Об одном «Небывшем посольстве» в Россию в XVI веке

УДК 94(47).042 Боднарчук Елена Валерьевна,

аспирант кафедры истории западноевропейской и русской культуры Исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета nag@hotbox.ru

ОБ ОДНОМ «НЕБЫВШЕМ ПОСОЛЬСТВЕ» В РОССИЮ В XVI ВЕКЕ

В статье анализируется историческое значение русского посольства в Ватикан 1525 г. Посольство возглавлял Дмитрий Герасимов - опытный латинский переводчик, человек исключительной образованности. Автор показывает, что личность дипломата привлекла внимание представителей папского двора. Воспоминания о русском посольстве сохранились в поздней хронике семейства папского дипломата Ф. Кьерикати, находящейся в Ватиканской Апостолической библиотеке.

Bodnarchuk Elena Valerevna

Postgraduate Student, Chair of Western-European and Russian Cultures, Department of History, Saint-Petersburg State University nag@hotbox.ru

ON AN « UNREALIZED» DIPLOMATIC MISSION TO RUSSIA IN THE XVI CENTURY

The paper considers historical significance of the Russian diplomatic mission to Vatican in 1525. Dmitriy Gerasimov at the head of this mission proved himself an experienced Latin interpreter and a person of exceptional erudition. The author demonstrated an interest expressed by a group of intellectuals of the Holy See to the person of Russian diplomat. Memory1 accounts on the Russian diplomatic mission kept by the later family chronicle of the papal nuncio F. Chiericati have been preserved at the Vatican Apostolic Library.

Посольское ведомство России в конце XV - начале XVI в. еще не составляло регулярной бюрократической структуры - в организации дипломатических отношений принимали участие разные институты власти. До формирования приказной системы государственного управления приказы существовали в качестве разового поручения. Поначалу это было справедливо и по отношению к дипломатической сфере. Однако специфика международных отношений требовала привлечения к посольской деятельности лиц, специализировавшихся только на дипломатической службе [1, с. 348-349]. В первой половине XVI в. дипломатическое ведомство стремительно развивается и формирует регулярные механизмы в своей работе - по существу, прообраз единого ведомства с самостоятельным делопроизводством и архивом документов.

На протяжении этого периода вокруг посольских обязанностей группируется штат постоянных служащих. Среди таких сотрудников выделяется Дмитрий Герасимов, известный своими книжными переводами с латинского языка, а также посольской деятельностью в течение по меньшей мере 20 лет [2, с. 248-266]. Дмитрия Герасимова можно смело назвать русским интеллектуалом, одним из наиболее образованных людей того времени. Хорошие познания в латинском и немецком языках, знакомство с европейской печатной книгой, владение иностранным письмом обеспечили ему исключительную профессиональную востребованность на протяжении всей жизни. Общение и сотрудничество с литературным окружением Геннадия Новгородского, Максимом Греком, переписка с М.Г. Мисюрем-Мунехиным свидетельствуют о том, что Дмитрий Герасимов был близок к среде интеллектуальной и властной элиты, которая находилась в центре религиозно-философских и историко-политических размышлений того времени. В эти годы, около 1523-1524 гг., Филофей Псковский впервые сформулировал идею о Москве как третьем Риме. В этом и других сочинениях современников нашли литературное оформление новые представления русских людей о всемирном историческом значении России, их размышления о месте России в кругу мировых держав и в мировой истории. Как представитель центрального дипломатического ведомства, Дмитрий Герасимов должен был иметь дело со всеми этими вопросами.

Будучи посольским толмачом и переводчиком, в 1525 г. он получил от Василия III ответственное дипломатическое поручение в Ватикан, к папе Клименту VII. Сведения об этом посольстве содержатся в великокняжеских и папских грамотах, наказах, московских летописных сводах, описях Посольского приказа 1614, 1626 гг., сочинении итальянского историка Паоло Джовио («Книга о посольстве Василия III», 1525), дневниках венецианского сановника Марино Санудо и др. В этой заметке нам бы хотелось привлечь внимание к неизвестному итальянскому источнику, восходящему к обстоятельствам дипломатического посольства в Рим в 1525 г.

Дмитрий Герасимов провел в Риме довольно много времени, по меньшей мере, с начала сентября до 19 ноября 1525 г., и имел много возможностей для общения с представителями папского двора. Паоло Джовио в своей книге о России сообщает о каждодневных беседах с русским посланником [3]. Для осмотра «священных и мирских достопримечательностей» Рима к

Дмитрию Герасимову был приставлен папский дипломат Франческо Кьерикати. По распоряжению Климента VII русский посланник был размещен в роскошной части Ватиканского дворца -вероятно, в той его части, где располагались покои членов курии, и в частности приближенных понтифика Паоло Джовио и Франческо Кьерикати. Джироламо Негро в письме к своему приятелю Маркантонио Микелю от 24 октября 1526 г. говорит о поселенцах Ватиканского дворца из числа папских придворных и упоминает монсиньора Садолето, Кампеджо, Ридольфо, Джовио, Вианезио, Кьерикати, Альчонио, Берни [4, p. 235].

Беседы Джовио с русским послом, вероятнее всего, проходили в его знаменитых покоях в Ватиканском дворце, так называемом «Парадизе» (il Paradiso), где историк имел обыкновение встречаться с церковными сановниками и дипломатами для обсуждения происходящего в мире [5]. Некоторые оговорки П. Джовио заставляют предположить, что общение могло носить достаточно неформальный характер. В частности, он прямо говорит о том, что это были беседы «на досуге» [6, с. 252]. Автор дает своему собеседнику такую личную персональную характеристику («посол Дмитрий, отличающийся веселым и остроумным характером»), которая также могла проявиться лишь в живом неформальном общении. Уместно вспомнить и эпизод из книги, в котором описывается, как Дмитрий Герасимов рассказывает анекдот в какой-то многолюдной компании «при громком смехе всех присутствующих...» [7, с. 267].

В отечественной историографии не упоминалось, что в те годы Джовио и Кьерикати поддерживали если не дружеские, то добрые приятельские отношения. В одном из своих сочинений П. Джовио называет Ф. Кьерикати «приятнейший из моих друзей» [8, p. 188]. Таким образом, участниками неформальных бесед с Дмитрием Герасимовым могли быть разные представители римской церковной и культурной элиты, которых заинтересовала возможность встречи с пришельцем из далекой Московии.

«Книга о посольстве» начинается с авторского посвящения Иоанну Руфу, епископу Ко-сентийскому, в котором П. Джовио сообщает, что этот человек уговорил его написать книгу. Из другого свидетельства П. Джовио мы узнаем, что к публикации «Книги» его склонил не кто иной, как Франческо Кьерикати: «уговорил меня и опубликовал эту вещицу, которую я написал по настоянию Руфо, епископа Козенцы» [9, p. 188]. То есть Кьерикати сам предпринял какие-то старания для издания книги. Стихотворные эпиграммы римских поэтов, предваряющие и завершающие текст «Книги» в издании 1525 г., также наводят на мысль о том, что знакомство их авторов с Московией не ограничилось прочтением текста книги, но могло быть основано и на живом общении с русским дипломатом.

Римский печатник Франческо Кальво, автор первого издания «Книги о посольстве» (Рим, 1525 г.), также не был простым техническим исполнителем. Этот человек был известной фигурой в европейском книгоиздании начала XVI в., среди его знакомых и друзей были многие видные европейские гуманисты, литераторы, интеллектуалы, представители католической и протестантской мысли (Эразм Роттердамский, Беатус Ренан, Иоганн Фробен, Жан Гролье, Бонифаций Амербах, Пьетро Аретино и другие) [10]. Большая группа изданий Ф. Кальво (около 30 единиц) позволяет отнести его к пионерам журналистского направления в европейском книгоиздании. К числу таких публикаций, безусловно, относится и издание сочинения П. Джовио.

Таким образом, русский посланник Дмитрий Герасимов и его повествование о России пробудило значительный интерес у представителей римской церковно-дипломатической элиты. В Ватиканской Апостолической библиотеке (BAV) хранится документальное подтверждение того, что общение с русским посланником не было рядовым эпизодом в дипломатической карьере Франческо Кьерикати. Документы семейного архива Кьерикати (крупный аристократический род г. Виченца) заставляют думать, что к началу XVII в. в семье сохранялись следы памяти о русско-итальянских контактах 1520-х гг.

Рукопись BAV, Barb. lat. 4907 содержит семейную хронику Кьерикати - различные семейные записи («Notizie della famiglia Chieregata»), подлинность которых и связь с семейным архивом подтверждает нотариальная подпись 1652 г. В этой рукописи находится биография Франческо Кьерикати («Memorie della vita di Francesco Chieregato»). В рукописи BAV, Barb. lat. 4912 с незначительными отличиями читается тот же текст. Этот текст, как можно предположить, был составлен на основании документов семейного архива и устных воспоминаний потомков. Автор биографии, несомненно, пользовался книгой П. Джовио - это видно по заимствованиям в тексте, перечню и последовательности изложения фактов. Однако, несмотря на связь с известным текстом Джовио, биография содержит расхождения и дополнения по отношению к книге. Многие факты биографии неточны и ошибочны. Например, в ней сообщается, что 27 июня 1527 г. Кьерикати был назначен папским нунцием и главным комиссаром Святого престола, с тем, чтобы принять и со всей пышностью разместить от имени его Святейшества Деметрио Эразмо

(т.е. Дмитрия Герасимова), посла Василия, великого князя московитов [11, с. 73r.-73v.]. В этом изложении папскому дипломату отведена более важная роль, чем та, о которой сообщает Джовио, а дата ошибочная. В заключительной части биографии сообщается, что в феврале 1528 г. «вышеупомянутый прелат Франческо Кьерегато епископ Апрутинский» был послан в Московию с титулом нунция и комиссара [12, c. 73v.]. Очевидно, составитель биографии имел обрывочные сведения об описываемых событиях и спутал разные эпизоды из жизни Ф. Кьерикати. В 1525 г. он был сопровождающим русского посланника в Риме, а в 1527-1528 гг. ему было поручено отправиться в Анкону навстречу ответному русскому посольству, которое задержалось в пути в связи с захватом Рима и неопределенным положением римского папы [13, col. 207]. Франческо Кьерикати встретил послов и сопроводил их в Орвието, где они были официально приняты Климентом VII.

Семейные записи из Ватиканского архива датируются по нотариальной копии 1652 г., но они, вероятно, имели более ранний оригинал. Уже к началу XVII в. предание перекочевало в городские хроники Виченцы. В хронике, опубликованной в 1604 г., уже под 1525 г. читается запись о том, что «Франческо Кьерикати ... был от Святого Престола послом к разным государям, и особенно в Московию» («et in Moscovia specialmente») [14, p. 159], хотя в карьере дипломата были другие очень значительные посольства. В более поздней хронике благородных семейств Виченцы, изданной в 1658 г., находится лишь краткое упоминание Франческо как выдающегося представителя старинного рода Кьерикати [15, p. 263-265]. Впоследствии ошибочные сведения о посольстве в Россию проникнут в исторические труды и лишь биографическое исследование Бернардо Морсолина, другого уроженца Виченцы, основанное на большом количестве архивных и библиографических источников, опровергнет эту легенду.

В начале XVII в. легендарные сведения об одном из знатных уроженцев города были актуальны для городской истории. Непосредственную связь семейного архива с известиями в городских хрониках едва ли возможно документально проследить. Однако представляется, что данные свидетельства восходят к семейным преданиям, сохранившим память о значении этих событий для самого Франческо Кьерикати и, возможно, восходящим к его собственным рассказам. Эти воспоминания, в свою очередь, говорят о глубине впечатления, которое русские посланники произвели на гуманистов и представителей папского двора в начале XVI в.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ:

Serenissimo Dominio Veneto. Vicenza: Giacomo Amadio, MDCLXIII // Historiae urbium et regionum Italiae rariores. T. XLVII. Bologna: Forni editore, 1971.