отдел Войскового правительства. Здесь мы встречаем еще одного надежного «человека Дутова» - подполковника Вагина. Его с самого начала атаман сделал начальником Штаба округа. Теперь же он забрал его с собой на повышение - сделав 25 октября начальником Штаба Юго-Западной
Армии45.
Действия Дутова не оставались незамеченными. Местные эсеры начали обвинять его в стремлении к диктатуре несколько ранее, в августе - сентябре, т. е. до этих важных назначений. А за эти действия он был подвергнут критике, правда, позднее, из окружения Верховного Правителя. 18 ноября 1919 г. на его имя был подан доклад за подписью зам. председателя Войскового Правительства генерал-лейтенанта Тимашева в связи с материалом, помещенным в № 102 газеты «Наша Заря» - беседой с председателем Совета министров П. В. Вологодским. Тимашев эмоционально доказывал, что должности Атамана и Председателя Войскового Правительства неразделимы.
Самарский КОМУЧ устами своего представителя И. Д. Ильинского ставил в вину Дутову обладание им полномочий командующего войсками военного округа, главноуполномочен-ного по продовольствию, печатание местных денег, «самочинное» создание округа путей сообщения и почтово-телеграфного округа46.
Округ путей сообщения был действительно создан Дутовым как командующим ОВО 25 июня (приказ № 38) - и именно как округ военного округа, - полковник Лазарев был назначен «начальником всех железных дорог ОВО»47. Мотив создания был заявлен в том же приказе: «Лазареву подтвердить, что все дороги округа на военном положении и потому все действия, ведущие к сокращению движения, будут караться военно-полевым судом». Сам Лазарев в приказе № 72 (21.11.1918) так объяснял свои задачи: «.в видах скорейшей ликвидации последствий хозяйничанья этих узурпаторов власти на железных дорогах Оренбургского края и приведения дорог в такое состояние, чтобы они могли выполнять свое назначение». В обоих случаях прагматизм налицо. Как писал в том же приказе Лазарев: «Неблагодарная и тяжелая работа выпала на долю этого нового учреждения; пути, здания, мосты, железные дороги, - все
было запущено, разорено; личный состав служащих не отвечал своему назначению, так как всякий маломальский ценивший себя как техник или специалист был за время господства большевиков уволен ими, или ушел сам; среди рабочих, довольно большая часть которых, побросав мастерские и работы ушли с большевиками, а также и между служащими было немало лиц, не только настроенных большевистски, но даже активных участников большевистского движения».
Округ просуществовал до ноября 1918 г.; за это время было издано 72 приказа, их коих известны сегодня тексты 26, т. е. 36 %. Основные их вопросы: ликвидация последствий советской власти (№ 1-4), восстановление штатов, мобилизация, вопросы трудовой деятельности (больничные листы, ставки оплаты труда, переход с поденной оплаты на сдельную, трудовая дисциплина). В целом, нет ничего инициативного; напротив, демонстрировалось строгое подчинение. Ряд документов основывался на приказах КОМУЧа (№ 161, 225, 262) и приказах Оренбургского комитета (№ 2, 4, 27, 37). Кроме того, отмечены принятая «для исполнения» телеграмма начальника железнодорожного отдела при главнокомандующем Поволжского фронта (№ 41) и постановление Совета управляющих ведомствами КОМУЧа от 1.10.1918 (№ 53). Трудно назвать еще какую-либо военную «дутовскую» структуру, столь же послушно повиновавшуюся КОМУЧу. Так, например, в приказе № 40: «Комитет Членов Всероссийского Учредительного собрания постановил: предложить всем учреждениям, получающим содержание за счет казны, в 2-х недельный срок, со дня опубликования приказа, представить в надлежащее ведомство свои сметные предположения на каждый месяц отдельно. Предписываю немедленно выполнить это требование»48. После того, как в октябре КОМУЧ сложил свои полномочия, основания железнодорожных приказов стали исключительно местными.
Кроме комитетских, основаниями выступали приказы по Военному Округу (приказы по округу путей сообщения № 29, 67, 68, 70, 72) - что вполне логично, хотя показательно, что отсылки к таковым наблюдаются позднее, особенно после прекращения деятельности КОМУЧа. Подчинялся Лазарев и приказам Войскового правительства (№ 69), и приказам по Юго-Западной Армии, что в итоге сводило все к одному - приказам Дутова. Так, есть приказы Лазарева, изданные на основе «.резолюции командующего войсками генерал-лейтенанта Дутова на моем докладе»49, или на «приказе войскам Юго-Западной Армии от 26 октября 1918 г. за № 23» за подписью командующего50. Определить точно дату прекращения деятельности Округа из-за путаности в документах сложно. Об «упразднении» сообщал полковник Лазарев своим приказом № 72 от 21.11.1918 г., в свою очередь, созданным на основе приказа № 123 по Оренбургскому Военному Округу: «.в виду сформирования при последнем Военно-Окружного Управления военных сообще-ний»51. В свою очередь, указанный приказ № 123 «по Оренбургскому военному округу на театре военных действий» от 15.11.1918 г. извещал об упразднении Округа путей сообщения и создании вместо него при ОВО военно-окружного управления военных со-общений52. Лазарев остался начальником Ташкентской железной дороги. Можно полагать, что Округ был ликвидирован, когда решил свои задачи; как писал в приказе полковник Лазарев: «.деятельная и дружная работа служащих Округа и дорог <.> мало-помалу привела к тому, что, бывшие в полупараличе, как Ташкентская, так и Орская железные дороги в настоящее время вполне успешно справляются с предъявленными к ним очень серьезными требованиями, сопряженными с военными обстоятельствами»53.
Относительно почтово-телеграфного округа, как нам кажется, имеет место некоторое недоразумение. Таковой был создан приказом Дутова по ОВО № 367 8 октября. Иными словами, тот же Ильинский никак не мог столкнуться с подобным округом в августе. Вероятно, он упомянул о таковом просто по аналогии. На деле, согласно приказа по Оренбургскому военному округу от 1 июня № 41 «.все железнодорожные телеграфные учреждения округа подчиняются заведующему почтово-телеграфными учреждениями округа уряднику Нестерову»54. Тогда край входил в Самарский почтово-телеграфный округ. К началу октября, когда атаман принял свое решение об отделении, Самара была близка к падению, и потому действия Оренбурга были достаточно понятны55. Новый Округ, которым руководил хорунжий Нестеров, включал Уральскую область, Оренбургскую губернию и Тургайскую область.
Следует отметить, что власть Войскового Правительства (и его Председателя) распространялась на Область войска Оренбургского. Власть Дутова как командующего распространялась шире - не только на казаков, но и на те территории, которые были ему подконтрольны. При этом никто, разумеется, не соблюдал строго прежних административных границ, и подконтрольность также могла меняться. Так, 5 ноября отряд конных милиционеров Бузулукской уездной милиции (Бузулукский уезд в Самарской губернии) был причислен к Оренбургской областной конной военной милиции. Пешие милиционеры Бузулукской милиции - к отряду пеших милиционеров при управлении областной милиции, а начальник Бузулукской городской милиции Мищук прикомандирован к Оренбургскому областному уголовному бюро. Классные чины Бузулукской городской и уездной милиции были приравнены к чинам Оренбургской городской «по должностям на одну степень ниже»56. В приказе № 109 по Юго-Западной армии был очерчен следующий регион, в котором распоряжения командующего имели силу: территория войска, Оренбургская губерния, Тургайская область, Бузулукский и Стерлитамакский уезды (последний - Уфимская губ.). И. Акулинин позднее писал, что с лета 1918 г. Войсковое Правительство действовало на территории Оренбургского края, включавшего Область войска Оренбургского, Оренбургскую губернию, область Тургайскую, уезды Бузулукский и Стерлитамакский57. В октябре штабс-капитану Загайному была объявлена в приказе специальная благодарность за «быструю и умелую организацию милиции в Орском уезде вообще и городе Орске в особенности»58. Тогда же, приказом № 91 он был переведен для организации милиции в Кустанайский уезд.
Несколько позднее приказом Верховного правителя России Колчака от 18 декабря за № 76 был утвержден Оренбургский военный округ, включавший Тургайскую область, Оренбургскую губернию, «временно» без Троицкого и Челябинского уездов.
Вообще, действия Дутова по собиранию полномочий подчиняются определенной логике. Он в силу своих возможностей пытался преодолеть существовавший дуализм в управлении краем: гражданской и казачьей территориями. То, что он дорожил только
казачьей, видно сразу; но проигнорировать гражданскую он никак не мог. Дуализм был и до революции, но тогда губернатор автоматически возглавлял и казачье войско, выполнял также и функции атамана, что снимало проблему. Теперь же Дутов прошел тем же путем, только наоборот - от руководства войском к руководству всем, пытаясь соединить власть в своих руках: «Лично я занимал в Оренбурге несколько ответственных должностей, совмещая в себе военную и гражданскую власть. У меня было полдня военного и полдня гражданского.. ,»59
И все же все заявления о Дутове как диктаторе были, по нашему глубокому убеждению, прежде всего политическими заявлениями. На диктатуру дутовский режим никак не вытягивал. Диктатура - это прежде всего неограниченная политическая, экономическая и идеологическая власть, осуществляемая строго ограниченной группой людей во главе с лидером60. Говорить об определенной тенденции в устремлениях Дутова сделать свою власть неограниченной - возможно; но утверждать, что ему удалось этого достичь - было бы преждевременно. Его метания в поисках союзников, приведшие в итоге к единению с Колчаком, можно расценивать как поиск единомышленников, но можно и как неуверенность в своих силах и возможностях. Диктаторская власть должна быть эффективна: в противном случае это уже не диктатура. По всем параметрам этот режим соответствует понятию «авторитарный», характерной чертой которого является как раз концентрирование власти в руках одного человека. По мнению специалистов, есть три признака авторитарной власти: 1) централизация власти, 2) беза
