Синтез восточных и западных географических представлений в трактате «Нихон суйдо ко:» Нисикава Дзёкэн (1648-1724)

ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2014. № 3

ИСТОРИЯ А.А. Новикова

СИНТЕЗ ВОСТОЧНЫХ И ЗАПАДНЫХ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ В ТРАКТАТЕ «НИХОН СУЙДО КО:» НИСИКАВА ДЗЁКЭН (1648-1724)

В эпоху Эдо (1603-1867) происходит заимствование европейских географических представлений японскими мыслителями. Новая картина мира включала элементы как традиционных, так и западных научных данных. Трактат Нисикава Дзёкэн (1648-1724) «Нихон суйдо ко:» представляет собой один из наиболее ранних примеров синтеза нескольких географических систем. Эта работа знаменовала этап в развитии не только географической мысли, но представлений японского народа о себе, поскольку причудливое соединение различных по происхождению знаний в трактате было подчинено цели определить положение Японии в мире.

During the Edo period (1603-1867) Japanese thinkers adopt some elements of European geographical thought. The newly created view of the world included both traditional and Western scientific knowledge. The treatise "Nihon Suido Ko:" by Nishikawa Joken (1648-1724) is one of the earliest examples of such kind of synthesis. The work was important not only for the development of geographical thought, but also for self-presentation of the Japanese people, as the synthesis of different source of knowledge was aimed to determine the position of Japan in the world.

Настоящая статья посвящена синтезу восточных и западных географических представлений в трудах японского мыслителя эпохи Эдо (1603- 1867) Нисикава Дзёкэн (1648-1724).

Дзёкэн родился спустя девять лет после «закрытия» Японии. Периоду ограничения внешних контактов предшествовали почти сто лет открытости, так называемый христианский век, когда произошла встреча с «большим» внешним миром, выходившим за пределы Китая, Кореи и полумифической родины Будды - Индии. Знания о внешнем мире несли как торговцы (европейцы, китайцы и сами японцы), так и миссионеры. К моменту рождения Нисикава поколение, заставшее то время, еще не до конца ушло в прошлое. Кроме того, Дзёкэн жил в Нагасаки, городе, который служил единственным

окном во внешний мир, и был одним из переводчиков с голландского языка, что давало возможность познакомиться с европейскими знаниями и, в частности, с естественнонаучными представлениями. Ф. Фос, исследователь проблемы влияния голландского языка на японскую культуру, отмечает, что Нисикава, в отличие от многих, был действительно талантливым переводчиком1. Наибольший интерес Дзёкэн проявлял к географии и астрономии и стал первым японским автором, который в своих сочинениях представил картину мира, во многом основанную на новых, западных сведениях.

Трактаты Дзёкэна по географии являются ярчайшим примером сочетания восточных и западных представлений. Помимо западной науки, Нисикава изучал и конфуцианство в частной школе Намбу Со:дзю (ум. 1688)2. В сочинениях он широко использует традиционную для Дальнего Востока терминологию конфуцианства и даосизма. При первом прочтении «Нихон суйдо ко:» может показаться, что фрагменты различных представлений о мире появляются в трактате произвольно. Однако выбор тех или иных идей не случаен и связан с поставленной автором задачей: доказать превосходство Японии.

Труды Нисикава пользовались известностью и после его смерти. Многие из его идей впоследствии воспроизводились до конца периода Мэйдзи (1868-1912). Так, известный ученый «школы национальной науки» (кокугаку) Хирата Ацутанэ (1776-1843), сделавший много для популяризации идей этого направления общественной мысли и оказавший серьезное влияние на деятелей конца эпохи Токугава и участников реставрации Мэйдзи, отмечал географические труды Нисикава, как выдающиеся3. Ацутанэ заимствовал у Нисикава идею о делении Земли на три климатические зоны (см. ниже) и также рассматривал тот факт, что Япония располагается между 30-й и 40-й параллелью, т. е. в середине «умеренного» пояса, как признак превосходства этой страны4. Ему, как и Нисикава, было свойственно стремление опровергнуть идею о том, что Япония является скромной по размерам страной и потому не достойна уважения5. Кроме того, многие из зарубежных стран, впервые описанных Нисикава,

впоследствии появлялись не только на картах, выполненных по западному образцу, но и отражавших буддийскую картину мира6. Все это говорит о том, что труды Нисикава по географии оказали влияние не только на мыслителей, интересовавшихся «западной наукой», но и на представителей совершенно разных интеллектуальных и духовных направлений Японии.

Среди наиболее значительных географических сочинений Нисикава - «Нихон суйдо ко:» («Рассуждения о водах и землях Японии»), «Суйдо кайбэн» («Разъяснение по поводу свойств вод и земель»), «Каи цу:сё: ко:» («Рассуждения о торговле с Китаем и варварами»), «Дзо:хо: каи цу:сё: ко:» («Дополненные рассуждения о торговле с Китаем и варварами»), «Кайи бэндан» («Повествование об удивительных явлениях»), «Сидзю:никоку дзимбуцу дзусэцу», («Иллюстрированное описание народов сорока двух стран»).

«Нихон суйдо ко:» - небольшой трактат, созданный Нисикава около 1700 г. Текст его известен благодаря публикации 1720 г. в Киото под одной обложкой с другим, менее значительным географическим сочинением «Рё:ики ниндзу: ко:» («Рассуждение о народах двух стран»). Первое издание можно встретить в крупнейших библиотеках Японии, таких как библиотека университета Васэда7, Киотоского университета или в Библиотеке Парламента. Сборники географических трудов Нисикава, включающие «Нихон суйдо ко:», в ХХ в. издавались дважды: в 1944 и 1988 гг. В классической «Истории науки в Японии» С. Ямамото (1944 г.) дата создания «Нихон суйдо ко:», наряду с датами создания двух других географических трактатов Дзёкэн, внесена отдельной графой в хронологическую таблицу развития японской науки8, что, несомненно, говорит о важности данного сочинения для становления японской географической мысли.

«Нихон суйдо ко:» состоит из небольшого введения и основной части, не разделенной на главы. Во введении изложена главная задача сочинения - показать, каким образом вести разговоры с иностранцами и представлять им Японию. Текст должен был стать, своего рода, руководством определения и демонстрации места Японии в мире. В основной части Дзёкэн рассуждает об устройстве мира, опираясь, в основном, на европейские данные о месте Японии в этом мире и

объясняет, по какой причине ее положение является уникальным, а главное - благоприятным. Заключительные фразы трактата звучат восторженно:

Мы живем в великом замке «спокойных бухт», взрастили доблестных воинов с тысячью копий и вечно не будем знать невзгод. Народ Японии - потомки светлых божеств, он следует путем божественных заветов. [Японцы] любят чистоту и непорочность, придерживаются прямоты и простодушия, следуют путем человеколюбия и доблести, и им хватает собственной мудрости. Это происходит от природной божественной добродетели нашей страны. Отчего же не ценить её!9

К трактату прилагаются две карты - карта восточного полушария и карта Японских островов (без Хоккайдо)10.

Среди источников, которыми пользовался Нисикава, очевидно, важное место занимают сочинения Маттео Риччи (1552-1610). Они имели хождение в Японии в XVII в. и оказали значительное влияние на становление географической мысли, в отличие от Китая, где они воспринимались, скорее, как занимательное чтение11. Влияние идей Риччи просматривается в очертаниях континентов на карте Дзёкэн12, в информации о климатических поясах и некоторых других частях текста. Прослеживается связь с сочинениями и других иезуитов, работавших в Китае, в частности Джулио Аллени (1582-1649)13, у которого Нисикава заимствовал описания некоторых стран, например, страны «амазонок»14. Кроме данных иезуитов, Дзёкэн, очевидно, использовал сведения, которые получал в устной форме от голландцев, что можно проследить в названиях географических объектов. Например, одно из названий Франции Фуранкурэки, которое встречается в трактате «Дзохо каи цу:сё: ко:» явно происходит от нидерландского Frankrijk15.

В целом, географические данные, представленные в сочинениях Дзёкэна, отражают не столько современное ему состояние европейской географической науки, сколько рубежа XVI-XVII вв., включая характерные неточности и ошибочные данные. Так, например, на его картах изображен большой «Южный континент»,

который размещали в южном полушарии до открытия Австралии и Антарктиды. Новая Зеландия, известная к тому времени, обозначена как полуостров «Южного континента», тогда как пролив Торреса, разделяющий Австралию и Новую Зеландию, был открыт примерно за сто лет до создания «Нихон суйдо ко:»16.

Структура мира, которую описывает Дзёкэн, несомненно, основана на европейских представлениях, хотя и не исключает некоторых данных традиционного дальневосточного знания. Автор трактата знаком с идеей шарообразности Земли. При этом идея не подается им как нечто новое, что может быть связано либо с распространенностью данного представления в кругу, в котором вращался Дзёкэн17, либо с тем, что до «Нихон судо ко:» он уже писал об этом в других работах18. Он упоминает о полюсах Земли в связи с тем, что именно их необходимо найти, чтобы определить другие координаты. По поводу Америки Дзёкэн отмечает, что этот континент расположен «с другой стороны земного шара»19. Также используя представление о сферической форме Земли, он поясняет, почему Америку изображают то к востоку, то к западу от Старого света. Необходимо отметить, что такие представления разделяли не все мыслители эпохи Эдо: к примеру, Хаяси Радзан (1583-1657) в известном диспуте с монахом-иезуитом Фабианом (Фуканом) в 1606 г. высмеивал гелиоцентрическую модель Солнечной системы и идею шарообразности Земли, причем жюри, состоящее из таких же ученых-конфуцианцев, присудило победу Радзану20.

Мир, по Нисикава, состоит из пяти континентов, для обозначения которых он использует термин сю:21: Азия, Европа, Ливия

(Африка), Америка и «Южная земля». Последняя в некоторых европейских источниках называлась Магелланикой (Magallanica), миф о ней восходит к представлениям античности, в соответствии с которыми с другой стороны земного шара напротив северной обитаемой зоны - ойкумены - обязательно должна находиться аналогичная южная земля, также пригодная для жизни. А случайные открытия европейцами земель в южной части Индийского океана подтолкнули их к мысли, что большой континент на юге действительно существует. У Дзёкэн этот континент называется «Мэгараника». Скорее всего, термин в японских сочинениях употребляет не только он, но не исключено, что он может быть одним из первых, кто его ввел.

Дзёкэн объединяет известные ему континенты в три более обширные области, которые он называет «сандайкай» («три великих предела [земли]»). Первая из этих областей - самая большая. Она соответствует тому, что европейцы назвали бы «Старым светом»: в нее входит Азия, Европа и Ливия22. Примечательно, что, по данным Дзёкэна, «первая область» располагается севернее экватора. Хотя на карте «восточная оконечность Ливии» «заходит» за экватор, в целом, он, очевидно, включает в это понятие не Африку в целом, а лишь Магриб. На карте Старый свет отображен подробнее остальных областей, на нем указаны отдельные страны и даже некоторые города (например, Пекин). При этом Азия изображена подробнее Европы, что можно объяснить как тем, что в силу естественных причин Нисикава был лучше знаком с этой частью света, так и тем, что карты Маттео Риччи, послужившие примером для Дзёкэн, тоже изображали Азию подробнее.

Вторая область, состоящая из одного «континента», - это Америка. Она расположена «к югу и северу с двух сторон от экватора». На карте Америка не изображена, точнее, не представлено западное полушарие, хотя на карте стоит указатель, что «с другой стороны» должна находиться Америка. Наконец, о Южной земле говорится, что она тоже состоит из одного «континента» и расположена южнее экватора. Об этой области в сочинениях Дзёкэна очень мало сведений. Он изображает ее на картах, прилагающихся к «Нихон суйдо ко:» и «Дзо:хо каи цу:сё: ко:», и лишь во втором тексте упоминает, что голландцы бывали в этой земле, но сами мало о ней знают23.

В связи с материками Дзёкэн высказывает важную идею, которая не могла не волновать ученого, живущего в островном государстве: он отмечает, что все острова относятся к тому или иному континенту. Другими словами, он подразумевает, что Японские острова относятся к Азии и, таким образом, использует данные физической географии для создания «азиатской идентичности» японцев.

Нисикава использует понятие «градуса» (до) и «географической широты» (кэйдо) в качестве универсального измерения Земли. Он точно указывает координаты Японского архипелага, а также наиболее значимых регионов Японии.

Если считать от Северного полюса, то:

до Кинай будет 35 градусов или 35 с половиной;

до Эдо будет 35 с половиной или 36 градусов;

до крайнего востока - от 37-38 градусов до 40 (Цугару и Пекин в Танской земле [расположены] - на той же долготе);

Кюсю - от 34 градусов (Огура в провинции Будзэн) до 32 или 31 градуса в Сацума;

Сикоку - 34 или 32 с половиной градуса;

Нагасаки - 33 градуса с небольшим.

Нисикава Дзёкэн не был первым, кто использовал эти понятия географической науки: термин широты упоминается и у Кумадзава Бандзан (1619-1691), который, возможно, оказал на него влияние24. Однако вызывает некоторое сомнение, верно ли понимание Дзёкэ-ном значения координатной сетки. Так, в самом начале трактата он пишет, что один градус равен 40 ри, т. е. около 156,84 км. В другом месте он упоминает о том, что протяженность Японии с востока на запад составляет 12 градусов, что в принципе верно, однако измерение расстояния в градусной мере достаточно необычно. Возможно, для него градус - это, в первую очередь, мера расстояния между географическими объектами, а не единица координатной сетки. Отметим также и то, что на своей карте он не отмечает никаких широт и долгот, кроме экватора, летнего и зимнего тропиков. При этом сама карта имеет, подобно европейским картам, закругленные края. Естественно, что экватор в такой проекции будет изображен в виде прямой линии. Тем не менее ни зимний, ни летний тропик не искажены проекцией на плоскость и представляют собой не дуги с поднятыми/опущенными краями, а прямые линии параллельные экватору. Иными словами, объекты на карту нанесены «на глаз», без применения методов математического картографирования земной поверхности.

Нисикава не до конца понял геометрические принципы современного ему картографирования25. Карта мира, приведенная в трактате, является не самостоятельным произведением Дзёкэна, и даже не искусной копией, а скорее просто подражанием.

Отметим также, что, использование понятия градусов Дзёкэном, важный аргумент, опровергающий представление о Японии, как о «стране, размером с просяное зернышко», восходящее к буддизму. Во-первых, по данным Дзёкэна, из множества островных стран Япония - самая большая по площади. Во-вторых, если сравнить ее со всей поверхностью земного шара, то окажется, что Япония и на фоне Земли тоже совсем немаленькая страна:

Вся суша необъятна, и очевидно, что размер ее огромен. То, что сейчас называют «миром» в окружности составляет 360 градусов и не превышает 5000 ри. Таким образом, если сравнить с этим протяженность Японии с востока на запад в градусной мере, то [общая протяженность суши] не превышает [протяженности Японии] более, чем в 32 раза26.

Буддийскую парадигму невозможно было опровергнуть, используя ее же средства. Только вооружившись альтернативными знаниями, можно было спорить с системой представлений, которая отводила Японии в мире незначительное место.

Дзёкэн знаком и с идеей широтной зональности: он пишет об изменении климата в зависимости от широты. Эту идею он заимствует скорее всего у Риччи27. Правда, у него появляются всего два климата: слишком жаркий, простирающийся от экватора до 27 градуса северной или южной широты, и далее умеренный климат, до 42-43 градуса, к которому относится и Япония. За ним, очевидно, следует холодный климат, однако автор его никак не обозначает. Не вполне ясно, распространяет ли Дзёкэн идею широтной зональности на южное полушарие, поскольку он его не упоминает. В «Нихон суйдо ко:» его интересует только то, что связано с Японией. Также Нисикава Дзёкэн пишет, что четыре времени года «правильно» сменяют друг друга не во всех широтах Земли, а только в «избранных» странах, к числу которых относится и его родина.

Кроме того, Дзёкэн был знаком с представлениями о часовых поясах, а также о том, что времена года в южном полушарии про25 То же можно проследить на основе других карт XVII в. В XVIII в. появляются японские карты сделанные в соответствии с достижениями западной науки.

тивоположны по времени северному, что прослеживается в другом трактате «Суйдо кайбэн», однако в «Нихон суйдо ко:» эти данные не упоминаются.

Но, несмотря на осведомленность в области европейской географической науки, Нисикава активно пользуется и привычной ему традиционной для Восточной Азии терминологией. В частности, Дзёкэн использует обозначение триграмм «И-дзин» («Книги перемен») в их значении сторон света. Также вокруг карт расположены знаки дальневосточного зодиакального цикла в соответствии с их географическим значением.

В трактате просматриваются представления о Китае как о «срединном государстве». Относительно этого центра Дзёкэн располагает другие страны: к западу расположена Индия, к востоку -Япония. При этом совершенно очевидно, что ему гораздо проще и привычнее обозначать расположение объектов именно так, а не с помощью градусной сетки координат:

Центральная часть Азии приходится на Китай, к западу от Китая расположена Индия. К западу - многообразные племена варваров. К востоку от Китая - страна Япония. К востоку от Японии простирается величайшее в мире бескрайнее море, которое разделяет землю28.

Но, помимо Китая, в мире, который описывает Дзёкэн, есть и другие точки отсчета: автор смешивает западные и традиционные для Дальнего Востока системы координат, обозначая положения Японии. Страну можно отыскать на карте, если двигаться от «первого» материка (Старого света), она будет лежать на северо-востоке, выше экватора, напротив триграммы гэнь (яп. гон, уситора) 29. Аналогичным способом можно определить расположение Японии относительно «центра Азии», в этом направлении Япония расположена напротив зодиакального знака «кот»/«заяц» (яп. у, усаги) и одновременно с этим в 35 градусах от зодиакального знака «дракон» (яп. син, тацу) и 35 градусах от экватора. Своеобразная эклектика географических представлений, таким образом, проявляется уже в способе обозначить место Японии на карте мира.

В тексте трактата автор активно эксплуатирует символическое обозначение сторон света триграммами и знаками зодиака для обоснования превосходства своей страны над другими. Аргументация основана на том, что в Японии преобладает светлая энергия ян, соответствующая тем триграммам, «напротив» которых расположена (изображена на карте) Япония. Это предопределено самой природой, географическим положением восточнее всех остальных стран:

Эта страна расположена напротив триграмм Северо-востока и Востока, и поэтому здесь берет начало энергия ян - ки. В тех вещах, которые впервые порождает энергия ян, проявляются качества молодости, и энергия ки в них сильна и изобильна30.

Благодаря преобладающей энергии ян, страну населяют мириады божеств, а люди отличаются крепким здоровьем, веселым нравом, красивым внешним обликом и правильно соблюдают все ритуалы. Нравы японцев «однородны» (яп. хитосии), поэтому ими легко управлять и именно поэтому императорская династия в Японии не сменялась от самого основания государств. Примечательно, что Нисикава почти не упоминает ни об исключительной добродетели императорской династии, ни каких-либо других правителей. Его идеи касаются японского народа в целом. Сакума Тадаси справедливо полагает его одним из предшественников «науки горожан» конца XVIII в. и отмечает, что все идеи Нисикава, включая географические, отражали позицию городского сословия31.

Эпоха Эдо стала временем формирования японской национальной идентичности, одним из главных компонентов которой являлось представление о Японии, как «божественной» стране. Работы Нисикава стали определенной вехой в этом процессе: именно он впервые сформулировал данную идею, основываясь на «объективных» географических данных, оставляя в стороне конкретные политические события, большую часть конфуцианской риторики32 и идей, основанных на представлениях синто:.

Любопытно отметить, что Нисикава противоречит сам себе: в начале трактата он пишет о том, что на земном шаре «нет установленного места для востока и запада», однако позднее в тексте постоянно обосновывает положительные качества «национального характера» японцев географическим расположением островов восточнее всех остальных стран. И дабы не нарушать эту логику, описывает другие острова, противоположные Японии по своему географическому расположению и, соответственно, по природным условиям.

Между тем к северо-востоку от Америки существуют острова, называемые Островами демонов. По словам людей сведущих, это земля, где обитают полчища всевозможных чертей, они затрудняют проход кораблей

[рядом], и обычно там много нечисти. Поэтому они и называются островами демонов. Таким образом, земля, расположенная на северо-востоке [относительно материка], является местом, где собираются демоны [либо] божества. И таким образом, поскольку свойства вод и земель Островов демонов соответствуют замутненности, инь, несчастью и злу, то там и обитает нечисть. А так как свойства вод и земель Японии соответствуют чистоте, ян, срединности и правдивости, то там пребывают светлые божества. Это вне всяких сомнений.

Кроме того, Дзёкэн активно оперирует традиционными для японских географических представлений названиями стран, многие из которых имеют буддийские корни. Так, Индия обозначается как Тэндзику (традиционный буддийский термин). Если обратить внимание на карту, то можно заметить, что и на карте она изображена не как полуостров (хотя Дзёкэн должен быть знаком с таким изображением), а прямо в центре материка, что соответствует традиционному для Дальнего Востока представлению о центральности положения Индии, родины Будды. Одновременно на карте присутствует небольшой полуостров, обозначенный азбукой кана33 как Индэя34. Что касается Китая, то и он обозначен традиционным для буддизма термином «Синтан».

Географические представления Нисикава Дзёкэн восходят одновременно к дальневосточной и европейской географической науке, а также, в меньшей степени, к буддийским представлениям. Объединение идей происходит не в результате случайного выбора -Дзёкэн целенаправленно использует логику западной картографии для того, чтобы противопоставить ее двум другим картинам мира: конфуцианской и буддийской, в рамках которых Япония осознавалась как периферия, как незначительная страна. Западная география к XVIII в. не определяла центра мира, поэтому именно с описания строения мира без определенного центра начинает свой трактат Ни-сикава. Затем он возвращается к дальневосточной традиционной терминологии, во-первых, поскольку ею он владел значительно лучше,

а во-вторых, чтобы опровергнуть идею периферийного положения Японии, присущую дальневосточной и буддийской парадигме. Неслучайно, части трактата, в которых превозносит Японию, опираясь на ее автохтонные религиозные традиции - например, анализ японских имен с целью доказать, что японцы происходят от божеств - не содержат никаких отсылок к понятиям западной науки. Европейская география, не выделявшая единого центра, по крайней мере, на Земном шаре, использовалась как контраргумент, взгляд с третьей стороны, в скрытом споре с конфуцианством и буддизмом.

В других географических сочинениях Дзёкэн не ставил цели показать особого положение собственной страны, и в них не наблюдается такого причудливого эклектического соединения представлений, созданного с целью продемонстрировать превосходство Японии. В целом, характер заимствования западных знаний в «Нихон суйдо ко:» принципиально схож с усвоением европейских достижений японцами периода Эдо и, возможно, более поздних эпох. В расчет принимались данные, которые не имели аналогов в традиционной картине мира, либо которые позволяли извлечь какую-либо практическую пользу - в том числе пересмотреть представления, отводившие Японии место только на периферии. Принципиального отказа от старого знания также не было: на картах Дзёкэна, например, Индия «Тэндзику» и Индия «Индэя» соседствовали друг с другом, поскольку главной задачей трактата было создание картины мира, благоприятной для Японии. Точность ее была такая же, как и у карт Дзёкэна: весь мир, кроме Японии, изображался примерно, чтобы служить точкой отсчета для обнаружения Страны восходящего солнца.

Список литературы

Аюсава С. Нисикава Дзёкэн-но сэкай тири кэнкю: («Мировая география в трудах

Нисикава Дзёкэн»). Киото: Кэйсэйся, 1944. 223 с. Ёнэти Ф. Нисикава Дзёкэн «Кайи бэндан»-ни миру тикэйкан, канкё:кан («Представления о форме Земли и об экологии в трактате Нисикава Дзёкэн «Записи об удивительных вещах») // Со:го: сэйсаку («Журнал политических исследований»). Т. 2. № 2. Такидзава, 2000. С. 145-152. Исидзаки Т. Нисикава Дзёкэн-но Индо нинсики: Санкоку сэкайкан-кара готайсю:-э («Представления Нисикава Дзёкэн об Индии: от идеи о «трех странах» к идеи пяти континентов») // Индогаку буккё:гаку кэнкю: («Индология и буддология»). Т. 59. № 1. Токио, 2010. С. 31-34. КавамураХ. Кинсэй Нихон-но сэкай дзо: («Образ мира в Японии Нового времени»).

Токио: Пэрикан, 2003. 287 с. Канэко Ц. Эдо дзимбуцу кагаку си («История науки эпохи Эдо в лицах»). Токио:

Тю:о: ко:рон, 2005. 340 с. Кин Д. Японцы открывают Европу / Пер. И. Львовой. М., 1972. 207 с. Нисикава Дзёкэн. Нихон суйдо ко:, Суйдо кайбэн, Дзо:хо: каи цу:сё: ко:. Токио:

Иванами сётэн, 1988. 210 с.

Окада Т. Нихон тиригаку дзимбуцу дзитэн («Биографический словарь японских географов»): Эдо тири гаку-но сэйка («Расцвет картографии в эпоху Эдо»). Токио: Хара сёбо:, 2011. 343 с.

Сакума Т. Нисикава Дзёкэн рон: тё:дзин исики, тэнгаку, суйдорон («Наследие Нисикава Дзёкэн: самосознание горожан, астрономия, география») // Нагасаки дайгаку кё:ё:бу киё: дзимбун кагаку хэн (Вестник университета Нагасаки. Серия «Гуманитарные науки»). Т. 26. № 1. Нагасаки, 1985. С. 1-29.

Такано С. «Сэкай»-то «синкоку»: Нисикава Дзёкэн-но «Тэнгаку» рон-о мэгуттэ («Мир» и «страна богов»: к вопросу об астрономии Нисикава Дзёкэн) // Кё:кай-но айдэнтити: Кю:сю: сигаку со:кан 50 сю:нэн кинэн ромбун сю: (Сборник к 50-летию «Историческая наука Кюсю»). Т. 1. Токио, 2008. С. 231-261.

Унно К. То:ё: тиригаку си кэнкю:. Нихон хэн (История географической науки в Восточной Азии. Том «Япония»). Осака: Сэйбундо:, 2005. 650 с.

Унно К. То:сай тидзу бунка ко:рю: си кэнкю: («История взаимодействия восточной и западной картографической культуры»). Осака: Сэйбундо:, 2003. 750 с.

Уэсуги К. Эдо тисикидзин-то тидзу («Ученые эпохи Эдо и картография»). Киото: Кё:то дайгаку гакудзюцу сюппанкай, 2010. 367 с.

Фудзивара Н. Кумадзава Бандзан-то Нисикава Дзёкэн: Суйдо (фу:до) кан-о тю:син-ни («Кумадзава Бандзан и Нисикава Дзёкэн: сравнительная характеристика географических представлений») // Кикан Нихон сисо: си (Ежеквартальный журнал по истории японской мысли). Токио, 1992. С. 39-54.

Ямамото С. Нихон кагаку си («История науки в Японии»). Токио: Нихон сюппан, 1944. 194 с.

Ayusawa S. Geography and Japanese Knowledge of World Geography // Monumenta Nipponica. V. 19. № 3/4. Tokyo, 1964. Р. 275-294.

KeeneD. Hirata Atsutane and Western Learninng // T&oung Pao. Second Series. Vol. 42. Livr. 5. Leiden; Boston, 1954. P. 353-380.

Muroga N., Unno K. The Buddhist world map in Japan and its contacts with European maps. Imago mundi. Vol. 16 (1962). P. 49-69.

Vos F. Dutch influences on Japanese language // Lingva. 12 (1963). North Holland Publishing Co., Amsterdam. P. 341-388.

Wallis H. The Influence of Father Ricci on Far Eastern Cartography // Imago Mundi. Vol. 19 (1965). Р. 38-64.

References

Ayusawa S. Geography and Japanese Knowledge of World Geography // Monumenta Nipponica. Tokyo, 1964. V. 19. № 3/4. Р. 275-294.

Ayusava S. Nishikava Joken-no sekai chiri kenkyu: («World Geography in the Works by Nishikawa Joken»). Kyoto: Keiseisha, 1944. 223 p.

Fujiwara N. Kumazava Banzan-to Nishikawa Joken: Suido (fu:do) kan-o chu:shin-ni («Kumazawa Banzan and Nishikawa Joken; compare of geographical views») // Kikan Nihon shiso: shi (Japanese intellectual history quarternaly). Tokyo, 1992. Vol. 38. P. 39-54.

Ishizaki T. Nishikava Joken-no Indo ninshiki: Sankoku sekaikan-kara gotaishu:-e (Nishikava Joken&sperseption of India: from "the three countries" to "the five continents") //Indogaku bukkyo:gaku kenkyu: (Indology and buddhology). Vol. 59. № 1. Tokyo, 2010. P. 31-34.

Kaneko T. Edo jimbutsu kagaku shi (History of science in Edo period through personalia). Tokyo: Chu:o: ko:ron, 2005. 340 p.

Kawamura H. Kinsei Nihon-no sekai zo: (The view of the world in Modern Japan). Tokyo: Perikan, 2003. 287 p.

Keene D. Hirata Atsutane and Western Learninng// T&oungPao. Second Series. Vol. 42. Livr. 5. Leiden; Boston, 1954. P. 353-380.

Keene D. Yapontsy otkryvayutEvropu. Trans. I. L&vova. Moscow, 1972. 207 p.

Muroga N., Unno K. The Buddhist world map in Japan and its contacts with European maps. Imago mundi. Vol. 16 (1962). P. 49-69.

Nishikava J. Nikhon suido ko:, Suido kaiben, Zo:ho: kai tsu:sho: ko:. Tokyo: Iwanami shoten, 1988. 210 p.

Okada T. Nihon chirigaku jinbutsu jiten ("Biographical dictionary of Japanese geographers"): Edo chiri gaku-no seika ("The golden age of cartography in Edo period"). Tokyo: Hara shobo:, 2011. 343 p.

Sakuma T. Nishikava Joken ron: cho;jin ishiki, tengaku, suidoron ("The heritage of Nishikava Joken; philosophy of townspeople, astronomy, geography") // Nagasaki daigaku kyo;yo;bu kiyo: jinbun kagaku hen ("Nagasaki university journal. The Humanities series"). Vol. 26. № 1. Nagasaki, 1985. P. 1-29.

Takano S. "Sekai"-to "shinkoku": Nishikava Joken -no "Tengaku" ron-o megutte ("The world" and "the devine country": on Nishikava Joken; s astronomy) // Kyo:kai-no identity: Kyu:shu: shigaku so:kan 50 shu:nen kinen ronbun shu: ("Kyushu historical science" 50 anniversary miscellany). Vol. 1. Tokyo, 2008. P. 231-261.

Uesugi K. Edo chishikijin-to chizu ("The scientists of Edo period and maps"). Kyoto: Kyo:to daigaku gakujutsu shuppankai, 2010. 367 p.

Unno K. To:sai chizu bunka ko:ryu: shi kenkyu: («History of cultural interaction of cartography of East and West»). Osaka: Seibundo:, 2003. 750 p.

Unno K. To:yo: chirigaku shi kenkyu:. Nihon hen («History of geographical science. Japan»). Osaka: Seibundo:, 2005. 650 p.

Vos F. Dutch influences on Japanese language // Lingva. 12 (1963). North Holland Publishing Co., Amsterdam. P. 341-388.

Wallis H. The Influence of Father Ricci on Far Eastern Cartography // Imago Mundi. Vol. 19 (1965). Р. 38-64.

Yamamoto S. Nihon kagaku shi (History of science in Japan). Tokyo: Nihon shuppan, 1944. 194 p.

Yonechi F. Nishikava Joken «Kaii bendan»-ni miru chikeikan, kankyo:kan (The view of Earth shape and ecology in the treatise "Kaii bendan" by Nishikava Joken) // So:go: seisaku (Journal of political research). Vol. 2. № 2. Takizawa, 2000. P. 145-152.

Сведения об авторе: Новикова Анна Андреевна, аспирант кафедры истории и

культуры Японии Института стран Азии и Африки МГУ имени М.В. Ломоносова;

преподаватель Школы востоковедения НИУ ВШЭ.. E-mail: kitsune86@mail.ru

About the author: Novikova Anna Andreevna, PhD student at the Department of

Japanese History and Culture, Institute of Asian and African Studies, Moscow State

University; lecturer at School of Oriental Studies, HSE.. E-mail: kitsune86@mail.ru