Спросить
Войти
УДК 94
ББК 63. 3(2) 524
ЛЕГИОН ЧЕСТИ. «ФРАНЦУЗСКИЙ СЛЕД» МАРШАЛА МАЛИНОВСКОГО
И ПОЭТА НИКОЛАЯ ГУМИЛЕВА
Соболев Сергей Георгиевич,
главный редактор интернет-газеты
«Культура-Воронеж.Ру»
(г. Воронеж)
THE LEGION OF HONOR. «FRENCH TRAIL» MARSHAL MALINOVSKY AND
THE POET NIKOLAI GUMILEV
Sobolev, S.G., editor of the online newspaper.
«Culture-Voronezh.Ru»
(Voronezh)
Около 50 тысяч русских солдат и офицеров в разгар Первой мировой войны шли на смерть не только за веру, царя и Отечество, но и за Францию. Однако на родине их подвиг долгие годы был неизвестен. Среди тех, кто воевал в Русском Экспедиционном корпусе в составе французской армии, были будущий Маршал Советского Союза Родион Малиновский и поэт Николай Гумилев.
При советской власти об этом предпочитали умалчивать. Вернувшиеся домой бойцы не получили от государства никаких льгот и пенсий за службу «за бугром». Те же, кто остался во Франции, опасались возвращения на родину. Нынче в живых из тех солдат нет никого. Вновь открыть забытую страницу истории помогли потомки героев, старые фотографии, пожелтевшие документы и немые кадры кинохроники...
Осенью 1915 года в Петроград прибыла французская миссия. Сенатор Поль Думер от имени своего правительства предложил отправить во Францию 400 тысяч русских солдат в обмен на поставки оружия. Начальник ставки штаба Верховного командования генерал Михаил Алексеев возмутился безнравственностью предложения. Однако надо было идти на уступки, так как оружия катастрофически не хватало. Правда, после долгих переговоров отправили не 400 тысяч человек, а почти в десять раз меньше.
В 1916 году в Москве и в Самаре сформировали четыре особые пехотные бригады. Позже их
Солдат везли в теплушках через всю Сибирь, к морю, в Маньчжурию - порт Дальний. О чем говорили они в дороге? Многим не хотелось уезжать так далеко от дома. Лучше уж погибнуть на родине, чем в какой-то «Хранции»... В Дальнем солдаты ждали пароходы. Среди солдат был юный рядовой, георгиевский кавалер Родион Малиновский. Через тридцать лет он вернется сюда и разгромит японскую Квантунскую армию. А пока же будущий Маршал Советского Союза успел повоевать в Польше, был ранен. В госпитале цыганка нагадала ему высший воинский чин, самый большой военный пост в государстве, огромное количество наград и рождение дочки...
Дочь маршала Наталья Родионовна Малиновская - филолог-испанист, преподает в МГУ В ее квартире на стене - фотографии родителей. И среди них - одна старая карточка в коричневой рамке,
с которой смотрит молодой Родион Яковлевич.
- Тяготы переезда через Сибирь не сравнить с тем, что ожидало солдат на пароходах, - говорит Наталья Родионовна. - Теснота, холод поначалу, а потом тропическая жара, да еще плохая пища и болезни. Они плыли через Желтое и Южно-Китайское моря в Индийский океан, мимо Суматры, с остановкой на Цейлоне, где в Коломбо был парад под песню «Соловей, соловей, пташечка».
В апреле 1916 года Экспедиционный корпус прибыл в Марсель, а оттуда в провинцию Шампань. Война здесь шла вяло. Наши солдаты активизировали бои, ходили в штыковые атаки. Именно храбрость была визитной карточкой русских. Вольноопределяющийся Николай Гумилев, прикомандированный к штабу корпуса, удивлял даже однополчан тем, что во время боя вставал в полный рост на бруствер окопа, доставал портсигар и курил. Поэт был уверен, что судьба оставит его в живых.
- От тех времен у отца не осталось почти ничего, и это неудивительно, - рассказывает Наталья Родионовна Малиновская. - Но через три войны -гражданскую, испанскую и вторую мировую - он пронес рукопись своей пьесы о русском солдате на чужбине, пронизанной тоской по родине. Он написал ее во французском госпитале. А еще отец сохранил солдатскую книжку пулеметчика 256-го Елисаветградского полка, парадную фотографию с Георгиевским крестом и карманный французский письмовник с золотым обрезом в тисненой малиновой коже. По этому письмовнику он составлял для однополчан письма француженкам. Отец знал язык хорошо - еще будучи подростком брал уроки французского за деньги, которые зарабатывал помощником приказчика в одесской лавке...
Вскоре к первой бригаде присоединилась и третья. Она понесла наиболее тяжелые потери после немецкой газовой атаки 31 января 1917 года. В тот день более 300 человек отравились фосгеном и хлоропи-крином, примерно столько же пропали без вести.
- От газа пострадал и мой отец Иван Фомин, -рассказывает полковник Виталий Иванович Фомин, военный историк. - Русского солдата, потерявшего сознание, подобрали на поле боя немецкие санитары.
В полевом лазарете его привели в чувство и отправили «отдышаться» на сельскохозяйственные работы. Чем-то он там не угодил, его избили и отправили в лагерь военнопленных на должность смертника - санитара холерного барака. Из плена вернулся в 1919 году поседевшим, без зубов, с перебитой переносицей. Даже мать с трудом узнала сына. А ведь в свое время ее первенца послали во Францию не только как солдата, отличившегося грамотностью и точностью стрельбы, но и за привлекательную внешность. Последствием газовой атаки у отца остался синдром удушья, который мучил его по ночам...
Газовую атаку немцев пережил и русский медведь по кличке Мишка. Офицеры купили зверя в Екатеринбурге и привезли с собой на войну. После отравления хлором врачи назначили ему специальный рацион. Топтыгин стал неким символом особых бригад и всегда вызывал интерес и восторг у французов. После войны он остался доживать свои дни в парижском зоологическом саду.
...Огромные людские потери вызвали возмущение и мятежи солдат. Во французских частях их жестоко подавил маршал Петен. А бунт в 1-й Особой русской бригаде ликвидировали собственными силами.
Причин для протеста было немало. В России свершилась Февральская революция. Царь отрекся от престола. Ни единой весточки из дома - полевая почта не работала. Воевать за чужую страну не хотели. Отказавшись присягнуть Временному правительству, солдаты требовали отправки домой. После трех месяцев уговоров последовал приказ о разоружении мятежников. Не выполнивших приказа солдат и унтер-офицеров, окопавшихся в лагере, после трех суток артобстрела вынудили сдаться. Позорную миссию выполнил генерал Беляев. Русские убивали русских. Оставшихся в живых отправили в Алжир на каторжные работы. Родион Малиновский был тяжело ранен, и госпиталь спас его от каторги.
А весной 1918 года Россия вышла из войны после подписания Брест-Литовского мира. Верные присяге и отказавшиеся принять французское гражданство, и позорный, с их точки зрения, мир, наши бойцы оказались в тяжелом положении. Русский легион не нуждался в таком количестве офицеров. Приходилось разыгрывать должности по жребию. Остальные шли в рабочие. Новое подразделение русских волонтеров вошло в Марокканскую дивизию Иностранного легиона французской армии. Ее направили в самое пекло, где она несла большие потери.
Весной 1918-го в бою под Амьеном противник был отброшен русскими легионерами. Командир стрелковой роты капитан Лупанов прямо на поле боя был награжден орденом Почетного легиона. И когда немцы захватили город Суассон, в 70 километрах от Парижа, положение вновь спас русский легион: наши солдаты пошли в штыковую атаку. Именно тогда французская пресса назвала русское подразделение Легионом чести.
А домой они вернулись в 1920 году, благодаря помощи Международного Красного Креста.
- В советской России не чествовали героев, вернувшихся из Франции, несмотря на то, что одну из их групп тепло принял Ленин, - говорит Виталий Фомин. - Позже папа молчал и о службе во Франции, и о германском плене. Остается только удивляться, как он выжил перед войной, работая в продуктовом магазине, где обслуживались сотрудники Лубянки. А там все были, как говорится, «под колпаком». С началом Великой Отечественной войны отец вступил в дивизию народного ополчения Дзержинского района Москвы. В октябре 1941 года погиб.
Что же заставило солдат Русского Экспедиционного корпуса вернуться на родину, где их не ждали ни почет, ни уважение?
- Я никогда не спрашивала отца об этом, -вспоминает Наталья Родионовна Малиновская. - А сам он не говорил. Не знаю, что так сильно тянуло папу на родину, где его никто не ждал, - ведь у него не было семьи... И обратный путь был очень опасен. Он возвращался той же дорогой - через Дальний Восток. На крыше вагона тайком проехал всю Сибирь. В лесу у Иртыша его задержал наряд красных. Неграмотные бойцы ничего не поняли в его документах на французском языке. Да и иностранные награды вселяли подозрение, что перед ними белый офицер. И красногвардейцы решили расстрелять отца на месте. Но он от отчаяния и с досады обругал их, используя все богатство русского языка. И только тогда солдаты признали в нем своего и повели в штаб. На счастье папы местный врач знал французский. Так отец был спасен... Любовь к французскому языку сохранилась в нем на всю жизнь. Я помню, у отца на столе всегда лежали томики Ларошфуко, Паскаля, Флобера. Чтение на французском было для него ежедневным отдыхом... В мае 1960-го отец в составе правительственной делегации во главе с Хрущевым был во Франции. В свободный день (когда сорвались переговоры) глава делегации, которому отец в то утро рассказал о своей службе в Экспедиционном корпусе, предложил съездить в деревеньку, где был русский лагерь. И свидание с юностью состоялось - сорок два года спустя. Та же, почти не изменившаяся деревушка Плер-на-Марне, знакомые дома и привычная дорога. А еще была встреча с хозяйкой таверны - маленькой иссохшей старушкой Клеманс Пиньяр. В годы войны русские солдаты написали свечой имя хозяйки на потолке таверны, здесь же папа выиграл
у военного врача-хирурга затеянную на спор шахматную партию, - едва научившись играть. Кстати, шахматы стали его любимой игрой...
Поклониться праху храбрых соотечественников можно в Шампани. Здесь, в деревне Сент-Илер на маленьком русском военном кладбище покоятся более тысячи солдат корпуса. Одинаковые белые кресты. Имена и фамилии написаны на французский лад. На некоторых крестах - только фамилии: Семин, Комаров... На других лишь имена: Иван, Дмитрий, Константин. Здесь же высится храм во имя Воскресения Христова. На его открытии в 1937 году произнес речь Антон Деникин. В течение 70 лет на Троицу сюда приезжают внуки и правнуки эмигрантов первой волны со всей Европы. В день поминовения священник совершает панихиду, церф
ковный хор вместе с прихожанами поет «Вечную память». У могил говорят только на русском.
Но никакого нет памятника солдатам корпуса на родине - в России. ...Недавно в Москве состоялась премьера фильма «Погибли за Францию». Режиссер и сценарист Сергей Зайцев разыскал потомков солдат Русского Экспедиционного корпуса в России и во Франции. В фильме звучит фраза, которую когда-то сказал Суворов: «Как раб, умираю за Отечество, и как космополит, за свет». Славы и благодарности потомков солдаты не просили.
В январе 1916 года была сформирована 1-я особая пехотная бригада двухполкового состава. Начальником бригады был назначен генерал-майор Лохвицкий. Она была отправлена по железной дороге до Дайрена, откуда на французских пароходах перевезена в Марсель и прибыла на западный фронт. Появление российских войск произвело большое впечатление во Франции.
Лагерь Мирабо и Марсель. Апрель 1916
«Латуш-Тревиль», флагман Русского экспедиционного корпуса прибыл в Марсельский порт. После путешествия длиной в сорок пять дней, солдаты смотрят на док, куда гражданские и военные власти города пришли для торжественной встречи союзников
Генерала Лохвицкого приветствуют губернатор Марселя, генерал Мениссье и полковник Игнатьев, военный атташе во Франции.
Люди из русского экспедиционного корпуса позируют рядом с их флагом
Первый полк Русского Экспедиционного Корпуса с генералом Лохвицким.
Смотр на площади Республики в Марселе, русские войска были тепло встречены
жителями города.
Русские войска во время парада на площади Республики в Марселе
Русские войска празднуют Пасху по благословению отца Окунева, полкового
священника
Благословение отца Окунева, полкового священника.
Сбор по плацу лагеря Мирабо. Солдаты получают благословение перед отправкой на фронт
В военном лагере Майли Об на Марне. Апрель-май 1916 Генерал Лохвицкий, командир первой бригады Русского экспедиционного корпуса, готовится принять участие в параде на плацу в лагере.
Солдаты в ожидании обеда. Чтобы убить время, солдат играет на аккордеоне, а один из его товарищей осматривает винтовку, одну из тех, что была им выдана
французской армией
Под Оберивом генерал Лохвицкий инспектирует войска, занявшие траншеи в районе форта Помпелль к северу от Реймса.
По дороге из лагеря. Солдаты идут на поле, где будут тренироваться в рытье траншей. Прибывшая 1-я бригада генерала Лохвицкого проходила подготовку в лагере Мурмелон-ле-Гран, прежде чем отправиться в Оберив, к северу от Реймса.
Оберив. Находящиеся на линии фронта русские солдаты наблюдают за
траншеями противника
Фотография показывает узость окопов. Солдаты экспедиционного русского корпуса оснащены французским оружием, чтобы облегчить французам поставку
боеприпасов.
Под Оберивом. Июль-август 1916 Оберив, два русских часовых в прифронтовой траншее.
Шалон-сюр-Марн. Царь Николай I Черногорский посетил расположение Русского экспедиционного корпуса, дислоцированного в этом регионе. В сопровождении своего Генерального
штаба царь приветствует русских солдат. Разгромленная австро-венгерской армией Черногория сдалась 25 января 1916, вынудив короля удалиться в изгнание во Францию.
I" 57
Оберив. Генерал Лохвицкий проверяет
проделанные оборонные работы в окрестностях форта Помпелль. Германия
начала массивное наступление на этом участке в сентябре 1916 года, район форта был захвачен, Корпус потерял более 500 человек.
