Государственная национальная политика как объект конституционно-правового воздействия: философско-социологический аспект

Вестник Омского университета. Серия «Право». 2007. № 3 (12). С. 36-43. © В.А. Симонов, 2007

УДК 342

ГОСУДАРСТВЕННАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА КАК ОБЪЕКТ КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ: ФИЛОСОФСКО-СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

В.А. СИМОНОВ (V.A. SIMONOV)

С философско-социологических позиций исследованы проблемы определения понятия государственной национальной политики как объекта конституционно-правового воздействия.

Problems of definition of state national policy as object of constitutional and legal influence are viewed and investigated from philosophical and sociological point of view.

Исследование конституционно-правовых основ государственной национальной политики требует предварительного выяснения содержания категории «национальная политика», состоящей, в свою очередь, из национального (этнологического) и собственно политического компонентов. Политика, которую Аристотель считал наиболее важным и всеобъемлющим видом человеческого общения [1], является предметом различных по содержанию толкований.

Одно из них имеет обиходно-бытовое значение и очень небольшое отношение к науке. Весьма эмоциональное, оно закрепилось в широко известной поговорке: «Политика - дело грязное». В этой связи, как еще в XIX в. заметил В.И. Даль, политика означает «уклончивый и самотный образ действия». Политик же - «умный и ловкий (не всегда честный) государственный деятель; вообще скрытный и хитрый человек, умеющий наклонять дела в свою пользу, кстати молвить и вовремя смолчать» [2].

В общеуправленческом или, как сказал Д.В. Доленко, «в самом широком смысле» политика обозначает «все виды деятельности по самостоятельному руководству и может рассматриваться как определенная форма общественной жизнедеятельности, выражающаяся в управлении общественными делами, общественной жизнью» [3]. Несмотря на то, что в литературе это определение признается одновременно и слишком широким, и неполным [4], именно в таком аспекте политика может обнаруживаться внутри любой общественной группы [5] - класса, профессиональной, гендерной или возрастной группы и, что особенно важно для исследования национальных отношений, этнических (национальных) общностей. Ведь еще Аристотель заявил, что «человек по природе своей существо политическое» [6], а Платон определил политику как «искусство жить вместе» [7]. Из приведенных суждений можно вывести то, что политика в общеуправленческом смысле есть атрибут любого человеческого сообщества на любой стадии его развития, при любом характере управления, проявляясь в согласованном бесконфликтном общении людей.

Из высказываний тех же античных ученых вытекает и узкое, или специальное, значение термина «политика», которое можно обозначить как политику «в собственном смысле слова», ибо Аристотель назвал ее не просто общением, а общением государственным: «Поскольку всякое общение организуется ради какого-либо блага... то больше других к высшему из всех благ стремится то общение, которое является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения. Это общение и является государством, или общением политическим» [8]. Таким образом, политику, по Аристотелю, следует признать важнейшей и самой главной из всех наук и искусств, ибо ее цель - высшее благо, т. е. благо государства [9].

Античное понимание политики в связи, прежде всего, с управлением государством столь укоренилось в общественном представлении, что получило закрепление в энциклопедических словарно-справочных изданиях общелексического назначения [10]. Весьма развернуто эта позиция отражена в отечественной литературе по государствове-дению, политологии и теории государственного управления. Н.И. Глазунова, например, утверждает, что политика, как и государство, знаменует определенный уровень развития общества, соответствует обществу и развивается вместе с ним. Она относит к политической сфере «все общее, что можно делать, решать, используя политическую (публичную) власть» [11].

Однако с точки зрения субъектно-объектных отношений взгляды на политику расходятся. В.И. Леушин рассматривает политику как государственно-правовое воздействие на общество [12], а Г.В. Баранов - как целенаправленную деятельность государства [13]. Данный подход не лишен оснований, ибо политика тесно связана с процессом управления, выступает его неразрывной функциональной составляющей [14]. В обществе, где существует публичная власть, именно государство является основным и главным инструментом управления, и только оно в лице своих органов является носителем этой власти.

Вместе с тем, при всей важности государства оно не является единственным и монопольным носителем всех властно-управленческих функций в обществе, и государственную организацию не следует идентифицировать с политической организацией общества в целом. Во-первых, источником государственной власти является народ, его воля. Во-вторых, эта воля может выражаться не только через государство и его прежде всего представительный механизм, но и непосредственно путем установленных законом форм прямой демократии. В-третьих, народ вправе создавать политические партии и иные общественные объединения, которые в соответствии с другими социальными элементами и институтами образуют политическую систему и, по-своему участвуя в политической жизни, влияют на государственную

политику. Подобным образом общество воздействует на государство, его властно-управленческую деятельность, политический курс.

Поэтому политика есть не только «реализуемая сущность государства», но и плод сущности того общества, в котором данное государство существует. Иными словами, по Г.В. Атаманчуку, «она осуществляется обществом по отношению к государству» [15], используя всю совокупность общественных институтов и организаций, воздействующих на государство, являющееся ядром их системного многообразия. Поэтому следует согласиться и с В.Д. Гражданом, называющим политику результатом реализации функций всей политической системы [16].

В том же русле рассуждают и другие авторы. М. Вебер, например, видел в политике стремление к участию во власти или к оказанию влияния на ее распределение [17]. По мнению В.И. Ленина и стоявших на марксистско-ленинской платформе советских уче-ных-философов, это прежде всего участие в делах государства, определение его форм, задач и содержания деятельности [18]. Согласно позиции авторов изданной в 1989 г. «Философской энциклопедии», политика есть не что иное, как особая сфера человеческой деятельности, ядром которой является проблема завоевания, удержания и использования государственной власти в связи с отношениями между классами, нациями и иными социальными группами [19].

С точки зрения ряда исследователей, субъектом политики выступает не государство, и даже не политическая система в целом, а лишь правящая партия, которая, по их мнению, является единственной организацией, способной «обеспечить планомерное и всестороннее совершенствование общественной организации, поступательное движение к более высокому его уровню» [20]. Это мнение тоже крайнее, но с противоположной стороны. Оно появилось под влиянием концепции политической системы нашей страны, господствовавшей в советское время и нормативно закреплённой Основным Законом. Статья 6 Конституции СССР провозгласила КПСС ядром политической системы, руководящей и направляющей силой общества.

Оценка данной позиции неоднозначна. С одной стороны, вне зависимости от общественно-экономического устройства государства и его конституционного строя, не подлежит сомнению приоритетная лидирующая роль правящей партии в обществе в течение всего периода ее нахождения у власти. Партия реализует свою политическую программу и таким образом заставляет все общество продвигаться по намеченным в ней направлениям. С другой стороны, подобный курс на основе издания исключительно собственных локальных партийных актов в демократическом обществе невозможен. Являясь всего лишь актами общественного объединения, они в состоянии распространяться только на членов данной партии. Попытка распространить их на беспартийных или на членов других политических партий есть не что иное, как ущемление неотъемлемых прав этих лиц на свободу убеждений и добровольное объединение, а также нарушение общепризнанного демократического принципа равноправия общественных объединений перед законом и в отношениях друг с другом. Претерпит ущерб и такой неотъемлемый элемент государственного суверенитета как властное верховенство государства, поскольку один из негосударственных элементов политической системы, игнорируя авторитет и универсальность государственной власти, станет издавать свои собственные нормативные акты прямого общеобязательного действия на всей территории страны.

Однако именно государство в наибольшей степени по сравнению с другими элементами политической системы, концентрируя в своих руках функции политической власти, выступает ядром этой системы. Подмена его деятельности деятельностью и авторитетом пусть политической партии, но все же организации общественной есть не что иное, как узурпация этой организацией государственной власти. Подобный фактор выступает признаком тоталитаризации (фашизации) общества, и поэтому единственно правомерным способом распространения директив правящей партии на все население страны является воплощение их в юридических нормах законов и подзаконных актов

государства. Выполнение этих предписаний будет обеспечиваться организационно-исполнительной и контрольной деятельностью государства, а также других элементов политической системы. Последние, в свою очередь, в порядке обратной связи будут влиять на государство, корректируя его курс, признавая или отвергая его легитимность.

Проанализированные подходы, несмотря на различия, дополняют друг друга, позволяя говорить о разновидностях политики в зависимости от субъекта. Так, можно говорить о политике государства; политике правящей партии (блока партий); политике оппозиционной партии или блока политических партий и иных организаций и движений. В аспекте влияния на политику государства или участия в ней обоснованно поставить вопрос о политике гражданского общества. На наш взгляд, есть основания сказать и о политике общества в целом, которую можно представить как совокупный результат, своего рода диалектическую сумму или результирующий вектор политик всех элементов политической системы как государственного, так и негосударственного характера. Думается, именно этот вектор, в конце концов, и определит направление, по которому станет осуществляться развитие общества. Наконец, определяя политику как сферу общественной деятельности, ее можно рассматривать и как субъективную деятельность отдельных индивидов и их сообществ.

Нет единства мнений и в воззрениях на содержательную сторону политики как сферы общественной активности. В.И. Леушин определяет ее как «стратегический курс развития страны» и отмечает три вида политической деятельности: выработку стратегических направлений; выбор наиболее оптимального из них и реализацию избранного курса [21]. Допускают [22] или, по крайней мере, констатируют существование такого подхода [23] и другие авторы. Его позитивная сторона вытекает из целенаправленного характера самой политики, из связи политики и управления, посредством которого достигается перевод системы из одного состояния в другое. Определение его направления как раз и является уделом политики, ибо политическое руководство осуществляется путем воздействия на общество через принятие общезначимых решений, а непосредственно управленческое (в узком смысле слова) -принятием конкретных административных актов во исполнение политических [24].

Вместе с тем, сводить политику только к определению направления или курса развития системы явно недостаточно. Никакое развитие не будет эффективным и позитивным без подбора соответствующих средств, методов, приемов, способов и процедур реализации политических (и управленческих) функций, хотя ограничивать политику только приисканием и использованием инструментария [25] опять-таки неправомерно. В подобной связи наиболее приемлема точка зрения тех авторов, которые, как, например, Г.В. Атаманчук и Ж.Т. Тощенко, рассматривают политику как совокупность не только целей и задач практически реализуемой субъектом политики (целенаправленная деятельность), но и используемых при этом средств и методов [26].

Взгляды на политический арсенал также неодинаковы. Ж.Т. Тощенко и другие авторы определяют политику как «регулятивную сферу общества» [27], но их позиция требует комментариев. Она относительно бесспорна при интерпретации смысла слова «регулировать» в предельно широком значении. В русском языке это «упорядочивать», «налаживать»; «направлять развитие, движение чего-нибудь с целью привести в порядок, в систему»; «приводить механизмы и их части в такое состояние, при котором они могут правильно, нормально работать» [28]. В данном контексте некоторые исследователи, в частности Б.А. Смирнов, относят к регулятивным сферам общества не только право и политику, но и экономику, культуру, науку, идеологию, мораль, религию, полагая, что каждая из них упорядочивает вполне конкретную область отношений между людьми, занимает специфическую нишу в области всеобщей связи и координации взаимодействия людей [29].

Однако такой подход не носит строго юридического характера и предполагает не только установление правил поведения,

но и применение иных мер по налаживанию взаимоотношений элементов системы. В специально же юридическом толковании содержание термина «урегулирование» значительно уже и подразумевает лишь нормотворческую деятельность, или установление для участников отношений регламентированных мер их возможного должного поведения. Вместе с тем, для политики, как и для управления вообще, одного нормотворчества недостаточно. Мало только установить правила. Их нужно реализовать, реализацию организовать, проконтролировать, поддержать ее оптимальное течение, а при возникновении нарушений применить соответствующие санкции и наказать виновных [30].

Такое разнообразие средств и методов упорядочения общественных отношений обусловлено самой спецификой политической деятельности. Как заметил А. С. Пана-рин, политика «есть форма рисковой деятельности, в ходе которой участники оспаривают друг у друга возможность определять характер и поведение власти» [31]. Как сфера общественной жизни, сама она возникает лишь в ходе взаимодействия и столкновения представленных этими участниками различных стратегий, действий и устремлений. Политика является тем пространством, на котором многочисленные группы, организации, отдельные индивиды стремятся с помощью влияния на деятельность государства обеспечить благоприятные условия своего существования [32]. Позиции сторон здесь могут оказаться не только различными, но и диаметрально противоположными, а их столкновения чреваты возникновением конфликтов, способных принять даже вооруженные формы.

Целью политики является интегрирование, т. е. обеспечение устойчивого поступательного развития как общества в целом, так и каждой из его социальных групп, какими бы разными по численности и основанию возникновения они не были: большими или малыми, классовыми или этническими, профессиональными, демографическими, территориальными и т. д. Политика признана объединять и концентрировать усилия всех субъектов политической деятельности в решении общих задач по достижению общего блага [33].

Рассуждая о способах такой концентрации, не следует забывать, что общество является целостной социальной системой. Согласно организационно-функциональным закономерностям подобных систем, параметры развития каждого из элементов определяются развитием системы в целом. Поэтому интеграция и консолидация усилий элементов в любом случае осуществляется при общесистемных приоритетах. Их можно добиться двумя основными способами, один из которых - принуждение, борьба между субъектами с противоположными установками и позициями до тех пор, пока одна сторона не потерпит поражение от другой и не будет ею подавлена.

В.А. Соколов называет основоположником этой концепции К. Маркса [34], хотя, как представляется, ее элементы можно найти и у Л. Гумпловича, Е. Дюринга, К. Каутского, выдвинувших теорию происхождения государства путем насилия, а также в теоретических изысканиях (Макиавелли, например) и политической практике более ранних времен. Разрешение политических разногласий с помощью силы, в том числе и вооруженной, -пожалуй, самый древний, хотя и далеко не всегда самый оптимальный, способ политического поведения.

В настоящее время известны две его разновидности. К. Маркс и марксисты считали и считают движущей силой политики перерастающий в социальную революцию конфликт между классами [35]. В.И. Ленин прямо говорил, что «политика есть борьба между классами» [36], хотя, как известно, впервые политику как классовую борьбу и, следовательно, сферу действия больших групп людей, широких народных масс, стали рассматривать еще

О. Тьери, Ф. Гизо, Ж. Мишлен и другие французские мыслители эпохи Реформации. Продолжая их линию, марксисты допускали социальную революцию даже в форме вооруженного восстания и обосновали целесообразность и необходимость после ее победы революционной диктатуры (диктатуры пролетариата) как власти, основанной на насилии

[37]. Они разработали учение об организованном насилии и классовом господстве как основе всякой государственной власти и политики в классово-антагонистическом обществе. Под классами марксисты понимают крупные группы внутри общества, отличающиеся друг от друга отношением к обладанию материальными ресурсами и средствами производства, которое, в свою очередь, определяет отношение к власти, ее наличие или отсутствие. Иными словами, обладание материальными ценностями дает власть.

Другая разновидность представлений по алгоритму совершенно противоположна, хотя распространена в значительно большей степени. Согласно ей, политика - тоже непременный конфликт, но в этой борьбе, напротив, власть имущие обеспечивают себе контроль над обществом и получение благ

Приведенные позиции сформировались в рамках различных подходов к появлению государства - формационного и цивилизационного, которые каждый по-своему объясняют происхождение территориально-политической организации власти в разных странах. По Марксу, в отличие от сторонников цивилизационного подхода, политика не является в чистом виде плодом деятельности отдельных личностей по их усмотрению или под действием случайного стечения обстоятельств. Она определена (детерминирована) экономикой, в наивысшей степени выражает ее потребности и состояние, является надстройкой над экономическим базисом [39]. Вместе с тем, здесь нельзя впадать в другую крайность, предполагая полную утрату политикой самостоятельности и её полную обусловленность исключительно объективными экономическими законами, без какой-либо зависимости от воли политических субъектов. К сожалению, у некоторых авторов подобное толкование имеет место [40], но его иначе как упрощением назвать нельзя. Воззрения Маркса и сегодня представляют существенный интерес, несмотря на негативное к ним отношение в связи с монопольным официальным признанием в советский период, поскольку дают возможность объяснить многие феномены. Общее направление поведения людей, в том числе и в политике, связано с экономическим положением. Господствующие классы, навязывая неимущим членам общества соответствующую идеологию, стремятся оставить неизменным существующее неравенство, т. е. сохранить неравномерное распределение собственности. Подчиненный класс, в свою очередь, стремится к власти и к более справедливому распределению благ.

Односторонним является и представление о решении политических проблем только через подавление одними субъектами других, хотя, как верно отмечает И. М. Кривогуз, желающие идти таким путем «не переводятся» [41]. Это проявляется в существовании различного рода экстремистских движений и организаций как за рубежом, так и у нас в стране, реанимации и стимулировании идеи «экспорта революции», ведении захватнических войн. Сюда же можно отнести известный тезис покойного ныне председателя коммунистической партии Китая Мао Цзе-дуна - «винтовка рождает власть». Причем, как показывает практика, для обоснования подобного подхода подчас используется вульгарная интерпретация диалектического закона единства и борьбы противоположностей, согласно которой приоритет отдается борьбе, исключая любое другое их состояние. Однако, как видно из самой формулировки этого закона с момента его открытия, в философии на первое место изначально ставилось и ставится именно единство, сохранение которого является основным и единственным условием, при котором борьба противоположностей сохраняет смысл как позитивный фактор совершенствования конкретного целого. Борьба возможна только в рамках единства, а не тогда, когда само целое разрушится.

Наглядно доказывает недопустимость абсолютизации крайностей в общественных процессах теория целостных социальных систем. Помимо того, что развитие каждого из элементов в таких системах в конце концов определяется развитием системы в целом, существует и закон обратной связи. В соответствии с ним элементы системы, взаимодействуя как между собой, так и с системой в целом, в свою очередь оказывают

влияние на развитие включающей их системы. Отсюда вытекает необходимость согласования позиций, подходов и установок, выражаемых в каждом из элементов как на горизонтальном уровне по направлению «элемент - элемент», так и по направлению «элемент - система». Иными словами, приоритетным в политике должно стать не подавление одними интересов других, а согласование, взаимный учет и увязка этих интересов на разных уровнях. Результатом такого согласования станет выработка общего курса («результирующего вектора»), в реализации которого будут так или иначе заинтересованы все субъекты политических отношений в рамках как общества на территории государства, так и, в зависимости от характера системы, на международном уровне.

Рассуждая аналогичным образом, некоторые исследователи даже вкладывают конструкцию «согласование интересов» в само определение понятия «политика». Например, по В.И. Буренко, это «одна из важнейших сфер жизни общества, связанная с согласованием интересов различных социальных групп («согласительное искусство») и формированием и реализацией общезначимых интересов, борьбой за политическую власть» [42]. А.И. Демидов и А. А. Федосеев, определяя политику как «системное единство специфических черт», относят к важнейшим среди них «единство общих и частных интересов» [43]. Г.В. Баранов и М.А. Фролова включают «согласование общих и частных интересов» [44] и гармонизацию интересов различных слоев населения [45] в ряд основных функций политики.

Однако при всей важности и приоритетной значимости согласования в арсенале политических средств и методов необходимо иметь в виду и то, что подобный инструментарий тоже, к сожалению, не универсален. В ряде случаев он оказывается просто бессильным, например, в отношениях с экстремистскими группировками, цели и деятельность которых направлены на вооруженное свержение конституционного строя, нарушение территориальной целостности государства, разжигание социальной, национальной, религиозной, языковой, расовой вражды и ненависти и представляют опасность для жизни и здоровья населения. При активном нежелании этих группировок вести какие бы то ни было переговоры, единственным средством, способным ликвидировать очаг напряженности, способно стать применение к экстремистам насилия с целью их подавления. Силовые методы могут оказаться едва ли не единственными при отражении вооруженного вторжения или агрессии одного государства на территорию другого.

В этой связи, на наш взгляд, правильным было бы говорить о целесообразности сочетания в политике различных приемов и методов не только диспозитивного, но и императивного характера. Признавая приоритет первых, в ситуациях, когда согласование не приносит желаемого эффекта, а противостояние и конкуренция интересов и потребностей сохраняет реальную опасность для устойчивого развития системы, целесообразно в порядке исключения применить силовое воздействие на тех, кто нарушает гармоническое устойчивое развитие и угрожает существованию системы в целом и других ее элементов.

Поэтому, как нам кажется, упоминание в определениях понятия политики лишь о согласовании интересов необоснованно сужает содержание этого термина и теоретически ограничивает арсенал воздействия обозначаемой им реальности на общественные отношения. Думается, здесь правы те, кто в дефинициях не уточняют инструментарий, а указывают только на реализацию потребностей и интересов социальных субъектов. Например, по В.А. Мельнику, политика - «сфера деятельности, связанная с реализацией потребностей и интересов индивидов, социальных групп, классов, наций, общества в целом...» [46]. И.М. Кривогуз характеризует ее как «деятельность, направленную на удовлетворение интересов и решение общественных проблем.» [47]. Согласно О.В. Моряковой и Е.П. Шнейдеровой, политика есть «деятельность социальных групп и индивидов по осознанию и представлению своих противоречивых коллективных интересов, выработке обязательных для всего общества решений.» [48].

В свете сказанного, государственную политику в демократическом правовом государстве можно представить как целенаправленную деятельность государства при участии других элементов политической системы и гражданского общества по признанию, учету, согласованию, реализации и защите на всех уровнях народовластия потребностей и интересов социальных общностей с целью обеспечения устойчивого поступательного развития всего общества и каждого из его элементов путем упорядочения общественных отношений в процессе осуществления публичной власти.

На основе этой общетеоретической дефиниции можно определить понятие государственной национальной политики. Мы рассматриваем её как политику этническую, или политику в сфере национальных отношений. Их основными участниками являются этнически организованные (этнические) общности людей, а синонимичность значений слов «этническая» и «национальная» преимущественна для русского языка не только в общелексическом, но и в специальнонаучном употреблении. Такое понимание встречалось не только в советский период, но и вытекает из содержания ч. 1 Преамбулы Концепции государственной национальной политики Российской Федерации и ее последующих разделов [49].

B.Д. Перевалова. - 2-е изд. - М., 2000. C. 67.